Я благодарен появлению статьи Кирилла Куталова-Постолль "Время считать цыплят" в "Ex libris НГ" за возможность продолжить начатый в последнем своем сетевом обозрении разговор о литературной жизни в Интернете.

Но начну с небольшого отступления - хочу использовать удобный повод (поскольку я стал одним из персонажей статьи Куталова-Постолль) изложить свое отношение к полемикам вообще.

Дискуссия и полемика - это как бы одно и то же. Но только - на первый взгляд. Дискуссия - это когда разные люди высказывают разные точки зрения на одну и ту же проблему, и в итоге читатель получается возможность увидеть эту проблему, так сказать, в объеме возможных подходов, толкований, оценок. Полемика же, как правило, выливается в публичное единоборство литераторов, цель которых - не разобраться в обсуждаемой проблеме, а - победить. Но, согласитесь, "разобраться в проблеме" и "победить оппонента" не всегда одно и то же. Энергия мысли подменяется здесь энергией высказывания и драматургическим напряжением противостояния.

Я понимаю, что по-читательски полемика - более выигрышный жанр, но и несоизмеримо, на мой взгляд, менее продуктивный, нежели просто статья или ряд статей в дискуссии. Очень сомнителен сам по себе полемический запал. Ну, скажем, я думаю так, а кто-то думает иначе. И что с того? Если мне и тому, кто думает иначе, никто не мешает открыто, свободно высказывать свои мысли, тут вообще нет проблемы. Дальше пусть думает читатель. Зачем наскакивать друг на друга? Чтобы переубедить оппонента? Но чего тогда стоят убеждения оппонента, если их можно разрушить несколькими доводами?

Что же касается ситуаций, когда оппонент разбирает не мысли и суждения, высказанные вами, а лично вас, сообщая читателю, что на самом деле вы клинический идиот, хапуга, самодовольный жлоб и т.д., то тут уж спорить вообще нелепо. Ну не любит он вас. НЕ-ЛЮ-БИТ! Что же мне, из-за этого тоже становиться на четвереньки и лаять?

Я понимаю, что говорю вещи спорные. В публичных полемиках есть и третий участник - читатель. И уважение к читателю обязывает литератора публично опровергать глупости, которые о нем пишут. Но это касается властителей дум. Это не мой вариант - я в литературе занимаюсь черновой работой.

И еще: сказанное выше никак не относится к тексту Куталова-Постолль, он достаточно последователен в своих статьях и на личности переходит редко. И соответственно, я бы не хотел, чтобы этот мой текст сочли исключительно как полемику с Куталовым-Постолль. Статья его затрагивает действительно серьезную проблему.

Куталов-Постолль анализирует ситуацию, сложившуюся вокруг двух сетевых литературных конкурсов: "Тенета" и "Улов". "Тенета" охарактеризованы как абсолютно "демократический проект", "народный конкурс", с огромным количеством номинаторов и номинируемых, где есть даже возможность самономинирования, с огромным количеством людей, участвующих в оценке выставленного, то есть - абсолютно интернетовский по духу конкурс. В этом отношении "Тенетам" противостоит конкурс "Улов". Здесь сложная, двухуровневая система номинирования. Сначала специальные эксперты (с точки зрения Кулатова-Постоль, вполне достойные: Левкин, Гаврилов, Бак, Бутов, Парщиков, Строчков) определяют круг сайтов ("Рейтинг литературных сайтов"), литературный уровень которых позволяет участвовать в конкурсе, а уже потом кураторы этих сайтов предлагают на конкурс выставленные у них тексты. Причем количество номинаций определено категорией, полученной в "Рейтинге". И только после всех этих процедур текстами занимаются члены жюри, представляющие ведущие - как сетевые, так и бумажные - издания ("Новый мир", "Арион", "Знамя" и т.д.). То есть, как констатирует автор статьи, в отличие от "Тенет" конкурс "Улов" предельно иерархичен, изначально построен "по принципу башни из слоновой кости, на верху которой сидят пусть и умные и тонкие, но в то же время несколько чересчур предсказуемые в своем поведении профессионалы..."

Вот эти два сетевых конкурса, на мой взгляд, как бы персонифицируют два подхода к оценке литературных произведений в Интернете, и шире - сами принципы структурирования литературного пространства в Интернете.

Противостояние этих двух подходов отражают, на мой взгляд, вполне реальное, объективное противоречие, связанное с литературой и литературной жизнью в Интернете. С одной стороны, Интернет - это как бы предельно демократическое пространство, пространство абсолютно равных условий, в котором каждый "имеет право". С другой стороны, литература, как явление культуры, антидемократична по своей природе. Любая культура предполагает существование жестких иерархий, принцип отбора. И чем жестче этот отбор, тем жизнеспособнее и долговечнее культура.

Ну и как сочетать эти два взаимоисключающих посыла, как в этой ситуации должна выстраиваться литературная жизнь в Интернете? По "законам Интернета" - или по "законам культуры"?

Для размышлений на эту тему выбранный Куталовым-Постолль материал почти идеален - два сайта, каждый из которых представляет одну из возможных моделей поведения: сугубо интернетовскую - "Тенета" и "культурную" - "Улов".

Лично меня наблюдения Куталова убеждают в дееспособности как раз второй модели - варианта "Улова", устроители которого попытались следовать внутренней логике культуры. "Тенета", по словам автора статьи, находятся в кризисной ситуации. "На наших глазах происходит то, чего произойти не могло никогда. Не должно было произойти. Похоже, что конкурс сетевой русской литературы "Тенета-2000" заканчивается. И вот-вот закончится". Что-то произошло. Автор пытается понять, что именно и почему. "Может быть, причиной тому поголовная инвентаризация всех, кто способен составить предложение длиннее трех слов... может быть, обилие номинаций и многочисленные проекты, от конкурса отпочковавшиеся"?

Иными словами, явление "народного конкурса" с его "вседозволенностью" (импонирующая автору черта) неизбежно содержит и оборотную сторону. Я бы определил ее как игнорирование природы литературы - как явления культуры. Это, в частности, а в более общем смысле слова, некоторая завороженность самим понятием "демократичности" и некоторое упрощение этого понятия. Демократические принципы поведения не отвергают существования просвещенного меньшинства, напротив, обеспечивают ему его права. Демократия и диктатура масс - это не одно и то же.

Здесь, чтобы не повторять многажды сказанное до меня, просто приведу цитату: "Во всех сферах общественно жизни есть обязанности и занятия особого рода, и способностей они требуют тоже особых. Это касается и зрелищных или увеселительных программ, и программ политических и правительственных. Подобными делами всегда занималось опытное, искусное или хотя бы претендующее на искусность меньшинство. Масса ни на что не претендовала, прекрасно сознавая, что если она хочет участвовать, то должна обрести необходимое умение и перестать быть массой. Она знала свою роль в целительной общественной динамике.

<...> Так делалось раньше, это и была демократия. Масса догадывалась, что в конце концов при всех своих изъянах и просчетах политики в общественных проблемах разбирались несколько лучше ее. Сегодня, напротив, она убеждена, что вправе давать ход и силу своим трактирным фантазиям. Сомневаюсь, что когда-либо в истории большинству удавалось править так непосредственно, напрямую. Потому и говорю о гипердемократии", - понятие гипердемократии автор этих строк Ортега-и-Гассет употребляет как синоним понятию "диктатуре масс" (цитата взята, соответственно, из работы "Восстание масс").

Разумеется, вопрос о том, насколько соответствуют эстетические и интеллектуальные способности экспертов "Улова" взятой ими на себя задаче, - вопрос, открытый для спора. Но вот вопроса о том, нужны ли вообще здесь эксперты, нужно ли здесь соблюдать принципы иерархичности и жесткого отбора, на мой взгляд, не существует. Вопрос в принципе недискуссионный. Тут, повторяю, не своеволие устроителей "Улова", а следование принципам существования любой культуры, подразумевающей внутри себя существований культурных иерархий.

Собственно, в этом и убеждают меня наблюдения, сделанные Куталовым-Постолль в его статье, и даже некоторые сбои ее логики. Начав статью с констатации кризиса "Тенет", автор приходит к выводу, что в кризисном состоянии находится как раз "Улов". Газета даже поместила над статьей эффектную фотографию боксеров с подписью: "Тенета" против "Сетевого улова": апперкот профессионалам". Но судя по статье - все наоборот. Материал, представленный в статье, предполагает, что в кризисе находятся "Тенета". Но вывод автор делает прямо противоположный: обречен на гибель "Улов". В качестве главного аргумента приводятся цифры: "Прием работ на "Улов" закончился, а номинировано было - смешно сказать - 12 прозаических текстов и 22 стихотворения", "Сетевой улов" в его нынешнем состоянии не жалко ничуть". Я уж было решил, что меня, как регулярного обозревателя текстов "Улова", ожидают каникулы, но открыв страницу "Улова", обнаружил, что на самом деле выставлено: 25 прозаических работ и 42 подборки стихотворений. Соответственно, на прошлогоднем осеннем конкурсе было 33 прозаических работы и 25 стихотворных. То есть - с "Уловом" ничего настораживающего не происходит. И потому не очень понятно, кто кому нанес апперкот.

Мне-то кажется, что литература и культура имеет собственный запас прочности и, может быть, более значительный, чем мы можем предположить. И вполне может сама защищать себя. Что (надеюсь, согласитесь со мной) радует.