Да, пока побеждает Мефистофель. И мрак простерт над
русской литературой. Откройте любую книгу - это только
полкниги. То что лежит под словами, не вскрыто оно.
Что же остается? Слова, слова, слова...
Стрелец. Письма о современной литературе.
Писатель и современность. "Россия", #4.

Стихотворение года

Брамину В.

Н.Тихонов. "Красная новь", #7.

Публикация года

М.Булгаков. Белая гвардия. "Россия", #4,5. (Публикация не окончена, так как журнал прекратил свое существование).

События

19 февраля умер М.О.Гершензон.

В 3-ем номере Лефа вышла Декларация конструктивистов:

1) Характер современной производственной техники, убыстренной, экономичной и емкой - влияет и на способы идеологических представлений, подчиняя всекультурные процессы этим внутренним формально-организационным требованиям.

Выражением этого повышенного внимания к технико-организационным вопросам и является конструктивизм...

7) Конструктивизм, перенесенный в область искусства, формально превращается в систему максимальной эксплуатации темы, или в систему взаимного функционального оправдания всех слагающих художественных элементов. Т. е. в целом конструктивизм есть мотивированное искусство.

8) В формальном отношении такое требование упирается в так называемый принцип грузофикации, т. е. увеличение нагрузки потребностей на единицу материала...

10) Принцип грузофикации в применении к поэзии превращается в требование построения стихов в плане локальной семантики, т. е. развертывание всей фактуры стиха из основного смыслового содержания темы.

Москва, август 1924 г. Илья Сельвинский, Корнелий Зелинский, Вера Инбер, Борис Агапов, Евгений Габрилович, Дир Туманный.

Любовь

А.Безыменский. Из стихотворения
В лихорадке. "Красная новь", #1.

Избранные цитаты

Из дневника

В одесский порт пришел пароход "Галифакс". Он пришел из Лондона за русской пшеницей.

Двадцать седьмого января, в день похорон Ленина цветная команда парохода - три китайца, два негра и один малаец - вызвала капитана на палубу. В городе гремели оркестры и мела метель.

- Капитан О'Нирн, - сказали негры, - сегодня нет погрузки, отпустите нас в город до вечера.

- Остаться на местах, - ответил О'Нирн, - шторм имеет девять баллов и он усиливается, возле Санжейки замерз во льдах "Биконсфильд", барометр показывает то, чего ему лучше не показывать. В такую погоду команда должна быть на судне. Оставаться на местах.

И, сказав это, капитан О'Нирн отошел ко второму помощнику. Они пересмеивались со вторым помощником, курили сигары и показывали пальцами на город, на город, где в неудержимом горе мела метель и завывали оркестры.

Два негра и три китайца слонялись без толку по палубе. Они дули в озябшие ладони, притопывали резиновыми сапогами и заглядывали а приотворенную дверь капитанской каюты. Оттуда тек в девятибальный шторм бархат диванов, обогретых коньяком и тонким дымом.

- Боцман! - закричал О'Нирн, увидев матросов, - палуба не бульвар, загоните-ка этих ребят в трюм.

- Есть, сэр, - ответил боцман, колонка из красного мяса, поросшая красным волосом, - есть, сэр, - и он взял за шиворот взъерошенного малайца. Он поставил его к борту, выходившему в открытое море и выбросил на веревочную лестницу. Малаец скатился вниз и побежал по льду. Три китайца и два негра побежали за ним следом.

- Вы загнали людей в трюм? - спросил капитан из каюты, обогретый коньяком и тонким дымом.

- Я загнал их, сэр, - ответил боцман, колонка из красного мяса, и стал у трапа, как часовой в бурю.

Ветер дул с моря - девять баллов, как девять ядер пущенных из промерзших батарей моря. Белый снег бесился над глыбами льдов. И по окаменевшим волнам, не помня себя, летели к берегу, к причалам, пять скрючившихся запятых, пять цветных уродцев с обуглившимися лицами и в развивающихся пиджаках. Обдирая руки, они вскарабкались на берег по обледеневшим сваям, пробежали порт и влетели в город, дрожавший на ветру.

Отряд грузчиков с черными знаменами шел на площадь, к месту закладки памятника Ленину. Два негра и китайцы пошли с грузчиками рядом. Они задыхались, жали чьи-то руки и ликовали ликованьем убежавших каторжников. В эту минуту в Москве, на Красной площади, опускали в склеп труп Ленина. У нас, в Одессе, выли гудки, мела метель и шли толпы, построившись в ряды. И только на пароходе "Галифакс" непроницаемый боцман стоял у трапа, как часовой в бурю. Под его двусмысленной защитой капитан О'Нирн пил коньяк в своей прокуренной каюте.

Он положился на боцмана О'Нирн, и он проморгал - капитан.

И.Бабель. "Красная новь", #3.

Действующие лица и исполнители

Стрелец

Письма о современной литературе. Двуликий Янус. (Бабель и Сейфуллина). "Россия", #5.

Можно как угодно подходит к произведениям Бабеля. Одно неоспоримо: он - писатель...

Но он не звезда; даже не комета. Он - только Бабель.

Чего же нет в нем? Одного: но в этом одном заключается все...

Этот талисман - талисман мужества и любви: художественного приятия жизни. То - первый дар писателя реалиста: он впервые открывает ему глаза на действительность. А Бабель - реалист, - пусть заостряющий свой реализм до импрессионизма. В высочайшей степени был этот дар у Льва Толстого. У Бабеля этого дара - нет. Точнее, есть - отказ от него.

И это - отказ от самого себя. Реализм Бабеля - по горизонтали - расщепляется надвое. Одна половина падает вниз: это - натурализм, чувственный, извращенный и невропатический...

Вторая половина расщепленного бабелевского реализма взлетает вверх: в цветистую, вычурнейшую, порой сентиментальнейшую риторику символического типа...

Отсюда фрагментарный, стилизаторский, технический характер его творчества...

Но все это - только фрагменты, осколки творчества. Как и сам Бабель - только осколок писателя.

Можно находить любые достоинства в произведениях Сейфуллиной. Неоспоримо одно: она не писательница.

От грехов Бабеля она трогательно свободна. Прежде всего - от греха культуры. От дерева добра и зла она еще не вкусила: в Достоевском она увидела только "трупный яд", в Андрее Белом - "холодную истерику". Физиологическая "цельность простонародья" - вот альфа и омега ее несложного миросозерцания. То, чему ядовито завидует упадочник Бабель, открыто ей просто и естественно...

Бабель - антипод Сейфуллиной, Сейфуллина - антипод Бабеля. Но именно потому мысль перескакивает от одного к другой и обратно. Они как-то дополняют, проясняют друг друга...

И постольку они становятся симптоматичными для современной литературы. Тщетно мы стараемся разглядеть ее подлинное, глядящее в даль лицо. Перед нами - маска двуликого Януса. Физиологическим декадентством Бабеля смотрит она в одну сторону, физиологическим примитивизмом Сефуллиной - в другую.
Или это только кажется нам оттого, что у нее косые глаза?

Лелевич Г.

Гиппократово лицо. "Красная новь", #1.

"Внешние признаки начавшейся агонии - так называемое гиппократово лицо, - свойственны отнюдь не только отдельным существам, но и целым общественным категориям... Та же роковая печать проступает и на "физиономии" идеологии разлагающегося класса... писатели "Русского современника" (закрыт в 1924 г. - Е.О.) и "России" (последний номер вышел в 1925 г. - Е.О.) представляют значительный интерес с точки зрения их мироощущения, и с точки зрения их стиля. И в этих двух областях их творчество отличается признаками близкой смерти.

В мироощущении представителей правого фланга русской литературы прежде всего бросается в глаза крайний пессимизм... Возьмем филигранные стихи Бориса Пастернака (#3 "России"):

Разве это не типичное настроение представителя умирающего класса, сына "конца века", человека органически неспособного почувствовать всю полноту жизни, стоящего в раздумье перед миром и печально размышляющего о смысле бытия?

Естественно, что эти сумрачные пессимисты, эти страдающие бледной немочью художники органически лишены уравновешенности и здоровья. Они изломаны, их психика надорвана, изгибы их переживаний причудливы и искажены, и не даром один из типичнейших буржуазных упадочников Владислав Ходасевич так описывает свое впечатление от собственного отражения в вагонном стекле:

Не знаю, быть может, Владислав Ходасевич индивидуально совершил ошибку, быть может, он, как человек, обладает весьма привлекательной и даже обаятельной внешностью, но социально он оказался безусловно прав...

Наряду с пессимизмом и болезненностью, для современного писателя буржуазного лагеря характерен какой-то своеобразный упадочный фатализм. Ему совершенно недоступно мироощущение активного человека, чувствующего себя хозяином собственной судьбы, кузнецом своего счастья, господином жизни...

С этой покорностью судьбе тесно связана и четвертая отличительная черта мироощущения современных буржуазных художников: мистика, иррациональность... Не даром Осип Мандельштам (#3 "России") следующим образом зарисовывает "концерт на вокзале":

В этом стихотворении важна не смехотворная напыщенность, с которой Мандельштам умудряется перенести в центр современной техники образы античного мира. Главное в нем это - явное ощущение крушения реального мира, ощущение страшного предела, грани, за которой начинается агония, ощущение близости конца...

"Русский современник" и "Россия" переполнены фантастикой самой разнообразной. Вот, например, - фантастика старого подражателя заграничным "писателям ужаса" Грина. Его рассказ "Крысолов" (#3 "России") отличается от фантастических новелл Эдгара По и Вилье-де-Лиль-Адана, главным образом, меньшей талантливостью, меньшим мастерством и более бредовым характером вымысла... иного сорта фантастика Каверина, который - в рассказе "Бочка" - ухитрился весь земной шар поместить в огромную пустую винную бочку... Если Грин спасается от своей неспособности художественно показать нашу современность в фантастику жуткую, то Каверин спасается в фантастику легкомысленную. Грину страшно, Каверину весело. Но и этот страх, и это "веселье" одинаково далеки от здорового мироощущения, одинаково болезненны и упадочны...

Естественно, что это распадение, это вырождение сказались не только на содержании, но и на формальных приемах писателей "Русского современника" и "России".

Наиболее ярким проявлением формально-стилистического распада современной буржуазной литературы следует признать распад жанров... Этот распад жанров особенно тревожит наших буржуазных критиков. Ю.Тынянов в #1 "Русского современника" с ужасом писал: "Пильняк - оползень; только на основе полного жанрового распада, полной жанровой неощутимости, мог возникнуть этот рассыпанный на глыбы прозаик, каждая глыба которого стремится к автономии"...

На ту же тему писал и В.Шкловский в #3 того же журнала: "Русская проза сейчас распадается на составные части так, как недавно распадалась поэзия в руках первых футуристов: на заумный язык, образы и т. д. Сюжетные вещи наполняются нейтральным материалом, материал, когда-то наполнявший их, печатается отдельно в виде дневников, заметок"...

Ощущение тупика заставляет современных теоретиков буржуазной литературы искать какого-то нового, более подходящего жанра. В своей интересной статье "В поисках жанра" (#3 "Русского современника") Б.Эйхенбаум утверждает, что "очередной кругооборот ведет нас сейчас от старых форм романа и новеллы к хронике, к воспоминаниям, к эпизодам, к письмам, к тем жанрам, где слово не заменить кинематографом"...

Единственный отряд художественной литературы, который сейчас действительно имеет серьезное будущее, это пролетарская литература, которая тоже еще не создала нового жанра. Я считаю бесполезным сейчас гадать, каков будет этот новый жанр пролетарской литературы (а то, что он будет создан не в очень далеком будущем, совершенно бесспорно). Ясно одно, - что исходной точкой этого нового жанра послужат, неразрозненные моментальные фотографии писателей времен упадка, а, скорее всего, целостные гармоничные жанры буржуазной литературы времен расцвета капитализма".

Воронский А.

В.Маяковский. "Красная новь", #2.

"Говорят: человек - добр, человек - зол, человек - общественное животное, человек - бог, носитель, сосуд потустороннего, нездешнего, - Маяковский говорит: человек прост, как мычание. У него руки, ноги, язык, он может передвигаться, и это самое удивительное, самое ценное, самое прекрасное и важное, он груб, герой Маяковского, жаден, вгрызается зубами за свое, он не хочет пропустить ничего, что дано ему природой, отдать, пожертвовать, - он эгоистичен и своенравен, он - дитя и дикарь, он зоологичен. У поэта в числе его сатирических вещей есть рассказ, как он сделался... собакой: вырос клык, потом появился хвост, человек встал на четвереньки и залаял зло на толпу. Герою Маяковского в самом деле нетрудно пережить это чудесное перевоплощение: есть для этого несомненные данные. Очень естественно, что поэт отмечает свою любовь к зверю: "Я люблю зверье - увидишь собачонку - тут у булочной одна - сплошная плешь из себя, и то готов достать печенку. Мне не жалко, дорогая - ешь!" Иван в "150.000.000" для одоления Вильсона начиняет себя зверьем.

Человека Маяковский поставил на четвереньки.

Желания, грезы, мечты, идеалы тоже от четверенек... В Маяковском поражает одно противоречие: его здоровое, нутряное, наивно-грубоватое "о-го-го", преклонение и возведение им в "перл созданья" дикарского, физиологического начала сталкиваются непрестанно и неотвязно с нервозностью, с тоской, с бессилием, с мрачными и тяжелыми полубредовыми настроениями, с крайней взвинченностью и размагниченностью...

Маяковский очень одинок и далек от людей. Он не любит толпы, коллектива. Он - трибун и оратор в стихах - в толпе обособлен. Он - крайний индивидуалист и эгоцентрист. Он правильно называет себя демоном в американских ботинках: на нем почил дух изгойства, изгнания, отрезанности и отрешенности. С людьми ему скучно, и он не уважает их. Современных хозяев он ненавидит, а угнетенных не знает и далек от них по своему складу. Толпе не верит и презирает ее...

Маяковский художественно находится на перепутьи. Его огромный талант потерял необходимую установку. Перепевать "Человека" долго безнаказанно нельзя, левый марш отгремел в его стихах, "Ленин" не покоряет, агитки и сатиры обычны и не выделяются. "Деваться некуда" и "Ничего не поделаешь" ощущается во многом, что пишет он в последнее время. Но Маяковский упорно ищет путей к новому массовому читателю; такие главы из поэмы, как похороны Ленина, показывают, что поиски производятся не в пустую. Во всяком случае тянуть за упокой его душу таланта нет оснований. Новые времена - новые песни. А их не так легко сложить, сразу они не слагаются. У нас привыкли хоронить писателей. Лучше бы подумали, как им помочь. Не нужно забывать, что писатели и пролетарские, и непролетарские переживают в наше время довольно тяжкие кризисы, хотя талантами мы не оскудеваем".

Лежнев А.

О группе пролетарских писателей "Перевал". "Красная новь", #3.

(В группу входили: Р.Акульшин, Джек Алтаузен, Л.Бариль, Г.Бороздин, Арт.Веселый, В.Ветров, С.Гехт, Б.Губер, А.Дьяконов, Т.Игумнова, Н.Кауричев, М.Клювин, Б.Ковынев, А.Костерин, Ф.Малов, В.Наседкин, А.Платонов, Н.Полетаев, М.Светлов, Е.Сергеева, М.Скуратов, И.Тришин, Н.Чертова, Евс.Эркин, А.Ясный, М.Яхонтова и др. - Е.О.)

"Это очень молодая организация: и по времени возникновения, и по своему возрастному составу...

От такой молодой группы нельзя, конечно требовать, чтобы она, в доказательство своего права на существование, предъявила целый ряд устоявшихся, законченных писателей... Единственное, чего здесь можно (и должно) желать, это - талантливости и серьезного отношения к писательскому делу. Оба эти условия у "Перевала" налицо...

Отдельные художественные индивидуальности уже сейчас проявляются своеобразными чертами, иногда очень яркими. Артем Веселый и Ветров, Светлов и Ковынев, Акульшин и Наседкин - не все эти имена пользуются широкой известностью, но для того, кто внимательно следит за молодой литературой, все они - имена собственные, за каждым из них - определенная творческая личность, своеобразное художественное лицо...

Среди прозаиков находится самая крупная фигура "Перевала" - Артем Веселый. Это один из наиболее талантливых и многообещающих пролетарских писателей вообще и, пожалуй, самый сильный и оригинальный стилист среди них...

Среди совсем молодых прозаиков "Перевала" надо отметить А.Платонова. Он находится под сильным влиянием Арт.Веселого - не только стилистическим. Он умеет писать занимательно, интересно - достоинство далеко не маловажное.

Если мы перейдем от отдельных прозаиков "Перевала" к его прозе в целом, и захотим характеризовать ее тенденции, направление, ее особенности, то мы должны будем определить эту прозу, как реалистически бытовую...

Иную картину представляет собой перевальская лирика. Она темпераментней и ярче. Большинство перевальских талантов ушло именно в лирику. Там Светлов, Ясный, Голодный, Наседкин, Ковынев, Василенко. У лириков видна более тщательная работа над формой, они глубже прозаиков. Но именно они навлекли на "Перевал" больше всего упреков в идеологической невыдержанности, в мелкобуржуазности и т. д."

Бабель И.

Рассказы. - М.

"В книге Бабеля собраны не все и не лучшие вещи. Она с достаточной определенностью говорит об авторе, об его достоинствах. В книге дан цикл "одесских" рассказов о короле налетчиков Бене Крике и куски цельной "Эпопеи" Конармии Буденного.

Рассказы о Бене Крике проникнуты умной, тонкой иронией и полны ярких описаний, между которыми с редким чувством меры вводится местный жаргон. С радостью отмечаем, что "юшкевический" шаблон и обременительные традиции еврейских бытописателей Бабелем решительно отброшены и ни в одном рассказе нет так называемых "стертых" мест.

Все же с гораздо большим интересом читаются "военные рассказы", потому что "Конармия" Буденного - одно из значительных явлений в художественной литературе о гражданской войне.

Соответственно взятому материалу, автором найдена требуемая высота дыхания, сильный голос и язык повествования, порою точный, как приказ, и короткий, как выстрел". (Н.Б-ский. "Новый мир", #7).

Есенин С.

Стихи. - М.

Казалось бы, что Есенин подводит этой книгой некоторый поэтический итог - за этой книгой как будто начинается другая линия творчества: Есенин пытается перейти от личных тем к эпосу и пытается поэтически осмыслить революцию, но оказывается, что дальнейшее направление его пути нисколько не меняется, и все пока остается по прежнему. Эпос ему решительно не по плечу, а чрезмерный интерес к себе мешает ему вплотную подойти к такой огромной и ответственной теме, как тема о революции". (Н.Б. "Новый мир", #3).

Орешин П.

Соломенная плаха. Стихи. Том 2. - М.

"Тайная скорбь одинокого человека - вот первый лейтмотив орешинской поэзии. Мы вступаем в своеобразный внутренний мир человека, озаренный каким-то фантастическим, невеселым светом. Нужда, несчастья, одиночество обостряет лихорадочную смятенность до предела. Мир представляется собрание лицемерия и жестокости. Стоит ли цепляться за жизнь?

Поэт прорывает круг одиночества и его тайной скорби. Один из этих прорывов - в общественность. У Орешина много революционных стихов... Далеко не все они удачны. Стихи его об одиночестве гораздо лучше; они способны волновать, а эти только скользят по поверхности сознания". (А.Лежнев "Красная новь", #5).

Светлов М.

Корни. Стихи. - М.

"Светлов - поэт молодой, печатается всего года 2-3, но он - поэт настоящий, подлинный, волнующий. Его книжку стихов читаешь с увлечением, не отрываясь, а это явление чрезвычайно редкое в наши дни, когда сплошь да рядом стихи грамотны, звучны, но... невыразимо скучны, холодны, надуманны. Несмотря на молодость, Светлов уже выходит на самостоятельный путь (и формально, и - особенно - по мотивам, по тематике). Его ученический период продолжался очень недолго...

У Светлова все больше, все настойчивей появляются свои ритмы, своя задушевная, по-настоящему искренняя, правдивая мелодия, свои приемы...

Что касается "содержания" - тематики книги, - то название "Корни" верно ее характеризует. Светлов хочет выразить самое важное, корневое, органическое, из переживаний комсомольской молодежи наших удивительных лет". (Машбиц-Веров. "Новый мир", #6).

Форш О.

Летошный снег. Сборник рассказов. - М.-Л.

"Зачем понадобилось издавать эту книгу? Ни один рассказ не останавливает внимания.

Неужели найдется читатель, которому будут по вкусу все эти жалкие анекдотики, размазанные на 100 с лишним страницах вялым бесцветным языком провинциального фельетона?" (Н.Б.(ухарин?). "Новый мир", #4).

Шкапская М.

Земные ремесла. - М.

"Стакан Марии Шкапской не велик, но она пьет из своего стакана. Во всех ее книжках навязчиво звучит только одна единственная тема, но эта тема своеобразна и выделяет автора из ряда других русских поэтов. Тема эта была достаточно четко сформулирована еще в ее первой книжке: "Mater dolorosa". Это - тема тоски женщины, не осуществившей своего материнского назначения; Это - тема боли о неродившихся детях. Это своеобразная тема неизменно разрабатывалась Шкапской в мистическом плане. Дальнейшие книжки Шкапской, это - развитие все той же основной темы...

Более существенным новым элементом в книжках Шкапской является мотив, дающий ключ к пониманию социальной природы мироощущения поэтессы. Шкапская - поэтесса "конца века", поэтесса вырождающегося поколения, поэтесса оскудевших людей...

Поэтические средства Шкапской не отличаются разнообразием и яркостью. Стих ее неровен и часто недопустимо неряшлив. Манера печатать стихи прозой, без выделения стихотворных строк, может несколько затруднить чтение стихов вслух, но менее всего способна заменить оригинальность и самобытность формы". (Г.Лелевич. "Красная новь", #1).

Эренбург И.

Бубновый валет и компания. Рассказы. - М.-Л.

"В книжке - 4 небольших рассказа, в которых Эренбург с неутомимым упорством возводит случай, частью анекдот, - в эпопею, в огромное, напряженно-трагическое событие. Не спорим: такие вещи кое-кому удавались. У Гоголя или Чехова, например, это даже - важнейший, основной прием. Но у Эренбурга, как назло, случай остается случаем, простым, нисколько не трагическим, нисколько не типичным". (Машбиц-Веров. "Новый мир", #6).

И другие:

Аверченко А. Осколки разбитого вдребезги. - М.-Л.

Агнивцев Н. Винтик-Шпинтик. - Л.

Война игрушек. - М.

Китайская болтушка. - Рязань.

Спор между домами. - Рязань.

Чашка чая. - М.-Л.

Алексеев Г. Подземная Москва. Роман. - М.-Л.

Асеев Н. Поэмы. - Л.-М.

Октябрьские песни. - Л.

За рядом ряд. Стихи. - М.

Бабель И. Любка Козак. Рассказы. - М.

Бедный Д. Мужицкий клад. Стихи. - М.

Белый А. Одна из обителей царства теней. - Л.

Бибик А. На черной полосе. Роман. - М.

Борисоглебский М. Святая пыль. Повесть. - Л.-М.

Брюсов В. Венок сонетов. 1918 г. Посмертные стихи. - М.

Буданцев С. Мятеж. Роман. - Л.

Булгаков М. Дьяволиада. Рассказы. - М.

Вашенцев С. Героические поэмы. - М.

Вересаев В. Два конца. Роман. - М.

Рассказы. - М.

Веселый А. Из романа "Страна родная". - Самара.

Реки огненные. - М.

Виноградов В. Гоголь и натуральная школа. - Л.

О поэзии Анны Ахматовой. (Стилистические наброски). - Л.

Воинов В. Смычка. - Л.-М.

Воронский А. Литературные типы. - М.

Об искусстве. - М.

Гладков Ф. Цемент. Роман. "Красная новь", #1-6.

Городецкий С. Весна безбожника. Песни. Частушки. Стихи. - Л.

Горький М. Рассказы. - М.

Грин А. На облачном берегу. - Л.-М.

На склоне холмов и др. рассказы. - М.

Сокровище африканских гор. Роман. - М.

Третья тысяча. - М.-Л.

Гладиаторы. Рассказы. - М.

Гроссман Л. От Пушкина до Блока. Этюды и портреты. - М.

Гумилевский Л. Другая жизнь. Рассказы. - М.-Л.

Тысяча лет. Рассказы. - М.-Л.

Дорохов П. Рассказы. - Л.

Есенин С. Песнь о великом походе. - М.

О России и Революции. Стихотворения и поэмы. - М.

Березовый ситец. - М.

Избранные стихи. - М.

Персидские мотивы. - М.

Анна Снегина. Поэма. "Красная новь", #4.

Жаров А. Обновленная земля. Стихи. - М.

Ледоход. Стихи. - М.-Л.

Сердце горит! Стихи. - М.-Л.

Жирмунский В. Введение в метрику. Теория стиха. - Л.

Завалишин А. Не те времена... Рассказы. - М.

Зозуля Е. Рассказы. - М.

Зощенко М. Обезьяний язык. Юмористические рассказы. - М.

Избранные юмористические рассказы. - М.

Рассказы. - М.

Собачий нюх. Юмористические рассказы.

Иванов Вс. Когда расцветает сосна. Рассказы и сказки. - М.

Хабу. Повесть. - М.

Голубые пески. Роман. - М.

Рассказы. - М.

Чудесные похождения портного Ивана Фокина. Повесть. - Л.

Рассказы о себе. - М.

Нежинские огурцы. Рассказы. - М.-Л.

Иванов В. и Шкловский В. Иприт. Роман. - М.

Ивнев Р. Любовь без любви. Роман. - М.

Инбер В. Цель и путь. Четвертая книга стихов. 1922-1924. - М.

Каверин В. Рассказы. - М.

Каменский В. Сборник пьес. - М.

Катаев В. Остров Эрендорф. Роман с приключениями. - М.

Повелитель железа. Авантюрный роман с прологом и эпилогом. - В. Устюг.

Бездельник Эдуард. Рассказы. - Л.

Бабочка. - М.-Л.

Бородатый малютка. Рассказы. - М.-Л.

Клычков С. Сахарный немец. Роман. - М.

Ковынев Б. Стихи. - М.

Крашенинников Н. А. Целомудрие. История подлинной жизни. Роман. - М.

Крученых А. Язык Ленина. Одиннадцать приемов ленинской речи. - М.

Леонов Л. Барсуки. Роман. - Л.

Ливкин Н. Полынь. - М.

Лидин В. Голубое и желтое. - Л.-М.

Рассказы о двадцатом годе. - М.

Норд. - М.

Горит земля. - М.

Луначарский А.В. Критические этюды. - Л.

Малахов С. Кожанка. Стихи. - М.

Мандельштам О. Примус. - Л.

Шум времени. - Л.

Мандельштам О. Лапшин Н. Шары. - Л.

Мариенгоф А. Двуногие. Ироническая трагедия. - М.

Маршак С. Мороженое. - Л.

Книжка про книжки. - М.-Л.

О глупом мышонке. - Л.

Радуга. - Л.-М.

Маяковский В. Владимир Ильич Ленин. - Л.-М.

Только новое. - М.-Л.

Сказка о Пети толстом ребенке и о Симе, который тонкий. - М.

Летающий пролетарий. - М.

Песни крестьянам. - М.

Песни рабочим. - М.

Париж. - М.

Что такое хорошо и что такое плохо? - Л.

Маяковский В. и Асеев Н. Сказка про купцову нацию, мужика и кооперацию. - М.

Неверов А. В садах. Рассказы. - М.-Л.

Первая победа. - М.-Л.

Так велит жизнь. - М.-Л.

В путь-дорогу. - М.-Л.

Чудо чудесное. - М.-Л.

Низовой П. В горных ущельях. Рассказы. - М.

В тиши деревенской. Рассказы. - М.

В чужой земле. Рассказы. - М.

Заревые огни. Рассказы. - М.

Паутина. Рассказы. - М.

На станции. Рассказы. - М.

Никитин Н. Полет. Рассказы. - Л.

Никулин Л. Вторая мещанская. Юмористические рассказы. - М.

Тайна сейфа. Роман. - Л.

Новиков-Прибой А. Порченый. Рассказы. - М.

Под южным небом. - М.

Перед концом. Рассказы. - М.

Бойня. Рассказы. - М.

Инвалид. Рассказы. - М.

Орешин П. С гуся вода. Рассказы. - М.

Смена. Рассказы. - Л.

Остроумов Л. День жатвы. Роман. - М.

Пастернак Б. Рассказы. - М.-Л.

Карусель. - Л.

Пильняк Б. Speranza. Рассказ. - М.

Машины и волки. Книга о Коломенских землях, о волчьей сыти и машинах, о черном хлебе, о Рязани-яблоке, о России, Расее, Руси, Москве и революции, о людях, коммунистах и знахарях, о статистике Иване Александровиче Непомнящем, о многом прочем, написанная 1923 и 24-м годами. - Л.

Подъячев С. Семейный разлад. Рассказы. - М.

Предупредили. Рассказы. - М.

Потехин Ю. Люди заката. Роман. - Л.

Рукавишников И. Сказ скомороший про Степана Разина, про Мухоярова князя, про дочку его Катерину, да еще про стремянного Васюту. В шести песнях с присказкой и концовкой. Стих напевный. - М.

Сказка про попа Федула да про звонаря Ядула. Стих напевный. - М.

Садофьев И. Простей простого. (Стихи и поэмы). - М.

Самсонов Б. Заметки беспокойного. - М.-Л.

Семенов С. Голод. Роман. - М.

Серафимович А. На заводе. Рассказы. - М.

На воле. Рассказы для детей. - М.

Слезкин Ю. Девушка с гор. Роман. - М.

Слонимский М. Рассказы. - М.

Соболь А. Китайские тени. Рассказы. - М.

Паноптикум. Четвертая книга рассказов. - М.

Книга маленьких рассказов. (1922-1925 гг.) - М.

Рассказы. - М.

Тихонов Н. Двенадцать баллад. - Л.

Вамбери. Повесть для юношества. - Л.

Толстой А. Чудаки. (Роман). 1910-1923 год. - М.-Л.

Похождения Невзорова или Ибикус. - Л.-М.

Хождение по мукам. Роман в двух частях. Книга первая. - Л.-М.

Хождение по мукам. Роман в двух частях. Книга вторая. - Л.-М.

Голубые города. - М.

Союз пяти. Рассказы. - Л.

Тараканьи бега. - М.-Л.

Гиперболоид инженера Гарина. Роман в трех книгах. "Красная новь", #7-9.

Томашевский Б. Теория литературы. (Поэтика). - Л.

Пушкин. Современные проблемы историко-литературного изучения. - Л.

Тынянов Ю. Кюхля. Повесть о декабристе. - Л.

Федин К. Анна Тимофевна. Повесть. - Л.

Рассказы. - М.

Форш О. Одеты камнем. (Таинственный узник Алексеевского равелина). - М.

Обыватель в революции. Рассказы. - М.

Фурманов Д. Чапаев. - М.-Л.

Красный десант. - М.

В восемнадцатом году. - М.

Мятеж. - М.

Хлебников В. Записная книжка Велемира Хлебникова. Собрал и снабдил примечаниями А.Крученых. - М.

Ходасевич В. Поэтическое хозяйство Пушкина. - Л.

Черемшанова О. Склеп. Стихи. - Л.

Четвериков Д. Атава. Повести и рассказы. - Л.-М.

Госпожа идеология. Рассказы. - М.-Л.

Тавро. Рассказы. - Л.

Чуковский К. Бармалей. - М.-Л.

Телефон. - Л.

Шварц Е. Рассказ старой балалайки. - Л.-М.

Вороненок. - Л.-М.

Лагерь. - Л.

Шарики. - М.-Л.

Шведов Я. Разлив. Стихи. - М.

Шишков Вяч. Ватага. - Л.

Взлеты. Рассказы. - М.

Суд. Рассказы. - М.

Торжество. Шутейские рассказы. - М.-Л.

Тайга. Повесть. - М.

Пейпус-озеро. Повесть. - М.-Л.

Радио-сатана. - М.-Л.

Рассказы. - Л.

Шкапская М. Алешины галоши. - Л.-М.

Шкловский В. Конец похода. - М.

О теории прозы. - М.-Л.

Шолохов М. Алешкино сердце. - М.-Л.

Против черного знамени. Рассказ. - М.-Л.

Нахаленок. Рассказ. - М.-Л.

Щипачев С. Крымская лирика. - Симферополь.

Эренбург И. Трубка коммунара. - М

Язвицкий В. Вечера под смоковницей. Книга любви. - М.