Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Век=текст < Вы здесь
Век=текст, выпуск 97: 1997
Дата публикации:  4 Июля 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати


СТИХОТВОРЕНИЕ ГОДА | СОБЫТИЯ | ИЗБРАННЫЕ ЦИТАТЫ | ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Стихотворение года

Высокий военный
походкой надменной
прошел по Тверской.
А рыночник низкий
прошел по Никитской
походкой простой.

Прошел по Неглинной
с ухмылкой невинной
средь многих других
опять же военный
с задержкой мгновенной
газету купив.

Прошли по Басманной
с оглядкою странной
и скрылись в дворах
походкой солидной
с улыбкой ехидной
монах и прораб.

И в ту же минуту
навстречу кому-то
вальяжный мажор
с заботою, скрытой
под внешностью зыбкой,
по Мытной прошел...

Но вдруг на Ордынку
выходит в обнимку
со мной моя зверь, -
и вмиг все боязни
и тайные связи,
все знаки и звенья,
и страхи, и тени,
все сделки и стрелки
утратили цель...

составились в ноль...

рассыпались в пыль.

Н.Байтов // "Знамя", #5.

События

25 февраля умер А.Д.Синявский.

4 апреля умер В.А.Солоухин.

13 июня умер Б.Окуджава.

Опубликованы:

Первый том альманаха Мир Высоцкого. Исследования и материалы. - М.

Павич М.
Хазарский словарь. Роман-лексикон. Мужская версия. - СПб.
Хазарский словарь. Роман-лексикон. ("Женская версия") - Киев, 1996.
Последняя любовь в Константинополе. Пособие по гаданию. Пер. с сербского Л.Савельевой // "Иностранная литература", #7.

В Сети

14 июля открылся Русский Журнал.

См. также здесь.

Избранные цитаты

Полутьма

"Прихожая полутемной квартиры. На столике горит небольшая лампа.

Что-то непонятное, какое-то существо, наверное, кошка, у меня под ногами. Ноющий, высокий плачущий звук:
- Ыу-э-э-э-э... Иэ-э-э-ы-э-э-э-у... Э-э-э-э...
- Чего тебе?
- Уэ-э-э-у-у
- Ну чего тебе?
- Эу-у-э-э-э... Шапочка - дежурного - военного... Ыэ-э-э...
- Чего?
- Уа-у-э-э-э-э... Шапочка - дежурного - военного...
- Какая шапочка?
- Ау-э-э-э-у...
Ну какая шапочка?
- У-э-э-э... Шапочка - дежурного - военного...

Краем глаза вижу в соседней комнате женщину с темными волосами. Спрашиваю:
- Вы знаете, что это за шапочка дежурного военного?
Она пожимает плечами.
- Ы-ы-ы... Шапочка... дежурного... военного...

Я прохожу дальше в квартиру, в комнату, там на столике тоже горит небольшая лампа, около нее лежит что-то вроде шерстяного вязаного чулка, у которого один конец завязан, и это напоминает развернутую спортивную шапочку.
- Это, что ли?
- А-а-а-а...
Тут я вижу, тоже сбоку, стоит Лиза.
- Это - шапочка дежурного военного?
Она тоже пожимает плечами.
- У-у-у-у... Шапочка... дежурного... военного...
Что он, залезает, что ли, в эту шапочку и там живет?
- Ау-у-у-у...

Теперь я вижу, что на полу стоит не то маленькая собачонка, пуделек, не то еще какое-то существо на четырех ногах. Единственное, что хорошо видно, - это белая кудрявая, барашковая шерсть и черненький носик, и все это напоминает маленькую мягкую игрушку. И пока я смотрю на это существо, его голова склоняется все ниже... и ниже... и ниже -
- эээээ...
Как будто в нем кончились батарейки. Пуделек становится неподвижен. И больше уже не произносит никаких звуков".

Ф.Розинер // "Литературная газета", #11.

Действующие лица и исполнители

Басинский П. Прощание с другой литературой | Новиков Вл. Пресституция | Славникова О. Стрекоза, увеличенная до размеров собаки | Эппель А. Шампиньон моей жизни | Мелихов А. Роман с простатитом. Высокая болезнь | Буйда Ю. Борис и Глеб | Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека | Жолковский А. Инвенции | Колкер Ю. Обманувшийся и обманутый | Пригов Д.А. Сборник предуведомлений к разнообразным вещам. Написанное с 1975 по 1989 | Бонифаций. Стихи | Жданов И. Фоторобот запретного мира | Кенжеев Б. Сочинитель звезд. Стихи | Кекова С. Песочные часы. Стихи о пространстве и времени. По обе стороны имени | Межиров А. Поземка | Воденников Д. Репейник. Сны Пелагеи Иванны | Кибиров Т. Парафразис | Павлова В. Небесное животное | Генис А. Читать стоит только то, что помогает меняться | Другие произведения

Басинский П.

Прощание с "другой" литературой // "Литературная газета", #4.

"Литературная среда все больше напоминает среду криминальную, где ограниченным является не только число "сфер влияния", но и самое главное - выгодных и невыгодных "ролей". Важно не что и как пишешь, а на какую роль претендуешь. "Вор в законе" или "шестерка"? Отсюда и произвол критики, обладающей наиболее прямыми средствами захвата литературного пространства, что начинает волновать не только писателей, но и самих критиков. Пора назначать согласительный съезд "авторитетов" для раздела "сфер влияния".

Новиков Вл.

Пресституция. Стеб и вранье вместо литературной критики // "Литературная газета", #52.

"Да, понимаю, что пресса сегодня требует от пишущих нахальной развязности. Но понимать не значит принимать. Пресловутый стеб уже вполне канонизировался, стандартизировался, в пору задуматься о его нравственно-психологической сущности и социальной функции.

Подлинное остроумие никогда не было тотальным и назойливым, оно всегда неразлучно с серьезностью и ответственностью. Стеб же - это заведомый отказ пишущего от уважения к кому бы то ни было, в том числе и к самому себе. Стеб - простейший способ создания атмосферы всеобщего цинизма, когда граница между правдой и враньем утрачивается, когда истина никого уже не интересует...

"Стебовая" журналистика в нашей прессе без остатка съедает литературную критику. Разборы произведений, портреты писателей неуклонно изгоняются с газетных страниц, а новые издания "для глупых" (вроде журнала "Столица") заведомо исключают возможность хоть сколько-нибудь серьезного разговора о литературе. Иные критики вполне успешно приспосабливаются к сложившейся конъюнктуре, но ценой неизбежной потери своей индивидуальности...

Независимой политической журналистики у нас уже нет... Литературную журналистику столь открыто и явно не покупают, ее пока на всякий случай отучают от самостоятельности мышления и от уважения к культуре. На смену тоталитарно-цензурному диктату приходит власть дурно-пахнущих - сквозь все "Шанели" и "Версаче" - денег. Не знаю, как пройдут новое испытание писатели и критики. Но думать и писать об этой ситуации уже нужно и еще, кажется, можно".

Славникова О.

Стрекоза, увеличенная до размеров собаки // "Урал", 1996, ##9-12.

"Герои в тексте, несомненно, присутствуют, их судьбы прописаны, в этих судьбах есть и любовь, и измена, и смерть близких людей - словом, то, чем должен быть богат нормальный реалистический роман. Но читатель тщетно ожидает, когда же наконец герои заговорят. Дело в том, что роман сделан как поток сознания, и сознание это авторское. Новизна заключается в том, что О.Славникова попыталась соединить поток сознания с теми возможностями языка, которые разработаны в русской классической традиции и до сих пор верой и правдой служили в основном реализму...

Но беда произведения в том, что О.Славникова, похоже, и не думала, что кто-то будет его читать. Писательница демонстрирует много изощренных умений при отсутствии главного: в романе нет механизма захвата читателя, интерес к тексту не стимулируется. Тот ритм, который задает произведение, нормальному человеку, занятому работой и семьей, выдержать трудно. Человек, чтобы получить от романа удовольствие, должен принадлежать ему в такой серьезной мере, какой не вправе требовать от своего читателя гораздо более известный и состоявшийся автор. Писательская технология О.Славниковой интересна, но она пока затратна. Нередко писательница сама забывает о целом ради сорочьей страсти к детали. "Вселяясь", по ее выражению, в своих героев, она не оставляет им достаточной свободы, чтобы мог проявиться их собственный характер". (С.Яницкая. Женщина и смерть // "Литературная газета", #48).

Эппель А.

Шампиньон моей жизни. - М.-Иерусалим.

"Так всегда бывает в прозе - что-то сотворено, а что-то сделано, и, может быть, об уровне ее нужно судить как раз по "сделанным" кускам. Гиперстилист, Эппель работает мастерски: плотно нижет подробности, порой восхищая пристальностью почти какого-нибудь японского резчика по кости, - а потом разрежает текст лирическими повторами, до головокружения мучая нас ностальгией. Рогожа и кружево. Эппель не боится оставлять швы, откровенно демонстрировать приемы...

Эппеля невозможно читать помногу - устаешь от густоты текста. Им объедаешься до тошноты, как когда-то горьким шоколадом. Праздники случаются не каждый день. Пьяные взрослые поют за столом, и слоники мал-мала-меньше дрожат на комоде...

От литературы и именно от прозы почему-то прежде всего ждешь полноты, всеприятия, легкого дыхания. Решимости знать обо всем - и любить это знание. Даже грязь, раз уж мы в ней живем. Из любви и грязи вырастает чудо - "шампиньон" нашей скудной жизни". (И.Кузнецова. Мучительная роскошь деталей // "Знамя", #4).

Мелихов А.

Роман с простатитом // "Новый мир", ##4-5.
Высокая болезнь. Повесть // "Октябрь", #8.

"Воистину, все опустилось у героя - и прежде всего руки. Только надрывная мучительная жалость осталась ему, жалость едкая, мазохистская, растравливаемая иронией. Что поделать, если Мелихову дано так видеть мир: он едва ли не лучший сегодня бытописатель и уж безусловно лучший афорист...

Поиск гипноза - вот тема книги... Мелихов последовательно и неумолимо разбивает иллюзии своего героя, а поскольку и он, и все его повествователи - убежденные атеисты, у них нет никакой надежды и на посмертное воздаяние, на загробное разрешение проблем. Неразрешимость всех коллизий, невозможность помочь ближнему и дальнему, неизбежный крах любых попыток индивидуального, частного спасения - вот с чем остается герой "Романа с простатитом"...

Это книга о сломленном человеке, чья несломленность, однако, вечно ранила и мучила окружающих, зато духовный крах, к которому он пришел, обернулся почти идиллией". (Д.Быков. Поиск гипноза // "Литературная газета", #29).

"Александр Мелихов и есть тот самый гуманист, которого хочется высечь на конюшне, поскольку он нарушает довольно давно ратифицированную литературным большинством конвенцию - о первых и последних вещах не говорить всерьез, дабы не выходить за рамки собственно искусства слова.

"Роман с простатитом" и примыкающая к нему (скорее - отпочковавшаяся от него) повесть "Высокая болезнь" написаны в практически запрещенном современному прозаику жанре интеллектуальной исповеди. Разумеется, и в прежних романах Мелихова было нетрудно определить "протагониста", то есть персонажа, устами которого говорит автор, здесь же все условности заранее сняты и царствует недвусмысленное "я". "Я" хочу-таки, наконец, понять, отчего жить так плохо и так хорошо". (А.Агеев. Странствующий гуманист // "Знамя", #12).

Буйда Ю.

Борис и Глеб. Роман // "Знамя", ##1-2.

"...И отлично рассказанные истории, и прелестные сами по себе детали не очень-то хотят складываться в единый узор. Словно разные мастера подрядились строить разные части дома, не договорившись о проекте.

Есть что-то привлекательное в романе Буйды и немало раздражающего...

Чтение не из худших. Красочность, яркость, жестокость мира, где действуют герои и злодеи, воины и убийцы, попавшие под власть родового проклятия князья и слившиеся с ними двойники-самозванцы, порой завораживают. Но чары эти - вроде дешевеньких сновидений осорьинских чародеев. До первых петухов". (А.Латынина. Здесь торговали заячьими когтями, сушеными змеями и самой разнузданной буйдой // "Литературная газета", #10).

Вайль П., Генис А.

60-е. Мир советского человека. - М.

"Название книги (изданной сначала в Америке - "Ардис", 1988) навевает скуку. Вынесенные на обложку имена известных литераторов-эмигрантов обещают легкое и небесполезное чтение. Тот ардисовский томик я некогда и читал; ныне это переизданное в России сочинение перечитал, к своему удивлению, даже не с прежним, а с большим любопытством...

Не столько события, сколько образ жизни. Мелочи. Реалии. Тип человека шестидесятых годов. Полемическое послесловие с профессиональным темпераментом написал шестидесятник Лев Аннинский: все было не так, иначе. Любое их частное суждение легко может быть уточнено или оспорено, но целое - воздух, стиль эпохи - схвачено. Или сегодня уже кажется, что схвачено. И главное, ведь не оторвешься". (А.В. // "Новый мир", #2).

Жолковский А.

Инвенции. - М.

"Широко известный в узком кругу литературовед Александр Жолковский выпустил очередную книгу, в которой собрал "этюды" разных жанров, но "с общей претензией на читабельность" (имеется в виду, конечно, лишь свой круг)...

Эта пестрая смесь названа без ложной скромности "Инвенции". Что означает (в порядке исключения снисходит автор до перевода) "находку, открытие, изобретение, сочинение". Свою амбициозную заявку Жолковский реализовал лишь частично: звания открытия не заслуживает ни одна из "инвенций", находок же в книге множество, только в большинстве случаев их трудно отличить от "изобретений", то бишь вымысла. Словом, это типичный образчик современного литературоведческого дискурса, "мешающего (по авторскому определению) научную доказательность с сюжетной соблазнительностью". И, добавим, часто жертвующего научной конкретностью ради соблазна сочинительства". (М.Злобина. Метаснобистские игры // "Знамя", #1).

Колкер Ю.

Обманувшийся и обманутый // "Новый мир", #10.

"Геннадий Айги - один из самых знаменитых на Западе современных русских поэтов. Его сравнивают с Бродским: пишут, что Айги, не уступая Бродскому масштабом, находится на противоположном - "иррациональном" - краю поэтического спектра...

Казалось бы, невозможно сомневаться: перед нами культурное явление - грандиозное или по меньшей мере значительное. И вот Айги приехал и выступил в Лондонском университете. Что же мы услышали?..

Ритм изгнан почти полностью, звук беден до крайности. Тропы либо проходные... либо заимствованные... либо нелепые и ложно многозначительные... Графическое оформление стихов в книге - еще одна нелепость, которую нам выдают за новаторство, хотя ей сто лет в обед. Отказом от знаков препинания, помнится, баловался еще Аполлинер: эпатировал буржуев. Той же незамысловатой природы и отказ от прописных букв, и размещение на строке возможно меньшего числа слов. Все это было, да прошло - потому что не работает...

Перед нами человек обманувшийся и обманутый. В начале 60-х он оказался в немилости у кремлевского начальства и был взашей вытолкан в полуподполье и самиздат. Настрадался он, кажется, по-настоящему. Весу в глазах критического и общественного мнения прибавило ему еще и то, что родом он из деревенской глуши, из недр далеко не благополучного и тоже настрадавшегося чувашского народа. В России ведь до сих пор поощряют "выходцев из народа" - как если бы все прочие вышли из какого-то другого места. И вот диссидент, к тому же и пишущий свободным стихом (а кто тогда не бредил свободой?), был выхвачен лучом прожектора. Его стали печатать за границей (там всегда находятся ценители русского слова) - а к загранице в России отношение особое; да и вообще "нет пророка в своем отечестве". И - снежный ком покатился...

Конечно, Геннадий Айги - не мошенник и не откровенный спекулянт, каковых в литературе немало. Насчет своего робкого литературного дара он обольщается честно, да и подкрепление черпает в словах и делах людей, которых прямыми жуликами не назовешь. При всем том продуктом содружества Айги и его университетских покровителей является обман. Тексты, не лишенные расхожей поэтичности, - это еще не стихи".

Пригов Д.А.

Сборник предуведомлений к разнообразным вещам. - М., 1996.

"Миф о Д.А.Пригове (или лучше - Д.А.Пригова) немного утомляет своей перформансной избыточностью: Пригов читает с Джеми Гэмбрелл детские стихи К.И.Чуковского в книжной лавке "Шекспир и К╟", Пригов лелеет на коленях зеленого крокодила, Пригов объясняет славистам Пригова, Пригов... и так далее. Самое время стать памятником". (Н.Иванова. Поэт, гражданин и пустота // "Знамя", #5).

Написанное с 1975 по 1989. - М.

"Это вполне советские по духу и по ментальности вещи о Милицанере, о тараканах и других прелестях социума...

Критерием оценки приговских стихов является симптоматичность "смешно - не смешно". Каждое стихотворение - некая маска, и, листая сборник, мы поневоле оказываемся гостями на карнавале, в шутовском хороводе, где по-настоящему подлинна только речь...

Известно, что Дмитрий Александрович аккуратно замалчивает своих предшественников, в частности Всеволода Некрасова. Но, может быть, так оно и лучше, ибо последнего советским поэтом никак не назовешь. Некрасову принадлежит, по-моему, точная оценка роли Пригова в литературе: "Кто спорит: фигура Пригов не рядовая: спокойно принимать эдакие лавры (основатель школы концептуализма. - Б.К.) - уже нужны качества. Назовем их хотя бы пригота и натиск. Но и автор Пригов бывает яркий, ничего не скажешь". (

Бонифаций

Стихи. - СПб.

"Бонифаций из тех, кто принципиально пересекает любые границы; для него лучшие стихи возникают там, где нельзя, там, где, чтобы выжить, нужны сверхусилия. Это не значит, что стихи Бонифация тяжеловесны, трудны; напротив, они заряжены легкостью...

Здесь нет случайных, пустых, стоящих не на своих местах слов. Точность, спрятанная под маской детской непринужденности...

Нарушая все и всяческие запреты, Бонифаций доходит в своем радикализме до естественного предела и выходит вне". (А.Урицкий. Нарушитель // "Знамя", #12).

Жданов И.

Фоторобот запретного мира. - СПб.

"Жданов чувствует, что он знает о мире, о жизни и смерти нечто такое, чего не знает никто. И пытается об этом рассказать - только стихов для этого порой оказывается недостаточно.

Позволю себе предположить, что его мечта - прийти (скорее даже вернуться) к какой-нибудь простой формуле бытия. Отсюда и видимая "сложность" его поэзии". (И.Кузнецов. "Здесь речь моя еще в ходу" // "Литературная газета", #31).

Кенжеев Б.

Сочинитель звезд. - СПб.
Стихи // "Арион", 1997, #2.
Стихотворения. - М., 1995.

"Кенжеев располагается и свободно движется в отчей культуре, и стихи его (вовсе не брюсовски-книжные, а мальчишески-живые) плотно и в перемешку заселены сподвижниками от Гомера и Кантемира до Саши Соколова и Бродского. Культура - это школа, но не в смысле мертвого ученичества, а как, что ли, если уж вспомнили Соколова, "школа для дураков" - нет, не дураков, а дуралеев, - школа, где можно дурачиться. Его бесконечные отсылки, центоны и реминисценции - это не цитатность навытяжку и не пародийность для самоутверждения по бедности. Это скорее жаргонно-разговорная манера интеллектуала-разночинца, в страстной беседе окликающие культурные знаки для краткости, вразброс, кодово". (Т.Бек. "И был бутоном каждый атом..." // "Новый мир", #12).

Кекова С.

Песочные часы. - М., 1995.
Стихи о пространстве и времени. - СПб., 1995.
По обе стороны имени. - М., 1996.

"Кекова поэтически воплощает размытость и приницаемость границ реального с ирреальным. У Кековой космическое и жуткое интимно оповседняются, повседневное становится жутким. Она из той же "плеяды", что москвичка Ольга Седакова, петербуржанка Елена Шварц... Непринужденная игра воображения, рождающая причудливые и одновременно простодушные образы, ненатужный сюрреализм свидетельствуют о визуальном влиянии Босха, Брейгеля, о близости к школе обериутов...

Кекова удачно избегает "гиперреализма" - в поэзии, клановой тусовки - в жизни. В этом плане существование на отшибе - на пользу: отсюда вольная незаангажированность творческого мира поэта - его, как мертвую бабочку, не насадить на булавку. Нет в этой поэзии и повествовательной обязаловки ради развития сюжета, каждая строка - пусть и с переменным успехом - достаточно неожиданна". (Ю.Кублановский // "Новый мир", #7).

Межиров А.

Поземка. Стихотворения и поэмы. - М.

"Чуть не единственная игра, от которой он почти отказывается, - игра с семантикой. Скользящие смыслы не его стихия. Метафор мало. Пластический рисунок реалистичен... Авангард как поэтика и как миропонимание - то, чему Межиров возражает всем составом своего некогда заявленного консерватизма...

Его преследует демон лаконизма. Опять он сократил старые стихи: "Возле трех вокзалов...", "Балетная студия", "Странная история". Оправданно ли? Не уверен. Одно ясно: в своем стихе он достиг предела, тем самым увенчивая целую эпоху русского стиха вообще". (И.Фаликов. Свести стихи с котлетами // "Литературная газета", #32).

Воденников Д.

Репейник. - М.
Сны Пелагеи Иванны // "Знамя", 1996, #7.

"Стихотворения Дмитрия Воденникова - одно из самых интересных явлений нового поколения. Явление особенно важное еще и потому, что оно незаконное, непредвиденное...

Интонация в "Репейнике" - яростная и ритуальная. Это напряженность чувств испанского народного танца. Все пронизано светом и жаром палящего солнца... Сюжеты похожи на рифму "любовь-кровь", которая стала пугающе реальной и уводит в глубинные смыслы происходящего...

"Репейник" - свидетельство веры в то, что возможно очищение страстей в творчестве. Очищение, сберегающее душу и ее огонь..." (И.Кукулин. Очищение возвышенным криком // "Знамя", #3).

Кибиров Т.

Парафразис. - СПб.

"Не знаю, может быть, я фантазирую, но даже в названии новой книги Тимура Кибирова мне слышится скрытая автобиографическая цитата: аккурат на время его поэтической и филологической юности пришлась публикация знаменитой статьи С.С.Аверинцева о метафразисе как принципе позднеэллинской поэтики Нонна Панополитанского. Во всяком случае, такое прочтение не противоречит кибировской установке: весело срифмовать современную пошлость с классической древностью, вышить по вечной канве нынешний узор. Не для того, чтобы "унизить" классику, но и не для того, чтобы "возвысить" советский и постсоветский быт. А просто для того, чтобы обнаружить все во всем, вечное - в самом средоточии преходящего, преходящее - в самом средоточии вечного". (А.Архангельский. Лишь слезы умиленья // "Литературная газета", #17).

Павлова В.

Небесное животное. - М.

"По-моему, замечательная книжка: новая, свежая, визитирующая просто-таки необыкновенного автора. Стопроцентно женская книга, являющая Женщину в самой высокой степени свободы, открытости, откровенности и тем самым полноты...

Она абсолютно свободна - вот ее главное чувство и мироощущение...

Цитировать Павлову хочется бесконечно: почти каждое стихотворение просится: возьми меня, посмотри, я какое! И вся книжка берется, читается одним духом: она сквозная, как жизнь, потому что про всю жизнь сразу, женскую, человеческую, богатую, переполненную". (М.Рощин. 100% // "Литературная газета", #49).

Генис А.

"Читать стоит только то, что помогает меняться. Элиот говорил: цель словесности не в информации, а в трансформации.

Такой литературы не бывает много. И создается она при помощи скорее вычитания, чем сложения...

Как пишут авторы, которых не растворяет мутный информационный поток?

- они пишут темно, глубоко и абсолютно внятно;
- они пишут так, что процитировать можно, а пересказать нельзя;
- они пишут словами, похожими на складные зонтики;
- они пишут строчками, похожими на телескопическую подзорную трубу;
- они нагружают звуки до тех пор, пока под их тяжестью не прогибается реальность;
- они пишут спорами смысла и зернами вещей;
- они пишут не для того, чтобы их читали, а для того, чтобы их перечитывали;
- они пишут так, чтобы оставить на бумаге не изображение своей личности, а ее след;
- они пишут только то, о чем нельзя написать. И противоречие это не кажущееся, а настоящее. Но литература и не должна избавлять от противоречий - она приучает нас с ними жить.

В первый раз за двадцать лет на моем столе нет рукописи. На брошенный нам информационным террором вызов литература может ответить только искусством вычитания.

Осваивая это новое искусство, я теперь не столько пишу, сколько читаю. Медленно. По слогам".

Другие произведения

Абдуллаев Ш.
Медленное лето. Стихи, эссе. - СПб.

Азольский А.
Облдрамтеатр. Повесть // "Новый мир", #11.

Айги Г.
Тетрадь Вероники. Первое полугодие дочери. - М.

Алексиевич С.
Чернобыльская молитва. (Хроника будущего). - М.

Алехин А.
По воскресной Европе. Картинки. Рис. Ю.Косаговского. - М.

Алешковский П.
Владимир Чигринцев. Роман. - М.

Анашевич А.
Столько ловушек. Стихи. - М.

Аристов В.
Частные безумия вещей. Инструментарий. Стихи. - М.

Ахмадулина Б.
Миг бытия. - М.
Созерцание стеклянного шарика. Новые стихи. - СПб.

Башлачев А.
Стихи. Сост. А.Каменцева, А.Рахлина. - М.

Бек Т.
Облака сквозь деревья. Новая книга стихотворений. - М.

Белов В.
Пропавшие без вести. Рассказы, повесть. - Вологда.
Вологодские бухтины старые и перестроечные. - Вологда.

Битов А.
В четверг после дождя. Дневник прозаика. Стихи. - СПб.
Записки новичка. - М.
Дерево. 1971 - 1997. - СПб.

Бродский И.
Бродский о Цветаевой. - М.

Васильев Б.
Утоли мои печали... Роман. - М.

Веллер М.
А вот те шиш! Повести, рассказы. - М.

Владимов Г.
Генерал и его армия. Роман. - М.

Волос А.
Чужой. Хуррамабадская трилогия // "Знамя", #7.

Галковский Д.
Бесконечный тупик. - М.

Гаспаров М.Л.
О стихе. - М.

Генис А.
Вавилонская башня. Искусство настоящего времени. Эссе. - М.

Горланова Н.
Вся Пермь. Рассказы. - Пермь.

Григорьев О.
Птица в клетке. Стихи, проза. Сост., вступ. ст. М.Д.Яснова. - СПб.

Данин Д.
Бремя стыда. Книга без жанра. - М.

Домбровский Ю.
Меня убить хотели эти суки. - М.

Драгомощенко А.
Китайское солнце. Роман. - СПб.

Евтушенко Е.
Мое самое-самое. - М.
Медленная любовь. Стихотворения, поэмы. - М.

Ерофеев В.
Мужчины. - М.

Зельченко В.
Войско. Стихотворения. - СПб.

Зиник З.
Встреча с оригиналом. Двойной роман. - М.

Зондберг О.
Книга признаний. Стихи. - М.

Зорин Л.
Тень слова. Повесть // "Знамя", #9.

Искандер Ф.
Софичка. Повести и рассказы. - М.

Кушнер А.
Избранное. - СПб.

Липкин С.
Посох. - М.
Квадрига. Повесть. Мемуары. - М.

Липскеров Д.
Пространство Готлиба. Роман. - М.

Ломинадзе С.
Текст слов. Стихи. - М.

Лосев А.Ф.
"Мне было 19 лет...". Дневники. Письма. Проза. Сост., предисл., комм. А.А.Тахо-Годи. - М.

Лотман Ю.М.
Карамзин. Сотворение Карамзина. Статьи и исследования. 1957-1990. Заметки и рецензии. - СПб.

Маканин Вл.
Кавказский пленный. - М.

Машевский А.
Признания. Сборник стихотворений. - СПб.

Межиров А.
Апология цирка. Книга новых стихов. - СПб.

Миллер Л.
Заметки, записи, штрихи... - М.

Набоков В.
Трагедия Господина Морна // "Звезда", #4.

Некрасова К.
Стихотворения. - М.

Николаева О.
Amor fati. Стихотворения. 1989-1996. - СПб.

Новиков Вл.
Заскок. Эссе, пародии, размышления критика. - М.

Новиков Д.
Караоке. Стихотворения. - СПб.

Пелевин В.
Жизнь насекомых. Романы. - М.

Петкевич И.
Плач по красной суке. - СПб.

Петрушевская Л.
Настоящие сказки. - М.

Пригов Д.А.
Советские тексты. - СПб.

Рейн Е.
Мне скучно без Довлатова. - СПб.

Рубина Д.
Ангел конвойный. - М.

Рыбаков А.
Роман-воспоминание // "Дружба народов", ##7,8.

Садур Н.
Сад. - Вологда.

Сапгир Г.
Летящий и спящий. - М.

Сергеев А.
Omnibus. - М.

Синельников М.
Обломок. Стихотворения. - М.

Слаповский А.
Анкета. Тайнопись открытым текстом. Из цикла "Общедоступный песенник". Рассказы. - СПб.

Соколов Д.
Конверт. Стихи. - М.

Солженицын А.
Крохотки // "Новый мир", ##1, 3, 10.
Красное Колесо. Повествование в отмеренных сроках. Узел IV. - М.

Толстая Т.
Любишь - не любишь. - М.

Уфлянд В.
Рифмованные упорядоченные тексты. - СПб.

Хармс Д.
Полное собрание сочинений. Вступ. ст., подг. текста, прим. В.Н.Сажина. - СПб.

Чуковская Л.
Записки об Анне Ахматовой. - М.

Шварц Е.
Телефонная книга. - М.

Шварц Е.
Западно-восточный ветер. Новые стихотворения. - СПб.

Щербакова Г.
Провинциалы в Москве. Романы. - М.

Щербина Т.
Жизнь без. Стихи. - М.

Сборники:

Антология акмеизма. Стихи. Манифесты. Заметки. Мемуары. Вступ. ст., сост., прим. Т.А.Бек. - М.

Из архива "Новой Литературной Газеты". Сборник произведений. Сост. Д.Кузьмин. - М.

Поэты-имажинисты. Сост., подг. текста, биогр. заметки, прим. Э.М.Шнейдермана. - М.

Русские цветы зла. Родная проза конца XX века. Лучшие писатели. Сост. В.В.Ерофеев. - М.

Триумф непостоянства. Сборник стихов. М.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Анастасия Отрощенко, Век=текст, зарубежье, выпуск 73 /04.07/
Егор Отрощенко, Век=текст, выпуск 96: 1996 /30.06/
Семь смертей. Пелевин не стоит ломаного яйца. Исключительная мера Петрушевской. Ересь поющего Шарова. "Свое ты" Левкина. Нарбикова стремится поставить рекорд в области письма. Короткий рассказ о самоубийстве. Рассыпанный набор. Бродский творит вычитанием. Новые сведения о Карле и Кларе. Замри и не дыши. Анастасия Отрощенко Век=текст, зарубежье, выпуск 72. Документ эпохи: Мандельштам Республике не нужен. "Грани" закрываются. Парапушкинистика. Летящая кисть импрессиониста. Я - богема. Я - отщепенец, я - непризнанный гений. Няня "в венчике из роз".
Анастасия Отрощенко, Век=текст, зарубежье, выпуск 72 /30.06/
Егор Отрощенко, Век=текст, выпуск 95: 1995 /19.06/
Пуськи Бятые. "Двучастные рассказы" Солженицына. Поэтика списка А.Сергеева. "Трепанация черепа" Гандлевского. Мы все это в дверь, а Эппель в окно. Консерватор Сорокин в конце века. Я хотел бы, чтобы повесть Дмитриева была написана гораздо хуже. Темнота пожрала в темноте темноту. Анастасия Отрощенко Век=текст, зарубежье, выпуск 71. В нынешнее время, к сожалению, литература наша больна. Смерть В.Максимова. Стихи, подслушанные у жизни. Русский европеец Владимир Вейдле. Житие Павлика Морозова. Пригвожденный к стиху.
Анастасия Отрощенко, Век=текст, зарубежье, выпуск 71 /19.06/
предыдущая в начало следующая
Егор Отрощенко
Егор
ОТРОЩЕНКО
otr@russ.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Rambler's Top100





Рассылка раздела 'Век=текст' на Subscribe.ru