Ц.Ломброзо. Гениальность и помешательство. Параллель между великими людьми и помешанными. Популярно-научная библиотека. С портретом автора, таблицами и рисунками. Перевод с 4-го итальянского издания К.Тетюшиновой. С.-Петербург. Издание Ф. Павленкова, 1892. (Репринт: Издательство ТПО ТАМП Международного Центра Михаила Чехова, Москва 1990 г.)

...При всяком умственном напряжении увеличивается количество мочевины в моче, и в этом отношении аналогия между гениальностью и сумасшествием представляется несомненной.¹
Ц. Ломброзо

Все гении-сумасшедшие
Салонная банальность

Невежество соседствует с научным прозрением так часто, что порой это соседство кажется естественным и закономерным, как соседство грязи и розовых кустов. Смертельно боявшийся порчи Парацельс не более смешон и не менее жалок, чем мечтавший, по легенде, продать душу дьяволу Менделеев. Человек способен верить в возможность зарождения мышей в грязном белье, - что может удержать его от веры самые страшные таинства, творящиеся во мраке чужой черепной коробки? И ведь причина этой веры даже не в том, что чужая душа - потемки, а в том, что в своей душе видно не лучше...

***

Не помню, у кого я поперла Ломброзо (но уверена, что после выхода этой статьи хозяин, кто бы он ни был, не преминет мне напомнить). У меня не было злого умысла, но книга, взятая "на почитать", не должна, на мой взгляд, возвращаться к хозяину, пока он об этом не попросит (в отличие от денег, которые не должны возвращаться к хозяину до тех пор, пока он не придет под ваши окна с мешком камней или с полицейским). Поэтому будем считать, что Ломброзо у меня есть. Пока что.

Пожалуй, самой интересной чертой работы профессора, посвященной в целом творческим способностям душевнобольных и склонности к потере рассудка у творчески одаренных людей, является ее полное соответствие признакам, перечисленным автором в тексте. Простыми словами - если верить Ломброзо, то "Гениальность и помешательство" написана помешанным. Ибо автор скачет от темы к теме, от предмета к предмету, кропит текст цитатами на нескольких языках, постоянно обращается к пословицам и народным приметам, пишет исключительно длинными фразами, то шутит, то впадает в патетический экстаз - словом, его текст пугающе часто демонстрирует признаки творческих проявлений психопата, - по Ломброзо. Забавно, что в предисловии к 4-му изданию сам профессор признается в создании "первых 12-ти глав" (каковых всего и есть двенадцать, дальше идут примеры и приложения) "как бы под влиянием экстаза (raptus)", то есть в состоянии, в какое чаще всех, по его убеждению, попадают в моменты творческих проявлений душевнобольные.

Вообще, на мой взгляд, книгу эту надо читать с превеликой осторожностью. Автор так уверен в себе, так фанатичен, так вдохновенен, что приходится постоянно отрывать глаза от текста и трясти головой, чтобы в мозгу не оседал налет его фантастических заверений. Человек своего времени (хоть и выдающийся, сильный, проницательный человек), профессор Ломброзо склонен так вольно обращаться с фактами, так легко заменять доказательства метафорами и так убежденно пользоваться аргументом "это так, потому что не может быть иначе", что проникшийся его теорией рискует впасть в маниакальный поиск проявлений безумия вокруг себя - или гениальности у себя самого. Тем более что в наши дни последователю Ломброзо не придется исследовать окрестности слишком долго, чтобы ощутить себя живущим в "гнезде кукушки", - ему достаточно будет почитать толстый умный журнал, ибо профессор пишет: (о литературе и живописи) "<...> чисто патологические признаки: излишняя тщательность отделки, злоупотребление символами, эпиграфами и аксессуарами, преобладание одного какого-нибудь цвета и преувеличенная погоня за новизной. В литературе <...> такими-же признаками служат: претензии на остроумие, излишняя систематизация, <...> стремление говорить о себе, склонность заменять логику эпиграммой, пристрастие к напыщенности в стихах, к созвучиям - в прозе и тоже погоня за оригинальностью".

"...яркий, образный слог и полная уверенность, с какою описывались разные фантастические случаи и нелепыя бредни, вроде академии лиллипутов или ужасов тартара, - заставляют предполагать, что авторы видели перед собою все такия картины вполне отчетливо, как в припадке галлюцинаций, и что следовательно вдохновение и безумный бред сливались у них в одно нераздельное целое".²

Все эти выводы и заявления Ломброзо не оставляет голословными. Количество биографических, статистических и социометрических данных, использованных в книге, поражает воображение, учитывая сложность сбора информации в то время, когда данный труд создавался. Многие главы оформлены статистическими сводками и таблицами, построенными самим Ломброзо, - иногда так наивно подогнанными под теорию, что на глазах выступают слезы сочувствия к автору. Количество сумасшедших в провинциях - и количество происшедших оттуда "гениев" - цифрами, в процентах, в отношениях. Количество осадков весной года 19** - и количество созданных в том же году "великих произведений". Сравнительные характеристики черепа, мозга, строения тела и веса выдающихся людей. Огромный труд энциклопедиста, - но и фантазии в нем не меньше, чем фактов, и этим книга горько напоминает трактаты мистиков, алхимиков, розенкрейцеров, где причудливый домысел сливался с научной истиной в завораживающее взор андрогиноподобное чудище.

...Страшна все-таки та ясность, с которой, по Ломброзо или без него, наши тексты отражают нас самих. Я читаю колючий русский шрифт старого перевода и вижу профессора. Маленький. Толстый. Бровастый. Безапелляционный, как мадама в пансионе для бедных, но благородных девиц. О, как хорошо он представляется мне - бесконечно занятый работой, придирчивый, кропотливо вникающий в детали, не терпящий неповиновения, - фанатичный коллекционер фактов и анекдотов, жрец Статистики, ревнитель Логики. Он кажется мне пугающим. Возникновение этого образа в моем воображении необъяснимо: видимо, сказывается мое личное, пристрастное, пациентское отношение к людям его профессии, к их умненьким глазкам и беленьким миллиграммам. Как странно мне понимать, что он был одним из немногих настоящих гуманистов от психиатрии среди врачей своего времени, - то есть человеком, не испытывающим чувства собственного превосходства над пациентом. К счастью, в начале книги есть благообразнейший портрет профессора Ломброзо. Предположим, не Айболит. Но все же получше, чем мне представлялось. Тем более что книга заканчивается указанием на "нашу обязанность снисходительно относиться к величайшему из человеческих бедствий - к сумасшествию..."

Web-присутствие

Книги Чезаре Ломброзо на "оЗоне" (включая "Гениальность и помешательство"). Здесь можно купить еще одну крайне занимательную книжку профессора: ее название на сайте магазина искажено, на самом деле оно звучит как "Женщина, преступница и проститутка"...

Сайт "Сумеречная зона души", посвященный творчеству душевнобольных. Статьи, литературные тексты (часть, видимо, подражания), выставка живописи. Чат и дополнительные ссылки. Очень все горестно и трагично, как оно и принято в наше время.

Страница творчества душевнобольных на "Outsider Art Museum". Есть очень интересные вещи, восприятию которых не может помешать даже красно-черное оформление.

Мишель Фуко. История безумия в классическую эпоху. Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-7914-0023-3. Здесь можно посмотреть прекрасно написанную рецензию Евсея Вайнера, вышедшую в рубрике "Книга на завтра".

Примечания:

¹ Во всех цитатах сохраняется орфография оригинала.

² Eще две весьма развлекшие меня цитаты:

"...Относительно великих писателей алкоголиков я замерил, что у них есть свой особый стиль, характерическим отличием котораго служит холодный эротизм, обилие резкостей, и неровность тона, вследствие полной разнузданности фантазии, слишком уже быстро переходящей от самой мрачной меланхолии к самой неприличной веселости. Кроме того, они обнаруживают большую склонность описывать сумасшедших, пьяниц и самыя мрачныя сцены смерти".

"Вальт Витман создал свое особое стихосложение без рифмы и размера, которое англо-саксонцы считают "поэзией будущаго". В настоящем же она кажется нелепой и странной при всей своей оригинальности".