"Отечественные записки" # 8 посвящены нашей армии.

Есть ли у нас военная доктрина? Нужна ли вообще военная доктрина в столь стремительно меняющемся мире? Что значат для армии уроки 11 сентября?

Есть ли у политического руководства страны единое мнение о том, к какой армии Россия должна стремиться? Или у генералов - своя линия, а у политиков - своя, и к тому же, эти линии - несовместимы? Можем ли мы хотя бы частично использовать опыт армий других стран, и чей именно? А если нет, то почему?

Можем ли мы гордиться нашей армией - не той, что победила под Сталинградом, а той, которая сегодня пребывает в казармах и штабах?

Если оставить в стороне самих военных, а также людей, которые работали/работают в "оборонке", то на бытовом уровне перечисленные выше проблемы для большинства граждан являются чужими. Свои проблемы применительно к армии - это "Чечня", то есть сегодняшние военные операции. Ну, и главное - судьбы подрастающих сыновей, которых любая семья будет пытаться спасти от военной службы любой ценой, включая - а что включая? Да все. Увозят, прячут, подкупают сначала учителей, потом вузовских деятелей, потом врачей и военкоматы.

На пересечении проблем общих и личных лежит феномен "дедовщины", отнюдь не сводимый к наличию в армии "неуставных" отношений, а фактически являющийся принципом организации жизни всего невоюющего контингента, пребывающего в казармах. А он не мал - согласно справке "ОЗ", более миллиона человек. Вместе с пограничниками и войсками МВД - ближе к полутора.

Авторы тома - эксперты и политики, задача которых, упрятав эмоции, включая и горечь, и гордость, трезво рассказать нам о том, какая армия нужна России с учетом мирового контекста. Для меня как читателя в этой "главной теме" (ей посвящены первые 360 полос) в качестве центральных проблем оказались следующие:

1. Реформа армии: принципы, структура вооруженных сил, темпы реформы, ресурсы (точка зрения, согласно которой реформа вообще не нужна, не представлена).

2. Сегодняшняя военная доктрина в "общедоступном" изложении: к какой войне должна готовиться наша армия?

3. Вооружение: сколько на суше, сколько на море, сколько и чего в воздухе.

4. Исторический опыт нашей армии - Красной, советской, российской.

Главная проблема, в связи с которой наша армия является предметом внимания социума, - это не реформа вообще, а отмена призыва и переход на армию контрактников. Несомненно, в социальном плане - это самая болезненная тема. Но в целом суть реформы вовсе не только в замене призыва на профессиональную армию: думать так - значило бы представлять ситуацию весьма упрощенно. Контрактная армия, копирующая структурные формы нашей сегодняшней армии (точнее было бы сказать - ее бесструктурность), легко превратится в армию головорезов.

Оказывается, наша армия - единственная армия цивилизованной страны, где отсутствует институт сержантов в его современном, "западном" понимании. Сержант - это отнюдь не призывник с шестимесячным военным "образованием". Это кадровый военный, служащий по контракту, который становится сержантом примерно через пять лет (!) прохождения службы. Сержант является связующим звеном между солдатами и офицером; и именно наличие сержантского состава исключает ту семиотически отработанную систему отношений между служащими разных годов призыва ("дедовщина"- это всего лишь привычный термин), благодаря которой наша армия больше похожа на структуру архаического племенного сообщества, с его жестокими ритуалами инициации и абсолютным "правом сильного".

Еще один принцип, который нередко скрепляет армии цивилизованных стран, - это возможность служить по месту жительства или вдали от дома, но вместе со своими земляками. У нас он не только не поощряется, но попросту искореняется.

Как следует из статьи В.Шлыкова, американская армия за 200 лет существования США как государства только 40 лет была армией, основанной в своей массе на призыве: во время войны Севера и Юга; в 1917-1918 гг., во время Второй мировой войны и далее с 1948 по 1973, когда массовые протесты против войны во Вьетнаме покончили с призывом - видимо, навсегда.

Общее видение военной реформы в свете изменившегося положения нашего государства в мире изложено в статье А.Г.Арбатова "Весь дьявол в деталях". Россия - это не СССР. Миллионная армия нам не по карману - если мы хотим иметь боеспособную современную армию, а не полуголодных и затравленных солдат, действующих по инструкции "от забора до обеда".

С учетом новых геополитических реалий, по мнению Арбатова, военный флот в прежнем понимании нам вообще не нужен - он нужен лишь в помощь пограничникам и как средство транспортировки войск. Вместо трех тысяч самолетов нам хватило бы одной - но другого состава; пусть это будут потомки "универсала" типа Су-27 и еще один тип самолета для тесного взаимодействия с сухопутными войсками. Главный же упор должен быть сделан на ракетно-космические ядерные силы сдерживания.

М.Ходаренок (публицист и военный историк) в очерке "На каких уроках учится армия России" убедительно показал, что наши стратеги каким-то особо изощренным способом умудрились многократно проигнорировать наш собственный и довольно горький военный опыт: во время войны с Финляндией Красная армия не имела незамерзающих смазочных материалов; во время Отечественной - адекватных средств связи; в афганскую войну не было специальной экипировки и подготовки контингента для ведения войны в горах; в "первую чеченскую" войну не был учтен опыт военных действий в Сталинграде, то есть уличных боев в пределах большого города. Не менее поучительно и то, что попытка документированного обобщения трагического опыта первой чеченский войны вызвала такой отпор, что набор соответствующего аналитического текста был рассыпан.

Только в Стране Советов, где "все вокруг мое", еще в 80-е гг. одновременно могло находиться на вооружении такое избыточное разнообразие основных типов артиллерийского и стрелкового оружия - 62, притом что в армии США соответствующая номенклатура исчерпывалась семью наименованиями. Армия США обходилась четырьмя типами систем связи, а у нас их было аж 24.

В отсутствие законченной военной доктрины, существуют некоторые общие соображения, разделяемые профессионалами, и наоборот, раскалывающие профессионалов. Одна из линий раскола касается соотношения чисто военной и политической составляющих в процессе принятия решений. Кому должно быть вверено руководство вооруженными силами - гражданским лицам, то есть политикам, или военным? Бытующий у нас штамп "военно-политическое решение" на деле всегда оказывалось сугубо военным. Но во всем мире, как отмечает В.Шлыков, руководство ВС и обороной доверено именно политикам.

Военная доктрина в прогностическом плане ориентируется на характер будущих войн. Популярное представление о "бесконтактной" войне (по типу операции "Буря в пустыне") в неявном виде опирается на прогноз того, что именно данный противник будет считать поражением (см. статью В.Слипченко). Если противник оказывается перед перспективой полного уничтожения экономического потенциала страны, то, казалось бы, он должен капитулировать. Но это феномен, характерный не для любой ментальности: если противник переходит к партизанской войне, если стирается разница между регулярной армией и мирным населением, на территорию противника приходится вводить войска, и война становится бойней для обеих враждующих сторон (см. статью Я.Добролюбова "Если война послезавтра...").

Военный аналитик А.Храмчихин заостряет проблему, поставив вопрос о том, "какие все-таки войны предстоит вести России" (статья "Новая страна - новая армия"). Учитывая современные геополитические реальности, автор отмечает, что в случае войны с Китаем - такая война была бы похожа на Вторую мировую: с длинным сплошным фронтом и массовыми армиями. Локальные конфликты, напротив того, требуют соединений быстрого реагирования.

Безусловного внимания заслуживают три статьи иностранных авторов - авторитетных американских политиков и ученых, в том числе - статья Дональда Рамсфилда, министра обороны США. Кстати, о сегодняшней военно-политической доктрине США - точнее, о том, в чем руководство США видит свою геополитическую миссию, - читайте статью нашего соотечественника Руслана Хестанова, ныне обретающегося в Швейцарии.

По крайней мере, два очерка в данном томе ОЗ обладают, помимо познавательной ценности, несомненными литературными достоинствами. Это рассказ В.Глазычева о его опыте прохождения военных сборов в войсках ВДВ (в разделе "Главная тема") и размышления К.Кобрина "Культурная революция в провинции" (в дискуссионном разделе).

Хотя из статьи оксфордского профессора Ричарда Ф.Гомбрича "Британская политика в области высшего образования: убийство профессии" мы узнаем, что "у них" тоже дела не ахти как хороши, едва ли это может послужить нам утешением. Мы, в общем-то, немногим бы удовольствовались, но из статьи Кобрина следует, что и этого немногого тоже практически нет. И вправду: регулярно получая в силу своего служебного положения авторефераты "провинциальных" кандидатских и докторских диссертаций, я изумляюсь - и немею. Впрочем, читайте Кобрина.

Ну, а если кому-то про армию решительно неинтересно или слишком тяжело читать - ограничьтесь короткими заметками известного ученого и политика академика Ю.А.Рыжова - того самого, кто некогда был нашим послом во Франции. Это остроумно изложенная история того, как в 1990 году Рыжов, видный деятель в Верховном Совете СССР (!), так и не смог узнать объем нашего военного бюджета.

И это не все, что читатель найдет в "журнале для медленного чтения". В частности, не пропустите повествование С.Майорова "Не законом единым. Саратовские опыты". Это про то, как мы теперь покупаем и продаем землю. Пока - в Саратове.

В высшей степени уместны и полезны справки и всякая статистика: и о менее закрытых сюжетах, чем наша армия, трудно найти нужную конкретику; неспециалист и не сообразит, куда смотреть. За эти сведения редакции отдельное спасибо.

Рецензируемый номер ОЗ изобилен иллюстрациями, как и прежде - разностильными. Но на этот раз они носят не чисто декоративный характер, поэтому многим картинкам не помешали бы подписи. А вообще-то номер сверхплотен, и читать его и в самом деле лучше не спеша. Впрочем, даже "читая медленно", я не берусь раскрыть технологию, благодаря которой редакция умудряется каждые два месяца дарить нам том почти в 500 полос, притом "без консервантов и красителей".