Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Век=текст < Вы здесь
Век=текст: зарубежье, выпуск 9
Дата публикации:  27 Октября 2000

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Чаша земная полна
Отравленного вина.
Я знаю, знаю давно -
Пить ее нужно до дна...
Пьем, - но где же оно?
Есть ли у чаши дно?
З.Гиппиус. Здесь. "Современные записки", #52.


СОБЫТИЕ ГОДА | ЛИТЕРАТУРНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ | О РОССИИ И ТЕХ, КТО ОСТАЛСЯ | ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ | КНИЖНАЯ ЛЕТОПИСЬ | ЮМОР

Событие года

10 декабря 1933 года И.А.Бунину присуждена Нобелевская премия "за правдивый артистичный талант, с которым он воссоздал в художественной прозе типичный русский характер".

"Мы уже привыкли к тому, что русское искусство высоко ценится иностранцами. Ныне - с присуждением Нобелевской премии Ивану Алексеевичу Бунину - и русский писатель достойно занял первое место в мировой литературе...

Вынужденный покинуть родину, И.А.Бунин, принес на чужбину лишь свой литературный талант и свою любовь к поруганной России. И вот в тяжкую годину нашего изгнания, когда казалось, весь мир склонился пред большевистским насилием и обманом, авторитетнейшим иностранным учреждением русскому писателю-эмигранту было отведено достойное место среди тех, которых знает все культурное человечество.

День увенчания И.А.Бунина Нобелевской премией - это не только праздник нашей литературы, это событие исключительного значения, свидетельствующее о том, что где-то там, на вершинах человеческого духа, еще помнят и благоговейно чтут подлинную Россию..." ("Иллюстрированная Россия", #47).

"9 ноября 1933 года, старый добрый Прованс, старый добрый Грасс, где я почти безвыездно провел целых десять лет жизни, тихий, теплый, серенький день поздней осени...

Такие дни никогда не располагают меня к работе. Все же, как всегда, я с утра за письменным столом. Сажусь за него и после завтрака. Но, поглядев в окно и видя, что собирается дождь, чувствую: нет, не могу. Нынче в синема дневное представление - пойду в синема.

Спускаясь с горы, на которой стоит "Бельведер", в город, гляжу на далекие Канны, и чуть видное в такие дни море, на туманные хребты Эстереля и ловлю себя на мысли:

- Может быть, как раз сейчас, где-то там, на другом краю Европы, решается моя судьба...

В синема я, однако, опять забываю о Стокгольме.

Когда, после антракта, начинается какая-то веселая глупость под названием "Бэби", смотрю на экран с особенным интересом: играет хорошенькая Киса Куприна, дочь Александра Ивановича. Но вот в темноте возле меня какой-то острожный шум, потом свет ручного фонарика и кто-то трогает меня за плечо и торжественно и взволнованно говорит вполголоса:

- Телефон из Стокгольма...

И сразу обрывается вся моя прежняя жизнь...

Весь вечер "Бельведер" полон звоном телефона, из которого что-то отдаленно кричат мне какие-то разноязычные люди чуть не из всех столиц Европы, оглашается звонками почтальонов, приносящих все новые и новые приветственные телеграммы чуть не из всех стран мира, - отовсюду, кроме России! - и выдерживает первые натиски посетителей всякого рода, фотографов и журналистов...

- Как давно вы из России?

- Эмигрант с начала двадцатого года.

- Думаете ли вы теперь туда возвратиться?

- Бог мой, почему же я теперь могу туда возвратиться?

- Правда ли, что вы первый русский писатель, которому присуждена Нобелевская премия за все время ее существования?

- Правда.

- Правда ли, что ее когда-то предлагали Льву Толстому, и что он от нее отказался?

- Неправда. Премия никогда никому не предлагается, все дело присуждения ее проходит всегда в глубочайшей тайне.

- Имели ли вы связи и знакомства в Шведской Академии?

- Никогда и никаких.

- За какое именно ваше произведение присуждена вам премия?

- Думаю, что за совокупность всех моих произведений.

- Вы ожидали, что вам ее присудят?

- Я знал, что я давно в числе кандидатов, что моя кандидатура не раз выставлялась...

Так нежданно понесло меня тем стремительным потоком, который превратился вскоре даже в некоторое подобие сумасшедшего существования: не единой свободной и спокойной минуты с утра и до вечера. Наряду со всем тем обычным, что ежегодно происходит вокруг каждого Нобелевского лауреата, со мной, в силу необычности моего положения, то есть, моей принадлежности к той странной России, которая сейчас рассеяна по всему свету, происходило нечто такое, чего никогда не испытывал ни один лауреат в мире: решение Стокгольма стало для всей этой России, столь униженной и оскорбленной во всех своих чувствах, событием истинно национальным..." (И.А.Бунин. "Иллюстрированная Россия", #11, 1936).

Литературные размышления.

Цветаева М.

Искусство при свете совести. "Современные записки", #51.

"Состояние творчества есть состояние наваждения. Пока не начал - Obsession, пока не кончил - possission. Что-то, кто-то в тебя вселяется, твоя рука исполнитель - не тебя, а того. Кто он? То, что через тебя хочет быть...

Состояние творчества есть состояние сновидения, когда ты вдруг, повинуясь неизвестной необходимости, поджигаешь дом или сталкиваешь с горы приятеля. Твой ли это поступок? Явно - твой. Твой - на полной свободе, поступок тебя совести, тебя - природы.

Ряд дверей, за одной кто-то - что-то - (чаще ужасное) ждет. Двери одинаковы. Не эта - не эта - не эта - та. Кто мне сказал - никто. Узнаю нужную по всем неузнанным (ту - по всем не-тем). Так и со словами. Не это - не это - не это - то. По явности не-этого узнаю то. Всякому спящему и пишущему родной - удар узнавания..."

О России и тех, кто остался

Слоним М.Л.

Портреты советских писателей. - Париж.

"Обычно утверждают, что значительность и глубина русской литературы, которая одинаково проявилась и в силе ее психологического анализа, и в остроте ею поставленных социальных, философских и этических проблем, совершенно исчезла в эпоху революции...

Мы всегда держались того мнения, что кажущееся искажение лика русского искусства есть явление чисто временное и что каковы бы ни были те новые формы, к которым совершенно естественно и закономерно стремится русская литература, существо ее остается тем же, и рано или поздно ее национальные особенности выступят отчетливо и победно... В лице Монова, Федина, Олеши и некоторых других прозаиков молодая пореволюционная российская словесность восстановила связь с классической традицией и в основном продолжила традиции русского романа..."

"Современные записки":

о стихах Б.Пастернака

"У Бориса Пастернака имеется двустишие:

И чем случайней, тем вернее
Слагаются стих навзрыд...

Оно очень характерно для его прежнего творчества. Начало поэтической стихии, почти хаоса поэзии преобладает здесь. Необычная восприимчивость ко "всем впечатлениям бытия", способность претворить в себе и поэтически оформить задевшее поэтическое воображение чувство, - все это делает стихи Бориса Пастернака - при всей их напряженности - мало связанными с самой личностью автора. Я не хочу этим сказать, чтобы любое стихотворение его нельзя было не узнать с первых же строк по совершенно исключительному единству его поэтической манеры, но это было единство в характере восприятия мира, а не в реакции поэтического я художника. В этом отношении стихи Б.Пастернака последних лет резко отличны от предшествующих. Разбросанные по журналам, они уже обратили ни себя внимание, отличаясь - независимо от отдельных удач и срывов - той особенной лиричностью, которая за стихом невольно вызывает образ поэта... Перед нами не только крупный поэт, бесспорно, самый значительный поэт среди нас живущий, но и единая "поэтическая личность"..." (А.Бем. "Современные записки", #51).

о Викторе Шкловском

Поиски оптимизма. - Москва, 1931.

"Редко какая книга оставляет после себя такое чувство грусти; грусти, соединенной чувством тревоги за будущее русской литературы. Не знаю, может быть, имя Виктора Шкловского, слишком яркое и боевое, вызвало то, что в эмигрантской критике его последняя книга была встречена очень сурово. Доигрался, мол, так тебе и надо! Но, по совести, такого приема книга не заслуживает, если взять ее как литературное произведение и человеческий документ...

Общий тон, создающий внутреннее единство книги - тон грусти и разочарования. Недавно Максим Горький в письме к Ромэну Роллану вынужден был признать, что "более опытные советские писатели обнаруживают в своих писаниях пессимизм", и книга Виктора Шкловского подтверждает правильность этого наблюдения...

Литература в России переживает исключительно трудное время. Бороться приходится уже не только за содержание произведения, но и за его форму. Мы все знаем, как в борьбе за содержание писатель находит все же выход, как создается между читателем и писателем взаимное понимание с намека, с полуслова. Насилие над содержанием литературы ужасно, но не смертельно. Но насилие над формой, как это ни странно, для литературы еще страшнее. Ибо расторгается самая ткань литературы. И следить, как запретная литературная форма пробивается сквозь насильно ей навязанные тиски, необычайно мучительно..." (А.Бем. "Современные записки", #51).

на смерть М.Волошина (11 августа 1932г.)

"11 августа - в Коктебеле - в 12 часов пополудни - скончался поэт Максимилиан Волошин.

Первое, что я почувствовала, прочтя эти строки, было, после естественного удара смерти - удовлетворенность: в полдень: в свой час.

Жизни ли? Не знаю. Поэту всегда пора и всегда рано умирать, и с возрастными годами жизни он связан меньше, чем с временами года и часами дня. Но, во всяком случае, в свой час суток и природы. В полдень, когда солнце в самом зените, т.е. на самом темени, в час, когда тень побеждена телом, а тело растворено в теле мира - в свой час, в волошинский час..."

Жизнь и смерть

Перестает выходить двухнедельный журнал "Дни", просуществовавший с 1928 года.

В Белграде закрывается журнал "Русская правда".

В декабре 1933 года начинает выходить журнал "Для Вас".

Книжная летопись

Алданов М. Пещера. Роман (продолжение).

Бакунина Е. Тело. Роман. - Париж.

"Книга Бакуниной показывает нам жизнь женщины в эмиграции в Париже. Но как в каждом истинном художественном произведении - это не только Париж и эмиграция, но и какой-то особый, "свой" мир. Очень тяжелый, болезненный, неприятный мир. Все тяжелое, "неуютное" выражено в книге с большой силой.
И то, как унизительны покупки на базаре при бюджете в 10 франков на целую семью и как отвратительна варка обеда из отбросов или стирка грязного белья, и как болезненно чужда русской интеллигентной матери ее, выросшая на парижских улицах дочь, и как гнусен неопрятный от трудовой жизни и нелюбимый муж. И все это связано единым фоном, одной объединяющей темой - "тела". Физическая близость без любви, материнская связь с ребенком без симпатии, наконец, даже еда без... аппетита...

Во всем этом много правды, хотя, может быть, и не совсем простой, а стилизованной..." (М.Цетлин. "Современные записки", #53).

Бальмонт К. Сквозная сеть. Я люблю тебя. Стихотворения. "Современные записки", #51.

Брешко-Брешковский Н.Н. Короли нефти. - Рига.

Булгаков С.Н. Агнец Божий. - Париж.

Булгакова Е. Царевна Софья. - Париж.

"У этой книжки много положительных качеств. Она написана простым и хорошим русским языком, выдержанным приблизительно в стиле эпохи. Историческая канва нарисована добросовестно и полно, что указывает на большую работу и внимательное изучение эпохи. Исторические фигуры - самой царевны Софьи, кн. Василия Голицына, кн. Хованского, юного Петра, Лефорта, Ромодановского - нарисованы в полном соответствии с тем представлением, которое о них уже давно сложилось, как в исторической науке, так и в художественной литературе...

Автор был внимателен не только к историческим событиям и лицам, но и к обстановке эпохи - домашний быт, внутреннее убранство комнат. Одежды, все это описано подробно... Приятно отметить, что автор не увлекся психологическим истолкованием характеров исторических персонажей, - они больше действуют, чем размышляют, благодаря чему кажутся более живыми..." (В.Зензинов. "Современные записки", #52).

Булыгин П.П. Янтари. - Рига.

Бунин И.А. Солнечный удар. "Для Вас", #1.

Вега М. Полынь. - Париж.

Вертинский А. Рафинированная женщина. - Париж.

Вишневский Е.К. Аргонавты белой мечты. - Харбин.

Галич Ю.И. Гусар сказки. - Рига.

Гиппиус З. Со звездою. "Иллюстрированная Россия", #52.

Гладищев П. Сны наяву. - Берлин.

Дешевой Н. Фата. - Париж.

Зайцев Б. Дом в Пасси. "Современные записки", #51-53.

Зуров Л. Древний путь. Отрывок из романа. "Современные записки", #51.

"Анастасия Михайловна опустилась в кресло и надела очки. На столе лежала развернутая Библия. Опирая ее о край стола, она в полслуха начала прерванное чтение. Ей шел 72 год: гладко причесанные на прямой пробор волосы отливали желтизной, широкие рукава прямой старинной кофты прикрывали усталые, морщинистые руки.

Первые слова, всегда смирявшие ее, как церковная тишина, были горестны. Придерживая Библию, она правой рукой сняла очки.

- Господи, - подумала она, - в какое время приходится жить.

Библия была древняя, в дубовом, обтянутом кожей переплете. На титульном, цвета старой слоновой кости листе, темнели крупно напечатанные имена погребенных и истлевших: царя, царицы и патриарха. Под началом киноварных букв узкими столюцами текли славянские бурые строки. Отметки, начертанные на полях дедом, выцвели и водянисто порыжели.

Как земля почернел обрез, с шорохом отходил лист от листа. От листов пахло воском и зрелой землей.

Меж страниц лежали легкие ландыши, розы, жасмины и прямые, в тончайшем плетенье рыжих жилок, прозрачные кленовые листья. Лепестки роз крошились. Ландыши отцвели в свой срок в псковском бору, одеревенели розы, корни жасминов стали садовой землей..."

Иванов Г. Ямбы. Стихотворения. "Современные записки", #53.

Ильнарская В. В царстве Надежды. "Иллюстрированная Россия", #11.

"Я не уходила из Казино, хотя сознавала, что все кончено.

Знала, что бронзовый кружочек, крепко зажатый в моей руке, не спасет меня. Но я не уходила. Я не хотела верить, что все уже потеряно.

Я не уходила из Казино. Я хотела еще и еще вспомнить о том восторге, который я здесь переживала. Все здесь было приятно, и эта теплота, зеленоватый ровный свет и тишина, в которой так отчетливо слышались спокойные выкрики крупье...

Я ходила по залу от стола к столу. Я заглядывала в красивые утомленные лица крупье, смотрела на тех, которые сидели за этими овальными зелеными столами. Я всех их знала, - они, все эти люди - были моими близкими, родными - они были похожи на меня, а я на них.

Я читала их мысли, я видела их души - теперь такие ясные и чистые, освободившиеся от всех жизненных забот.

Маски с лиц были сняты и все лица похожи одно на другое. Все были бледны. И что-то беспомощно-детское было в жалкой улыбке тех, от которых откатывался заветный шарик счастья..."

Ильев А. Горшочек Нежности. "Для Вас", #1.

"Снег падал крупными хлопьями с низко нависшего, светло-серого туманного неба. Высокие колокольни старинных церквей совершенно терялись в этом тумане, в мягком, ласковом кружении падающего снега. Он шел только потому, что был Рождественский Сочельник и нужно было убрать к празднику старый город, белой ватой лечь на крыши, четко вырезать решетки, и создать всем праздничное рождественское настроение. На мостовую снег ложился совершенно напрасно - тонкие пушистые снежинки моментально растаптывали прохожие или ожесточенно выметали метлами дворники. Но в этих бесчисленных следах, разбегающихся по всем улицам, следах от торопливых, озабоченных шагов людей, спешивших с покупками и подарками домой, в толкотне, брошенных на ходу фразах, мимолетных улыбках - было что-то, от чего сжималось сердце у одинокого человека которому некуда было торопиться и некому было принести подарок, зажечь мигающие свечи на елке..."

Кнут Д. Стихотворения. "Современные записки", #52.

Корсак В. Под новыми звездами. - Париж.

Крымов В. Сидорово ученье. - Берлин.

Хорошо жили в Петербурге. - Берлин.

Кузнецова Г. Пролог. - Париж.

Куприн И.А. Ночная фиалка. "Возрождение", 19, 20 ноября.

Мережковский Д. Царство Божие. "Современные записки", #52.

Мятлев В.П. Кораблекрушение. Стихотворения. - Париж.

Нелидова-Фивейская Л.Я. Невольник чести. Поэма. - Чикаго.

Нехлюдов А.В. Портреты. Семейная летопись. - Париж, 1933.

"В предисловии к этой интереснейшей книге И.А.Бунин справедливо говорит: "Повествование А.В.Нехлюдова качествами, присущими характеру самого автора: живостью, непосредственностью, изящной простотой, подчас - тонким остроумием, одушевленно сердечной, хотя и не слепой любовью к русскому прошлому, изложено отличным и несколько своеобразным языком, который как бы невольно приноравливается к описываемой эпохе и к тем лицам, которых выводит автор".

"Портреты" именно семейная летопись, прекрасный образец так называемой petite histoire. Книга эта понадобится и историку, и историку литературы, и уж конечно историческому романисту...

Особенно удалась автору... фигура его деда Сергея Петровича Нехлюдова, в молодости храброго гвардейского офицера, впоследствии несколько раздраженного петербургского барина. С.П.Нехлюдов скончался в 1874 г., автор, конечно, хорошо его знал. Вероятно нынешнему русскому эмигранту, свидетелю большевистской революции, странно вспоминать о том, что он близко знал человека, участвовавшего в Бородинском сражении...." (М.Алданов. "Современные записки", #51).

Оцуп Н. Стихотворения. "Современные записки", #53.

Ремизов А. Чинг-Чанг. "Современные записки", #51.

Сирин В. (Набоков В.) Camera Obscura. "Современные записки", #51-52.

Подвиг. Роман. - Париж.

Ставров П. Без последствий. - Париж.

Таманин Т. Отечество. - Париж.

Тэффи Н. Чучело. "Иллюстрированная Россия", #52.

Цветаева М. Искусство при свете совести. "Современные записки", #51.

Цетлин М. Декабристы. Судьба одного поколения. - Париж.

Шмелев И. Лето Господне. Праздники. - Белград.

"Какой же великий торг!

Широкие плетушки на санях, - все клюква, клюква, все красное. Ссыпают в щепные короба и в ведра, тащат на головах...

И синяя морошка, и черника - на постные пироги и кисели. А вон брусника, в ней яблочки. Сколько же брусники!

-Вон он, горох, гляди... хоро-ший горох, мытый.

Розовый, желтый, в санях, мешками. Горошники - народ веселый, свои, ростовцы. У Горкина тут знакомцы. "А, наше вашим... за пуколкой?" - "Пост, надоть повеселить робят-то... Серячок почем положишь?" - "Почем почемкую - потом и потомкаешь!" - "Что больно несговорчив, богатеешь?" Горкин прикидывает в горсти, кидает в рот: "Ссыпай три меры"...

А вот и капуста. Широкие кади на санях, кислый и вонький дух. Золотится от солнышка, сочнеет. Валят ее в ведерки и в ушаты, гребут горстями, похрустывают - не горчит ли. Мы пробуем капустку, хоть нам не надо. Огородник с Крымка сует мне беленькую кочерыжку, зимницу, - "как сахар!" Откусишь - щелкнет.

А вот и огурцами потянуло, крепким и свежим духом, укропным, хренным. Играют золотые огурцы в рассоле, пляшут...

А вот вороха морковки - на пироги с лучком, и лук, и репа, и свекла, кроваво-сахарная, как арбуз. Кадки соленого арбуза, под капусткой поблескивает зеленой плешкой.

- Ре-дька-то, гляди, Панкратыч... чисто боровки! Хлебца с такой умнешь!

- И две умнешь, - смеется Горкин, забирая редьки.

А вот - соленье: антоновка, морошка, крыжовник, румяная брусничка с белью, слива в кадках... Квас всякий - хлебный, кислощейный, солодовый, бражный, давний - с имбирем...

- Сбитню кому, горячего сби-тню, угощу?.."

"Удивительна простота и точность записей Шмелева: нигде никаких "украшений" для красного словца и большего эффекта; полное отсутствие "живописных" метафор, образов, сравнений. Все деловито, сжато и подлинно. Автор помнит вещи, события и лица не приблизительно, сквозь поэтическую дымку прошлого, а во всей их живой реальности. Память ясновидца. Не реконструкция прошлого (с неизбежным искривлением перспективы), а вторичное в полноте и цельности...

На первый взгляд - не верится, чтобы так еще недавно в Москве мог существовать столь обрядовый, чинный и строгий церковный быт. Подозреваешь стилизацию, романтизм. Но нет: у Шмелева запись деловая, проверенная; он не расписывает, а скорее подслушивает; не "живописует", а просто перечисляет..." (К.Мочульский. "Современные записки", #52).

Эренбург И. Москва слезам не верит. - Париж.

День второй. - Париж.

Яновский В. Преображение. "Современные записки, #53.

Ясинский Е. Дьякон Большой и Дьякон Малый. "Иллюстрированная Россия", #27.

Сборник берлинского "Союза Поэтов" Невод. - Берлин.

Юмор

"Куда только судьба не закинула русских? Оказывается, эмигранты добрались даже до Филиппинских островов и прочно там обосновались.

Главным образом, в столице, в Маниле. В большинстве случаев - это моряки, случайно попавшие на Филиппины. Климат и сравнительная легкость жизни соблазнили их и они остались... Все прекрасно зарекомендовали себя и недурно устроились. Некоторые пустились в коммерцию...

Белого населения здесь мало, американцы представлены очень слабо, и русские оказались в Маниле на положении местной аристократии.

Один из них выстроил себе дом и прибил к нему дощечку с названием: "Новая Маниловка"..." (Без подписи. "Иллюстрированная Россия", #11).


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Егор Отрощенко, Век=текст. Выпуск 33: 1933 /27.10/
Сплошные юбилеи; книга года - "Золотой теленок"; революционность Гайдара; американский роман Пильняка; Швамбрания Кассиля; формалистическое фокусничанье Белого; листки из альбома Холодного философа.
Анастасия Отрощенко, Век=текст: зарубежье, выпуск 8 /20.10/
Цветаева о современниках; Оцуп о поэзии и поэтах; Пруст и Джойс; парижские сезоны; смерть Саши Черного; авантюрный роман Тэффи; воспоминания Шаляпина; Сталин в роли Бориса Годунова.
Егор Отрощенко, Век=текст. Выпуск 32: 1932 /20.10/
Второе рождение Пастернака; мракобес и реакционер Николай Васильевич; 40 лет деятельности Горького; постановление ЦК ВКП(б) о перестройке; Цусима и Бамбочада; чтобы не было мучительно больно.
Анастасия Отрощенко, Век=текст: зарубежье, выпуск 7 /13.10/
Ходасевич о чистоплотности коммунистов; Замятин покидает Россию; Северянин кочует по Европе; Цветаева о языке детей; много Парижа, чуть меньше Берлина; к морозу рифма - роза, с державинских времен.
Егор Отрощенко, Век=текст. Выпуск 31: 1931 /13.10/
Изгнанная "Чуковщина"; арест Хармса; разгром антиленинских течений; преодоление Блока и Тютчева; Полонский о Маяковском; восковая персона Тынянова; шел по улице отряд - сорок мальчиков подряд.
предыдущая в начало следующая
Анастасия Отрощенко
Анастасия
ОТРОЩЕНКО

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Век=текст' на Subscribe.ru