|
||
/ Круг чтения / Век=текст < Вы здесь |
Век=текст, выпуск 78: 1978 Дата публикации: 15 Января 2002 получить по E-mail версия для печати Стихотворение года
Г.Сапгир, Стихотворение из цикла Сонеты на рубашках // Метрополь. Литературный альманах. События Подготовлен альманах "Метрополь". Сост: В.Аксенов, А.Битов, В.Ерофеев, Ф.Искандер, Е.Попов. Вышли в свет книги: Ахматова А. Умер П.Г.Антокольский. См. также здесь. Избранные цитаты "Алла Филипук очнулась, обнаружив себя в одиночестве. Качалась, поскрипывая, тяжеленная дверь. Луна смотрела в подсобку на Аллины ноги. Не одеваясь, как была, Алла подошла к дверям и села на порожек, на так называемый камингз. Луна смотрела на все ее тело, а тело ее, счастливое тело, смотрело на весь подлунный мир. Неправда, думала она, что существуют лишь плотские неприличные отношения. Есть еще в жизни высокие чувства, какая-то боль за человека и желание его согреть. Конечно, правы те товарищи, которые говорят, что в любви необходимо глубокое взаимное уважение. Вот так обстоит дело, если ты меня слышишь, далекий друг. Николай Соловейкин плыл в весенней холодной воде все дальше и дальше, прямо в море. Холодна спокойная водичка, думал он, но привыкнуть можно. Холодна свободная стихия, но привыкнуть решительно можно. Можно привыкнуть. Вполне. Хорошего мало, но привыкнуть можно. В самом деле, привыкнуть можно. Можно все-таки привыкнуть, можно, можно, можно все-таки привыкнуть, привыкнуть можно, можно, можно, вполне можно привыкнуть, привыкнуть можно, можно вполне, конечно же, можно привыкнуть, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть, можно..." Действующие лица и исполнители "Ощущение перенасыщенности, стилевого надсада, когда человеческие пропорции явно превышены, и не знаешь, выплывет или не выплывет через страницу какая-нибудь гранула. Или парабола. Или гипербола... Открываю очередную книжку журнала. "Что-то золотится в этих зябких ранних туманах... Что-то сонно, зыбко золотится в туманах, в туманах... Что?.. в туманах что-то золотится, золотится, золотится... Словно золотые поздние осенние янгиюльские подсолнухи в туманах летают, витают, зрелые, полные... Неясные... Зыбкие... Золотые..." Где я? Жажду беллетризма!" Поэтика. История литературы. Кино. - М."Рецензируемое издание - значительный шаг к возможности создания полной биографии Тынянова. Ибо насыщенная вступительная статья В.Каверина и богатейший комментарий, написанный Е.А.Тоддесом, А.П.Чудаковым и М.О.Чудаковой, будучи, разумеется, теснейшим образом связанными с тыняновскими текстами, тем не менее, является самостоятельной, "параллельной" книгой о Тынянове. В 1924 году Тынянов писал: "Критика должна осознать себя литературным жанром прежде всего". Или: "Критика должна ориентироваться на себя как на литературу". Вот эта ориентированность всех жанров на литературу была важнейшей чертой работы Тынянова. Рецензируемая книга, с ее точным и умным подбором текстов, с ее "ориентированным на литературу" комментарием, дает, пожалуй, впервые в таком наглядно концентрированном виде сложность и многоплановость тыняновского существования в культуре. Составители, редакторы и комментаторы книги использовали тыняновские принципы... Тынянов - не только автор собранных в этой книге статей, но и герой ее. Здесь мы впервые за пятьдесят лет видим Тынянова - участника бескомпромиссных литературных боев двадцатых годов. Мы впервые знакомимся с его конкретными идеями по организации литературного дела... Рецензируемая книга - решительный и удавшийся опыт". (Я.Гордин. "Звезда", #6). Каверин В. Избранные произведения в двух томах. - М."Вениамин Александрович Каверин вошел в литературу в то время, когда начинающие писатели неминуемо попадали под резкий свет беспощадного анализа, когда высшая оценка первых беллетристических выступлений исходила не от журнальных критиков, а от историков литературы, мерилом которых был опыт двух веков русской прозы... Мне кажется, острота этой уникальной литературной ситуации определила нечто очень существенное в последующем развитии писательского дела Каверина... В одной из своих недавних книг Каверин вспоминает, как в 1929 году он слушал речь одного очень активного рапповского деятеля. "Впечатление, которое произвела на меня его речь, я помню отчетливо, без сомнения, по той причине, что это было совершенно новое впечатление. Новое заключалось в том, что для меня литература была одно", - поясняет Каверин, а для деятеля - "совершенно другое. С моей литературой ничего нельзя было сделать, она существовала до моего появления и будет существовать после моей смерти. Для меня она, как целое, - необъятна, необходима и так же, как жизнь, не существовать не может". Для деятеля же "она была целое, с которым можно и нужно что-то сделать, и он приглашал нас сделать то, что он собирался, - вместе с ним и под его руководством". Выраженное здесь отношение к искусству изначально для Каверина, оно окрашивает и страницы трилогии. Он работает, чувствуя себя частью огромного целого русской литературы. Трудно указать сегодня другого его современника, которым бы в такой степени владело чувство непрерывности культурной традиции, стремление к ее сохранению как неотменяемому условию профессиональной деятельности". (М.Чудакова, В свете памяти. "Новый мир", #3). Имя для птицы. Повести. - Л., 1976.Круглая тайна. Повести. - Л., 1977. "Открытый морализм нынче не в моде. Писатели стараются избегать прямых этических оценок, их нравственное сознание выражается иным способом. А вот В.Шефнер формул не боится. Он уверен в существовании четких и единственно правильных ответов к нравственным задачам. "Жизнь похожа на школьный задачник, где в конце все ответы даны", - говорит В.Шефнер-поэт... Мотив "никогда", трагическая тема потерь, смерти, памяти об умерших близких слышны во всех произведениях писателя. Из преодоления горя и рождается выстраданный, а потому очень стойкий оптимизм сказок В.Шефнера, их щемящая патетика. Писатель хочет помочь человеку побороть отчаяние, пересилить неудачи. Поэтому внутренние, "метафизические" темы его повестей - память, вера, искупление греха, надежда, словом, все то, что противостоит духовной энтропии, распаду... Искренняя и принимающая порой самые нелепые формы страсть шефнеровских персонажей к творчеству так по-детски беззащитна. Но говорят, что детей и сумасшедших бог бережет, и в поговорке своя правда есть: наверное, оберегая детей и чудаков, жизнь таким образом сохраняет свой творческий потенциал. И, видимо, не случайно хранимы судьбой шефнеровские любимые неудачники: у В.Шефнера они и дети и чудаки одновременно. И самое главное - в них не гаснет дух творчества, который является для писателя одним из важнейших проявлений человечности". (О.Салынский, В ожидании открытий. "Новый мир", #9). "Пожалуй, эту книгу ("Имя для птицы". - Е.О.) можно назвать лирической биографией. За нею - Память, Судьба, Жизнь, наконец, - Поэзия. Выберите любое имя для птицы!.. Дело не только в том, что новая книга счастливо углубляет наше представление о поэте. Она интересна не сама по себе (всегда интересны свидетельства зоркого очевидца о временах, тебе непосредственно неведомых!), но особенно привлекает в ней то, что эти времена описывает поэт, хорошо тебе знакомый. Здесь отчетливо сосуществуют два пласта - верхний, событийный, и глубинный - прослеживающий зарождение поэтического мира у мальчишки, будущего поэта. Сочетание этих двух пластов, двух авторских "голосов" - тогдашнего и сегодняшнего, умудренного житейским и творческим опытом, - придает книге своеобразную стереофоничность. Слежение связей из поэтического настоящего в прозаическом прошлом, поиски ассоциаций, улавливание тонких линий первопричин и следствий - занятие крайне увлекательное!" (Л.Куклин, Логика лирика. "Литературная газета", #28). Почти серьезно... // "Молодая гвардия", 1976, ##4-10, "Молодая гвардия", 1977, ##8-12."Мемуары свои Никулин назвал "Почти серьезно..." Почему "почти"? Это уступка скромности. По живописности повествования, как и по значительности затронутых проблем, это просто серьезно, без "почти". "Я - клоун. Я получаю радость, когда слышу, как смеется зал. Я получаю радость, когда вижу улыбки детей и взрослых". Признание неполное. Никулин не только получает - он излучает радость. Этой радостью дышат его записки. Радостью человечности". (Л.Славин, Очень серьезно! "Новый мир", #5). Старик. Роман // "Дружба народов", #3."Эпическому замыслу явно недостает эпического же пространства. По-трифоновски материальная проза частенько разрежается пламенной, возвышенной, но все же - риторикой... У веры и неверия в романе оказываются неравные возможности. Происходит не то чтобы искажение истины - ее обеднение. Неверие, ставшее причиной гибели Мигулина, из исторической трагедии превращается в куда менее историческое и плоское Зло". (В.Хмара, Противостояние. "Литературная газета", #26). Портрет и вокруг. Роман. - М."Если давать "количественный" отчет, роман мне в целом не нравится, но очень многое в нем нравится... по частностям. Можно сказать так: в романе "Портрет и вокруг" интересно все, что вокруг. Будничная ткань повседневности... То самое "внесюжетное", что так трудно бывает рассказать интересно, не утопая в скуке. Вл.Маканин - прирожденный реалист, он обладает даром оживлять именно этот будничный ход вещей - ту самую периферию действия, какая вокруг стержня. Стержень сюжетный, как принято думать, завлекает читателя "сам собой". Так здесь стержня нет. Пустота. Едва от периферии действия я приближаюсь к центру, меня начинает давит скука. Портрет, вокруг которого Вл.Маканин обращает действие и размышление, производит на меня впечатление несомненной искусственности и мнимости". (Л.Аннинский, Ил-лю-зи-он! "Литературная газета", #47). Были и небыли. Роман. "Новый мир", #8-9, 1977."Были и небыли" - роман не столько исторический, сколько психологический. Автор неторопливо ведет читателя от видимости к сущности каждого характера, каждого явления. Тот же путь проходят и его герои, вновь и вновь убеждаясь, что простота и ясность чаще всего обманчивы..." (В.Хршановский, В поисках истины. "Звезда", #4). Весть. Стихи. - М."Новым стихам Самойлова - и сюжетным, и дневниковым, и просто лирическим - остро требуется теперь не анонимная аудитория, а читатель-собеседник... Вне непосредственного контакта с таким собеседником, вне диалога, спора, оживленного обмена репликами, кивками, умолчаниями эти стихи теряют добрую половину своего обаяния, а иногда и смысла... Его сборники "Волна и камень", "Весть" стоило бы назвать стариковскими, имея в виду, разумеется, не оскудение творческих сил поэта, напротив, теперь-то эти силы и развернулись в полную мощь, а пронизывающий стихи дух истинно стариковской душевной незамутненности, всепонимания, целомудренной кротости. То, что пятнадцать-двадцать лет назад было программой, принятой загодя, не без дальновидного расчета, перешло в интонацию, пафос, а значит, закрепилось прочно. "Хорошие стихи менее редки, чем хорошие сборники. Хороший сборник - это обязательно книга, отмеченная поэтической судьбой. В сборнике "Весть" впечатление целого сильнее того, которое оставляют самые лучшие из вошедших в него стихотворений, потому что в самих стихах есть не только "вкус, и слово, и чувства верная основа", но в них слышна весть о судьбе поэта. Лирическая весть, но вобравшая в себя ощущение истории и переживание текущего, изменчивого времени". (И.Шайтанов, О времени слышнее весть. "Знамя", #11). Седина. Новая книга стихов. - М."У новой книги стихов Владимира Солоухина название не из веселых. И многие ее страницы отражают "осеннее" состояние человека, осмысливающего переход от "буйства глаз и половодья чувств" к возрасту, увенчанному сединой... Тревожное и окрыленное дыхание стиха придает раскованность, экспрессию страницам "Седины". Иначе донельзя плотной фактуре стихов Солоухина грозила бы опасность обрести "привкус" прозы. Ибо, в отличие от большинства поэтов, которые, работая и в прозе, как бы разряжают свой стих, делают его менее "густым" по насыщенности приметами жизни, Солоухин остается автором сочной, скульптурно-зримой поэзии". (Ст.Золотцев, Возраст высокой зрелости. "Литературная газета", #2). Полынный ветер. - М., 1975.Стихотворения. - М., 1976. Горящая береста. - М. 1977. "У лирики Анатолия Жигулина свой неповторимый строй. Наиболее характерными чертами или, если угодно, оттенками жигулинского голоса является не только обаяние и задушевность интонации, но и полное отсутствие позы и вычурности, но и продиктованное не иначе как самой природой этого дарования безошибочное чувство меры и разумной экономии при расходовании поэтических средств". (В.Савельев, "Поэзия - она живет, как мы..." "Новый мир", #2). Патриаршие пруды. Стихи. - М."Патриаршие пруды" - первая книга Леонида Латынина, поэта, уже давно печатающегося. Она сильна не просто количеством удачных строк или даже стихотворений, а цельностью лирического характера, когда и недостатки органичны. К читателю Латынин вышел не начинающим стихотворцем, а поэтом". (И.Винокурова. "Новый мир", #10). Сны о Грузии. Стихи, переводы, проза. - Тбилиси.Свеча. Стихи и поэмы. - М. Метель. Стихи. - М. "При чтении ахмадулинских строк невольно возникает ощущение словно бы монотонно звучащей струны. Так, то ли по забывчивости, то ли задумавшись о чем-то, то ли проверяя еще и еще раз точность и чистоту выбранных звуков, все трогает рука музыканта одни и те же лады, почти не меняя их порядка". (Т.Кузовлева, Нежный вкус родимой речи... "Литературная газета", #25). Лицом к заре. Книга стихов. - Л., 1976."Оптимистическое ощущение непрерывного, уверенного биения пульса природы и предопределило решение поэтом проблемы человеческого бессмертия, в последние годы властно занимавшего Рождественского: Ничего не пропадает в мире, Последняя книга Вс.Рождественского "Лицом к заре", вышедшая еще при жизни поэта, продолжает и углубляет эту тему. Не случайно Вс.Рождественский, не склонный, как правило, к иносказаниям, всячески старался избежать самого слова "смерть", найти ему какую-нибудь замену. Даже пословицу - "Перед смертью не надышишься", - употребленную в одном из стихотворений, он изменил и внес в нее несколько иной смысл: "Не надышаться, говорят, на перекрестках расставанья..." "Расставанье" в таком контексте для Рождественского не обычный, так сказать, не произвольный поэтический эвфемизм, а слова, вероятно, наиболее точно передающие его мысли". (И.Винокурова, Вечной жаждой бытия. "Знамя", #1). Постоянство. Стихи. - М."Если старинная формула "стиль - это человек" справедлива, то применительно к поэзии с не меньшим основанием можно сказать: "Ритм - это человек"... Ритм лирических стихов Людмилы Щипахиной всегда подчеркнуто напорист, строг, как-то по-особенному тверд и мускулист. Очаровательной подчас уступчивости и мягкости интонаций, столь надежно связанных в нашем представлении с "женской" лирикой, автор книги "Постоянство" неизменно предпочитает энергию ораторского жеста. Эмоциональность, приподнятость, взволнованность властной рукой вводятся в гранитные берега творческой дисциплины и творческого самоконтроля. Неопределенности в выражении чувств, полутонам, переливам настроения, размытости стихового строя словно бы и места нет в мире последовательности и организующей воли. Ход мысли безусловно, ясен, слова выверено точны и как бы избавлены от необязательного здесь богатства оттенков". (С.Чупринин, Быть женщиной... "Знамя", #3). Другие произведения Аверинцев С.С. Аннинский Л. Антокольский П. Астафьев В. Бабаевский С. Бакланов Г. Белов В. Боков В. Бондарев Ю. Быков В. Друнина Ю. Жванецкий М. Залыгин С. Ивнев Р. Каверин В. Казаков Ю. Казакова Р. Казанцев В. Катаев В. Корман Б.О. Корнилов В.Г. Кузнецов Ф. Куняев С. Ленч Л. Лидин Вл. Липатов В. Лисовский К. Лисянский М. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Межиров А. Миллер Л. Михалков С. Можаев Б. Мориц Ю. Нагибин Ю. Орлов С. Ошанин Л. Пикуль В. Полевой Б. Распутин В. Рассадин С. Рождественский Вс. Семенов Ю. Скалон А. Славин Л. Слуцкий Б. Солоухин Вл. Соснора В. Тендряков В. Шаламов В. Шефнер В. поставить закладку написать отзыв
|
otr@russ.ru |
|
||