Русский Журнал / Круг чтения / Периодика
www.russ.ru/krug/period/20020821_kost.html

Обозрение С. К. # 119
Что сказал бы царь Давид о себе, о своих предшественниках и потомках сегодня. - Джозеф Хеллер читает Библию ("О составлении книг", "Новая Юность", # 3 (54), 2002)

Сергей Костырко

Дата публикации:  21 Августа 2002

В качестве летнего чтения, то есть чтения и для удовольствия и "для души" - неторопливого и сосредоточенного, - "Новая Юность" опубликовала главы из подготовленной к выходу в издательстве "Иностранная литература" книги Джозефа Хеллера "Видит Бог". Главы образуют вполне законченное произведение, в которых царь Давид в уже зрелом семидесятилетнем возрасте размышляет о прожитом. Переводчик Сергей Ильин, представляя книгу, говорит, что читать ее можно и как роман-рассуждение о сущности жизни, и как роман любовный, и как авантюрный, и как исторический. Насчет последнего я бы заметил, что тем, кто не твердо помнит ключевые эпизоды из Библии, лучше перечитать (или прочитать) Первую и Вторую книгу Царств. Кстати, этого требует и данное в "Новой Юности" название публикуемой композиции глав: "О составлении книг" - речь отчасти пойдет и о составлении книг в Библии. Давид у Хеллера не очень доволен тем, как они составлены. Недоволен, как водится, и частностями: почему, например, эти две книги, описывающие жизнь и деяния царя Давида, называются Самуиловыми (Самуил там появляется редко и к концу первой книги умирает), а не - Давидовыми. И с какой стати пересказанный Соломоном в "Песни песней" отцовский гимн любви отнят у Давида. И относительно авторства Экклезиаста у Давида свое мнение. И т.д. Но это мелочи. Главное же другое: Давид у Хеллера оспаривает саму тональность повествования и - это принципиально - внутреннее содержание упоминаемых событий. В своем монологе он дает собственную версию. Давид рассчитывает на понимание нынешнего читателя, выросшего в мире, где уже было все - двухтысячелетняя история христианства, возникновение и падение государств, тотальные войны и русская революция, Гитлер, атомная бомба, Микеланджело, Мильтон, Уайльд, Ницше и т.д.

Опыт жизни потомка кочевников и скотоводов, бывшего пастуха, воина, любовника, поэта, а главное - царя, то есть человека, исполнявшего тяжкую, иногда кровавую работу, обустраивая жизнь целого народа, - такой опыт научает человека называть вещи своими именами. И при этом у царя Давида (в этом его величие) достаточно мужества и силы духа, чтобы быть и открытым, и сердечным, любить и радоваться.

Хеллеровское переложение Ветхого Завета, подчеркнуто осовремененное, остроумное, местами почти "стебовое", отнюдь не является пародийной игрой. В усмешке Давида над традицией чтения и восприятия Библии "много печали" и мужества современной мысли.

Традиционный образ Давида разрушается с первых фраз ("...чем дольше размышляю над своей историей, тем больше убеждаюсь, что убийство Голиафа было едва ли не самой идиотской из ошибок, когда-либо мной совершенных"). В хеллеровском повествовании нет кроткого, покорного воле богов и традициям Давида, ибо для того, что выпало свершить Давиду, нужно было быть совсем другим человеком - яростным, целеустремленным, решительным, честолюбивым, независимым; с самого начала он должен был действовать "с неукротимым нахальством, за которое меня и тогда уже недолюбливали в семье"... И потому в приведенных здесь главах нет знаменитых эпизодов из Ветхого Завета, где Давид дважды милует отданного в его руки Саула только потому, что тот помазанник Божий. Никакой нимб над головой врага не остановит в такой ситуации хеллеровского Давида. Для него (жизнелюбивого и амбициозного через край) более характерна история с Вирсавией и ее, убитым по приказу Давида, мужем. Давид, конечно, слегка конфузится, упоминая эту историю. Но в покаянии не усердствует. Это еще вопрос, кому на самом деле предназначалась Вирсавия. Вряд ли кто-то мог ее любить больше, чем Давид. Давида у Хеллера - это воплощение жизнелюбия, внутренней независимости и чувства собственного достоинства.

Отсюда главный конфликт в жизни Давида - его разрыв с Богом. Бог для него всегда был партнером и покровителем. Но не более того. О сущности жизни Давид предпочитает думать сам. И иерархию жизненных ценностей выстраивает сам. Он не считает, что Бог умнее его, что он справедливее. И что закон, данный Моисею, так уж безупречен: "...я еще пятьдесят лет назад сообразил, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, но время и случай для всех них. Восходит солнце и заходит солнце, и одно и то же выпадает праведнику и нечестивому. Хлеб не всегда достается мудрым, богатство - разумным, благорасположение - искусным, но одна участь постигает всех. Мудрый умирает не приятней и мудрее глупого. Чем же в таком случае мудр мудрый? Вот почему я стал ненавидеть жизнь и пришел к заключению, что нет лучше для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться, хотя и эта задача не из самых легких..."

По сути, новый роман Хеллера - это роман философский, слегка закамуфлированный под легко и весело написанное повествование, как бы пародирующее библейские сюжеты. Как бы. Выворачивая наизнанку классический сюжет, Хеллер выявляет из него сущностное. И при этом "О составлении книг" - действительно легкое чтение. Именно легкое, а не легковесное. Думать всерьез - это не всегда означает тужиться, постигая непостижимое на пределе сил. Иногда достаточно просто глянуть открытыми глазами на то, что есть перед тобою. И мужественно пройти весь путь за своим реальным жизненным и интеллектуальным опытом, так, как делает у Хеллера Давид.

Не пытаясь свести содержание хеллеровского романа к нескольким формулировкам, тем не менее, я хочу привести в заключение одну из опорных мыслей Давида, которая, собственно, и выстраивает сюжет "О составлении книг" - Давид разговаривает с духом Самуила, он упрекает Самуила, что тот своим предсказанием послал Саула с сыновьями на верную смерть:

- ...Зачем он, выслушав тебя, спустился в долину и сражался? Почему не засел в холмах и не лупил их оттуда? Мы же мастера партизанской войны.

- Таков был его рок, Давид.

- Дерьма собачьего, Самуил! - сказал я ему. - Мы евреи, а не греки. Скажи нам, что вот-вот начнется новый потоп, и мы научимся жить под водой. Рок - это характер.

А затем Давид, уже для себя, доводит свою мысль до конца: "Если рок - это характер, тогда благие прокляты".