Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво: выпуск 73
"Новый мир" #2, #3 (2002)

Дата публикации:  11 Марта 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Догонять всегда утомительно, и мы попробуем на этот раз... уйти в отрыв. Итак, февральский и мартовский номера "Нового мира" (3-й "НМ" уже есть в "Журнальном Зале", равно как и 3-е "Знамя", о котором - в следующий раз).

Лучшая проза двух последних номеров "НМ" - несомненно, "Диверсант" Анатолия Азольского. Это вовсе не значит, что "крепкий нарратив" побеждает всегда, но Азольский однажды выбрал свой жанр - и последователен в своем выборе. Перед нами очередной роман о шпионах-диверсантах-авантюристах-победителях (не так давно здесь же приходилось писать о "ВМБ", а еще раньше - о "Монахах"). Вероятно, подзаголовок "Назидательный роман для юношей и девушек" призван вновь напомнить о подростково-героической советской традиции, о "Кортике" и "Двух капитанах", но в гораздо большей степени - о Стивенсоне и Жюле Верне: герою пятнадцать лет, он преисполнен советской романтики, его любимые книжки - "Пятнадцатилетний капитан", "Остров сокровищ" и неназванные "Три мушкетера". В начале пути он встречает верного соратника-помощника с собственной "историей", потом героев становится, как это и положено, трое. Доблестный и полный приключений путь должен закончится в Берлине на Ляйпцигштрассе, 10: так обещано. Что произойдет на этом пути, предположить можно, но предсказать нельзя - продолжение следует.

Азольский, как правило, иронически дистанцирует (остраняет) традицию: у его героя недоумевающие интонации какого-нибудь тома джонса - найденыша, психология его смертоносной профессии противопоказана, как и память:

Есть же в жизни какие-то дни и недели, которые угнетают не результатами, не итогами прожитого и вспоминаемого, а неким ощущением непознаваемой ошибки, за которой чудится общая неурядица всей человеческой жизни. А может быть, мы в Белоруссии-то и не были и странствия наши - чудовищный сон? Возможно, ибо после того, как вернулись, ни разочка не вспоминались нам дни и ночи, сложившиеся в месяц, мы будто дали зарок: о деревнях, дорогах и лесных тропах осени 1942-го - ни слова!

Похоже, что автор "Назидательного романа" видит истоки-основания своего жанра у Филдинга скорее даже, нежели у Дюма и Жюля Верна. Как ни странно, приблизительно там же истоки "Цю-юриха", иначе говоря, - "Пригожей поварихи" от Людмилы Улицкой. Убогая сирота всему училась понемногу, и венцом ее преуспеяния стал русский ресторан в Швейцарии. Замечательная особенность нашей успешной женской прозы, кажется, состоит в том, что все роковые неприятности неизменно оборачиваются здесь медицинским диагнозом. Людмила Улицкая принимает эстафету от Галины Щербаковой. Все спасители-благодетели ее героини оказываются ужасным образом разбиты инсультом, однако, хоть на свете счастья и нет, но покой и воля есть... в заветном Цю-юрихе, так что здесь, наверное, хэппи-энд.

Добавим, что есть некоторая логика в том круге, который описал за последние пять лет российский Букер: от премии 1997-го - Анатолию Азольскому до последней - Людмиле Улицкой. Наверное, эта логика как раз лежит в плоскости "крепкого нарратива", однако... нарратив нарративу рознь!

В пандан роковым диагнозам Людмилы Улицкой, в том же мартовском "НМ" стихи Ольги Постниковой про "Аптеку":

Когда чернота подступает
к набухшим глазам изнутри,
И вычерпана душа,
и за вид свой неловко,
За эуфиллином иду я в аптеку
на улицу Ферсмана, 3... и т.д.

Между тем не все так черно, и во 2-м номере новая подборка Григория Кружкова "Другая планета" с "Песней о несчастной королеве Анне Болейн и ее верном рыцаре Томасе Уайетте":

Милый Уайетт, так бывает:
Леди голову теряет,
Рыцарь - шелковый платок.
Мчится времени поток.

А какие видны зори
С башни Генриха в Виндзоре!
Ястреб на забрало сел,
Белую голубку съел...

А вот Анатолий Найман в мартовском "НМ":

- Что вы хочете сказать? - Две-три вещи. То есть
что страна у нас - трава с огоньками станций,
что вобще родимый край - то, где ездит поезд,
и что есть еще балет, дед-и-баба-танцуй.

В прозе 2-го "НМ" "большим жанром" полагается считать "Алхан-Юрт" Аркадия Бабченко, вполне "актуальную", но более чем ученическую повесть о чеченской войне. О прозе Аркадия Бабченко еще раньше писал Андрей Немзер:

Я верю, что солдату Бабченко и его товарищам было голодно, холодно, страшно, мучительно. Только вера эта к его тексту касательства не имеет. Это называется "играть на теме". Играть беспроигрышно, ибо любой разговор о "литературе" упирается в: "А ты в Москве сидишь". Да, сижу. И в армии не служил. Но почему-то всерьез воспринимаю "афганскую" прозу Олега Ермакова или "просто армейскую" Олега Павлова. Возможно, и о Чечне такая проза появится. Возможно, ее напишет Бабченко. Но это будет не "Алхан-Юрт".

Впрочем, имеет смысл заметить, что "НМ" горой стоит за собственных, обижаемых критикой "молодых авторов": в том же номере Мария Ремизова вступается за честь другого новомирского любимца - Романа Сенчина ("К вопросу о классовом антагонизме"). Статья в несчастном жанре: "критики про критиков", который вполне удавался одной лишь Аделаиде Метелкиной. У Марии Ремизовой имеем обычные скучные разборки.

Кроме двух повестей ("женской" и "батально-физиологической") и одного неоконченного "назидательного романа", в последних номерах "НМ" очень много рассказов: национально-этнографические сюжеты из времен гражданской войны (Ева Датнова, "Война дворцам"), "повествование в рассказах" о том, как известный писатель приезжает на японском джипе в российскую деревню рыбу ловить и как он своего джипа стесняется, однако рыбу ловить очень хочется... и т.д. (Алексей Варламов. "Падчевары"). Наконец, два рассказа Нины Горлановой и Вячеслава Букура, о которых достаточно было бы сказать, что это привычно-обычные рассказы Нины Горлановой и Вячеслава Букура, правда, в одном случае там имеет место попытка отступить от единственного приема - семейного "Ich-Erzählung", но, вероятно, в последнюю минуту авторы сами убоялись неорганичности для себя чего бы то ни было кроме, и все вернулось на круги своя.

Наконец, "повестью в диалогах" именуется вполне драматическое сочинение екатеринобуржанки Анны Матвеевой ("Восьмая Марта"). Мартой зовут героиню, которая родилась, соответственно, 8 марта.

В отделе философско-историческом аллюзии на 11 сентября (Дина Малышева. "Ислам в современном мире"). Те же аллюзии составляют лейтмотив "Периодики".

Тему продолжает Юрий Каграманов в #3 ("Какое евразийство нам нужно?"). Есть очевидная авантюра в том, как автор предлагает постичь дух "суфийского мусульманства" из персидской поэзии XI-XV веков, вернее, - из русских ее переводов, притом без конца цитируя то Тютчева, то А.К.Толстого.

Известная уже постоянным читателям "НМ" Любовь Сумм ("Одиссей многообразный") ставит перед собой задачу заведомо невыполнимую: прочитать поэму Гомера так, будто она написана вчера:

...Как бы хотелось вывести первую строку отзыва: "Новая поэма мистера Гомера, давно заслужившего общее признание своей "Илиадой""... Хочется написать так еще и потому, что на расстоянии в без малого три тысячи лет легко перепутать людей и события разных столетий, не то что разных поколений. Для нас обе поэмы Гомера существуют от века. Как ощутить то особое состояние, тот краткий промежуток времени, когда поэзия уже началась, но еще недовоплотилась, когда уже была "Илиада" и не было "Одиссеи"?

В принципе, это попытка медленного последовательного чтения текста, классического до такой степени, что едва ли его еще читает сегодня кто бы то ни было, кроме специалистов.

Ревекка Фрумкина в том же номере "НМ" читает "Книгу о Родине" Ирины Сандомирской. Читает не без понятного раздражения, по ходу сравнивая с "Кормя двуглавого орла" Андрея Зорина (подробная рецензия Виктора Живова на зоринскую монографию - во 2-м номере).

Отметим, что до недавнего времени именно лингвистика (которая не всегда была так уж блистательно строга) признавалась среди прочих гуманитарных наук образцом дисциплинированности рассуждений. Как раз эти качества, воплощенные по крайней мере как цель в лингвистике структурной, принимались лингвистическим сообществом как conditio sine qua non исследования, претендующего быть научным трудом, а не эссе.

Что касается штудий историко-литературных и историко-культурных, то здесь (если вычесть текстологию и шире - методику архивной работы) основными рабочими принципами были не абсолютная доказательность и строгость, а скорее убедительность и отсутствие явного рассогласования с уже накопленными знаниями.

Сравнение методов, используемых Сандомирской и Зориным, дает картину, явственно обратную ожидаемой.

Короче говоря, "Книга о Родине" страдает "своевольным импрессионизмом". Статья Ревекки Фрумкиной помещена в разделе "Полемика". В "Литературной критике" того же номера Владимир Губайловский уверяет, что "литература фэнтези строится так же, как строятся математические модели". В февральском "НМ" Ольга Славникова рассматривает "актуальные" ныне - критика "НМ" вообще чрезвычайно озабочена литературой "актуальной" - "розовые" романы ("лавбургеры") сквозь призму... Тургенева и Чернышевского ("Rendes-vous в конце миллениума"). В результате масса неожиданных открытий, вот например такое (совсем не по теме!):

У Андрея Волоса в "Недвижимости" главный герой, занятый кустарным видом риэлторского бизнеса, представляет собой отчасти зеркало, вносимое в разные квартиры и отражающее застигнутых обитателей. Такое панорамное зрение закрепляет за героем статус работающей камеры, что хорошо для иронического письма, но недостаточно для романа.

Видимо, Стендаль что-то другое понимал о романах, но он понимал их именно так: как зеркало, которое несут по дороге... и т.д. Дмитрий Дмитриев рецензирует здесь же появившиеся в изобилии в последнее время учебники по современной литературе, начав с того, что в Царскосельском Лицее курса современной литературы не было. Зато был курс литературы классической. Между тем никому не придет в голову сегодня рецензировать учебники или хрестоматии по классической литературе - по той простой причине, что нет такого курса в программе для общеобразовательных школ.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Сергей Костырко, Обозрение С.К. #95 /05.03/
Генри Миллер в саркофаге Брассаи; бездны духа и имморализм по Анаис Нин - "Иностранная литература" #1.
Сергей Костырко, Обозрение С.К. #94 /26.02/
Сегодняшняя военная, городская и дачно-деревенская жизнь на страницах февральского "Нового мира".
Инна Булкина, Журнальное чтиво: выпуск 72 /26.02/
"Новая русская книга" #3-4 (2001). "История телевидения" и "Записки скотовода"; русская история глазами американцев: "тюрьма народов" или светлая мечта сибирских цирюльников.
Сергей Костырко, Обозрение С.К. #93 /21.02/
О записках "экскурсовода-дальнобойщика", или Наше прощание с Европой в рассказе Юрия Малецкого "Копченое пиво"; о Лондоне Зиновия Зинника и России Вячеслава Пьецуха. - Вестник Европы. Том III.
Инна Булкина, Журнальное чтиво: выпуск 71 /18.02/
"Роман с героиней" и "Роман с Героем"; Пушкин, Тютчев, Кушнер и "Поэма без героя"; писатель Z. и его "НРЗБ".
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru