Стихотворение года

В ноябре, к снегам-морозам,
Мы с женою сына ждем.
Личным, в сущности, вопросом
Занят весь огромный дом.

От игрушек, от коляски
Все соседки без ума:
"Боже мой, какой окраски
И какая бахрома!"

Я хочу, конечно, сына,
Но однажды слышу я:
"Если дочка, то Галина", -
Говорит жена моя.

Я молчу, молчу тревожно -
Что тут будешь говорить?
И курю, покуда можно
В нашей комнате курить.

К.Ваншенкин. Опубликовано в составе цикла стихов "Три стихотворения", "Знамя", #5.

События

3 февраля И.Эренбург написал Сталину письмо.

5 марта в 21 ч. 50 мин. умер И.Сталин.

15 февраля умер поэт С.П.Гудзенко.

В этом же году не стало В.К.Тренева, Н.Н.Ляшко и А.С.Кочеткова.

Книга года

Действующие лица и исполнители

Померанцев В.

Об искренности в литературе. "Новый мир", #12.

"Искренности - вот чего, на мой взгляд, не хватает иным книгам и пьесам. И невольно задумываешься, как же быть искренним.

Неискренность - это не обязательно ложь. Неискренна и деланность вещи.

Когда мы читаем, например, стилизаторов, то остается неприятный осадок. Слишком много видим мы выисканных, подобранных, вычурных мыслей и слов... Это вещи непростые, искусственно-сложные, и они угнетают читателя сегодняшних дней своей явной состроенностью.

Но вот я прочитал роман, в котором никакой стилизации нет, ибо нет стиля вообще, а оставляет этот роман после себя тот же холод, как после книг, где ощущаешь кокетство приемами. Я имею в виду "Решающие годы" С.Болдырева. Тут деланность вещи выпирает не из манеры письма, а из надуманности персонажей и положений. Это, так сказать, другой способ конструирования романов и повестей...

Все, что по шаблону, все, что не от автора, - это неискренне. Шаблон там, где не вгляделись, не вдумались. По шаблону идут, когда нет особых мыслей и чувств, а есть лишь желание стать автором...

Искренности нет не только в шаблоне, и шаблон не худший из видов неискренности. Он отнимает действенность вещи и оставляет нас равнодушными, но еще не порождает прямого неверия в литературное слово. Это происходит от другого вида неискренности, который назван у нас "лакировкой действительности". Порожден он не только ханжеством критики - в нем не меньше повинны и сами писатели. Пустил он глубокие корни и стал многообразен по способам...

Как ни богаты приемы лакировки действительности, проследить их все же легко.

Наиболее грубый - измышление сплошного благополучия...

Тоньше другой прием. Заливные поросята и жареные гуси не подаются, но и черный хлеб убирается...

Третий прием умнее всех предыдущих. Он заключается в таком подборе сюжета, чтобы вся проблематика темы осталась вообще за бортом. Искажение тут - в произвольном отборе.

Производитель стандарта

У него разные фамилии, но их нельзя ни отличить, ни запомнить. Эти фамилии известны управдомам и ближайшим знакомым, но не читателям книг, сходных друг с другом, как стеариновые свечки или дверные замки. Читать их неинтересно и трудно, как трудно съедать каждый день неизменные борщ и котлеты в безлюбовно руководимой столовой.

Удручающе одинаковы эти вязкие книги! В них стереотипны герои, тематика, начала, концы. Не книги, а близнецы - достаточно прочитать их одну-две, чтобы знать облик третьей. Всюду в них равно знакомые плоскости...

О чертах творчества и чертах наших критиков

Плохо, когда от критика исходят не звуки, а отзвуки. Плохо, когда он ничего не подсказывает, а сам ожидает подсказа. Плохо, когда он не открывает имен, а лишь популяризирует те, что дают ему.

Популяризация у нас происходила, как правило, без проникновения в суть самих вещей. Статьи, следовавшие за присуждением званий лауреатов Сталинской премии, обычно представляли собой только перечни, а не обзоры литературы...

Самое развитие критики шло причудливым образом. Она вырабатывала свои положения не в итоге постоянных вдумчивых наблюдений и синтезов, а от случая к случаю, когда отдельные писатели впадали в ошибки и партийная печать подвергала их критике.

Некоторые же критики сделали поиски ошибок у писателей или собратьев по критике чем-то вроде своей специальности. Это профессиональные разоблачители, строчкопыты, вскрыватели. Они не указывают, как писать правильно, но всегда знают, где что неправильно...

Когда появились романы С.Бабаевского, то я не узнал из них чего-либо такого, чего не было бы раньше известно по однотемным книжкам и очеркам и даже просто из газетных статей. Открытий они, на мой взгляд, не содержали. Я не понял, почему критики так безудержно захваливаю эти книги.

Затем вышла "Жатва" Г.Николаевой... роман этот куда многопланнее книг С.Бабаевского, его конфликты несравненно серьезнее, характеры подлиннее, и в книге есть обаяние. Однако критики приплюсовали Г.Николаеву к С.Бабаевскому, и своеобразия "Жатвы" я от них не узнал...

Основоположники марксизма противопоставляли драмы Шекспира и Шиллера. Белинский противопоставлял Пушкина другим современным поэтам, вообще каждому определял место, с которого, кстати, последующая история никого не передвинула. А наши критики, боясь кого-то обидеть, оставляют читателей в полном неведении о том, кто и что внес в нашу литературу, и чем писатели между собой различаются. И подумать только, по каким мелким поводам создаем мы великий хаос в головах.

Объекты и люди

Почти четверть века критики возвращают нас все к тому же кругу вопросов, не замечая, что многие споры их стали давно схоластическими, навязли в зубах, что литература нуждается в подсказке новых путей, ибо мы вступили в новую полосу жизни".

Паустовский К.

"Слово! Язык! Об этом нужно писать не короткие статьи, а страстные воззвания к писателям, обширные монографии, точнейшие исследования.

Нам дан во владение самый богатый, меткий, могучий и поистине волшебный русский язык.

Всегда ли мы обращаемся с эти языком так, как он того заслуживает?..

Недавно в автобусе я услышал такую чудовищную фразу:

- По линии выработки продукции наше метизовое предприятие ориентируется на завышение качественных показателей и нормативов.

Что это за косноязычная галиматья! Слушая ее, я подумал: не для того жили и писали на изумительном русском языке Пушкин и Лев Толстой, Горький и Чехов, чтобы их потомки утратили чувство языка и позволяли себе говорить на этой тошнотворной и мертвой мешанине из плохо переваренной иностранщины и языка протоколистов...

Этого не может быть! Этого не должно быть! Нужно беспощадно бороться с обеднением языка, со всеми этими "засъемками", "зачитываниями докладов", "уцененными товарами", "промтоварными точками" (а может быть, запятыми?), с "рыбопродуктами" вместо простой и честной рыбы, наконец, с дикой путаницей понятий..."

Дыховичный В. и Слободской М.

"Уже минул год с тех пор, как "Правда" со всей резкостью поставила вопрос о серьезном отставании сатиры и призвала советских писателей и всю печать больше заботиться о ее развитии.

За это время, бесспорно, обозначился заметный перелом в отношении к сатире. Многие журналы и газеты завели у себя отделы юмора и сатиры. Появилось несколько новых комедий...

И все же было бы ошибкой считать, что достигнутый перелом является решающим, и что сатира уже вышла из прорыва...

Полное отсутствие сатиры на "внутренние" темы - вот что бросается в глаза...

Авторы разоблачают главарей реакции и поджигателей войны, показывают истинное лицо политических авантюристов, высмеивают сказки буржуазной пропаганды и т.д.

Здесь (в стихах Вл.Дыховичного и М.Слободского. - Е.О.) мы редко встретим прямое указание на реальных людей и действительные события; тут все предстает в обобщенном виде. Даже тогда, когда поначалу речь идет о конкретном факте, он по большей части служит для авторов лишь трамплином...

Надо прямо сказать, что авторы, видно, не особенно утруждали себя художественной отделкой стихов. Немало в сборнике прозаизмов, скороспелых строк, невнятных фраз, неточно выбранных слов: "шел "фюрер", вдохновляемый падучей", легионеры шагают "крепко заправив и глотки и фляжки", "сердец горячих ряд", "расстреляны бочки капралами шустрыми", "под пулями прозревшего солдата лишенное галантности письмо"...

Думается, что от Вл.Дыховичного и М.Слободского можно было ожидать большей взыскательности к себе; от этого их книга неизмеримо выиграла бы". (А.Турков, Оружие сатиры. "Новый мир", #6).

Чуковский К. И.

"Опытный литератор и знаток Некрасова, К.Чуковский написал увлекательную книгу, которая заинтересует отнюдь не только специалистов, но каждого, кто любит родную литературу. Обращает на себя внимание высокая культура литературоведческого анализа, который во многих случаях можно назвать образцовым. Книга легко читается, она написана прекрасным языком...

Глава о стиле Некрасова, важнейшая в книге, начинается следующей фразой: "Как создавал свои стихотворения Некрасов? Какими путями он дорабатывался (!) до тех поэтических форм, которые, наряду с их сюжетной основой, составляют в своей совокупности то, что называется некрасовским стилем?" Такое начало главы не кажется нам удачным - и стилистически, и по существу... Самое понимание стиля поэта у К.Чуковского неясно. Нельзя понимать под стилем совокупность "поэтических форм" и их "сюжетной основы". Стиль поэта - явление куда более целостное и органичное; определяющим началом в нем служит, конечно, идейная концепция автора, его мировоззрение, его взгляды на жизнь.

Все эти наиболее существенные черты, определяющие стиль, отсутствуют в приведенной формуле... Это несомненный недостаток книги". (В.Жданов, Книга о мастерстве поэта. "Новый мир", #7).

Герман Ю.

"Метод социалистического реализма определил новый путь развития исторического романа. Новаторской сущностью советского исторического романа является народность, показ творческой, созидательной роли народа в историческом процессе.

Именно на этой основе и построен роман Юрия Германа "Россия молодая"...

Для Юрия Германа эпизодические и главные персонажи равно важны. Художник мастерски индивидуализирует народные образы, выдвигает все новых и новых героев, и, вступив на страницы романа, они тотчас начинают жить полнокровной жизнью...

Можно сделать замечание по поводу композиции романа: он несколько рыхл, разбросан и производит впечатление какой-то неокончательной формы. Хотелось бы, чтобы роман был приведен в более стройный вид". (Ст.Злобин, Россия молодая. "Новый мир", #7).

"Главная заслуга автора книги "Россия молодая" заключается в том, что он привлекает внимание читателя не столько к деяниям и личности самого Петра, сколько к труду и подвигам простых людей. В романе Ю.Германа народ выступает как основная и решающая сила, обеспечившая укрепление мощи России.

Произведение пронизано глубокой мыслью о творческой деятельности трудовых масс, об их моральной красоте и величии, охарактеризованных прекрасными словами Радищева, правомерно взятыми эпиграфом ко всей книге:

"Твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении суть качества, отличающие народ российский... Предприимчивость и ненарушимость в последовании предпринятого есть и была первою причиною к успехам россиян..."

Ощущение настоящей, живой, и не стилизованной истории возникает при чтении книги "Россия молодая". Роман проникнут чувством любви к народу, большой патриотической гордости за его славные дела". (Б.Дацюк, Россия молодая. "Знамя", #7).

Бондарев Ю.

"Размышление о виденном (не для того, чтобы его комментировать читателю, а для того, чтобы его самому осмыслить) пока еще недостаточно свойственно Юрию Бондареву.

Автор рассказов "Радуга", "Однажды ночью" и "На большой реке" слышит, как глухо падают в саду яблоки, сбитые ветром, видит, как в заводи плавится месяц, как горят на заре тяжелые капли ночного дождя. Но света, который открыл Юрию Бондареву мир природы, не хватило в этих трех рассказах на то, чтобы осветить мир человеческих отношений; поэтому рассказы лишены целостности: они рассыпаются на отдельные превосходные проникновения, перемежающиеся с безразличным словесным материалом, в котором нет жизни...

Есть одна интонация, присущая всем - кстати, повторяющим один другой - женским образам Бондарева: интонация удивленности. Его положительные героини заранее всем на свете удивлены.

Стоит автору сделать открытие, почувствовать красоту жизни, как героини начинают ахать, аплодировать ему за удачу, любоваться им и собой - и созданный образ разрушен. Прекрасное, раскрывая себя, боится суетни и болтливых восторгов...

Такие рассказы, как "Свежий ветер", "В лаве", "Далекий рейс", написаны, мне кажется, не потому, что автор был поражен каким-то явлением, а потому что когда-то он был поражен чем-то иным.

В эти рассказы автор переносит интонации и приемы, рожденные на другом материале. Все герои бесконечно хмурятся, закусывают губу, бесконечно двигают бровями, усмехаются, слышат какие-то запахи, глаза у них горящие или блестящие, а руки, пальцы и щеки горячие, и утренний ветер не раз врывается в окна и листает тетради. То, что было когда-то живым впечатлением, становится повторяющимся приемом...

Должно быть, молодой писатель, автор первой книги, ищет свою тему или, вернее, свой материал. Это неизбежно в начале пути. Литературная одаренность Бондарева очевидна. Однако не всякая встреча с жизнью порождает необходимость о ней писать". (Ю.Капусто, Впечатление и мысль. "Новый мир", #11).

Симонов К.

"Новый роман К.Симонова "Товарищи по оружию" продолжает и развивает плодотворные традиции советского военного романа.

По самой своей направленности он противостоит недавно появившейся книге В.Гроссмана "За правое дело", в основе которой лежит реакционная, идеалистическая философия, вредные и пошлые умствования, в корне враждебные советскому мировоззрению. Эта гнилая основа определили порочный характер книги В.Гроссмана в целом и в частностях. В этом произведении, вопреки правде жизни и законам искусства, герои действующие, подлинные творцы истории, совершенно не задумываются над целью и характером своих действий, а бездельники и обыватели на досуге "осмысливают" ход войны, конечно, в своем, обывательском представлении. В романе В.Гроссмана отсутствует самый дух героической сталинградской обороны. В угоду порочной концепции автора весь смысл событий и самый облик воюющего народа в книге "За правое дело" оказались искаженными.

Роман "Товарищи по оружию" - явление боевого советского искусства. Цель писателя - помочь своим произведением воспитанию читателя в патриотическом духе, в духе бодрости, уверенности в своих силах и в несокрушимой мощи нашего социалистического общества... Писатель стремиться отобрать в реальной действительности те явления, которые могут способствовать ясному, исторически правдивому раскрытию политического смысла событий; социалистических качеств советского человека...

Книга К.Симонова является серьезным вкладом в дело мира, в дело укрепления обороноспособности нашей страны. Существование советских Вооруженных Сил, преданных делу коммунизма, оснащенных первоклассной военной техникой, вооруженных сталинской наукой побеждать, - серьезный фактор в деле защиты мира, которого жаждут все народы". (А.Макаров, Товарищи по оружию. "Знамя", #4).-

Твардовский А. Т.

"Новая книга А.Твардовского "Послевоенные стихи", охватывающая почти все, что было написано поэтом за последние семь лет, невелика по объему. Лучшие стихи сборника говорят о том, что было пережито поэтом, прошло через его душу и сердце. Они отличаются силой лирического чувства, подлинной поэтичностью...

Это особенно относится к важнейшей теме сборника - теме Родины, советского патриотизма...

С темой Родины непосредственно перекликаются стихи, посвященные подвигам народа, поднявшегося в дни Великой Отечественной войны на защиту своей Отчизны. Гордостью, радостью за нее проникнуты торжественные, одические стихи "В час мира", "О Родине"... И как бы от имени павших воинов-героев, передающих свой священный завет живущим - с честью служить Отчизне, - звучать строки стихов "Я убит подо Ржевом".

...В некоторых стихах скорбь заслоняет от поэта нашу сегодняшнюю жизнь. Он не преодолел в них своей печали, и потому эти стихи оставляют чувство безысходности, не приобретают большого общественного звучания. Думается, что чрезмерная сосредоточенность на мотивах печали, скорби порой мешала поэту активнее обращаться к темам современности, тормозила его творческий рост...

Книга "Послевоенные стихи" один из лучших лирических сборников последнего времени. Не все в ней равноценно, встречаются отдельные небрежные строки. Но в целом она свидетельствует о высоком мастерстве поэта. Есть в этой книге стихи пушкинской чеканки, сочетающие ясную, афористичную мысль с яркой, образной формой ее выражения". (Н.Чуканов, Послевоенные стихи А.Твардовского. "Знамя", #5).

Каверин В. А.

"Рост В.Каверина как художника благотворно сказался и на судьбе его романа. Появление первой его части в ##9-10 "Нового мира" за 1949 год вызвало оживленные отклики и столкновения мнений...

Сравнивая теперь обе редакции "Открытой книги", мы приходим к заключению, что критика и обсуждение первой части романа, несомненно, сыграли положительную роль.

...Подводя итог большой работе, проделанной В.Кавериным над первой частью романа, мы снова видим, что внимательное отношение писателя к голосу общественности и критике помогает ему подняться к новым идейно-художественным высотам". (Ю.Либединский, Путь Татьяны Власенковой. "Литературная газета", #135).

Тендряков В.

"Владимир Тендряков выступил в альманахе "Год 36-й" со своей первой большой повестью "Среди лесов". Это произведение очень еще шероховатое, привлекает едва ли не с первых страниц каким-то свежим, своим углом зрения на жизнь.

Мы уже попривыкли к благообразным, приглаженным картинам сельской жизни... А здесь автор смело вводит читателя в захиревший колхоз и показывает председателя-фронтовика Митю Спевкина, первого ухажера и плясуна по округе, который и рад бы, да не знает, как взяться за дело.

Тендряков увидел и, не обинуясь, показал, что "...рядом с колхозами-миллионерами, которые строят электростанции, проводят водопроводы, воздвигают целые животноводческие городки, бок о бок стоят колхозы, где крыши хозяйственных построек рушатся от ветхости, где только особо урожайный год, год-удача мог дать полновесный трудодень, где многие стремятся уехать из колхоза, - кто в город на производство, кто поближе к райцентру, на промкомбинат"...

Повесть В.Тендрякова оказалась в полном смысле актуальной.

Однако, отмечая явление жизни, он далеко не всегда умеет показать его художественными средствами. Иногда он ограничивается иллюстрациями, иногда не дописывает интересно начатые образы". (З.Кедрина, Первая повесть. "Литературная газета", #143).

Другие произведения

Агашина М.
Мое слово. Поэма и стихи. - М.

Алексеев М.
Пути-дороги. Роман. - М.

Алигер М.
Красивая Меча. Поэма. - М.

Алымов С.
Стихи и песни. - М.

Антокольский П. Г.
Десять лет. Стихи и поэмы. - М.

Антонов С.
Дни открытий. Рассказы. - М.

Асадов Э.
Светлые дороги. Стихи. - Снова в строй. Поэма. - М.

Безыменский А. И.
Однажды ночью, или Рассудите вы. Сатирическая сценка в стихах. - М.

Бианки В.
Рассказы об охоте. - М.-Л.

Боровиков Г.
Степь загудела. Рассказы. - М.

Бочаров А. Г.
Русская советская массовая песня 1934-1952 годов. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата филол. наук. - М.

Бытовой С.
Десять тысяч лет. Рассказы. - Л.

Ваншенкин К.
Лирические стихи. - М.

Васильев С.
Родина крылатых. Стихи. - М.
Стихи и песни. - М.

Вашенцев С. И.
Учитель. Рассказы. - М.

Вирта Н.
Одиночество. Роман. - М.

Гончаров А.
Наш корреспондент. Повесть. - М.

Гончаров В.
Ради жизни. Стихи. - Краснодар.
Новые берега. Сборник стихов. - М.

Гор Г.
Юноша с далекой реки. Роман. - Л.

Горбатов Б.
Мое поколение. Роман. - М.

Грибачев Н.
Стихотворения и поэмы. - М.

Грибков Н.
Огни. Повесть. - М.

Гудзенко С.
Дальний гарнизон. Поэма. - М.
Новые края. Стихи. - М.

Добровольский В.
Женя Маслова. Роман. - М.

Доризо Н.
Стихи. - М.

Дорош Е.
Рассказы. - М.

Жаров А. А.
Стихи и песни. - М.

Иванов В.
Аварийный случай. Стихи. - М.

Казанцев А.
Мол "Северный". Роман-мечта. - М.

Кетлинская В.
Дни нашей жизни. Роман. - Л.

Кирсанов С. И.
Товарищи стихи. (1948-1953). - М.

Кнорре Ф.
Рассказы. - М.
Человек, поющий шепотом. Рассказы. - М.

Коптяева А.
Фарт. Роман. - М.

Крымов Ю.
Повести. - М.

Лагин Л.
Остров разочарования. Роман. - М.

Ленч Л.
Свадебный подарок. Рассказы. - М.
Так и было. Рассказы. - М.

Леонидов Б.
Крутой поворот. Повесть. - М.

Либединский Ю. Н.
Будьте счастливы. Рассказы. - М.

Лидин В. Г.
Рассказы. - М.

Лихарев Б.
Подвиг. Поэма о Юлиусе Фучике. - М.

Лиходеев Л.
Покорение пустыни. Книга стихов. - М.

Луговской В. А.
Пустыня и весна. Стихи. 1931-1952. - М.

Луконин М.
Стихи и поэмы. - М.

Ляшко Н. Н.
Рассказы. - М.

Масс В. и Червинский М.
Сатирические стихи. - М.

Михалков С.
Они без маски. Стихи. - М.
Сатира и юмор. Басни и стихи. - М.

Нагибин Ю.
Рассказы. - М.

Овечкин В.
На переднем крае. Рассказы и очерки. - М.
Повести и рассказы. - М.

Орлов С.
Городок. Стихи. - М.

Осин Д.
В середине лета. Рассказы. - М.

Ошанин Л.
Стихи и песни. - М.

Павленко П.
Голос в пути. Рассказы. - М.

Паустовский К.
Рождение моря. Повесть. - М.

Письменный А.
Приговор. Роман. - М.

Прокофьев А.
В пути. Стихи. - М.

Рыленков Н.
Стихотворения. - М.
Лирика. - М.

Рядченко И.
Наперекор войне. Стихи. - Киев.
Стихи. - Одесса.

Сартаков С.
Хребты Саянские. Роман. - М.

Саянов В. М.
Стихотворения, поэмы, повести в стихах. - М.

Сейфуллина Л. Н.
Повести и рассказы. - М.

Симонов К.
Пехотинцы. Рассказы. - М.
Третий адъютант. Рассказы. - М.

Смирнов С.
Мои встречи. Стихи. - М.

Соболев Л.
Батальон четверых. Рассказы. - М.

Соколов М.
Искры. Роман. - М.

Солоухин В.
Дождь в степи. Стихи. - М.

Стрельченко В.
Стихи. - М.

Субботин В.
Героическая баллада. - М.

Торопыгин В.
День открытых дверей. Стихи. - Л.

Тряпкин Н.
Первая борозда. Стихи. - М.

Федоров В.
Любовь моя. Книга стихов. - М.

Филатов Л.
Вторая рота. Повесть. - М.

Флеров Н.
Стихи. - М.

Форш О. Д.
Первенцы свободы. Повесть. - М.

Шагинян М. С.
Дневник писателя. (1950-1952). - М.

Шамов И.
Дежурное звено. Стихи и песни. - М.

Шаров А.
Жизнь побеждает. Повесть. - М.

Шкловский В. Б.
О мастерах старинных. 1714-1812. Повесть. - М.
Заметки о прозе русских классиков. - М.

Шолохов-Синявский Г.
Волгины. Роман. - М.

Эренбург И.
Девятый вал. Роман. - М.

• Анастасия Отрощенко, Век=текст, зарубежье, выпуск 29