О литературе в Советской России

"Давно известно, что живая мысль в России за последние десятилетия больше всего сохранялась и развивалась - в концлагерях. Под непосредственным влиянием концлагерного "университета", лично пройденного, например, Солженицыным, или воспринятым от окончивших его, она лишь за последние годы стала все настойчивее проявлять себя на ограниченной и относительной советской "воле". Но концлагеря существуют поныне, и, как видно, продолжают играть свою парадоксально ведущую роль.

В этом убеждают нас "Арестантские встречи" А.Петрова-Агатова... Поразительно, на каком уровне и с какою духовною силой ведутся споры, о которых рассказывает этот новый концлагерный автор...

Спорят они страстно о судьбе, назначении, призвании России, а тем самым и об основных вопросах мировой, общечеловеческой судьбы. За последнее время уже и на Западе стали слышны отдельные голоса, отмечающие, что в России (в этой, подлинной, а не казенно-советской) речь идет о самых важных вещах, тех, о которых на Западе по большей части отвыкли говорить. Речь идет об окончательном уяснении, постепенно складывающегося, целостного мировоззрения, в свете которого только и станет вполне понятной русская судьба. И лишь на этой основе, когда она определится окончательно, станет вполне ясным, что надо будет делать в России впредь..." (Редакционная статья. "Возрождение", #238).

Памяти Юрия Галанскова

"4 ноября этого года скончался Юрий Тимофеевич Галансков. Сердца наши переполнены скорбью и гневом...

Юрий Галансков не был убит из-за угла, не был выброшен из окна или отравлен. Это убийство готовилось постепенно, шаг за шагом. Его убивали постоянно, неправосудным приговором, клеветой провокаторов, жестокостью лагерного режима. Убивали неактировкой при его состоянии здоровья в лагере при постоянных обострениях его хронической болезни. Убивали, убивали, убивали! И вот он умер на операционном столе под равнодушным ножом хирурга Мордовской лагерной больницы...

Галансков скончался в возрасте 33 лет, в расцвете своего политического и литературного таланта: помимо всего, он писал еще стихи. Одна из строчек его стихов звучит так: "Справедливости "окровавленные уста"". Эти уста справедливости в кавычках ныне коснулись его самого. НЕ удалось оторвать его от них...

Почтим память нашего друга Ю.Т.Галанскова, который останется для нас примером совести и долга, умножим наши ряды и продолжим его дело!..

Политзаключенные уральских и мордовских лагерей".

(Некролог из неволи. "Грани", #86).

Судьба человека

В июне этого года под давлением властей Иосиф Бродский решил эмигрировать в США. Мичиганский университет в Энн Арборе предоставил ему должность лектора.

26 января в Париже умер Борис Зайцев.

"Ушел последний видный участник блестящего русского ренессанса, последнее крупное имя доживающей русской эмиграции, всеми признанная ее литературная слава, а, главное, совесть.

Всегда казалось, что редкое долголетие, при неущербленном здоровьи, было дано Борису Константиновичу свыше неспроста, не только как личный дар, а в утешении эмиграции. Пока с ней Борис Константинович, нам есть чем гордиться, есть к чему прибегнуть, кем защититься...

Голос Б.Зайцева был негромкий, но чистый... Прогреметь на весь мир Борис Константинович не мог. Но воплотить в себе лучшие качества русского человека и писателя, стать символом для русской эмиграции, это более скромное, но не малое призвание, было Борисом Константиновичем выполнено..." (Н.Струве. "Вестник Р.С.Х.Д.", #101-102).

21 февраля в Ницце умер Георгий Адамович.

"Как-то после выхода моей книги "На берегах Невы" мы говорили о том, как надо писать воспоминания. Я спросила его, хочет ли он, чтоб я написала о нем.

И он ответил:

- Хочу, конечно, вы ведь пишете доброжелательно. Все всегда у вас лучше, чем были. Немного такие, как их задумал Бог...

"Есть в близости людей заветная черта", - писала Ахматова. Черта, которую невозможно перешагнуть. И я особенно чувствовала именно с Адамовичем. В нем было что-то мешавшее окончательному дружескому сближению, что-то останавливающее на этой "черте", делающее последнюю откровенность невозможной - какая-то душевная стыдливость и застенчивость. И отсюда недоговоренность, скрытость, вернее, замалчивание самого главного. Вот-вот, казалось, он заговорит до конца откровенно... Но он вдруг обрывал на каком-нибудь словце, выкидывал "риторическое" коленце...

У большинства людей характер с годами портится. Они становятся эгоистичнее, скупее на чувства, черствеют и озлобляются. Это естественно. Умнеют ли люди под старость? Мне кажется - нет. Становятся скептиками. Приобретают "жизненный опыт". И теряют доброту.

Почти все. Но Адамович - исключение...

Он, хотя этому трудно поверить не знавшим его еще в "те баснословные года" в Петербурге, как-то душевно "молодел", приобретал качества, присущие молодости: отзывчивость, доброту, желание контакта, легкость общения и готовность заводить новые дружбы. Он становился все менее эгоистичным, все более снисходительным к слабостям других..." (И.Одоевцева "На берегах Сены").

26 июля в Париже умерла поэтесса Софья Прегель.

Книжная летопись

Аксеновская З.
Хрустальный звон. Стихи. - Буэнос-Айрес.

Арсеньев Н.
О Достоевском. Четыре очерка. - США.

Берберова Н.
Курсив мой. - Нью-Йорк.

Булгаков М.
Блаженство (Сон инженера Рейна). Пьеса в 4-х действиях. "Грани", #85.
Мастер и Маргарита. Роман (в полном, несокращенном виде). - Франкфурт-на-Майне.

Буркин И.А.
Путешествие из черного в белое. - Мюнхен.

Варшавский В.
Ожидание. - Париж.

"Благополучное, счастливое детство - это всего лишь тютчевский "тонкий покров", наброшенный на бездну. Глухо, дремотно, еще не достигая порога сознания, пробуждается то, что под этим покровом настороженно застыло, лишь изредка прорываясь наружу: чувство одиночества, покинутости, иррационального страха перед бытием, тайная весть о том, что надежда на счастье и на братство людей не оправдается никогда. И тем не менее только ожидание, пусть даже "безумное" - во всяком случае с точки зрения жесткого и страшного мира - того, что добро, пусть не так и не в те сроки, как нам того хотелось бы, но победит тьму "низких истин", спасает жизнь от бессмыслицы и отчаяния. В этом ожидании - не "замысел", а сама тема книги Варшавского, и она звучит как тема жизни, подчиняющая себе все литературные "замыслы", не оставляя места для литературных "приемов". Все, что написано Варшавским есть "искусство при свете совести", иногда даже - и я это воспринимаю как великую заслугу - совесть торжествует за счет искусства..." (Прот. К.Фотиев. "Грани", #86).

Василий
Смех после полуночи. "Грани", #85.

"У Гюго, кажется, описывается, как монахи выращивали юродивых: мальчика помещали в фарфоровую вазу (наверное, все-таки в глиняную, дешевле); он рос в ней, мягкие кости подчинялись жесткой форме, изгибался и скрючивался. Затем вазу разбивали (конечно, глиняную!) и выходил урод.

Вот наше воспитание; так же воспитываем мы и детей. Все понятия и чувства смещены. Трусость называется у нас благоразумием, подлость - умением жить, ползанье на брюхе - хитростью. Составилось новое представление о достоинстве человека. А поскольку мы не видим других, то считаем свое бытие естественным, человеческим. Наше заблуждение столь прочно, что мы начинаем искать современную литературу и искусство, и даже находим, самообольщаясь и рассуждая, что этот - хороший, тот - плохой, не замечая, что это искусство создается людьми из вазы, такими же ублюдками, как и мы.

Однако брезжит догадка в русском, что тут, что-то не так. Она рождает постоянную тревогу в душе, то разгорающуюся, то почти потухающую. Мы живем с надеждой на перемены, но сами настолько безвольны и бессильны, что палец о палец не ударим ради этих перемен..."

Вейдле В.
Эмбриология поэзии. "Новый журнал", #106-107.

"Не хотел бы я жить в южном полушарии. Привык бы, конечно, как и все они привыкли. В Буэнос-Айресе ясно всякому: подует южный ветер - холод; подует северный - теплынь. Но все-таки дико... Рождество справляют в самую жару. Благовещенье - осень; Пасха, Троица - осень. А вчера ведь и взаправду был - жаркий даже, - весенний день. Двенадцатое октября. Осенняя весна. "Октябрь уж наступил - уж роща отряхает..." Как раз и не отряхает; "нагие ветви" только что позеленели..."

Воробьев Н.Н.
О человечках с другой планеты. Стихотворения. - Калифорния.

Газданов Г.
Переворот. Главы из неоконченного романа. "Новый журнал", #107.

Галич А.
Стихи. "Грани", #83.

Гиппиус З.
Роман о мистере Уэлльсе. "Грани", #83.

Гладилин А.
Прогноз на завтра. Роман. - Франкфурт-на-Майне.

Глинка Г.
Было завтра. Стихи. - Нью-Йорк.

Дряхлов В.Ф.
Проблески. - Париж.

Арх. Иоанн С.Ф. (Шаховской).
Московский разговор о бессмертии. - Нью-Йорк.

Казаков А.
Алданская трасса. Рассказ. "Грани", #84.

Кардиналовская М.
Стихи. - Бостон.

"Миртала Кардиналовская, известный русский скульптор в США, выступившая сейчас в первой своей книги "Стихи", как каждый настоящий художник, стремится соединить воедино всю сложную гамму наскакивающих друг на друга окружающих нас ассоциаций, линий мысли, зовущих вперед, ко всем земным высотам и далям. Она сама говорит об этом в стихотворении "Прямая линия...", посвященном Р.Якобсону:

В рисунке жизни настоящей,
Порывов и падений полной,
Несется линий вихрь звенящий
И полыхает пламя молний.

"Пламя молний" поэзии покорилось ваятелю-поэту. Еще до недавних дней Кардиналовская находила гармонию в скульптуре, теперь она нашла ее и в поэзии...

Своими философскими стихами поэтесса жаждет объединить наш разорванный мир, приблизить его к конечной цели - к Свету, символу мироздания...

Поэтическое кредо поэтессы выражено предельно четко:

Мне нужно, чтоб слово
Спокойно светило,
Без лишних прикрас
И пустых отступлений
В далекую высь
Открывало ступени..."

(В.Сладковский. "Грани", #85).

Клейман Л.
Заметки о "Раковом корпусе" А.Солженицына. "Грани", #83.
Человек и природа в произведениях А.Солженицына. Некоторые аспекты темы. "Грани", #86.

Мандельштам Н.
Вторая книга. - Париж.

"Вторая книга" Надежды Мандельштам многотемна и многогранна. Разнообразие продуманного материала, глубина осмысления долгой, очень трудной и сложной жизни - таковы общие черты книги. Книга представляет собой как бы второй том биографии О.Э.Мандельштама, выдающегося поэта 20 века...

Условно содержание книги можно разделить на ряд основных пластов. 1) Мандельштам и его эпоха. 2) Работа Мандельштама в поэзии, его художественное кредо, его концепция культуры и истории. 3) Судьба автора книги после гибели Мандельштама, судьба литературного наследия поэта. 4) Обобщенный портрет эпохи, осмысление судьбы России за годы советской власти, острый анализ политического и культурного положения, личный опыт автора, накопившего массу непосредственных наблюдений. 5) На протяжении книги автор дает уничтожающую характеристику советского режима, планомерной расправы с русской интеллигенцией..." (О.Ильинский. "Новый журнал", #109).

Мандрыка З.Л.
Песни души. Сборник стихов. - Франкфурт-на-Майне.

Мережковский Д.С.
Избранные статьи. - Мюнхен.

Мерцалов Л.
Стихи. "Грани", #84.

Одоевцева И.
Стихи. "Новый журнал", #109.

Пастернак Ж.Л.
Координаты. 2-ое издание. - Мюнхен.

Полторацкий Н.П,
Русская литература в эмиграции. - Питтсбург.

Перелешин В.
Заповедник. 7-я книга стихов. - Франкфурт-на-Майне.

Петров-Агатов А.
Арестантские встречи. Биографии. "Грани", #84.

Ржевский Л.
Творец и подвиг. Очерки по творчеству А.Солженицына. - Франкфурт-на-Майне.

Сабурова И.Е.
О нас. - Мюнхен.

Солженицын А.
Нобелевская лекция 1970 года по литературе. "Грани", #85.

Стругацкие А. и Б.
Гадкие лебеди. Отрывок из повести. "Грани", #84.
Улитка на склоне. Сказка о тройке. - Франкфурт-на-Майне.

"Улитка на склоне" - произведение, несомненно, гораздо глубже "Сказки о тройке"... Эта повесть (самое удачное, что до сих пор написали ее авторы) не может рассматриваться, как увлекательное научно-фантастическое произведение, - оно принадлежит большой русской литературе.

"Улитка на склоне" - образ. Исключительно удачный, поэтичный образ встречи человека с самим собой, со своей жизнью, полной непонятных и противоречивых вещей, со своим обществом, отрезанным от подлинной жизни, стремящимся ее познать, а когда это не выходит - уничтожить эту жизнь, "искоренить" ее... " (Д.Руднев. "Грани", #85).

Тер-Погосиан Р.С.
Живой ручей. - Мадрид.

Франк С.Л.
По ту сторону правого и левого. Сборник статей. - Париж.

Цветаева М.
Неизданные письма. - Париж.

Чиннов И.В.
Композиции. - Париж.

Чуковская Л.
Спуск под воду. Повесть. - Нью-Йорк.

"Спуск под воду" отнюдь не журналистское разоблачение советской системы. Чуковская проделала большую работу, чтобы придать книге литературную ценность и, несомненно, в основном, она этого достигла.

Язык Чуковской разнообразен: жаргон прессы, лексикон "лощеного хама", крестьянская речь девочки Лельки, "нормальный язык" писателя-интеллигента Билибина...

В целом "Спуск под воду" правдивая и хорошая книга. В ней не только воспроизведение личного горя одной русской женщины, Нины Сергеевны, но как бы синтез горя всей России". (С.Крыжицкий. "Новый журнал", #109).

Шаламов В.
Заговор юристов. "Новый журнал", #106.

Шаршун С.
Без себя. Скучная проза. - Париж.

Прот. Вс.Шпиллер
Беседы во время "пассии". Рукопись, получившая распространение в Самиздате. "Вестник Р.С.Х.Д.", #104-105).

Якир П.
Детство в тюрьме. Мемуары. - Лондон.

Сборники:

Вольное слово. Самиздат. Избранное. Документальная серия. Выпуск 2. Хроника текущих событий, выпуск 22. - Франкфурт-на-Майне.

Юмор

Обзор прессы за 1984 год. "Посев", #1.

"Т а й м с", 5 января. Л о н д о н. Труженики Шотландского района собрали в прошлом году невиданный урожай огурцов. А на прилавках лондонских овощных магазинов огурцов не густо. В чем причина?

- Тары нет, - отвечает председатель колхоза "Онест уэй" Герой социалистического труда Петти Бридж. - Мы писали в район, нам ответили: ждите. Район связался с Лондонским потребсоюзом, потребсоюз запросил Адмиралтейство. Адмиралтейство обратилось в Бекингемский дворец. Но дело так и не сдвинулось с мертвой точки.

Переписка продолжается. Колхозные грузовики наготове. Люди ждут тары.

А огурцы не ждут. Они гниют.

С.Блейхед.

"П а э з е с е р а ", 4 февраля. Р и м. Сегодня тысячи юношей и девушек столицы вышли на ударную стройку комсомолии. Началось сооружение молодежного спортивного комплекса. На месте бывшего собора Петра рычат бульдозеры..."