Метко кидает индеец Егор
Аркадий Гайдар. Маруся. Маленький рассказ
Линор Горалик
Дата публикации: 25 Января 2002
Мальчики в поле в индейцев играли,
Девочки в поле цветы собирали.
Маша нагнулась - в жопе топор.
Метко кидает индеец Егор!
"Шпион перебрался через болото, надел красноармейскую форму и вышел на дорогу. Девочка собирала во ржи васильки. Она подошла и попросила ножик, чтобы обровнять стебли букета. Он дал ей нож, спросил, как ее зовут, и, наслышавшись, что на советской стороне людям жить весело, стал смеяться и напевать веселые песни.
- Разве ты меня не узнаешь? - удивленно спросила девочка. - Я Маруся, дочь лейтенанта Егорова. Этот букет я отнесу папе.
Она бережно расправила цветы, и в глазах ее блеснули слезы.
Шпион сунул нож в карман и, не сказав ни слова, пошел дальше.
На заставе Маруся говорила:
- Я встретила красноармейца. Я сказала, как меня зовут, и странно, что он смеялся и пел песни.
Тогда командир нахмурился, крикнул дежурного и приказал отрядить за этим "веселым" человеком погоню.
Всадники умчались, а Маруся вышла на крутой берег и положила свой букет на свежую могилу отца, только вчера убитого в пограничной перестрелке".
Душа, как говорит Женя Горный, так жаждет красоты, что обретает только пепел. Я эту строчку понимаю так,1 что - пепел только и приемлет душа в качестве красоты, тлеющие головешки, прогоревшие угли, проболевшее приемлет и перемучившее, и превратившееся в пепел, в жирноватый маркий осадок, покрывающий какой-то такой участок этой самой красотой порезанной души, что сдунь - и немедленно обнажится ободранная подчистую кожица, пугающе-розовое мясо, - не смотри, Наташа! - и опять больно, и опять надо пеплом присыпать.
Рассказ "Маруся", если источники нам не врут, был впервые напечатан в сборнике "К бою готовы: материалы для оборонного вечера в школе" Детиздатом, 1939 г. Перечитывала, пальцем гладила "Enter", думала, наверное, о скатывании промокашек в шарики, когда долго-долго водишь пальцем по шершавенькой поверхности и видишь, как истончается и без того прозрачная бумага и на месте свежей дыры с закатанными краями образуется твердый маленький катышек - можно положить в рот и жевать тихонько, - изложение, рассказ короткий, время есть, Света Головченко напишет: "Маруся пошла на бережок и положила букетик на могилу чьего-то отца".
"Чьего-то отца", да. Детская душа отказывается воспринимать такой ужас, этот пепел вместо красоты, видимо, - но Гайдару я прощу все, даже тимуровы склянки на голубятне, за эту ювелирность в преподнесении щемящей боли, - и бог с ним, с идеологическим моментом, с тем, что шпиона зовут Шпион, а девочку непременно Марусей, что цветы - именно васильки, а военные - по-прежнему "красноармейцы".
Использованный здесь прием, связность всех деталей текста и садистическая этого текста тонкость (фрейдистский стоп-кадр: маленькая девочка, нож, злой человек, он смеется, она плачет, ах, ах, высокий класс) настолько, в моем представлении, прекрасны, что хочется вычленить этот прием из рассказа с помощью, что ли, горячего, холодного или масляного анфлеража, слепить из приема этого формочку и заливать внутрь сюжеты совсем некрасноармейского содержания.
Ибо созданная Гайдаром схема заставляет сердце сжиматься вне всякой связи с тем, какой страны предложен нам Шпион и где Маруся цветики срезает. Вот жертва совершает скорбный труд. Злодей подходит к ней и помогает. Они друг с другом вовсе не знакомы, но имена звучат, - и вот злодей уже узнал, кому он подал руку, кто сердце перед ним сейчас раскрыл. И он ликует! Жертва же его в неведеньи блаженном остается и прочь идет, за труд благодаря, и говорит товарищу при встрече: "Ах, только что какой-то человек, мое услышав имя, рассмеялся, - с чего бы это, друг мой, подскажи?" Товарищ мстить несется подлецу - а жертва, продолжая изумляться, идет свою оплакивать утрату - того не зная, кто повинен в ней.
Шекспировски насыщенный сюжет. К примеру, скажем, входит Гамлет Датский...
"Отцеубийца перебрался через ров, надел латы дворовой стражи и вышел на придворцовую площадь. Принц сидел среди площади и тесал осиновый кол. Он подошел к Отцеубийце и попросил наждачную бумагу, чтобы кол не занозил рук. Отцеубийца дал принцу бумагу, спросил, как его зовут, и, наслышавшись, что в Датском Королевстве все продукты свежие, стал смеяться и напевать веселые песни.
- Разве ты меня не узнаешь? - удивленно спросил Принц. - Я Гамлет, сын погибшего Короля Датского. Этот кол я отнесу папе.
Он бережно погладил кол, и в глазах его блеснули слезы.
Отцеубийца сунул наждачку в карман и, не сказав ни слова, пошел дальше.
Увидев Розенкранца, Принц сказал:
- Я встретил стражника. Я сказал, как меня зовут, и странно, что он смеялся и пел песни.
Тогда Розенкранц нахмурился, крикнул дежурного и приказал отрядить за этим "веселым" человеком погоню.
Всадники умчались, а Гамлет пошел на кладбище и вбил осиновый кол в свежую могилу отца, только вчера убитого в мелкой семейной неурядице".
Совершенно необязательно отступать так далеко во времени, и не обязательны могилы и кладбища, и политическая интрига необязательна. Гайдаровская схема позволяет выбить по-хармсовски соленую слезу из самой заурядной бытовухи.
"Ревнивая Наина перебралась со своего коммунального балкона на соседский, надела милицейскую фуражку и вошла на кухню. Молодая жена Маруся собирала с пола в кастрюльку внутренности жиденького борща. Она подошла к Наине и попросила составить рапорт на злых соседей, нарочно перевернувших ее семейную кастрюльку. Наина достала какую-то бумажку и записала все, что говорила Маруся. Потом она спросила, как Марусина фамилия, и, наслышавшись, что Маруся с мужем живут хорошо, стала смеяться и напевать веселые песни.
- Разве ты меня не узнаешь? - удивленно спросила молодая жена. - Я Маруся, жена лейтенанта Егорова. Этот борщ я отнесу мужу.
Она бережно помешала горячее варево пальцем в кастрюльке, и в глазах ее блеснули слезы.
Наина сунула нож в карман и, не сказав ни слова, полезла обратно на свой балкон.
Мужу Маруся говорила:
- К нам приходила милицанерша. Я сказала, как меня зовут, и странно, что она смеялась и пела песни.
Тогда муж нахмурился, позвонил в настоящую милицию и попросил отрядить за этой "веселой" женщиной погоню.
Милиционеры пообещали принять меры, а Маруся села у кровати и начала с ложечки кормить мужа, жестоко избитого накануне какой-то полузнакомой женщиной".
Но и в чернуху ударяться, конечно, не обязательно. Можно что-нибудь нежное и трепетное по той же схеме написать. Например:
"Эраст, довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным, переплыл реку, надел на голову крестьянскую шапку, чтобы не узнали его недобро усмехающиеся деревенские люди, и пошел к избушке Лизиной старой матери. Старушка, стеная, собирала у порога ландыши. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. Старушка подошла к Эрасту и попросила ножик, чтобы обровнять стебли букета. Он дал ей нож, спросил, как ее зовут, и, наслышавшись, что Лиза от разбитого сердца бросилась в воду, стал смеяться и напевать веселые песни.
- Разве ты меня не узнаешь? - удивленно спросила старуха. - Я мать Бедной Лизы. Этот букет я продам за пять копеек - ужо больше нету дураков, чтобы мне, как Лизаньке моей, за безделку рубль предлагали.
Она бережно расправила цветы, и в глазах ее блеснули слезы.
Эраст сунул нож в карман и, не сказав ни слова, пошел дальше.
На базаре старушка говорила:
- Я встретила мужика. Я сказала, как меня зовут, и странно, что он смеялся и пел песни.
Тогда остальные торговки нахмурились, взяли колья и всей толпой устроили за этим "веселым" человеком погоню.
Торговки умчались, а старушка-мать вышла на крутой берег и кинула свой букет в воды, вслушалась в плеск их и подумала: "Там стонет мертвец! Там стонет бедная Лиза!"
Страшен Гайдар и темен; дергает у меня внутри за какую-то ниточку, а мне выть хочется. Наскоро расстрелял слабого духом предателя Каплаухова перед лицом беженских мальчишек и девочек, которые смотрели на них огромными доверчивыми глазами. Крюкова зарубил и поскакал дальше своим путем. До горьких слез довел Нину Карнаухову - и не собакой, завтрак ее съевшей, но совестью, медленной мукой. Страшен Гайдар и прекрасен, и буковками своими нехитрыми проделывает с нами такие вещи, за которые бы в суд и в Сибирь, - но за буковки теперь нет, не те времена.
Domination Master. Пытошник-ювелир.
1 Неправильно понимаю, Женя говорит. Говорит: "Странная идея. У меня имелось в виду, скорее, то, что душа-то хочет живого, но это живое сгорает на глазах, так что получаешь в результате совсем не то, чего хотелось. А пепла как такового вовсе не хочется. Точно так же, как когда хочешь курить, то хочешь нормальную сигарету, а пепел - это не объект желания, а скорее результат его осуществления".