СТИХОТВОРЕНИЕ ГОДА | ХРОНИКА | ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Стихотворение года

Танго с коровами

Х.Н.Славоросову

Жизнь короче визга воробья.
Собака, что ли, плывет там
На льдине по весенней реке?
С оловянным веселием
Смотрим мы на судьбу.
Мы - Открыватели Стран -
Завоеватели Воздуха -
Короли апельсиновых рощ
И скотопромышленники.
Может быть, выпьем
Чарку вина
За здоровье Комет,
Истекающих бриллиантовой кровью.
Или лучше - заведем граммофон.
Ну вас - к черту -
Комолые и утюги!
Я хочу один - один плясать
Танго с коровами
И перекидывать мосты -
От слез
Бычачьей ревности
До слез
Пунцовой девушки.

В.Каменский. Танго с коровами. - М.

Хроника

С января в Петербурге начал выходить "Ежемесячный журнал" под ред. В.С.Миролюбова.

В январе в Москве появился новый журнал искусства и литературы "София". Ред. П.П.Муратов, издатель К.Ф.Некрасов.

21 февраля Совет училища живописи и ваяния исключил В.Маяковского и Д.Бурлюка за публичные скандалы.

В марте в Москве вышел сдвоенный номер "Первого журнала русских футуристов". Ред. В.Каменский, издатель Д.Бурлюк.

19 июля в 4 часа дня Германия объявила войну России.

18 сентября закрыт журнал "Русское богатство". С ноября "Русское богатство" стало выходить под названием "Русские записки", ред. В.Н.Цеховская, изд. Н.С.Русанов.

2 ноября в Петрограде вышел первый номер иллюстрированного журнала "Отечество" (ред.-изд. З.И.Гржебин). В художественном отделе объявлены: Ю.Анненков, А.Бенуа, М.Добужинский, Б.Кустодиев, А.Радаков, Ре-ми (Н.В.Ремизов), И.Е.Репин; в литературном - Л.Андреев, А.Блок, И.Бунин, Е.Замятин, А.Ремизов, Ф.Сологуб, В.Тан, Н.Телешов, Тэффи, К.Чуковский и др.

Действующие лица и исполнители

Идите к чорту | Лундберг Е. О футуризме | Гуро Е. Небесные верблюжата | Руконог | Пастернак Б. Близнец в тучах | Асеев Н. Ночная флейта | Иванов Г. Горница | Ахматова А. Четки | Ходасевич В. Счастливый домик | Другие произведения

Идите к чорту

"Ваш год прошел со дня выпуска первых наших книг: "Пощечина", "Громокипящий Кубок", "Садок судей" и др.

Появление Новых поэзий подействовало на еще ползающих старичков русской литературочки, как беломраморный Пушкин, танцующий танго.

Коммерческие старики тупо угадали, раньше одурачиваемой ими публики, ценность нового и "по привычке" посмотрели на нас карманом.

К.Чуковский (тоже не дурак!) развозил по всем ярмарочным городам ходкий товар: имена Крученых, Бурлюков, Хлебникова...

Ф.Сологуб схватил шапку И.Северянина, чтобы прикрыть свой облысевший талантик.

Василий Брюсов привычно жевал страницами "Русской мысли" поэзию Маяковского.

Брось, Вася, это тебе не пробка!..

Не затем ли старички гладили нас по головке, чтобы из искр нашей вызывающей поэзии наскоро сшить себе электро-пояс для общения с музами?..

Эти субъекты дали повод табуну молодых людей, раньше без определенных занятий, наброситься на литературу и показать свое гримасничающее лицо: обсвистанный ветрами "Мезонин поэзии", "Петербургский глашатай" и др.

А рядом выползла свора адамов с пробором - Гумилев, С.Маковский, С.Городецкий, Пяст, - попробовавшая прицепить вывеску акмеизма и аполлонизма на потускневшие песни о тульских самоварах и игрушечных львах, а потом начала кружиться хороводом вокруг утвердившихся футуристов...

Сегодня мы выплевываем навязшее на наших зубах прошлое, заявляя:

1. Все футуристы объединены только нашей группой.

2. Мы отбросили наши случайные клички эго и кубо и объединились в единую литературную компанию футуристов:

Давид Бурлюк, Алексей Крученых,
Владимир Маяковский, Игорь Северянин,
Виктор Хлебников".

(Манифест из сборника "Рыкающий Парнас". - СПб.)

Лундберг Е.

О футуризме. "Русская мысль" #3.

"Что литература наша опять стоит у скрещения многих дорог, чувствуют все. Писателям сегодняшнего дня - правда, не всем - стало слишком легко и немного скучно писать. Их мысли сомкнулись в определенные круги, которых не разомкнуть едиными человеческими силами: здесь необходим молот истории. Драма. Еще драма. Десять драм. Роман. Еще роман. Десять романов. Что же дальше? Небольшая группа взбалмошных новаторов еженедельно выбрасывает на рынок летучки, брошюры, печатные тряпочки, с рисунками и без них. Не они ли дети будущего? Когда видишь, что они несут литературе и как несут, не хочется признавать за ними никаких прав на будущее. Но не слишком ли крепко вросли мы в настоящее, не слишком ли досадливо отмахиваемся от всего, что напоминает нам о смене? Нужно попытаться разглядеть за гримасами футуризма то, что толкает его на действия.

Говорить о достижениях и преждевременно, и поздно. Футуристы ничего не знают и ни о чем не думают.

Они не умеют и не хотят думать. Они страдают странной болезнью - вкусом к путанице, к тошнотворным эпитетам, где трупному отведена значительная роль. Новшества вводятся по однажды принятому шаблону, уже скучному и омертвелому. Они до последней степени бедны в тех частях своих писаний, которые понятны всем, и эта бедность - очень дурной признак.

Хорошо - соглашаются если не сами футуристы (они не умеют ни возражать, ни соглашаться), то их защитники и покровители, - однако есть в футуристах достоинство, искупающее все недостатки: они стихийны, с них много и спрашивать нельзя. Может быть, это верно, может быть, и нет. Одно только, несомненно, печально: дети будущего, а требуют такой снисходительности!

Боюсь, что им суждено повторить судьбу тех бедных поденок, за которых вступился даже Мечников в одном из своих очерков: освобождаясь от кокона, они немедленно кладут яйца и гибнут. Этим актом зарождения новых печальных жизней, прозябающих в земле до будущего года, они, правда, служат прославлению творящих сил матери-природы, но собственное их существование, подобно словам без смысла, темно и ничтожно".

Гуро Е.

Небесные верблюжата. - СПб.

"Многие и очень многие пишут дневники. Но почти никто не знает тех слов, которыми можно сказать свою правду. И дневник становится какой-то искренней ложью, - искренней потому, - что ложь здесь бессознательна, ложь, так сказать, правдива.

Когда читаешь страницы Гуро - становится даже как-то неловко: сколько в них иногда интимного, неуловимо тонкого, чего нельзя часто повторять, что надо беречь только для себя. Потому что - это листки, строки, обрывки мыслей из удивительно правдивого, нужного и глубоко интересного дневника" (Н.Венгров. "Современник" #6).

Руконог. Сборник стихов и критики. - М.

(Н.Асеев, Б.Пастернак, С.Бобров).

"Пока кружок (издательства "Лирика". - Е.О.) был еще единым, он издал альманах стихов "Лирика", сборники стихов С.Боброва, Б.Пастернака, Н.Асеева и несколько других книжек. Хотя эти издания нигде не были названы "футуристическими", однако на их участниках, особенно на трех названных нами, влияние футуристических идей было несомненно; позднее образовав ядро "Центрифуги", они в своем новом альманахе ("Руконог". - Е.О.) уже открыто признали себя футуристами. Но все же футуризм поэтов "Центрифуги" (не говорим о присоединившихся к ним писателях из "Петербургского Глашатая") имеет особый оттенок и сочетается со стремлением связать свою деятельность с художественным творчеством предшествовавших поколений" (В.Брюсов. Год русской поэзии. Порубежники. "Русская мысль" #6).

Пастернак Б.

Близнец в тучах. Стихи. Предисловие Н.Асеева. - М.

"Наиболее (в сравнении с С.Бобровым и Н.Асеевым. - Е.О.) самобытен Б.Пастернак. Это еще не значит, что его стихи хороши или безусловно лучше, чем стихи его товарищей. С.Бобров и Н.Асеев, во всяком случае, показывают значительное мастерство техники; Б.Пастернак, напротив, со стихом справляется плоховато; ритмы его однообразны, а "смелости" сводятся к двум-трем повторяющимся приемам. Кроме того, Б.Пастернаку часто изменяет самый элементарный вкус, и он способен написать: "напев мой опечатан пломбой" или уверяет, что его близнец "застыл в безвременной астме". Но все же у Б.Пастернака чувствуется наибольшая сила фантазии; его странные и порой нелепые образы не кажутся надуманными: поэт, в самом деле, чувствовал и видел так; "футуристичность" стихов Б.Пастернака - не подчинение теории, а своеобразный склад души. Вот почему стихи Б.Пастернака приходится не столько оспаривать, сколько принимать или отвергать" (В.Брюсов. Год русской поэзии. Порубежники. "Русская мысль" #6).

Асеев Н.

Ночная флейта. Стихи. Предисловие С.Боброва. - М.

"Футуризм в стихах Н.Асеева сказывается в выборе тем и образов и свободном... обращении с ритмом. В общем же, сколько можно судить по маленькой книжке, Н.Асеев - поэт, еще переживающий "романтическую" эпоху, пишущий немного в духе А.Блока, немного в духе Н.Гумилева и пока слишком склонный к дешевым украшениям стиха" (В.Брюсов. Год русской поэзии. Порубежники. "Русская мысль" #6).

Иванов Г.

Горница. - СПб.

"...О кот, блуждающий по крыше,
Твои мечты во мне поют!..

...Автор "Горницы" Георгий Иванов дорос до самоопределения. Подобно Ахматовой, он не выдумывал самого себя, но психология фланера, охотно останавливающегося и перед пестро размалеванной афишей и перед негром в хламиде красной, перед гравюрой и перед ощущением, готового слиться с каждым встречным ритмом, слиться на минуту без всякого удовольствия или любопытства - эта психология объединяет его стихи. Он не мыслит образами, я очень боюсь, что он никак не мыслит. Но ему хочется говорить о том, что он видит, и ему нравится самое искусство речи.

Стих Георгия Иванова - соединение эпической сухости с балладной энергией.

Можно опасаться, что Георгию Иванову наскучит быть только поэтом и захочется большего размаха, прозаического повествования. Но и в этом случае мы должны запомнить его, как талантливого адепта занимательной поэзии, поэзии приключений, насадителем которой у нас был в своих стихах Всеволод Крестовский - традиция редкая, но заслуживающая всяческого внимания, хотя бы уже потому, что ее провозвестником был Жуковский" (Н.Гумилев. Письмо о русской поэзии. "Аполлон" #5).

"Я не могу объяснить почему стихи Г.Иванова не хороши. Они неплохо сделаны, чувствуется знакомство с новейшими изысканиями в области формы, каждая пьеса заключает в себе какую-нибудь мысль (правда, обыкновенно самого примитивного свойства и почтенного возраста), автор не лишен способностей. В чем же дело? Я думаю, что книга Г.Иванова, просто, ненужная книга. Что в том, что автор в тысячный раз воспоет луну и Пьерро, старинные духи и щетки для ногтей, вазу с фруктами и Неву?.. Мертворожденные стихи, гравюры, замаринованные в банках зародыши! И я понимаю, что это одна из ненужных книг, ненужных ни для искусства, ни для людей" (В.Шершеневич. "Новая жизнь" #10).

Ахматова А.

Четки. Стихи. - СПб.

"В "Четках" Анны Ахматовой... эйдолологическая сторона продумана меньше всего. Поэтесса не "выдумала себя", не поставила, чтобы объединить свои переживания, в центре их какой-нибудь внешний факт, не обращается к чему-нибудь известному и понятному ей одной, и в этом ее отличие от символистов, но, с другой стороны, ее темы часто исчерпываются пределами данного стихотворения, многое в них кажется необоснованным, потому что недосказано. Как у большинства молодых поэтов, у Анны Ахматовой часто встречаются слова: боль, тоска, смерть. Этот столь естественный и потому прекрасный юношеский пессимизм до сих пор был достоянием "проб пера" и, кажется, в стихах Ахматовой впервые получил свое место в поэзии.

Тут я перехожу к самому значительному в поэзии Ахматовой, к ее стилистике: она почти никогда не объясняет, она показывает. Достигается это и выбором образов, очень продуманным и своеобразным, но главное - их подробной разработкой. Эпитеты, определяющие ценность предмета (как то: красивый, безобразный, счастливый, несчастный и т.д.) встречаются редко. Эта ценность внушается описанием образа и взаимоотношением образов.

Ритмика Ахматовой служит могучим подспорьем ее стилистике. Пэоны и паузы помогают ей выделить самые нужные слова в строке, и я не нашел во всей книге ни одного примера ударения, стоящего на неударяемом слове или, наоборот, слова, по смыслу ударного, без ударения. Если кто-нибудь возьмет на себя труд с этой точки зрения просмотреть сборник любого современного поэта, то убедится, что обыкновенно дело обстоит иначе.

По сравнению с "Вечером", изданным два года тому назад, "Четки" представляют большой шаг вперед" (Н.Гумилев. Письмо о русской поэзии. "Аполлон" #5).

"Всякий род подлинной поэзии имеет "право на существование", имеет свое значение - это азбучная истина. Но вместо истины сразу появится ложь, если мы вставим только одно слово и будем говорить о равном поэтическом значении. Конечно, и жеманная Михаила Кузмина, и космическая поэзия Тютчева имеют каждая свое определенное значение в литературе, но о равном значении их (хотя бы узко-эстетическом) смешно было бы и говорить. Ибо не в степени таланта тут дело, а в его "диапазоне", во взгляде на весь мир и в способности преломить и отразить его в своей поэзии.

Почему не быть подлинной поэзии и в милом "жеманстве"? Михаил Кузмин - прекрасный поэт, с очень узким диапазоном поэтического творчества: в этом нет взаимного противоречия. Вот книга непосредственной продолжательницы Михаила Кузмина (а отчасти и А.Блока) - "Четки" Анны Ахматовой; в ней тоже очень ограниченный диапазон творчества, но подлинная поэзия игрушечного жеманства, капризной гримасы...

Всюду одна и та же жеманная улыбка или жеманная печаль, ограниченный диапазон поэтического чувства, но несомненная поэзия...

Эту книжку портит другое - узость духовного мира и, быть может, как следствие этого - какое-то вялое равнодушие, которое поэт очень старается преодолеть" (Иванов-Разумник. Жеманницы. "Заветы" #5).

Ходасевич В.

Счастливый домик. Вторая книга стихов. - М.

"Первая книга стихов Владислава Ходасевича вышла в 1908 году, вторая только теперь. И за шесть лет ему захотелось собрать только тридцать пять стихотворений. Такая скупость очень выгодна для поэта. Мы не привыкаем ни к его мечте, ни к его интонациям, он является к нам неожиданный, с новыми, интересными словами и не засиживается долго, оставляя после себя приятную неудовлетворенность и желание новой встречи.

Ходасевич имеет право быть таким милым гостем. Он не скучен; до такой степени не скучен, что даже не парадоксален. Когда с ним не соглашаешься и не сочувствуешь ему, то все-таки веришь и любуешься. Правда, часто хотелось бы, чтобы он говорил увереннее и жесты его были свободнее. Европеец по любви к деталям красоты, он все-таки очень славянин по какой-то равнодушной усталости и меланхоличному скептицизму. Только надежды и страдания могут взволновать такую душу, а Ходасевич добровольно, даже с некоторым высокомерием, отказался и от того и от другого.

В стихах Ходасевича, при несколько вялой ритмике и не всегда выразительной стилистике, много внимания уделено композиции, и это-то и делает их прекрасными" (Н.Гумилев. Письмо о русской поэзии. "Аполлон" #5).

"Счастливый домик" Ходасевича - книга стихов, изысканных и простых, в то же время: простота этих стихов, их скупая форма, их строгие ритмы свидетельствуют о целомудренной мечте поэта, об его отречении от легких соблазнов внешней нарядности: он презирает звонкие "погремушки" рифм и "потешные огни" метафор. Точность и выразительность, как необходимые условия лирического творчества, интересуют В.Ходасевича прежде всего.

Тот, кто понимает, что строгий "пессеизм" обеспечивает нас по крайней мере от неряшливости распущенных модернистов, претендующих на будущее, должен оценить старомодную книжку В.Ходасевича, влюбленного, по-видимому, в светлый мир Пушкина и Фета не менее, чем в наш сумеречный мир, тревожный и мучительный, и как будто умирающий в осенней лихорадке" (Г.Чулков. "Современник" #7).

Другие произведения

Кузмин М. Глиняные голубки. Третья книга стихов. - СПб.

Горький М. Детство, т. 20. - Пг.

Шмелев И. Рассказы, т. 5. - М.

Куприн А. Лазурные берега. - СПб.

Розанов В.В. Война 1914 года и русское возрождение. - Пг.

Ремизов А. Докука и балагурье. Русские сказки. - СПб.

Толстой А.Н. Сочинения, т. 4. Сказка. - М.

Хромой барин, т. 5. - М.

Инбер В. Печальное вино. - Париж.

Кульбин Н. Что есть слово (2-я декларация слова, как такового). - СПб.

Каменский В. и Кривцов А. Нагой среди одетых. - М. (Год указан 1913).

Крученых А. Стихи Маяковского. - СПб.

Маяковский В. Владимир Маяковский. Трагедия в двух действиях. Рис. Д.Бурлюка. - М.

Северянин И. Златолира. Поэзы. Книга вторая. - М.

Хлебников В. Творения 1906-1908. С приложением статей Д.Бурлюка и В.Каменского. - Херсон.

Изборник стихов с послесловием речаря (1907-1914). - СПб.

Битвы 1915-1917 гг. Новое учение о войне. Предисловие А.Крученых. - Пг. (Год указан 1915).

Лившиц Б. Волчье сердце. Книга стихов вторая. - Херсон.

Пришвин М. "Славны бубны" и другие рассказы, т. 3. - СПб.

Бибик А. К широкой дороге (Игнат из Новоселовки). Роман. Предисловие В.Львова-Рогачевского. - СПб.

Эллис. Арго. Вторая книга стихов. - М.

Садовской Б. Самовар. Стихи.

Эренбург И. Детское. - Париж.

Чуковский К. Лица и маски. - СПб. ("Оскар Уайльд", "Футуристы", "Джек Лондон", "Чарская", "Новые слова", "Борис Зайцев", "Мы и они", "Ал.Н.Толстой", "Леонид Андреев", "З.Гиппиус", "Некрасов и модернисты", "Всеволод Гаршин", "Тарас Шевченко").

Львов-Рогачевский В. Две правды. Книга о Леониде Андрееве. - СПб.

Зайцев Б. Рассказы, кн. 4. - М.

Гусев-Оренбургский С.И. Враги, т. 11. - СПб.

Городецкий С. Цветущий посох. Вереница восьмистиший. - СПб.

Радимов П. Земная риза. Вторая книга стихов. - Казань.

Сологуб Ф. Собрание сочинений, т. 17. Очарованные земли. Стихи 1913 года. - СПб.

Бальмонт К. Белый зодчий. Таинство четырех светильников. - СПб.

Подъячев С. Забытые. - СПб.

Гребенщиков Г. В просторах Сибири. Повести и рассказы, т. 2. - СПб.

Альманах "Гриф", юбилейный выпуск (1903-1913). - М. Ред. С.Кречетов (С.А.Соколов). Стихи поэтов, публиковавшихся в издательстве "Гриф" в течение 10 лет (И.Анненский, К.Бальмонт, А.Блок, В.Брюсов, А.Белый, М.Волошин, Вяч.Иванов, А.Ремизов, Б.Садовской, И.Северянин, А.Толстой, В.Ходасевич).

Альманах "Война". - М. (М.Арцыбашев, Ф.Сологуб, А.Куприн, В.Брюсов, А.Н.Толстой, С.Городецкий, В.Маяковский).

Альманах "Рыкающий Парнас". - СПб. Рисунки В. и Д. Бурлюков, П.Филонова, О.Розановой, И.Пуни (Д.Бурлюк, А.Крученых, Б.Лившиц, В.Маяковский, И.Северянин, В.Хлебников).

Сборник футуристов группы "Гилея" "Молоко кобылиц". - М. Рисунки А.Экстер, Д. и В. Бурлюков. (В.Хлебников, В.Маяковский, В.Каменский, Д. и Н. Бурлюки, А.Крученых, Б.Лившиц, И.Северянин).

Манифесты итальянского футуризма. Перевод В.Шершеневича. - М.

Слово. Сб. 2. - М. (историко-литературный сборник, посвященный Чехову).

Слово. Сб. 3. - М. (А.Толстой - "Большие неприятности", Н.Телешов - "Мама", И.Шмелев - "Поездка", И.Бунин - "Братья", Л.Авилова - "Осеннее").

Сирин. Сб. третий. - СПб. (З.Гиппиус - "Молчание", Вяч.Иванов - стихи, А.Блок - "Седое утро", А.Белый - "Петербург" (3-я часть), Ф.Сологуб - "Барышня Лиза", А.Ремизов - "Кузовок", "Вещь темная").

Альманах издательства "Альциона", кн. первая. - М. (В.Брюсов - "После детского бала", М.Кузмин - "Принц с мызы", Б.Садовской - "Игорев сокольник", В.Ходасевич - "Русская поэзия", М.Шагинян - "Письма о музыке", Г.Якулов - "Дневник художника" и др.).

Альманах издательства "Шиповник", кн. 23. - СПб. (В.Г.Тан - "Крылоносный Икар", Л.А.Сулержицкий - "Из воспоминаний об А.П.Чехове в Художественном театре", А.Черный - "Ной", Б.Зайцев - "Пощада").

Земля, сб. 14. - М. (М.Арцыбашев - "Рассказ об одной пощечине", Е.Чириков - "Гиблое место", А.Федоров - "Араб", В.Винниченко - "Заветы отцов").

Земля, сб. 15. - М. (А.Куприн - "Яма", М.Арцыбашев - "Война", Н.Крашенинников - "Плач Рахили").