Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
"И мы могли бы читать Гомера при Ярославичах..."
"Отечественные записки" #1(10), 2003.

Дата публикации:  18 Марта 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

В номере "Отечественных записок", открывшем новый год, редакция сделала, что называется, "ход конем" - временно изменила принцип организации тома.

До сих пор все номера ОЗ были монотематическими: "Главная тема" выбиралась из числа несомненно волнующих наше общество проблем и всякий раз оправданно занимала не менее двух третей листажа. Прочие материалы, содержательно не относившиеся к главной теме, шли под рубрикой "Кроме того". В #1 за текущий год реализована иная модель: редакция озаботилась разными формами приглашения авторов и читателей к дискуссии - и по уже затронутым ранее темам (наука, образование, церковь, налоги), и по темам, для ОЗ новым: глобализация, формы властных взаимодействий.

Внимательно прочитав и пунктуально отрецензировав номера ОЗ за минувший год, возьму на себя смелость сказать, что журнал как культурный проект удался. И прежде всего - "как умысел", если воспользоваться формулировкой Омри Ронена.

"Умысел" я вижу в небанальном подзаголовке "журнал для медленного чтения". В англоязычной терминологии для выделенного курсивом словосочетания есть терминологическое соответствие - close reading. Close reading предполагает своего рода работу с текстом, то есть нечто прямо противоположное тому проглядыванию и пролистыванию, которое уместно при чтении газет, а также большинства "полуглянцевых" журналов. Монотематичекий том просто не имеет смысла читать быстро.

Впрочем, наши "толстые", как бы антигламурные, журналы я тоже с некоторых пор всего лишь "пролистываю": для медленного чтения мне нужна иная проблематика и другой подход к ее анализу. В общем, я это нахожу - но в других журналах. Нередко в еще более толстых (буквально!) - то в ОЗ, то в НЛО. И даже в таком специальном журнале, как "Проект Россия".

Раз уж в рецензируемом томе ОЗ "главной темы" нет, рецензент волен сам решать, что является для него "главным", а что можно занести в "кроме того".

Для меня главными оказались две темы: глобализация и наука. А самым занимательным, прямо-таки захватывающим текстом - рассказ двух географов, В.Каганского и Б.Родомана об их путешествии в Чувашию.

Что касается полезного, то в эту категорию для себя я бы отнесла справки о праздниках в разных религиозных традициях. Есть и неожиданное - это архивные материалы Ольги Эдельман о некоторых "подвигах" советских людей, совершенных в подпитии по случаю (преимущественно) сугубо советских же праздников, и о том, к каким трагическим последствиям эти "шалости" иногда приводили.

Позволю себе отметить и текст, значимый для меня, так сказать, биографически, по принципу "Это было при нас, / это с нами войдет в поговорку". Геннадий Аксенов, историк науки, человек примерно моих лет и тоже академический ученый, написал очень горькую и пронзительную статью о нашей науке. А также и о науке вообще, как об особом способе человеческого существования в этом мире.

Несколько мотивов из статьи Аксенова представляются мне заслуживающими особого внимания. Это проблема двойственности влияния реформы Кирилла и Мефодия на будущее русской науки, о чем в свое время написал еще Георгий Федотов в статье "Мысли по поводу Брестского мира". В средневековой России не было профессиональной апологетики и патристики, то есть наук, составивших мост между греческой и латинской ученостью и собственно философией. И еще триста лет после Реформации латынь объединяла ученый мир - а мы дожидались Петра с его немецким и голландским.

Аксенов подробно пишет о редко обсуждаемой у нас проблеме мотива научного творчества, который изначально свойственен ученому как страсть и искушение, и с этой точки зрения совершенно внерационален. Автор прав, когда он заостряет внимание читателя на том, что наша наука стала клониться к закату не теперь, когда из нее ушли деньги, а много прежде того - когда ушли (ибо вымерли) "зубры", то есть последние представители прежнего образованного сословия.

Видимо, оба мы были свидетелями того, как из науки - тогда еще советской - уходила страсть к познанию ради него самого, а не ради перспективы покорения пространства и времени... Не говоря уже о стремлении к социальной гратификации в более приземленных формах - таких как властные возможности и вытекающие из них блага.

В известной мере параллель к статье Аксенова находим в статье Владимира Соколова, посвященной внедрению ЕГЭ, а по существу - будущему нашего образования.

Мало кто готов признать то очевидное обстоятельство, что советское школьное, а во многом - и высшее образование было: (а) эффективным; (б) советским. То, что в нем было анти-, тоже было советским, потому что это были настойчивые и даже кое-где удавшиеся попытки построить нечто прежде всего вопреки тоталитарной системе, а не просто по каким-то реальным или мифическим образцам.

Это только кажется, что вокруг нас имеет место некая стабилизация - и здесь я согласна с Борисом Дубиным, который на каком-то ответственном сборище, увиденном мною по ТВ, сказал, что у нас еще нет даже политики в европейском смысле слова. В высшей степени странно в разгар действительно революционных преобразований пытаться увеличить и без того неизбежный хаос.

Введение ЕГЭ этот хаос, безусловно, гарантирует.

Достаточно сказать, что для нашей школы глубоко неестественна сама процедура тестирования - хотя бы потому, что она противоречит сложившимся формам взаимодействия "ученик - учитель". Пусть нам не очень нравится диктант, сочинение, изложение, задача, "билет" с вопросами. А вам, господин министр, доводилось видеть, что происходит со школьниками и даже с подростками лет 15, когда их подвергают серьезному диагностическому тестированию по медицинским показаниям?

Представлена вся гамма неизбежных именно у здоровых детей эмоций: от страха и недоумения до ощущения предельной униженности - и, как следствие, отупение. И это в ситуации общения с доброжелательным психологом, работающим с ребенком один на один! Подтекст очевиден: ощущение себя в ловушке, в западне. А что удивительного? Хороши или плохи тесты сами по себе, как инструмент оценки знаний они для нас культурно чужды. Во всяком случае, в таких жизнеопределяющих обстоятельствах, как выпускной или вступительный экзамен.

Увы - подобно тому, как США, похоже, не спросят своих партнеров, начинать ли им войну в Ираке, наши власти, видимо, не спросят "нас" - культурное сообщество, - вводить ли ЕГЭ, и прочие, прости господи, глупости, вместо того, чтобы уразуметь, что заплатками системный крах нашего школьного образования как социального института не исправить.

Прав Давид Константиновский - все эти потуги напоминают новую кукурузную кампанию.

Впрочем, довольно о грустном.

Мой давний приятель и отчасти коллега Владимир Каганский, эссеист и философ в душе (о чем нынче могут судить не только его близкие друзья, но и все, кто читал его книгу "Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство" (М., НЛО, 2001), всегда путешествовал как географ - по-моему, даже когда мы с ним вместе ехали в Пущино. А я, напротив того, всегда путешествовала - как кто? - быть может, как эстет. Даже когда бродила по холмам Грузии - или Праги. И если я скажу, что интересуюсь географией, я покривлю душой. Я не интересуюсь ни ею, ни книгами, повествующими о путешествиях, - и не интересовалась ими даже в детстве, хотя все мы тогда переживали челюскинскую эпопею и вместе с Чкаловым летали "через полюс в Америку". Но, начав читать очерк Каганского и Родомана о Чувашии, я уже не смогла оторваться.

Во-первых, это отлично написано.

Авторы обошлись без "гения места" и всего того, что, пусть не являясь гламуром по форме, является им по сути (nomina sunt odiosa). Во-вторых, хотя картина, нарисованная в очерке, настраивает скорее на благостный лад, авторы явно пишут правду - что хорошо, то хорошо, но многое - ужасно, и они это беспощадно анализируют. В-третьих, к выбранной Каганским и Родоманом оптике как нельзя более подходят стихи Давида Самойлова:

Люблю обычные слова,
как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло
и в этом наше ремесло.

Читаешь и ловишь себя на мысли: Чувашия! Подумать только...

Собственно, я-то как раз могла бы и не удивляться - облазила же я в 60-е годы все уголки и кочки благословенной и мало кем воспетой эстонской земли Ханьямаа. Так ведь не написала же об этом - а, наверное, могла бы. Или для этого надо все же любить географию?

Вот глобализацию уж точно "любить" не обязательно. Более уместно ее адекватно себе представлять - как процесс, как неизбежность, как благо и как зло. Так что читайте беседу с Энтони Гидденсом и статью Никиты Покровского "В зеркале глобализации". При этом читайте их непременно вместе, поскольку статья Покровского погружает высказывания Гидденса в отечественный контекст. Оценивая российскую стабильность, Покровский, как мне показалось, излишне оптимистичен, - в частности, та "гибридность", которая характерна для российского варианта глобализации, мне видится источником конфликта, а не устойчивости. Впрочем, мое мнение в данном случае может быть лишь сугубо дилетантским.

Что касается не глобального, а более локального уровня описания "родных осин", то много любопытного и неожиданного можно узнать из статьи Вячеслава Глазычева "Панегирик "крапивному семени". Вообще-то статья не о современном российском чиновничестве как таковом, а о тех людях "при чинах", которые посещали проектные семинары Глазычева, которые он вел в небольших городах и поселках Приволжского округа.

Глазычев описал местных чиновников разного уровня как типические фигуры и представил нам с десяток интереснейших зарисовок. Жаль, однако, что автор не рассказал о том, как конкретно протекает само действо на его проектных семинарах (хотя бы в виде схематичного примера). Есть ведь у него методический "ключик", который позволяет людям раскрыть свой потенциал и понять свои личные властные возможности в "проектировании реалистического будущего" (ОЗ, # 1 (10), с.17).

Я-то воображаю соответствующие процедуры на манер художественно-проектных семинаров Е.А.Розенблюма и В.Л.Глазычева в некогда знаменитой Сенежской студии, с технологией которых я была знакома. Однако не исключено, что при этом я попадаю пальцем в небо. Так или иначе, даже краткое описание процесса этой нетривиальной работы автора представило бы для читателя не меньший интерес, чем описание типов встреченных им представителей нарождающегося "гражданского общества".

Вывод автора столь же любопытен, сколь и печален, - слой этот тонок и состоит вовсе не из рядовых граждан с высоким образовательным цензом или особым чувством ответственности. Представители будущего гражданского общества сегодня - это те, кто имеет пусть небольшую, но вполне осязаемую власть - пусть "под ним" или "под ней" всего лишь техникум, больница или районное благоустройство. Но они могут действовать, а не только воздыхать и сожалеть.

Есть над чем задуматься, право.

Тем более, что в следующих томах ОЗ нам обещано подробное обсуждение проблем прочих ветвей власти, в том числе - правосудия и прессы.

Видимо, все же в монотематическом формате - и это мне кажется более удачным для данного проекта в целом.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Ревекка Фрумкина, Роль истории в жизни личности, или Зачем писать биографии /11.03/
"Социологический журнал " ,##1 -3, 2002. Не припоминаю, чтобы тексты, напечатанные в научном издании, были столь захватывающим чтением.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 120 /11.03/
"НЛО" #58. Лолита... после Освенцима и откуда растут страшные руки.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 119 /04.03/
"Урал" #1, #2, 2003. Записки сумасшедшего майора Ковалева, утратившего нос.
Глеб Шульпяков, И впросак попасть, и банк сорвать /25.02/
"Иностранная литература", ## 1, 2 - 2003. "Целевые номера" - вещь обоюдоострая. "Австрийский" - это полная победа, аншлюс и Сталинград. "Американский" - битва при Бородино: ни победителей, ни проигравших.
Оксана Москальская, Не мы ли скифы? /25.02/
Дикое поле: Донецкий проект. Интеллектуально-художественный журнал. Донецк, 2002. # 1, 2. Как говаривал Карлсон - "поле" хоть и дикое, но симпатичное.
предыдущая в начало следующая
Ревекка Фрумкина
Ревекка
ФРУМКИНА
frum@rinet.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru