|
||
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь |
Журнальное чтиво: выпуск 83 "Звезда" #4, #5, 2002 Дата публикации: 27 Мая 2002 получить по E-mail версия для печати Апрельский номер "Звезды", откровенно слабый в своем литературном качестве, открывает Елена Ушакова со стихами, полными культурных цитат, корявых синтаксических инверсий и инерции тона, исключительно узнаваемого: ...И возразил с улыбкой собеседник: Узнаете? Как не узнать! Если регулярно читать "Звезду", то возникает ощущение, что вовсе не Бродский задает автоматизм, "переклинивает речь" и "ставит голос" большинству нынешних эпигонов, а как раз таки Кушнер. И почему так раздражают эпигоны Кушнера, невольно перенося раздражение на самое интонацию и, стало быть, на оригинал? Вся эта мелочная, ученическая, студийная, что ли? - наблюдательность, за которой пустая имитация смысла - как в этих стихах про Данте и Мандельштама: То, что мы принимаем за "имидж", - его капюшон, Стало быть - сражался за место, а все прочее - имидж, то бишь тень. В апрельской "Звезде" есть еще другого порядка питерские стихи - минимализм 70-х от Сергея Вольфа: Вот уж что не ожидал, Этот человек, что идет наискосок, почему-то симпатичнее, хотя и про него, и про этот самый "наискосок" мы давно все знаем... Впрочем, суровый приговор литературе последних номеров "Звезды" уже произнес Андрей Немзер - возможно, суть в пресловутом "духе <...> кухонных посиделок, подразумевающих снисходительность к слабостям "своих". Между тем "Звезда" в самом деле производит впечатление двух журналов под одной обложкой: местечково-снисходительного междусобойчика с литературой "краеведческого порядка" и популярного в хорошем смысле исторического сборника с отдельными замечательными, прямо скажем, циклами. Из первого в апрельском номере советско-ленинградские очерки Владимира Арро "Дом прибежища", составляющие в конечном счете мемуарную книгу. Автор в свое время заведовал отделом публицистики в "Авроре" - в "либеральные" ее поры. А кроме того - "антипрофессиональная", по Немзеру, повесть Федора Чернина "Вячик Слономиров и его путешествие в непонятное (навеяно старинной публикацией)", там про некоего легкомысленного персонажа, свалившегося в черную дыру после бурных посиделок у Арика Пицункера (дело в Бруклине происходит), черная дыра оказалась сериалом, повесть - литературным упражнением с претензией на забавность. Однако скучно. В майской "Звезде" обнаруживаем котельно-эротические рассказы Евгения Звягина "Всемирная паутина" (видимо, в силу эротической невоздержанности автор сам себя провозгласил однажды "заметным писателем петербургского андеграунда"), "всемирная паутина" там имеется в виду в каком-то другом смысле, не в том, который нынче принято подразумевать, непосредственно к "всемирной паутине" у этого автора имеет отношение единственный пассаж: ...Один мой дружок, Женька, сын известного в Петербурге поэта, уже несколько лет живет на Святой Земле, - с недавнего времени он стал бомбардировать по Е-мейлу офис нашего общего приятеля письмами такого, приблизительно, содержания: В том же майском номере роман Геннадия Николаева "Вещие сны тихого психа". Этот персонаж - онемеченный Поприщин, звать его Марэн (Маркс-Энгельс) Флавиевич Бродягин, он тоже эмигрант, только немецкий, и тоже в черную дыру попал. И еще один сюжет про "тихого психа" и черную дыру - травестированная история про библейского Лазаря - "Лазарь и бес" Алексея Смирнова. Кстати говоря, об эмиграции и эмигрантах-литераторах в апрельском номере любопытные замечания Павла Кузнецова ("Эмиграция, изгнание, Кундера и Достоевский") и Дмитрия Александровича Пригова, базельского жителя ("Где начало того конца, которым оканчивается начало, или Преодоление преодолевающего"). Но там не об эмиграции только, там еще о российских безднах (Кузнецов), литературных эпохах, "новой антропологии", "глобализме, мультикультуральности" и прочих вещах, равно непостижимых и бессмысленных (Дмитрий Александрович Пригов). Банальный смысл долгой речи о концах и началах сводится к тому, что трудно прогрессивному писателю жить на гранты и стипендии, когда нету стабильного литературного дохода (рынок, тиражи и т.д.). Но вот замечательная цитата: Мы, несомненно, существуем в эпоху окончания четырех больших европейских социокультурных проектов. Возрожденческого - с его пафосом титанизма и образом автора-героя. Просвещенческого - с утопией высокого, всеобщего и преображающего искусства и образа автора - учителя и воспитателя. Романтического - с его демиургическими амбициями и образом автора - пророка и духовидца, посредника-медиатора между небом и землей. И, наконец, проекта Авангардного с идеей перекраивания мира и автором - постоянным и непременным новатором. Доминирующий же ныне и пока не обретший себе преемника и сменщика тип постмодернистской культуры и постмодернистского автора вполне удачно эксплуатирует энергию умирания всех этих проектов посредством смешения их стилистических и поведенческих черт, объявляя свободу-мобильность манипулирования основным способом существования современного художника. Итак, могильщик-манипулятор. - Наконец слово для него найдено! В том же, первом - дюжинном ленинградском журнале - любительская "эссеистика и литературная критика", научно-популярные "Мнения" - о биологическом моделировании и "четвертой мировой войне" - очередные фантазии Мих. Эпштейна. А вот второй журнал "Звезда" - с отличными публикаторско-мемориальными и историческими отделами. Здесь продолжение мемуарной книги "Багаж" "композитора Набокова" - кузена ВВ. (Начало см. в #10 за 1998-й и #4 за 1999-й). Героями прежних глав были Стравинский и Дягилев, в новой - речь об Одене и странном образовании под названием СИПАСБ: Оден объяснил, что вступил в правительственное военное подразделение. По логике вещей, СИПАСБ должен существовать по сей день. И там, надо думать, находят себе прибежище англо-американские поэты, которым трудно живется на гранты и стипендии. В апрельском номере "Звезда" отмечает 100-летие Каверина - хорошей статьей Андрея Арьева ("По большому счету") и письмами из книги ("Оглядываясь назад"). В майском - 60-летие Самуила Лурье - тоже статьей Арьева. В публикациях 5-го номера стихи Геннадия Гора и Бориса Рыжего. Годовщину смерти Бориса Рыжего здесь отмечают его стихами на смерть другого поэта: ПАМЯТИ И. Б. 1996, март Еще там привычные уже стихи про город, дождь, Неву и заунывные звуки трубы. Из непривычного там только слон... и он кажется лишним. Лучшие стихи последних номеров "Звезды", безусловно, на обложках. Это Василий Андреевич Жуковский, 150-летие со дня смерти которого питерский журнал отмечает в апреле. В "кавказском цикле" статья Якова Гордина "Страшно и грустно выразить мысль об утрате Кавказа...", заканчивающаяся тютчевским "пророчеством" после крымского разгрома 1855-го - "Стоим мы слепо пред Судьбою...", и "докладная записка" барона Ф.Ф.Торнау - о том, каковы будут последствия "отпадения Закавказского края от России", каким именно образом оно - отпадение - будет происходить и - как это формулирует публикатор - "решительные соображения о характере превентивных действий". В "Мемуарах ХХ века" главы из книги Петра Горелика "Дружба и служба" - про постой советской полковой разведки в Западной Украине (скорее - Польше) 1939-1940 гг. А в лучшем из циклов "Звезды" - в "городе Энн" Омри Ронена - прекрасная грустная статья об Ильфе-Петрове ("Отступление"): ...Время все делает другим, некоторые подробности биографии и истории литературы выветриваются, другие приобретают несоразмерную величину в трудах критиков-обвинителей и литературоведов-разоблачителей. Я стремлюсь сохранить и исторические пропорции тех времен, и пафос расстояния, но мои суждения - дело моего литературного вкуса и моего жизненного опыта. На них доброжелательный читатель сам сделает поправку. Это не фигура речи: Ильф и Петров уже давно стали народными писателями, а сейчас становится народным "ильфпетрововедение". И - увы - насколько оно лучше, вернее, научнее и веселее пресловутой "народной пушкинистики"! Весь народ уже прочел комментарии Ю.К.Щеглова и пополняет их своими наблюдениями. Две недели назад шофер такси в Таллинне, услышав литературоведческий разговор седоков, спросил нас: "Знаете, почему городовой Небаба, следивший, чтобы Паниковского не обижали, стал после революции музыкальным критиком?" Отвечаю: "Я думаю, оттого что тогда много было шуток о плагиате в советской музыке, а критики покровительствовали плагиаторам, как Небаба Паниковскому". - "Нет, - сказал шофер, - это потому, что на углу Крещатика и Прорезной, где стоял Небаба, был до революции большой магазин нот. Этой подготовки ему хватило, чтобы при советской власти стать музыкальным критиком". В самом деле, где-то там на Крещатике находилось известное книжное и нотное дело Леона Идзиковского. Парадокс, но это, кажется, единственный "историко-литературный комментарий" в статье, принадлежит он таллинскому таксисту. Сам же цикл "Из города Энн" чем дальше тем больше из "филологических штудий" обращается в собственно литературу. И это хорошая литература. Лучшая в журнале "Звезда". поставить закладку написать отзыв
|
inna@inna.kiev.ua |
|
||