Это, что называется, "целевой" номер "Иностранки". Со всеми плюсами и провалами, на которые такие номера обречены. Издан журнал при поддержке посольства ФРГ, посвящен Германии и имеет в подзаголовке фразу "Немецкий акцент".

В том смысле, что - "ударение".

Чтение этого номера рекомендую вам начинать с конца: с эссе Елизаветы Соколовой "С Востока на Запад и обратно. Литература Германии после объединения". Эта чрезвычайно внятная заметка поможет хотя бы отчасти разобраться в "немецкой нарезке". Не знаю, насколько верно тут выстроена система, но, поскольку под рукой ничего другого нет, будем считать, что верно.

"Дети третьего рейха" оказались в патовой ситуации: и литературного "подхода к фашизму" нет, и о другом писать невозможно. Поэтому в литературе той поры преобладали эмоции и, как следствие, стихи, а не проза. Наоборот, "внуки третьего рейха" - тем, кому сейчас едва за тридцать - что называется, "преодолели прошлое". Для них "национал-социализм" - сюжет, жанр или психология: всегда литература. На этих самых "внуков" пришлось объединение страны. Так что в эссе отслежены этапы "литературной моды": сначала на "осси", потом на "весси", потом на тех, кто сумел сыграть, что называется, "и нашим, и вашим".

Как, например, молодая берлинская барышня Юдит Герман - образец новой литературной стратегии! - и это ее рассказец печатает наш журнал.

Рассказец называется "Кругом одни привидения" (перевод С.Шлапоберской). Действие вынесено за немецкие скобки в американскую пустыню. Там от заката до рассвета путешествует бездетная придурковатая немецкая пара. У черта на рогах в мотеле с ними случается озарение. В роли оракула выступает простой американский детина. Прихлебывая гнусный американский "Будвайзер", детина сообщает, что "если у вас нет детей, то вы даже понятия не имеете, что чувствует человек, когда покупает ребенку пару маленьких кроссовок, например, фирмы "Найк". Ясный пень, что в ту же ночь наша пара изо всех сил начинает "делать новых людей", и это у них неплохо получается, потому что спустя девять месяцев на свет появляется очередной клиент фирмы "Найк", которая, собственно, и выигрывает во всей этой незамысловатой, но очень-очень трогательной, позитивной, как сказали бы критики, истории. Все это время на заднем плане толчется нелепая охотница за привидениями, так что аллегория "реальность - иллюзии" сработана хотя и не слишком изысканно, зато уж в самую точку - точно.

Юдит Герман - это, так сказать, юный фланг современной немецкой литературы. Она демонстрирует людскую психологию на примере продуктов ширпотреба. С другого края находится Криста Вольф, послевоенный классик, с повестью "На своей шкуре" в переводе Н.Федоровой. Тут психология подается традиционно - в индивидуальном порядке.

"Иностранка" печатает Вольф аж с 1964 года, недавно писателю вручили Немецкую литературную премию "за творчество в целом", и Гюнтер Грасс произнес на церемонии речь "Метафорам можно доверять".

Ее также печатает журнал.

"На своей шкуре" - это довольно длинный психологический репортаж о тяжелой болезни. Действие происходит в больнице, где долго страдает, но потом все-таки выздоравливает главная героиня. Повествование ведется от первого лица - документальность 100% - но, боже мой, какая скука с больным сидеть и день, и ночь, не отходя ни шага прочь! 70 страниц внутреннего монолога о внутренних проблемах - с невнятными флэшбэками из жизни героев в условиях Восточной Германии сто лет тому назад. Дымные горы переживаний и мучительных раздумий, то и дело переходящих в бред и галлюцинации.

Описание болей - то еще дело.

"Мы оба принадлежим к поколению, на плечи которого еще в начале пути взвалили тяжкий груз", - говорит в предисловии Грасс. Кто бы спорил. Я-то говорю о другом: что словесность не самый лучший "проводник" для таких "состояний". Ни боль, ни кошмар словами не передашь. Тут нужна музыка. Или, на крайний случай, кроссовки "Найк". Так что трагедия "детей третьего рейха" - еще и в том, что из всех родов искусства они выбрали самый неподходящий для темы вид высказывания: литературу. Сказано же, что "нет ничего скучнее чужих снов".

Что проверять?

В номере есть несколько чрезвычайно симпатичных коротких вещиц. Это, во-первых, "Конец света" Вольфганга Хильдесхаймера (перевод Г.Окуловой) - совершенно интернациональная интеллектуальная ироничная безделица про ванну Марата и конец культуры. Никакого "немецкого акцента"! Это, во-вторых, рассказ Георга Кляйна "Про немцев" (перевод М.Рудницкого). И, в-третьих, рассказы Кати Ланге-Мюллер в переводе Г.Косарик, из которых один про Московский зоопарк никуда не годится, зато второй про Шкловского совершенно замечателен.

Штуки и тут, и там сами по себе "очаровательные" и "изящные", жаль только, что авторский контекст в них не заложен - и нам остается только догадываться, что и как еще писали и пишут эти авторы.

Отсутствие контекста - беда "целевых" номеров. Они информируют, но не углубляют. Панорамируют, а не наводят на резкость. Хорошо, если с Готфридом Бенном в переводах С.Морейно все вроде понятно. Хорошо, что с Томасом Манном и его великолепном эссе о Клейсте в переводе С.Апта - тоже. Но что делать с Уве Йонсоном? Или Хансом Хенни Янном, которого нам преподносят как крупнейшего немецкого романиста ХХ века? И выделяют в подтверждение двадцать фрагментарных страниц из "Деревянного корабля", по которым и судить-то не о чем?

Еще раз просматривая содержание - и вспоминая предыдущие "целевые" номера "Иностранки" - я вижу, что "целевой" подход годится только для современных авторов. Тех, чей автоконтекст еще не сформирован, а потому "в ванне Марата" такие авторы выглядят органично: комментируют и дополняют друг друга.

Если связываешься с классиками - тем более, с неопознанными классиками вроде Янна или Йонсона, - лучше отдавать под них "Литературный гид".

Ну, или номер полностью.