Русский Журнал / Круг чтения / Шведская полка
www.russ.ru/krug/vybor/20010326.html

Шведская лавка # 20
Андрей Ковалев

Дата публикации:  26 Марта 2001

Гриша Брускин. Прошедшее время несовершенного вида. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 448 с.; тираж 2000 экз.; ISBN 5-86793-121-8.

Книга художника Гриши Брускина составлена как цепочка анекдотов, поэтому читать ее легко. Понять из книги, что Гриша Брускин за художник, каковы его взгляды на окружающий мир, оказывается почти невозможным. Зато узнаешь массу интересного о том, как маленький Гриша показывал в детсаду пипиську девочке по имени Наташа, или про различные тусовки художников и миллионеров перед Русским "Сотби". Однако вопрос о том, куда же делся миллион, вырученный Брускиным на "Сотби", так и остался загадкой: Гриша ловко от него увернулся. Ну и ладно; все равно младому поколению будет поучительно почитать про диссидентов, нонконформистов, сионистов, стукачей, гэбэшников и прочих обитателей древнейших времен. Решимость еще не столь уж и пожилого человека написать мемуар оправдывает тот печальный факт, что Брускин со своим "Фундаментальным лексиконом" сам давно стал почти не постижимой древностью и требует отдельных обстоятельных комментариев.

Правда, принятая автором анекдотическая форма несколько удручает. Ужели эпоха семидесятых-восьмидесятых столь же невыразима, что и шестидесятые, описанные Анатолием Брусиловским?

Дело даже не в том, что нечего рассказать, кроме почти невнятных сегодня баек, а в том, что проклятая советская идентичность догоняет тебя и на краю света. Именно там, на краю света, маниакально-депрессивные синдромы семидесятых можно облекать в короткие и веселые истории. Ведь Истории с большой буквы уже никогда не будет. Будет - вечная депрессия. Но ее никто не купит за миллион.

Цитата: Спустя многие годы к нам домой пришел негр.

Симпатичный гость очень понравился сыну, и они с увлечением играли пару часов подряд.

В конце концов Тема устал, посмотрел негру в глаза и попросил:

"А теперь стань зеленым".
  • Лев Рубинштейн. Совершенно настоящее время. "Автор, слава богу, не играет в писателя, не изнуряет читателя "стилем" и не опускается до многозначительных обобщений... Книжка, которая ничему не учит, а если учит, то всего лишь тому, что хорошая память плюс заинтересованное отношение к жизни могут стать вполне достаточным основанием для того, чтобы взяться за перо"
  • Илья Кукулин. Художник Брускин в своих воспоминаниях оказывается Гришей. "Теперь он выпустил воспоминания в виде серии анекдотов. Точнее, историй из жизни, потому что среди вошедших в книгу текстов есть и очень печальные. Прежде всего - это книга, исполненная умного юмора и трезвого отношения к жизни, ироничного и внимательного. Это еще и очень еврейская книга - безо всякой исключительности, не "для своих", но по мировоззрению, в котором сочетаются ирония, грусть и сочувствие"
  • Гриша Брускин: Русские художники востребованы мировой культурой (интервьюер - Наталья Колодзей). "Сейчас, оборачиваясь назад, я вижу две причины, побудившие меня обратиться к еврейской теме. Во-первых, протест, желание быть не "за", а "против" - вопреки намерению власти отобрать у меня право быть евреем. Во-вторых, внутренняя необходимость самоидентификации"
  • Аннотация от Лизы Новиковой. "Потом настает кульминация: главное событие в жизни Брускина, московский аукцион "Сотбис" 1988 года, когда его не оцененные в СССР шесть картин были проданы за $930 тыс. Под впечатлением от этой суммы даже история замедляет свой ход - здесь автор буквально раскрывает рот и напрочь теряет самоиронию. Брускин не отрицает, что история с сотбисовским аукционом до сих пор в художественных кругах считается довольно загадочной. И затем - выстраданный финал. Брускин оказывается в Америке: богемный русский превращается в добропорядочного американца"
  • Михаил Боде. Если вспомнить "московский" Sotheby's 88-го года
  • С.П.Пыхтин. Злоупотребление словом. "Г-же Свибловой, называющей поколение брускиных "первыми гонцами живой, новой России на Западе", не приходит в голову, что и организаторы аукциона, и сам Гриша Брускин были всего лишь политическими наперсточниками, превращавшими деятелей искусства, обладавших доверчивыми куриными мозгами, в иуд, продавшихся за "тридцать сребреников". Напомним, что такая же операция была проделана с шахтерами, которых поманили сотней баксов за тонну угля, которую у них пообещали купить в обмен на политическое требование по развалу единой России"

Михаил Алпатов, Григорий Анисимов. Живописное мастерство Врубеля. - М.: Лира, Мусагет, 2000. - 232 с., ил.; тираж 1500 экз.; IBSN 5-85164-0316-19.

Более чем странная книга, авторство которой приписывается Михаилу Алпатову, великому златоусту отечественного искусствознания. Достоверность атрибуции вызывает серьезные сомнения, хотя она и сертифицирована во "Вступлении" Дмитрия Сарабьянова. Конечно, хотелось бы поверить Дмитрию Владимировичу, но наличие совершенно невнятных и неописуемо безвкусных фрагментов очень удручает. Впрочем, раздражающая в искусствоведческом трактате глоссолалия иногда выбрасывает на берег удивительные камушки: "Победа искусства надо всем фатальна".

При всем том Григорий Анисимов, который записывал текст, наговаривавшийся тяжело больным Алпатовым, - искусствовед весьма профессиональный. Но отчего, отчего в книге столько опечаток? - ведь Анисимов работал в самом безукоризненном советском издательстве "Искусство" и корпел над этим текстом десятилетия. Понятно, что классическое "Искусство", величие которого может сравниться только с величием Akademia сороковых-пятидесятых, такую книгу никак не могло опубликовать. Даром что речь в ней все время идет о том, что Пикассо все у Врубеля списал. А русская слоновая болезнь - самая слоновая в мире. Во времена добрейшего Алпатова это была крайне распространенная точка зрения.

И все же уважающий себя искусствовед должен поставить книжку на полку. Хотя бы из уважения к корпоративным интересам.

Цитата: Принято сближать Врубеля и Борисова-Мусатова с "югендстилем". Однако в обоих мастерах столько духовной глубины и душевности, которых решительно не хватает представителям этого стиля на Западе. В сущности, и русские авангардисты отличаются от своих западных единомышленников своими русскими корнями. В этом, к примеру, состоит глубокое отличипе Кандинского от Пауля Клее.
  • Валерий Турчин. Великие собеседники: Книга М.В.Алпатова о М.А.Врубеле. "Она была задумана М.В.Алпатовым в период тяжелой болезни. Когда ученый почувствовал, что силы покидают его, он доверил свои наброски и план работы Г.А.Анисимову, завершившему книгу. Это было исполнено, и вот перед читателем последний алпатовский текст, отредактированный и местами восполненный. А то, что книга оказалась в результате написана "в две руки", вполне созвучно нашему постмодернистскому самочувствию. Более того, надо оценить, с каким мастерством и тактом Анисимов довел осуществление замысла до конца, став полноправным соавтором книги"
  • Валерий Турчин. Рец. на кн.: Григорий Анисимов. Мира восторг беспредельный (М.: Лира, Мусагет, 1999). "Но вот воскресить "мира восторг беспредельный" (собственно, это и есть название книги) мы уже не можем; мы стали недоверчивы и всюду видим мрак, подлость и обман. Мы сомневаемся в том искусстве, которое нам ныне предлагают. Чего же боле! И потому, будем надеяться, что книга напомнит о самом простом, о том, как важно ощущать "восторг", пусть хоть ненадолго, пусть на миг"

М.В.Добужинский. Письма / Издание подготовил Г.И.Чугунов. - CПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 444 с., ил.; тираж 1000 экз.; ISBN 5-86007-187-6.

От книжки веет доброй старой наукой семидесятых. Она даже отпечатана в академической типографии РАН - добротный коленкоровый переплет, гарнитура "Школьная", печать офсетная, примечания, список адресатов, указатель имен и так далее. Очевидно, что достойнейший Г.И.Чугунов, следуя традициям, провел неисчислимое количество времени в архивах и библиотеках, где уточнял различные факты. Мечта! В общем, фундаментальной науке нет альтернативы, и можно сугубо положительно оценить деятельность РГНФ, который дает гранты на столь достойные издания. Что касается замеченных недостатков - они есть. Но обнаружить их сумеет человек пять-шесть, не более.

Тем же любителям искусства, которые надеются обрести в этом томе нечто высокодуховное и возвышенное, следует поостеречься. Добужинский, как и большинство мастеров русского модерна, - большой сноб, педант и зануда. Об Искусстве и Прекрасном почти не говорит, предпочитая мелкие дрязги, бытовые коллизии и деловую переписку. Все довольно скучно и невыразительно. Но крайне поучительно в плане постижения нравов и ввиду исчезнувшей из нашей жизни процедуры писания писем.

О Париже: Когда присмотришься к эффектнейшим ночным огням, ко всему тому, что тебя окружает: афишам, обстановкам, декорациям, как все это застряло на одной точке - никакого нового слова, все пережевывание прежних форм... Мне уже давно осточертел этот ретроспективизм, мямленье на XVIII веке и 30-х годах - здесь ничем не прошибешь этого, и то, что делается в новом искусстве (пока я еще мало знаю), я думаю, киснет и никнет перед толщей непроходимого мещанства! Не вижу никакой остроты и воображаемого мной "ХХ века", кроме чертовского вихря и темпа жизни. И вообще, чувствуешь себя куда дальше ушедшим и с сокрушением глядишь на сию суету сует!!

Н.М.Махов. Скульптура А.С.Голубкиной: Онтология и мистика художественного метода: Новые аспекты изучения времени и творчества. Опыт дедуктивного анализа. - М.: Новое время, 2000. - 240 с., ил.; тираж 300 экз.; ISBN 5-93069-009-X.

В малотиражных изданиях есть некоторая мистика. Есть в них и своя онтология. Хотя для того, чтобы эту онтологию уяснить, требуется огромная сила воли и недюжинные способности к дедуктивному анализу.

Молодых критиков - вроде того, что составил данную аннотацию - неизменно упрекают в том, что те балаболят на каком-то "птичьем" наречии. Но когда за теоретизирование берутся господа более заслуженные, получается и вовсе полная несознанка. По крайней мере, у меня не получилось прорваться далее семидесятой страницы. Единственное, что удалось понять, - что ХХ века, оказывается, никогда не было, и новейшими мыслителями в России работают Бердяев и Чулков, а не Подорога с Дугиным.

Похоже, трактат Никиты Махова призван в очередной раз доказать, что Малевич с Кандинским ни черта не понимали в современности. А с Историей у нас полный порядок: все расползается под пальцами, как китайские джинсы. Лично у меня при чтении сочинения г-на Махова возникли какие-то совсем не адекватные чувства к милейшей Голубкиной, скульпторше очень органичной в своем модерновом декоративизме. Точно такими же органичными философами-декоративистами были и вышеупомянутые Бердяев да Чулков.

Цитата: Категоричный отказ Кандинского и Малевича, вместе с другими приверженцами внеизобразительной образности, от предшествующей художественной традиции, если вдуматься серьезно, сегодня представляется в чем-то поверхностным, так как не опирался на полностью отстоявшуюся новейшую эстетическую онтологию. Возникла сомнительная двойственная ситуация, когда создатели и проповедники авангардных течений сами еще во многом сохраняли архаичный менталитет, не перешагнули целиком за границу XIX века.

Оге А.Ханзен-Леве. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения / Пер. с нем. С.А.Ромашко. - М.: Языки русской культуры, 2001 (серия Studia philologica). - 672 с.; тираж 1200 экз; ISBN 5-9859-0094-7.

Фундаментальный опус австрийского ученого следует рекомендовать не только студентам-филологам, но и тем искусствоведам, которые не брезгуют заниматься ХХ веком. Им будет интересно узнать, что русский формализм родился из духа русского кубофутуризма, а производственное искусство, напротив, - из духа формализма. Всем остальным, кто поверит на слово, что формализм - это наше все, стоит книжку полистать. Талмуд О.А.Ханзена-Леве пока не превзойден по части полноты и широты охвата, хотя его методологический подход сегодня выглядит довольно наивным: анализировать формализм на основе принципа остранения - это все равно что толковать китайское искусство, гадая на Книге Перемен. Однако в "Русском формализме", как и в текстах Шкловского и Тынянова, нет и в принципе не может быть фактических ошибок. Просто потому, что выглядит он очень красиво.

Цитата: Опредмечиванию приемов в абстрактном искусстве противостоит эстетизация предметов, их превращение в объекты конструктивного восприятия. "Нулевой точкой" натуралистического мимесиса является не фотография, поскольку она все еще репродуцирует - пусть даже и с усиленной аутентичностью, - пределом и снятием натурализма является голая демонстрация самого объекта, отказ от какого-либо имманентного структурирования. Этот найденный объект становится эстетическим фактом уже благодаря только тому, что он извлечен из практического контекста, акцентуирован, изолирован.
  • Аннотация от "Ex libris "НГ". "Формализм был, наверное, самым боевым направлением в русской филологии ХХ века. Глубокими были и другие, но формализм - самым боевым. Потому что его опыт напрямую соединен с самыми левыми и актуальными направлениями в искусстве того времени - футуризм, обыгрывание детского и наивного творчества, после - литература монтажа. Всю свою историю формализм воевал: сначала - с обывателями и литературоведами старших поколений, потом - еще и с советской властью; в начале 30-х годов формализм частично был подавлен, частично отошел в прошлое по внутринаучным причинам"
  • Аннотация РЖ на кн.: О.А.Ханзен-Леве. Русский символизм / Пер. с нем. С.Бромерло, А.Ц.Масевича и А.Е.Барзаха. - СПб.: Академический проект, 1999. "В намерения автора входит реконструирование в качестве целостной системы поэтических мотивов русского символизма, выявление семантики и аксиологии символистской поэзии. Произведения символистов - художественные и теоретические - анализируются как некий единый метатекст, наделенный особой внутренней логикой. Первая часть монографии посвящена раннему периоду развития символизма, который автор называет диаволизмом"

В предыдущих выпусках

Сводный каталог "Шведской лавки"