|
||
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь |
Журнальное чтиво. Выпуск 123 "Неприкосновенный запас" ##26, 27 Дата публикации: 1 Апреля 2003 получить по E-mail версия для печати "НЗ", как следует из редакционного предисловия к последнему номеру, описал круг и едва ли не вернулся к тому, с чего начинал. Вернулся в новом качестве (потому что всякий опыт меняет качество) - с потерями и приобретениями. Приобретения станут очевидны по ходу дела, а потери бросаются в глаза уже сейчас. По крайней мере, в этой, третьей по счету, версии "НЗ" не будет едва ли не лучшей его рубрики - постоянной колонки Андрея Зорина. "Окончание разговора" произошло в #26 (последнем в минувшем году): ...На протяжении четырех с половиной лет "НЗ" предоставлял мне возможность в каждом номере делиться своим пониманием происходившего. Насколько это было в моих силах, я стремился сохранить свежий взгляд на события, не повторяться, не давать себе застыть в однажды избранной позе. За эти годы успели смениться век, тысячелетие, правление, многие сотрудники редакции, а главное - эпоха. Похоже, что избранный формат моего разговора с читателями журнала себя более или менее исчерпал. Итак, прощальная колонка Андрея Зорина завершила последний номер второй версии "НЗ". Насколько исчерпала себя прежняя форма "дебатов о политике и культуре", судить сложно, однако на "новом витке", по собственному признанию редакции, "роль глашатая единственной истины" ей перестала быть интересна. И по этой причине в самой настойчивой из рубрик "НЗ" - в "Либеральном наследии" - отныне Зигмунт Бауман со своей идеей о новой роли интеллектуалов в эпоху постмодерна ("Законодатели и толкователи"). В известном смысле, перед нами снова "Очерки нравов культурного сообщества", но на этот раз "нравы" нуждаются в пересмотре под углом "переориентации дискурса культуры" по Бауману. Интеллектуалы из "законодателей" ("миссионеров" и "унификаторов") сознательно превращаются в "переводчиков" и "толкователей", тогда как предстоящая история культуры явлена здесь едва ли не историей насилия (по Фуко), но в любом случае - последовательностью разного рода усилий по установлению единообразия. Отныне все будет иначе, и "с точки зрения сегодняшних интеллектуалов, культура - это не объект практики, не вещь, которую нужно "сделать" или "переделать", а, напротив, полноправная, неподвластная контролю реальность, объект изучения, то, c чем можно справиться только на уровне познания - проникнув в смысл, а не как с практической задачей". Новую концепцию "НЗ", таким образом, надо понимать как стратегию "интеллектуалов-толкователей", и новой она выглядит только на первый взгляд. По крайней мере, именно в этом ключе следует читать и номер предыдущий - "исламский". В качестве "Либерального наследия" там выступала работа Эрнеста Геллнера "Посттрадиционные формы в исламе...". Позитивным примером служили бомбейские исмаилиты и муриды Сенегала с их "арахисовым проектом", все это исключительно интересно, правда, не вполне понятно, при чем тут "либеральное наследие". В этом смысле как раз таки характерно название первой темы в начальном номере новой версии: "Интеллектуалы в недодемократиях"! "Недодемократиями" здесь выступают Сербия и Грузия, Мексика и Турция. "Турецкая" статья (Хасан Бюлент Кахраман "Исторический тупик турецких интеллектуалов"), кажется, имеет прямое отношение к дискуссии о политическом исламе, исламизме как политической идеологии из #26-го. Автор "мексиканской" статьи (Рикардо Домингес Гуадарама "Роль интеллектуалов в изменении мексиканской политики: 1994-2002") довольно конспективно представляет некий университетский круг, где различает интеллектуалов "органических" (лояльных) и "неорганических" (оппозиционных). Обрад Савич ("Сербские мандарины и война"), в свою очередь, делит собратьев на националистических "мандаринов" и "кочевников", причисляя себя к последним. Вот его политическое кредо:
Едва ли не лучшая статья блока - "грузинская" (Зоза Шатиришвили "Старая" интеллигенция и "новые" интеллектуалы..."). "Старых" и "новых" разделяет второй язык (у "старых" это русский, у "новых" - английский), но не только. "Старые", с точки зрения этого автора, исповедуют "малоимперский дискурс" - сегодня он может носить антироссийский характер, но по сути зарождался в эпоху, когда Грузия в кавказских конфликтах отождествляла себя с Россией. "Новые" руководствуются "дискурсом либеральным"; автор в большей степени склоняется к последнему, хотя представляет его с некоторым академическим отстранением:
У истоков грузинского "либерального дискурса" стоял Мераб Мамардашвили, но в настоящем своем состоянии этот самый дискурс менее метафизичен, более прагматичен и неизменно критичен по отношению к текущему положению вещей в Тбилиси. Следующая за этой "грузинская" статья (Дато Барбакадзе "Между "ничто и "нечто"..."), хотя и попадает в другую рубрику, однако находится в очевидном противоречии: по мысли проживающего в Германии грузинского писателя, его соотечественники-интеллектуалы более всего похожи на "мандаринов" (риторика восходит к известной книге Фритца Рингера "Закат немецких мандаринов", избранные главы из которой на сайте "НЛО"). Итак, мы имеем две оппонирующие одна другой "грузинские" статьи, и две "сербские", которые сменяют друг друга по принципу: мрачно - еще мрачнее. "Миру никогда не удастся что-либо исправить в этих краях. Подобно тому, как раковые клетки разрушают здоровые, дух деструкции, политизированного безумия и политики сумасшедших распространится отсюда по свету словно чума". Это был Светислав Басара ("Машина иллюзий"). Остается добавить, что последний приговор прозвучал... по меньшей мере, три года назад. В этом - транснациональном "познавательно-толковательном" колорите органично выглядят "Очерки нравов" из 26-го номера: турок в Германии (Мехмет Унал "Турки в Германии - рабочие и безработные") и немец в Иране (Ян Бут "Смена перспективы"). Турок холоден, немец восторжен. В продолжение темы блок статей из того же номера под неудобоваримым названием "Визуальные репрезентации другого". В роли "другого" выступает... чеченская война: две статьи о чеченской войне в российском кино, при этом одни и те же фильмы в одном случае описываются как "массовое кино" (Галина Зверева "Работа для мужчин?"), в другом - как "антиприключенческое интеллигентское кино" (Оксана Саркисова "Скажи мне, кто твой враг..."), наконец, последний "другой" в этом блоке - модная иранская режиссерша Ширин Нешат: Василина Аллахвердиева представляет здесь что-то вроде конспективной фильмографии или фестивального пресс-релиза. Одна из самых увлекательных статей номера - "Стиль PR" Светланы Бойм. Она несколько беспорядочна и больше похожа на впечатления от жизни, своего рода LiveJournal сентября 2002-го, где телерепортажи о героических нью-йоркских пожарных в Музее восковых фигур, лужковская идея о возвращении Дзержинского на Лубянскую площадь и избитые после проигрыша футбольной сборной в Японии люди азиатской национальности. "После проигрыша российской сборной Японии было избито несколько китайцев, корейцев и японцев, в том числе и музыканты, приехавшие на конкурс имени П.И.Чайковского. Один китаец ходил по Москве с табличкой: "Я - китаец, болею за русских". Заканчивается статья о "стиле PR" цитатой из Шкловского: "Бытие определяет сознание, но совесть остается неустроенной". В последнем номере та же Светлана Бойм ведет философский диспут с Борисом Гройсом "О свободе" - свободе "в жизни" и "трансцендентальной загранице". "Социологические страницы" "НЗ" представлены, как всегда, Алексеем Левинсоном: в #26 он анализирует вциомовские опросы, имеющие отношение к террору, "Норд-Осту" и чеченской войне, в #27 - то расплывчатое явление, которое принято именовать "народной демократией". К социологии непосредственно относится и "Модернистский проект в России" Игоря Клямкина. Здесь речь о том, что во второй половине прошлого века Россия наконец-то стала демографически "городской страной" и "таких благоприятных условий для реализации либерально-модернистского проекта, какие существуют сегодня, в стране до сих пор не было. Проблема же в том, что до сих пор обществу не предложено самого такого проекта". Заканчивается номер "круглым столом", посвященным "интеллектуальным издательствам", и регулярным с некоторых пор в "НЗ" обзором "интеллектуальных журналов". Как видим, в самом деле, в новой своей версии "НЗ" вернулся к "очеркам нравов культурного сообщества", поставив в центр "интеллектуала" как такового - российского, турецкого или грузинского, со всеми его привычками и проблемами, с его любимыми книгами и журналами, наконец. Что же до нового девиза, провозглашенного здесь устами Зигмунта Баумана: культура - не практика, но познание и толкование, то в завершение последняя цитата - "Круглый стол: Интеллектуальные издательства в России и в мире":
поставить закладку написать отзыв
|
inna@inna.kiev.ua |
|
||