Корней Чуковский. Крокодил. (Старая-престарая сказка).

Приведенная цитата - обратный перевод, сделанный Корнеем Чуковским с английского перевода его стихотворной сказки "Крокодил". По-английски это выглядит так:

Once a haughty Crocodile left his home upon the Nile
To go strolling off in style on the Av-e-nue.
He could smoke and he could speak Turkish in a perfect streak
(And he did it once a week) -
The most haughty green and warty, very sporty Crocodile.

Переводом этим Чуковский был крайне недоволен: число слов увеличилось более чем в три раза (43 из 13-ти) и стихи утратили присущую им динамику:

Жил на свете крокодил.
Он по улицам ходил,
По-турецки говорил,
Крокодил Крокодил Крокодилович.

Сказки Чуковского потрясающе энергичны. Образы сменяют друг друга с кинематографической скоростью (это отметил чуткий к подобным вещам Ю.Тынянов). Умение мыслить "картинками" Чуковский считал одним из важнейших достоинств детского поэта:

И вот живой
Городовой
Явился вмиг перед толпой:
Утроба крокодила
Ему не повредила.

Первая часть "Крокодила" написана (точнее, сочинена "на одном дыхании"), как и положено хорошей сказке, для собственного любимого сына, когда у него болели зубки. Вторая - результат напряженной работы. И этой "созданности" текста нельзя не заметить. Встречаются проявления откровенной беспомощности:

Человечьим ты служила малышам,
Послужи теперь и нам и нам, и нам!

Чуковский неоднократно подчеркивал, что творчество для детей требует особого состояния, так как дети чрезвычайно чувствительны к фальши. Позднее, в статье "Признания старого сказочника", он напишет: "Писатель для детей должен быть счастлив". Получается, что мгновения счастья, пережитые Чуковским, мы можем сосчитать по пальцам. Да и мог ли чувствовать себя счастливым человек, который не только пережил все то, что в равной мере досталось большинству представителей его поколения, но к тому же всю жизнь страдал жестокой бессонницей и едва ли когда спал более пяти часов:

Я три ночи не спал,
Я устал.
Мне бы заснуть,
Отдохнуть.
Но только я лег -
Звонок.
- Кто говорит?
- Носорог.

Чуковскому удалось найти ту нишу, в которой он, критик и переводчик, называвший себя "грамотным полуталантом", обрел подлинную славу. Но подлинную ли? Детям, то есть той аудитории, для которой Чуковский писал свои сказки, безразличен автор. Стихи Чуковского, Маршака, Барто, Михалкова сливаются в нашем сознании со сказками Пушкина и Ершова в единый текст, который в лучшем случае может опознаваться как "детская литература".

Девочка, волнуясь,
Села на карниз
И с ужасным криком
Кинулася вниз.

Кто из почитателей таланта современного исполнителя узнает в этих строчках почти дословную цитату из "Крокодила"? Интересно также, узнает ли ее сам автор? Кажется, Чуковский прекрасно понимал "специфику" собственной славы. Его секретарь Клара Лозовская вспоминает, как однажды, проходя с ней мимо собственного дома, он сказал: "В 1980 г. будут говорить: "Вот на этом балконе сидел Маршак!" И тем не менее Чуковский любил детей и продолжал писать для них. Не любил он родителей. Тех, что заставляли его слушать, как их чада читают стихи (и чада послушно бубнили: "По улице ходила большая крокодила..."), и тех, что в 30-х годах заявили о вреде, который наносит сказка советскому ребенку, и развернули кампанию по борьбе с "чуковщиной": "... у Чуковского и его соратников мы знаем книги, развивающие суеверие и страхи ("Бармалей", "Мой Додыр", "Чудо-дерево"), восхваляющие мещанство и кулацкое накопление ("Муха-цокотуха", "Домок"), дающие неправильное представление о мире животных и насекомых ("Крокодил" и "Тараканище"), а также книги явно контрреволюционные с точки зрения интернационального воспитания детей" (К. Свердлов "Мы призываем к борьбе с "чуковщиной" // Дошкольное воспитание, 1929, ╧4). Впрочем, отец "изысканного жирафа", серьезный Гумилев, тоже не любил "Крокодила", так как видел в нем насмешку над животными. И правда, почему Чуковский решил, что крокодилы должны питаться калошами?

С этих пор Чуковский сказок не писал. Но занятий детской психологией не оставил. Ведь именно знание этой психологии и сделало его создателем новой детской литературы, пришедшей на смену Лидии Чарской и "Задушевному слову" (новаторство это для нас, избалованных разнообразием детской литературы последующего периода, от Даниила Хармса до Сергея Михалкова или, если угодно, Олега Григорьева, не столь очевидно, как для современников). Так, ужасающие взрослого деструктивные настроения сказок Чуковского: солнце, проглоченное крокодилом, упавшая луна, горящее море, тирания таракана, убегающие вещи, и, наконец, зайчик, расчлененный трамвайчиком и садистское "...и ставит, и ставит им градусники...", совсем иначе воспринимаются детьми. Крайние проявления жестокости не пугают их, потому что, по словам самого Чуковского, "ребенок хозяин своих иллюзий":

Но тебя, кровожадную гадину,
Я сейчас изрублю, как говядину.
Мне, обжора, жалеть тебя нечего.
Много мяса ты съел человечьего.

Зато ребенок, вслед за Чуковским, способен искренне смеяться над миром "перевертышей", "логикой абсурда":

Папа схоронился в старом чемодане,
Дядя под диваном, тетя в сундуке.

Еще одна сформулированная Чуковским заповедь детского поэта гласит: "Поэзия для детей должна быть и для взрослых поэзией". И это ни в коем случае не означает, что в сказках Чуковского следует искать политический, например, подтекст. Хотя соблазн велик и попытки такие были. В первом издании Ваню Васильчикова рисовали похожим на Керенского:

Спаситель Петрограда
От яростного гада,
Да здравствует Ваня Васильчиков!

А в 1923 г. Чуковскому предложили сделать Ваню Васильчикова комсомольцем, а городового заменить на милиционера. И он категорически отказался, резко ответив, что Ваня - герой из буржуазного дома, и таковым останется. Хотя пафос строчек, -

Он боец
Молодец,
Он герой
Удалой,
Он без няни гуляет по улицам!

- уже в это время был для большинства советских детей неочевиден, и в этом смысле сказка действительно оказалась "старой-престарой".

В своем блестящем разборе "Мойдодыра" Б.М. Гаспаров рассматривает сказку Чуковского как отражение его литературной полемики с футуристами, отмечая, что со временем "... в сказке все менее заметным становилось движение живой литературы, из которого она возникла". Стоит, наверное, добавить, что для рядового читателя, не погруженного в проблемы литературной борьбы, это движение и не было заметно, что нисколько не лишало сказку очарования. С иной ситуацией сталкиваемся в "Крокодиле": каждый, кто хоть иногда посещал школьные уроки литературы, безошибочно узнает в монологе крокодила, включенного во вторую, "сделанную" часть, лермонтовского "Мцыри":

Узнайте, милые друзья,
Потрясена душа моя.
Я столько горя видел там,
Что даже ты, Гиппопотам,
И то завыл бы, как щенок,
Когда б его увидеть мог.

Хотя впоследствии Крупская говорила Маршаку, что это пародия не на "Мцыри", а на "Несчастных" Некрасова. Обвинение гораздо более серьезное: одно дело дворянский поэт Лермонтов, другое - революционный демократ Некрасов (которого, между прочим, именно Чуковский вернул в русскую литературу как поэта и мастера поэтической формы).

В одной из своих первых статей о Некрасове, которая так и не была напечатана (о ней есть упоминание в мемуарах о Горьком), Чуковский писал, что для Некрасова пародирование стиля известных поэтов не было отрицанием их наследия, а служило школой поэтического мастерства. В пору написания "Крокодила" Чуковскому было 26 лет. Что это было: литературное хулиганство или "проба пера"? Так или иначе, уже в 1916 году он признавал "лермонтовский" монолог крокодила ошибкой. Возможно потому, что монолог этот был написан целиком "для взрослых". Как и ряд других фрагментов. Например, явно не на трехлетнего читателя рассчитаны строчки, описывающие реакцию крокодила на болезнь сына, проглотившего самовар:

Опечалился несчастный крокодил.
И слезу себе на брюхо уронил:
"Как же мы без самовара будем жить?
Как же чай без самовара будем пить?"

В дальнейшем Чуковский подобных промахов не допускал. Но этим и интересен для нас "Крокодил", первый опыт автора в подобном жанре. Мы читаем сказки в двух случаях: в детстве (точнее будет сказать - нам их читают) и когда у нас появляются дети. "Крокодила" же можно и должно читать всегда. Потому что это настоящая поэзия - плод подлинного вдохновения и тяжелого труда.

И дать ему в награду
Сто фунтов винограду,
Сто фунтов мармеладу,
Сто фунтов шоколаду
И тысячу порций мороженого!

Мне очень понравилось, что английский зачин "Крокодила" можно петь на мотив "Ландышей". Или, если кому так больше нравится, "Карл-Маркс-Штадта". Что-то в этом есть.

В питерском театре "Балтийский дом" идет в постановке А.Праудина пьеса по "Крокодилу" Чуковского. Об этом сообщает Петербургская афиша. Роман Лейбов в "Бесконечной каторге" за январь с.г. посвящает львиную, простите за каламбур, долю текста теме зоопарка - не какого-то конкретного, а зоопарка вообще, sub specie aeternitatis. Понятно, что без "Крокодила" тут не обойтись. Наталья Седенкова на сервере "Cofe.Ru", которое вовсе даже не про тех, кто любит бывать у Нади, а про Корпорацию "Федоров", пишет что-то не очень вразумительное про Чуковского и его сказки. Сайт же devichnik.ru предлагает детские стишки для всяких зимних празднеств, в том числе и Чуковского. В конце автор - Маша Тужилина - пишет: "У Чуковского Новый год празднуют в чудовищной поэме "Крокодил" ("Вот и каникулы - славная елка // Будет сегодня у серого волка..."). Возможно, и этот текст кому-то удастся использовать". Я тут испытываю острую необходимость поставить ссылку на одно маленькое эссе из рубрики "Разговоры запросто" журнала "Итоги" - но, увы, нет у "Итогов" сайта. Господин Пархоменко, если бы Ваш журнал выкладывали в Сеть с опозданием на неделю, я бы все равно его покупал, честное благородное! А вот еще Станислав Рассадин в газете "Первое сентября" пишет про плагиат - и тут без "Крокодила" никуда.

Еще меня очень заинтересовал вопрос о том, действительно ли пол вылупляющихся из яиц крокодилов зависит от температуры, при которой они инкубируются. Многие мои родственники и знакомые так или иначе связаны с естественнонаучной средой (большая просьба to whom it may concern: не ставьте в этом слове дефис, он там не нужен), и между ними возникли разногласия. Поиски в Сети показывают, что скорее всего это правда (вот одна из ссылок). Но предмет требует более тщательного рассмотрения. Если кто-нибудь владеет достоверной информацией - напишите мне, буду признателен.

А вот неожиданный поворот: как Чуковский ездил смотреть на трупы. Изыскания автора сегодняшнего текста, Александры Веселовой.