ЛИТЕРАТУРА, НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР И ДРУГОЕ | О ЛИТЕРАТУРЕ В СВОБОДНОЙ РОССИИ | СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА | КНИЖНАЯ ЛЕТОПИСЬ | ОБ ОДНОМ РОМАНЕ

Литература, национальный характер и другое

(с Александром Солженицыным беседует Витторио Страда).

Вопрос: Как Вы считаете, отличается ли русская история от западной? В чем ее специфика?

Ответ: Да, она несомненно отличается, это видно с первого взгляда... Конечно, есть общечеловеческие этапы, периоды, явления, которые сходны у России с Западом. Какое-то время феодальных раздоров, например... Но, в общем, конечно, история сильно отличается. Причин здесь несколько.

Всегда называют обычно причину географическую. Действительно, географическая... удивишься. Россия имела и имеет необъятные просторы... Она не была естественно защищена ниоткуда, кроме Северного Ледовитого океана. Так произошло и монгольское нашествие с Востока, и всегда мы были беззащитны для нападений с Запада...

Затем, я склонен думать, что существует понятие национального характера... Наш национальный характер существует и сам по себе, и во взаимодействии со средой, с этими пространствами, и с пережитыми историческими катаклизмами...

При таком огромном пространстве, при таких растянутых расстояниях, при таком многоверии, многонациональности - государство не может существовать без крепкой центральной системы. Эта крепкая центральная система у нас вступала, тесня собой народное самоуправление и инициативу...

Все это вместе создало сильное отличие русской истории от западной...

Вопрос: Какие писатели Вам наиболее близки из русской литературы 20 века?

Ответ: Вы употребляете слово "близки", поэтому я назову тех, которыми я восхищаюсь, которые мне сердечно близки. Из прозаиков это - Булгаков, из поэтов - Ахматова и Цветаева. Но, если говорить о том, кто интересен мне или чей опыт я в какой-то мере использую, то круг будет значительно шире. Ну, например, Бунин представляет превосходный образец тончайшей работы над фактурой, над фразой, над пейзажем, хоть Бунин мне не близок, но я не могу ни восхищаться его работой. Чехова я не отношу к 20 веку, я, конечно бы, назвал Чехова, я очень люблю Чехова, очень, но все-таки он в 20 веке почти не писал... То же и Толстой...

В нынешнее время, к сожалению, литература наша больна. Она вся ушла, вся почти хлынула в подражательный авангард, постмодернизм... Это пустое направление, которое не несет в себе сердечного заряда, в котором все придумано, все основано на какой-то интеллектуальной гимнастике. Я следил, когда был на Западе, за такими писателями, как Распутин, Белов, Астафьев. В брежневские времена они сумели пронести нравственную струю, и даже быть напечатаны... Но, к сожалению, сейчас они замолчали...

Вопрос: Каково Ваше отношение к Достоевскому?

Ответ: Достоевского я высочайше ценю. Для меня он образец глубокого пророческого проникновения в суть вещей. Он мог по ранним росткам, когда еще никто не замечал явления, уже увидеть во что оно выльется через полвека... Потрясающая прозорливость... Меньше всего он, пожалуй, обогатил нас в чисто лексическом отношении...■ (⌠Русская мысль■, 3-9 августа).

О литературе в свободной России

⌠К началу 1995 года в России, можно сказать, достигнуты определенные успехи в освоении книжного наследия. Основные пробелы заполнены. Все наиболее яркие имена русской литературы возвращены читателю... Настает время солидных изданий, с комментариями, с выверенными материалами, время собраний сочинений, тематических серий.

Начало года ознаменовалось выпуском очередных томов из различных собраний сочинений, ⌠задолженным■ читателям порой по несколько лет. Так, издательство ⌠Мысль■ в серии ⌠Философское наследие■ выпустило - после перерыва в четыре года - 2, 3 и 4-ый тома Платона. Вышло в свет 6-ти томное собрание художественных произведений Лескова...

Издательство ⌠Республика■ (Москва) выпускает два собрания сочинений с ненумерованными томами. Первое - это собрание произведений Розанова... Второе собрание - А.Белого...

В серии ⌠Мыслители 20 века■ (изд. Республика■, Москва) появились очередные книги. Это работа Евг.Трубецкого ⌠Смысл жизни■ и сборник статей Вяч.Иванова ⌠Родное и вселенское■...

Переиздана книга Н.Оцупа ⌠Океан времени■, выпущенная в 1993 и давно исчезнувшая с прилавков магазинов Книга включает стихотворения Оцупа, а также главное его поэтическое произведение - ⌠Дневник■.

В известной серии ⌠Библиотека поэта■ вышла книга ⌠Поэты группы ОБЭРИУ■. В книге собраны произведения Д.Хармса, Н.Заболоцкого, А.Введенского, Н.Олейникова и других обериутов...

С этих книг начинался книжный 95-ый год. Весна и лето мало чем порадовали. В магазинах Москвы отсутствуют свежие периферийные издания...

Петербуржское издание ⌠Северо-Запад■ выпустило очередные книги серии ⌠1000 лет русской литературы■. В поэтической серии это 3-томное собрание стихотворений А.Блока. В серии прозы - книга Н.Лескова ⌠Русские демономаны■...

Вот, пожалуй, все, что могло бы привлечь внимание на прилавках книжных магазинов Москвы. На мой взгляд, действительно ⌠новинками■ можно считать книги Шилейко, Бицилли, св.Григория Паламы. Остальное - либо переиздания, либо тематическая серия ⌠хорошо забытое...■. Что же касается современной литературы, затрудняюсь что-либо сказать о ней. На прилавках магазинов время от времени появляются новые книги с неизвестными именами: но никто не подскажет, насколько можно доверять вкусу издательств, выпускающих эти книги, а рисковать и брать книгу наобум, с надеждой на чудо (вероятно, вполне возможное) не позволяет нынешняя экономическая ситуация. Так что семь раз подумаешь, подумаешь... да и проходишь мимо■. (В.Обухов. ⌠Грани■, #178).

Судьба человека

26 марта в Париже умер Владимир Максимов.
⌠Писатель Максимов стал известен в Москве в начале 60-х годов с выходом повести ⌠Жив человек■. С тех пор его рассказы и романы, особенно лучший из них - ⌠Семь дней творенья■, - были переведены на множество языков, пьесы ставились театрами, статьи печатали лучшие газеты и журналы мира, была слава...

Но судьба Максимова не была легкой. В 70-ые годы тогдашние хозяева России провели неслыханную операцию, выгнав из страны целую литературу. Из писателей первым изгнанником стал Бродский, а затем, почти одновременно с Солженицыным, этой чести удостоился и Максимов.

В изгнании Максимов выпускает журнал ⌠Континент■, на долгие год ставший своего рода литературным и общественным средоточием культурной российской эмиграции...■ (Друзья. ⌠Русская мысль■, 30 марта-5 апреля).

31 мая умер поэт и писатель Вячеслав Завалишин.

Умер во Франции поэт Борис Закович (род. 8.11.1907).

Книжная летопись

Акимов И.
Стихи. ⌠Новый журнал■, #200.

⌠...Стихи Ивана Акимова... страшные, волнующие глубокие и прекрасные. Их мнимая или явная ⌠чернота■ - не надсоновские песни о смерти мотылька в пламени свечи. Здесь - истинно русский психологизм и масштаб страстей, неограниченное никаким рациональным смыслом опустошительное страдание, необъясненное и необъяснимое ощущение вселенской апокалиптической бездны.

Мотивы стихов И.Акимова достаточно однородны. Это смерть, грехопадение, страдание ⌠неуспокоенной души■, осквернение святынь любви и веры... Но... в этих стихах звучит еще один извечный русский мотив - испепеляющая молитва, предсмертная по накалу исповедь:

И у восходного собора
Тя проклинающих прости...

Свет Твой, Господи, в небе ярок,
Но у нас-то тут, на земле,
Ярче светит сальный огарок
Ночью зимней во мгле...■
(А.Л.Белый. ⌠Новый журнал■, #200).

Ахметьев И.
Чтобы думать, нужно время. Стихи. ⌠Время и мы■, #130.

⌠Творчество Ивана Ахметьева ⌠официально■ можно причислить к концептуальной поэзии. Ах, все это - экспериментальная игра, хотя, может быть, и умных и образованных литераторов! - воскликнет читатель. Напомним, что любая поэзия, в том числе и ⌠концептуальная■, в конечном счете подчиняется общим правилам прочтения стиха: читать, вслушиваться и вдумываться. При соблюдении этого простого правила стихи Ахметьева пробивают несколько непривычную, кажущуюся мелкораздробленной поверхность текста. Это стихи, подслушанные у жизни, умная шутка и самоирония, это тонкие мысли без назойливой глубокомысленности.

Творчество Ахметьева развивается по линии начатой или продолжаемой (теми, кто в живых) Яном Сатуновским, Всеволодом Некрасовым, в некоторой степени Михаилом Соковниным, Львом Рубинштейном. Все, по-видимому, началось с попытки разрушить привычный и душный, официальный и псевдотрадиционный, языковой канон и в месиве остатков искать сверкающие камешки естественного, не ⌠облученного■ языка...■ (А.Г. ⌠Время и мы■, #130).

Боброва Э.И.
Ирина Одоевцева. Поэт, прозаик, мемуарист. √ Торонто.

Бузник М.
Красота Елены - летопись Света. - Париж.

⌠В пестром пейзаже современной русской поэзии книга М.Бузника ⌠Красота Елены - летопись Света■ выглядит саженцем, выросшим как раз там, где его меньше всего ожидали, ибо не вписывается ни в одно из течений - ни модных, ни даже отстоявшихся. Не мы ли, говоря об искусстве, привыкли ссылаться по каждому поводу на ⌠время■, на выдвигаемые им требования - чаще всего неожиданные, и требовать от художника считаться с превратностями эпохи и искать новые пути для самовыражения, дабы отвечать нашим запросам?

Оказывается и сегодня существует в России поэзия, которая не стремится разорвать на себе ⌠оковы■ традиций, но может при этом оставаться жизнеспособной, полной энергии, силы, может прекрасно обходиться без балаганных вывесок и без концептуального пустозвонства...

Все стихи этой книги Михаила Бузника посвящены ⌠Елене■ - женщине, живущей в наши дни. Что может показаться казусным, неожиданным, да и странным на первый взгляд, ибо стихи не имеют ничего общего с исполнением под хронометр Музы первой песни из песен - давно спетой на все лады. В образе ⌠Елены■ М.Бузник воплотил женственность красоты и истины, их ⌠софийность■, как сказал бы философ. Здесь и ключ к его стилю.

Написаны стихи верлибром, кратки, захватывают дух внутренним пространством...

Ее чело -
глубины небесной
повторение.

Обнажение царства.

Обретение слова...■
(Вяч.Репин. ⌠Русская мысль■, 22-28 июня).

Вейдле В.
Люди и время. ⌠Время и мы■, #130.

⌠Кто знал Ремизова хоть немного - как знал его я - не может читать его, или о писаниях его думать, его не вспоминая. Второго такого, то есть сколько-нибудь сравнимого с ним писателя не только, кажется мне, у нас, но и нигде не было в нашем веке, - такого, не просто вросшего в свое писательское дело, но и сделанного и переделанного им, обоюдного с ним сросшегося, на равных началах: весь он в писательстве, но и оно все в нем, - в его делах и словах, в житейском его облике и укладе, в интонациях, повадках, смешках, шуточных проделках, в почерке - рисованном, хитром, другого больше у него и не было - в хитрой, ⌠себе на уме■, хоть и приветливой улыбке. Все это - ⌠Ремизов■, в той же мере, как и все написанное им

Придешь к нему: сидит, нагнувшись над столом (не ⌠письменным■, ⌠кабинетным■, а простым, без ящиков) - читает или пишет. Горб себе нажил, просидел так всю жизнь; в кресле никогда я его не видел, да и кресла у него, кажется, не было. Перестанет писать, - рисует, низко склонившись над бумагой; близорук был с детства, почти ослеп под конец; с белой палкой выходил, потом и вовсе не выходил...■

⌠Русский европеец Владимир Васильевич Вейдле, возможно, был последним энциклопедистом Серебряного века. Коренной петербуржец, он стал, в сущности, свидетелем конца этой поразительной эпохи в истории русской культуры. В свои петербургские годы Вейдле постоянно общался с Ахматовой, Мандельштамом, Корнеем Чуковским, и в эти годы и позже был одним из ближайших соратников и друзей Ходасевича...■ (Г.Поляк. ⌠Время и мы■, #130).

Гарбер М.
Дом Дождя. Стихи. - Филадельфия.

⌠Стихи в этой книге (первой) - работа всего четырех лет... Имя же молодой поэтессы Марины Гарбер впервые появилось в печати только в 1993 году. Поэтому так радостно говорить о ней как свершившемся, зрелом художнике.

Поэзия Марины Гарбер весьма современна, в том смысле, что в ее стихах прослеживается присущий нынешним западным поэтам интуитивный, трудно объяснимый подсознательный элемент творчества, ее словами: ⌠Необъяснима только ткань стиха:/ Черным-бела. Как память, сны и чудо■ (стр.112). Поэтесса видит оком воображения и выражает увиденное языком, послушным музыке ее стиха:

Сердечный плач, мой маленький Бетховен,
Достав тебя из каменной груди
И выпустив, как птицу из ладони,
Переступлю, оставив позади.
И будут люди, всхлипывая: ⌠Жалко■, -
Бросать монеты бледному тебе,
Не замечая облачной русалки,
Как вещий бог, бегущей по воде...■
(В.Синкевич. ⌠Новый журнал■, #200).

Гергенредер И.
Комбинация против Хода Истории. Повесть. ⌠Грани■, #177.

Добин В.
Поздний свет. √ Тель-Авив.

Дружников Ю.
Русские мифы. - Нью-Йорк.

⌠Дружников - превосходный рассказчик. В его книгах счастливым образом сочетается талант кропотливого исследователя и мастера детективного жанра. Эти его свойства хорошо известны тем, кто читал сразу же ставшее знаменитым ⌠житие■ Павлика Морозова...

Автор не скрывает ни своей любви, ни ненависти, ни иронии, но никогда не манипулирует читателем, не сбивается на роль проповедника...

Книга открывается вступлением, за которым следует девять глав:
⌠Пушкин, Сталин и другие■. Один из лучших знатоков биографии Пушкина, автор двух книг о тщетных усилиях Пушкина съездить на Запад, Дружников посвящает своему любимому герою две главы. В первой он рассказывает об использовании Пушкина в целях наглядной агитации: и до войны (⌠Пушкин - борец за народовластие■), и во время войны (⌠Защитим Пушкина от варваров■), и после, когда праздновали стопятидесятилетие со дня рождения (⌠Пушкин близок и дорог людям сталинской эпохи■) и когда корифей всех наук сообщил, что со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет, а русский язык не очень изменился. Это было открытие эпохальной важности. Так наблюдение вождя и было понято...

Пушкин боролся и с фашизмом, и с безродными космополитами, и с отжившими колониальными режимами, укоряя Байрона и разоблачая западников Александра Тургенева и Петра Вяземского...■ (А.Либерман. ⌠Новый журнал■, #201).

Кашкаров Ю.
Словеса царей и дней. Повести и рассказы. - Нью-Йорк.
Дама в белом. Рассказ. ⌠Новый журнал■, #200.

Крепс М.
Космос, Петербург, плечо. √ Филадельфия.

Крячко Б.
Во саду ли, в огороде. Повесть. ⌠Грани■, #175.

Курганов Е.
Литературный анекдот пушкинской эпохи. - Хельсинки.

⌠В начале этого года в издательстве хельсинского университета... вышла интересная и необычная книга - ⌠Литературный анекдот пушкинской эпохи■.

Необычна она тем, что ее автор Ефим Курганов впервые в истории русского литературоведения рассматривает анекдот как полноправный жанр литературы, имеющий свои законы и традиции, свои стилистические нормы и репертуар сюжетов...

⌠Была у него (И.А.Крылова) однажды рожа на ноге, которая долго мешала ему гулять, и с трудом вышел он на Невский. Вот едет мимо приятель и, не останавливаясь, кричит ему: ⌠А что, рожа прошла?■ Крылов же вслед ему: ⌠Проехала!■...■ (Э.Иоффе-Кемппайнен. ⌠Русская мысль■, 13-19 апреля).

Любин Е.
В поисках Бога┘, роман в прозе и стихах. √ Ганновер.

Майская Т.
Корабль любви. - Нью-Йорк.

Маршинская И.
Потому что мы здесь. √ Нью-Йорк.

Михалевич А.
⌠Вся жизнь моя - лесоповал...■ Стихи. ⌠Грани■, #175.

Михалевич-Каплан И.
Утро в зеркале. √ Филадельфия.

Непомнящий В.
Из дневника пушкиниста. Заметки на полях ⌠Евгения Онегина■. ⌠Грани■, #178.

Петровская-Халили. Т.
Рассказы о старом и новом мире. - Нью-Йорк.

Раскин Д.
⌠Мир за оконным стеклом...■ Стихи. ⌠Грани■, #175.

Смехов В.
В Безбожном переулке, в рабочем порядке. Глава из книги ⌠Жизнь в гостях■. ⌠Русская мысль■, 13-19 июля.

Шатров Н.
Стихи. - Нью-Йорк.

⌠В Нью-Йорке вышла книга Николая Шатрова, и этим фактом были обозначены сразу два события: появление нового русскоязычного издательства ⌠Аркада - Arch■ и открытие неизвестного, состоявшегося и, увы, уже окончившего земную жизнь поэта...

Раскрытая на любой странице, книга поражает блеском и мастерством владения поэтической формой. ⌠Пригвожденный к стиху■ - так определил Шатров свою неотделимость от поэзии. Действительно, набор классических приемов у него очень богат, и хотя поэт не вносит в это старинное ремесло каких-либо новинок и изобретений, выразить он умеет все.

Прежде всего в его стихах отчетливо виден характер поэта, мужественный, независимый, гордый. Из его посвящений видно, что даже с такими мастерами, как Пастернак и Тарковский, он держится на равных. Не потакает он гипотетическому читателю, которого, строго говоря, нет в момент написания стихотворения, но который обязательно будет...

Странная, нелепая судьба: жил в безвременьи, безвременно рано умер. Был тяжко покалечен в уличной катастрофе - на него наехал снегоочиститель, водитель которого заснул за рулем. Болел, зарабатывал гроши. И все-таки, наверное, бывал он счастлив...

Был Шатров счастливо награжден какой-то властной, требовательной верой в то, что он будет, наконец, прочитан. Вера эта сбылась, а об остальном сам поэт со спокойной мудростью рассудил так:
Кто мене даровит? Кто боле даровит?
В конце концов покажет время...■
(Д.Бобышев. ⌠Новый журнал■, #201).

Яновский В.
Ересь нашего времени. Роман. ⌠Новый журнал■, #198-200.

⌠Утро, по обыкновению, сменило ночь. Касьянов проснулся: в глаза ему били желтые пятна отраженного (соседними окнами) солнца. Он сперва очнулся, а потом лишь заметил бледные и резкие блестящие лужицы отбрасываемого света. Но кто-то в Касьянове охотно сделал рабский вывод: его разбудило восходящее дневное светило.

Образ отогнутых озорных лучей ему напомнил о свободе. Свет состоит из фотонов: ударяя о стекло, часть этих ядер проникает дальше, часть поглощается, а часть отскакивает в сторону. И нельзя предсказать или вычислить, какие фотоны пройдут насквозь, а какие рассеются. Можно выделить один единственный фотон и кинуть его на экран, но предвидеть путь, который он для себя предпочтет - немыслимо. Эти микроскопические тела независимы в своем выборе и жизнь их (или дорога) ничем не предопределена.

Вот почему вид желтых пятен отраженного света (в городе, в прерии, на море) меня, Касьянова, всегда наводит о свободе воли... Начинаешь догадываться, что нам тоже присущи особенности фотона, электрона, нейтрона, хотя бы потому, что мы, в корне, состоим из этих бесконечно малых зерен.

Мысль о свободе привела его в восторг; он быстро прошлепал в уборную и занялся туалетом. Надлежало проделать ряд скучных и даже противных маневров, чтобы затем умытым, прилично одетым выйти из дому и при помощи автобуса, подземки или собственной машины добраться до места службы (так Касьянов непроизвольно устремлялся к небоскребу, где он пять дней в неделю преподавал Социологию, добывая себе и жене таким путем средства для семидневного, безбедного существования...■

Сборники:

Вернуться в Россию - стихами... 200 поэтов эмиграции. Составитель, автор предисловия, комментариев и биографических сведений Вадим Крейд. - М.

⌠После оскорблений, которых эмигрантская литература вдоволь наслушалась, после леденящего равнодушия, которым была окружена, после бесчисленных окриков и поучений на тему о том, каким путем надлежит ей идти, хочется, наконец, сказать: спасибо, многое было сделано, и когда-нибудь Россия признает это!■ - писал Г.Адамович более сорока лет тому назад (⌠Одиночество и свобода■, 1954, с.14). И это предсказание сбылось.

⌠Вернуться в Россию - стихами... 200 поэтов эмиграции■ - таково название новой антологии, в которую включены произведения поэтов первой и второй волн эмиграции. Последняя строка стихотворения ⌠В ветвях олеандровых трель соловья■ Г.Иванова послужила названием этой книги...

Обобщая творчество поэтов и первой, и второй волн эмиграции, В.Крейд утверждает, что и той, и другой свойственна ⌠двойная ностальгия: по родине покинутой и по отчизне духовной■. Да действительно, родина у всех одна, а ⌠отчизны духовные■ разные. Духовный ⌠багаж■ поэтов первой эмиграции велик. Как сказано в предисловии, ⌠вывезены■ и русские классические (поэтические и философские) традиции, и созданные еще в России новые направления.

На чужбине образовалась большая интеллектуальная семья поэтов, прозаиков, философов, художников, поставивших перед собой задачу воссоздать Россию и ее культуру за рубежом. Так что можно считать, что покинув родину, ⌠отчизну духовную■ они вывезли с собой. Именно они провозгласили себя ⌠посланниками■, хранителями и продолжателями традиций...■ (Л.Ратникова. ⌠Новый журнал■, #198-199).

Встречи. Альманах. Ежегодник. Под ред. В.Синкевич. - Филадельфия.

⌠Вышел в свет поэтический сборник ⌠Встречи■ за 1995 год. Выход сборника стал настолько регулярным событием, что невыход его в очередном году просто бы удивил бы нас несказанно. И удивил бы тем более, что сборник становится ⌠краше■ год от года. Последний выпуск особенно хорош: во-первых, гораздо толще обычного, во-вторых, в чисто полиграфическом отношении отличается от всех предыдущих... В чисто литературном отношении сборник намного выше предыдущих. Конечно, и на этот раз есть звезды ⌠первой величины■, есть звезды поменьше, но нет откровенной графомании, которая так вредила предыдущим сборникам...■ (В.Дмитриев. ⌠Новый журнал■, #198-199).

Об одном романе

⌠Над романом ⌠Жизнь Арсеньева■ Бунин работал, с перерывами, с 1927 по 1939 год... Первые четыре части романа скрупулезно воскрешают детство и юность самого Бунина (хотя он очень не любил, когда этот роман называли его автобиографией). В пятой же части - Бунин хотя и воссоздает в общих чертах историю своей любви к Варваре Пащенко, но сильно видоизменяет и окружающую обстановку и сам образ Пащенко...

⌠Жизнь Арсеньева■ - уникальная книга в русской литературе, она, быть может, занимает в ней такое же место, как ⌠В поисках утраченного времени■ Пруста в литературе французской...

Бунин говорит, что он прочел Пруста лишь после того, как написал первые части своего романа, и сам удивился схожести. И действительно, ⌠Жизнь Арсеньева■ это вовсе не автобиографическое произведение вроде трилогии Толстого или повести Аксакова, где пересказывается собственная жизнь, рассматриваемая на некоторой поэтической дистанции, где повествующее ⌠я■ не становится персонажем, а эпическое прошлое остается ⌠абсолютным прошлым■ (по терминологии Бахтина), не связанным и не взаимодействующим с настоящим.

Как и у Пруста, у Бунина мы находим не воспоминания, а память - то есть некую совершенно особую духовную сущность, понимаемую художником как суть искусства и даже жизни... Именно поиском этой сути, высветлением эстетического в повседневном, отысканием ценности пережитого момента или присвоением ему ценности (что по сути одно и то же) занят Бунин в своей книге...

Сам Бунин довольно четко осознавал совершенно новый характер своего хронотипа. Об этом свидетельствует, например, его разговор с Кузнецовой: ⌠Говорили о романе, как... писать его новым приемом, пытаясь изобразить то состояние мысли, в котором сливаются настоящее и прошедшее, и живешь и в том и в другом одновременно■...■ (Ю.Мальцев. Феноменологический роман. ⌠Грани■, #175).