Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Периодика < Вы здесь
Журнальное чтиво. Выпуск 132
"Урал" #4, 5, 6, "Уральская новь" #15

Дата публикации:  3 Июня 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Настала очередь уральских журналов, о которых последний раз речь шла в разгаре зимы (некалендарной), и к началу лета накопилась вполне объемистая виртуальная "стопка". А миновать никак нельзя, при всем желании, - хотя бы из-за романа Александра Иванченко "SVEDENBORG", который заканчивается в 4-м номере "Урала", а начинался в январе, он имеет титульный подзаголовок "Отдельная жизнь гениталий", хотя мне больше нравится другой - "Дело майора Ковалева".

О писателе Александре Иванченко пишут незаслуженно мало, и едва ли не лучшее, что было о нем написано, - короткий очерк в замороженном проекте Курицына "100 писателей". И это жаль. Александр Иванченко в гораздо большей степени писатель (суть не в оценочных категориях: лучший писатель или худший писатель, но в родовом качестве писательства), нежели десятки его столичных коллег. Однако вокруг тех кипят страсти, и имена их в том или ином контексте, однако же произносятся всякий раз газетно-журнально-глянцевой, да и сетевой, в конечном счете, критикой. И в силу самого этого повторения (опять-таки неважно - позитивного или негативного) умножаются сущности и создаются репутации. У Александра Иванченко есть репутация: он уже однажды был признан писателем и поселен в Переделкине. Кончилась вся эта история пресловутым "памфлетом-поэмой" про красного коня - автора негласно "исключили", а публично "приговорили к Антибукеру".

Текст про красного коня был очевидно неудачен, просто в силу жанра (окололитературный памфлет, собранье злых карикатур, растянутое в роман). Однако истолкован, кажется, принципиально неверно: то есть пафос уральского мистика, раздраженного до последней степени столичной суетностью, был понят в категориях именно этой столичной суетности: за что обиделся, право? Что Букера не дали?

В итоге репутация писателя Александра Иванченко целиком принадлежит Plusquamperfekt'у: едва ли не последний раз подробно писала о его прозе Ольга Славникова в... 2000-м году, и писала она тогда о повести 1988 года "Техника безопасности 1". И там, кстати, довольно точно была определена присущая этой прозе "механико-филологическая эротика" (которая с тех пор никуда не делась) и выдана отсылка - к Саше Соколову.

Новый роман имеет, как это уже бывало у Александра Иванченко, несколько заголовков. Они только поначалу кажутся избыточными, на самом деле они вполне функциональны: первый ("SVEDENBORG") задает ключ: это мистические откровения. Второй ("Отдельная жизнь гениталий") объясняет основной механизм сюжета. И третий - "Дело майора Ковалева" - раскрывает литературную подоплеку: речь о гоголевских персонажах, живущих своей "отдельной" жизнью. Итак, автор заранее выдает подсказки, что должно "подкупать" известного порядка критиков и филологов - тех, кто любит играть с текстами в "поддавки". И, соответственно, отталкивать тех, кто все эти игры не любит и кто ругается словами "постмодернизм" и "сорокин". Но, кажется, Иванченко не попадает в расхожие обоймы: он, возможно, механичен, но он не холоден, как это ни парадоксально. (В "SVEDENBORG'е", между прочим, находим развернутые пассажи о рунической сущности "льда", но у меня как-то нет охоты пускаться в соответствующее моменту "комментирование". Найдутся другие охотники.) Наконец, автор "SVEDENBORG'а" не занимается литературной имитацией. Он слишком серьезен для таких вещей. Он всерьез полагает литературу первичной сущностью, и отделившиеся от первоисточника персонажи проживают эту свою "отдельную жизнь" точно так же - "до полной гибели всерьез".

В прошлый раз я писала о первых главах "SVEDENBORG'а" что-то в том роде, что литературные майоры там обращаются в литературных же капитанов, а текст как таковой атрибутируется еще одному гоголевскому персонажу, тому, что писал подневные записки. В финале он обращается едва ли не в автора... поэмы без героев:

"Боже! что они делают со мною! Они льют мне на нос кипяток! Сажают на него устриц! Хотят отрезать! Уже обрезали! Тянут за него! Уцепились за преисподнее! Тащат в баню! Они не внемлют, не видят, не слушают меня! Чего они хотят от меня? Что я сделал им? За что они мучат меня? Что я могу дать им? Я ничего не имею! Я никого не имею! Я хочу только встать! Я только не хочу лечь! Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова моя горит, все напряжено, нос пылает, и все кружится передо мною. Спасите меня! Возьмите меня! Дайте мне достоять этот срок! Дайте мне достоять этот век! Дайте мне тройку быстрых, как вихорь коней, пусть мчат меня вон от этой матвейности! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтесь, кони, и несите меня с этого света! Смерть Матвею! Смерть полковому врачу! Смерть Генеральному штабу! Смерть Черноокой! Вон из Академии бронетанковых войск! Вон из Вооруженных Сил! Вон из Министерства Обороны! Вон из Академии художеств!

Вон с этой земли! Далее, далее, чтобы не было видно ничего, ничего! Вон небо клубится передо мною; звездочка сверкает вдали; лес несется с темными деревьями и месяцем; сизый туман стелется под ногами; струна звенит в тумане; русские избы виднеют. Дом ли мой синеет вдали? Зэки ли разбегаются по лесам? Конвойные ли целятся в меня из автоматов? Гелла ли Панночкой скачет по звездам? Мать ли моя топит свою вечную топку? Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми к груди своего бедного сиротку! ему нет места на свете! его гонят! ему не дают вставать! его преследуют! Льют кипяток! Выкручивают руки! Магда! пожалей о своем бедном дитятке!.. Матушка, прости!.. А знаете ли, что у кремлевского гея под самым носом шишка?".

Вот последнее раздражает, конечно. Отдает "МК-бульваром" и романом-памфлетом... Но куда ближе к пресловутой "актуальности" и куда скучнее повесть о "региональных выборах" и политтехнологах в том же 4-м номере "Урала" (Андрей Титов. "Выжженное поле"). И для исчерпания пестроты журнального пейзажа там же, рядом с "Отдельной жизнью гениталий" и отдельной жизнью политических технологий, бесформенные извлечения из "книги пира" Юлии Кокошко. Юлия Кокошко - еще один персонаж из курицынского "Списка Ста". Там сказано, что Юлия Кокошко из тех писателей, "о которых можно сказать "его невозможно читать", и добавить - "это прекрасно". Второе - дело вкуса. Эта проза, вероятно, находится где-то между словесным балетом и словесным же недержанием. Кажется, однажды Юлию Кокошко сравнивали с Беллой Ахмадуллиной, но что абсолютно точно - ее наградили премией Андрея Белого. Совсем другого порядка "женская проза" в последнем номере "Урала" - рассказ про женское счастье-несчастье от Дарьи Симоновой, вполне мастеровитый и ничем по качеству не отличимый от подобного рода рассказов Улицкой-Щербаковой-Токаревой. В том же номере рецензия на книжку прозы Симоновой, рецензент полагает, что "Половецкие пляски" - название не самое удачное, а вот "Сладкий запах вторых рук" - в самый раз.

Там же, в 6-м "Урале", настоящий испанский роман про маленького гитариста, играющего фламенко, еврейских музыкантов, франкистскую Испанию, однорукого мага, гитару Фальи и прочий color local (Рамон Майрата. "Звездочет"). Все там чересчур испанское и эпиграф соответствующий:

Тень на стене
удивительна мне,
потому что стоит на ногах.

Главная проза #5 - "Извещение" Зиновия Зиника. Это... в сторону Кафки. Немного неряшливо вычитанный текст, но придуманный хорошо: человек пишет письма - сначала на тот свет, умершей жене; потом с того света - живым женам от умерших мужей. В подоплеке сюжета сакраментальное "возвращение", оно же - изгнание, и "воссоединение семей". Все станет понятнее, если добавить, что место действия - Иерусалим.

Поэзия в последних номерах "Урала" откровенно ученическая, зато любопытна "мыльная" переписка Бориса Рыжего и Ларисы Миллер. Рыжий пишет про свои и чужие стихи.

Гораздо больше стихов, и они качественно доминируют, в последнем номере "Уральской нови". Здесь больше теней на единицу текста, чем в испанском романе о гитаристе-звездочете, и не звезда с звездою, а "с тенью тень руками говорит" (Ирина Аргутина), и отдельная жизнь гениталий имеет место. Как навязчивая метафора:

...Кто на туче - хрен летучий,
Кто под тучей - тот, кто снизу...
Одиссей изжил пространство -
Одиссея мучит Хронос,
Все Евклидово пространство -
Хрен, переходящий в конус.
Все статично и фаллично,
Все запутанно и зыбко...
Время - длинно и безлично,
Как младенческая пипка...

(Юрий Крылов).

Центральная позиция номера, надо думать, подборка "Список кораблей: Молодая поэзия Екатеринбурга", и здесь выделим Юрия Авреха - едва ли не единственное пересечение "УН" и "Урала". В 6-м "Урале" были рэповые импровизации, в "УН" более чем литературные стихи про Джойса, Блока и ангела, играющего на трубе.

А кроме - в последнем номере "УН" есть пьеса Александра Вронникова под названием "33 1/3": там про некоего Евгения, мужчину лет тридцати, в плаще и кальсонах, пьяного или скучного, и про его Смерть. Пьеса чернушная вполне, но с хэппи-эндом: Евгений и Смерть полюбили друг друга и родили ребенка. И еще есть рассказ про девочку, которая не любила себя и писала стихи (Полина Потапова. "Дочь"). Стихи такие:

Я люблю литературу,
Учим мы ее всегда.
А учитель отвечает:
Для меня все ерунда!


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 131 /27.05/
"Октябрь" #2, #3. Кофейный смолл-ток, скелеты на дне и поэты в шкафу.
Глеб Шульпяков, Завещание "нобилей" /27.05/
"Иностранная литература", # 5. Номер почти целиком посвящен нобелевским лауреатам. Его пафос демонстративно немоден.
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 130 /20.05/
"Новый мир" #5, "Звезда" #4. Эротика по-русски, Лермонтов - не Сорокин и "засилье буржуазной морали".
Инна Булкина, Журнальное чтиво. Выпуск 129 /13.05/
"Звезда" #3. Герцену не снилось; голландские путешествия и русские военные марши.
Ревекка Фрумкина, Если с фланга открыть борщевню /06.05/
"Логос" 3-4 (34), 2002. Этот том "Логоса" более естественно оценивать как тематический сборник, поскольку все публикуемые статьи - по крайней мере, формально - посвящены одной теме.
предыдущая в начало следующая
Инна Булкина
Инна
БУЛКИНА
inna@inna.kiev.ua

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Периодика' на Subscribe.ru