Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Шведская полка | Иномарки | Чтение без разбору | Книга на завтра | Периодика | Электронные библиотеки | Штудии | Журнальный зал
/ Круг чтения / Шведская полка < Вы здесь
Шведская лавка # 51
Дата публикации:  10 Декабря 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Выпуск подготовил Роман Ганжа

Вот каким путем нужно идти в любви - самому
или под чьим-либо руководством: начав с отдельных
проявлений прекрасного, надо все время, словно бы
по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного
вверх - от одного прекрасного тела к двум, от двух -
ко всем, а затем от прекрасных тел к прекрасным
нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям,
пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и
есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец,
что же это - прекрасное. И в созерцании прекрасного
<...> только и может жить человек, его увидевший.

Платон. "Пир"


Владимир Сорокин. Москва: Роман, очерк, сценарий. - М.: Ad Marginem, 2001. - 432 с. Тираж не ук. ISBN 5-93321-029-3

Ad Marginem продолжает издавать Сорокина. Первым был двухтомник, давно ставший библиографической редкостью. Затем - "Голубое сало", "Пир", "Первый субботник", "Сердца четырех", и вот теперь - "Москва". В сборник вошли: очерк "Эрос Москвы" (опубликован в 2000 году в журнале "Афиша"), роман "Тридцатая любовь Марины" (1982 - 1984), киносценарий "Москва" (первый вариант написан в 1995 году).

Три текста связаны не только (и не столько) словом "Москва" как неким географическим поводом, сколько общностью темы, заявленной в эпиграфе к "Марине": "... ибо Любовь, мой друг, как и Дух Святой, живет и дышит там, где хочет". Это значит, что есть такие места, которые способствуют переходу в высший регистр существования, как бы мы его ни понимали: "любовь", "созерцание вечных идей", "истина", "знание"... Места, попадая в которые, человек переживает транс, экстаз, второе рождение, постигает тайны мироздания, ощущает присутствие высших сил. Это могут быть как места на карте города, так и общие места риторики, особые языковые конструкты, мантры, заклинания, "большие повествования". У каждого человека эти места свои, и чувствительность к таким местам у каждого своя.

Очерк "Эрос Москвы" посвящен тайным и нежным местам города, с которыми связано восхождение от "банальщины" к "тайне". Москва впускает не каждого: она, "как и любая женщина, нуждается в искренней нежности, идущей от сердца". Москву следует постигать непосредственно: приводимый перечень "мест" с кратким описанием каждого может показаться остроумным, не более того. Из него нельзя извлечь никакого зерна, и эта невозможность намеренно подчеркивается Сорокиным. Дело в том, что чтение - это по сути коллективная практика, а смысл любых коллективных, ритуальных действий - сохранение существующего символического строя, во всей его тривиальности и пошлости. Настоящее, подлинное, реальное открывается человеку в минуты метафизического одиночества.

Восхождение по платоновской лестнице любви изображено в романе "Тридцатая любовь Марины". От одного прекрасного тела - к двум, от двух - ко всем... От свинства и разврата московской богемы - к прекрасным нравам механического цеха ЗМК... От приватных диссидентских иллюзий - к прекрасным учениям, провозглашенным с трибуны XXVI съезда КПСС... Да и чему, если вдуматься, учит нас партия, как не прекрасному самому по себе! И в созерцании прекрасного самого по себе только и может жить человек, однажды его увидевший. Оргазм на с. 235, "маленькая смерть", рождение в Истине, чудесное преображение, - все это происходит в минуту абсолютного одиночества Марины, после того, как она решила порвать с привычным окружением, изменить "естественный" порядок жизни, сойти с протоптанной дорожки. И то, что в волшебный миг она "слилась со всеми", означает лишь одно: прежний человек, ограниченный, конечный, влачивший животное, стадное существование, - умер; новый человек, свободный, прекрасный, беспредельный, словно океан, - родился.

Цитата: Оргазм, да еще какой, - невиданный по силе и продолжительности. Вспыхнув в клиторе мучительным угольком, он разгорается, воспламеняет обожженное прибоем тело, как вдруг - ясный тонический выдох мощнейшего оркестра и прямо за затылком - хор. Величественный, огромный, кристально чистый в своем обертоновом спектре, - он прямо за спиной Марины, - там, там стоят миллионы просветленных людей, они поют, поют, поют, дружно дыша ей в затылок, они знают и чувствуют, как хорошо ей, они рады, они поют для нее:

СОЮЗ НЕРУШИМЫЙ РЕСПУБЛИК СВОБОДНЫХ
СПЛОТИЛА НАВЕКИ ВЕЛИКАЯ РУСЬ!
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЗДАННЫЙ ВОЛЕЙ НАРОДОВ
ЕДИНЫЙ МОГУЧИЙ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ!


Альдо Нове. Супервубинда / Пер. с итал. Геннадия Киселева. - М.: Ad Marginem, 2001. - 240 с. Тираж не ук. ISBN 5-93321-030-7

Альдо Нове (Aldo Nove, 1967), итальянец, пишет для молодежи и юношества. "Супервубинда" (Superwoobinda, 1998) - второе, расширенное издание сборника миниатюр "Вубинда" (Woobinda, 1996). Геннадий Киселев - прекрасный переводчик с итальянского. Среди его работ - романы Алессандро Барикко "Море-океан" и "Шелк", роман Итало Кальвино "Если однажды зимней ночью путник".

"Супервубинда" - сборник глубоко реакционных анти-платонистских фельетонов. Человек изображается отвратительным, грязным животным. Грубые инстинкты и элементарные миметические реакции - вот и все, что осталось от "души", воспетой великими поэтами прошлого. (Живем без мыслей, без страстей...) Мир без любви, мир, в котором человек не может остаться наедине с самим собой, потому что занят вечным поиском порнухи по TV. Ужасающий образ тотальной коммуникации, когда двум людям нечего сказать друг другу, потому что для полного взаимопонимания достаточно сообщить свой знак Зодиака и название любимой группы. Мир, взболтанный в гигантском миксере до состояния абсолютной энтропии. Но что означают слова "реакционный" и "анти-платонистский"? Реакционный - значит отрицающий саму возможность совершения человеком сколько-нибудь осмысленного действия с целью изменения своей участи и достижения счастья. Анти-платонистский - значит отвергающий идею двойственной природы человека, низводящий его до уровня бессмысленного, тупого куска органики. Сочетание древнее, но не утратившее своего замогильного очарования, многократно усиленного блестящей работой переводчика.

Цитата: Муж вышел из комнаты и позвонил со своего Ericsson EH-237 на мой Sharp TQ-G400.

Вибраволл тут же задрожал. Это был сигнал звонка. От него я так оттопырилась, такой словила кайф, какого у меня отродясь не бывало. Я просто потеряла голову. До меня вдруг дошло, что в наши славные времена благодаря технике с милым можно ой как заторчать. Я только бешено мычала. А приборчик все жжж-жжж у меня в попце. Я не выдержала, встала с кровати и взяла с комода мой сотовый. Мне уже было до фонаря. Я завелась как распаленная блядь.

Я вовсю нашарпывала свою щелку: вверх-вниз, вверх-вниз. Маленькая упругая антенна так теребила клитор, как могут теребить только антенны Sharp. И вот подкатил ломовейший оргазм. В комнату вошел муж. Он был потрясен: Скорпион под знаком Льва. Правой рукой он прижимал к лиловому члену мигающий Ericsson EH-237.


Шеймас Дин. Чтение в темноте: Роман / Пер. с англ. Елены Суриц. - М.: Иностранка; Б.С.Г.-ПРЕСС, 2001. - 235 с. - (Иллюминатор). Тираж 5000 экз. ISBN 5-94145-025-7 ("Иностранка"), ISBN 5-93381-066-5 (Б.С.Г.-ПРЕСС)

Шеймас Дин (Seamus Deane, 1940), ирландский поэт, автор четырех поэтических сборников, критик, литературовед, эссеист. Роман "Чтение в темноте" (Reading in the Dark) - первый роман литератора, финалист премии Букера 1996 года. Елена Суриц - переводчица с английского, французского, немецкого, скандинавских языков. Переводила романы Джейн Остин, Уильяма Голдинга, Вирджинии Вулф, Джона Стейнбека, Кнута Гамсуна, пьесы Августа Стриндберга, Эжена Ионеско, Сэмюэла Беккета, сценарии Ингмара Бергмана. Среди последних работ - рассказы Дилана Томаса, "Искатели риска" О'Генри, "Мастер Джорджи" Берил Бейнбридж, "Табакерка императора" Джона Диксона Карра. Роман Шеймаса Дина в переводе Суриц впервые был опубликован в августовском номере "ИЛ" за 1998 год.

Северная Ирландия. Послевоенные годы. Детство. Центральная эмоция - чувство границы. Границы проходят везде. За соседним полем - граница Свободного Государства. Люди делятся на "своих" и "чужих", но никогда точно не знаешь, кто есть кто. Разница очень тонкая, почти неуловимая. "Снаружи была непогода; в доме - огонь, затаившаяся опасность, любовь. Меня зачаровывала эта тонкая смесь". Славное прошлое, неопределенное настоящее. Внешний мир, преходящий, зыбкий, и мир внутренний, "который не смутит ничто, разврат не растлит, не заденет обида". Каждый миг пронизан ощущением тайны ("жизнь есть тайна"), границы между известным и неизвестным, сокрытым от глаз. "Держи при себе свои тайны, молча просил я, держи их при себе, не хочу. Но я же хотел все знать". Страшная семейная тайна, словно закопанная в землю драгоценная фамильная реликвия, приносящая беду. Острое желание завладеть ею, но и страх, сомнение, - тонкая грань, составляющая костяк внутренней жизни героя. Сюжет: медленное, многолетнее восхождение к истокам семейной трагедии, постепенное понимание, проникновение в запретные глубины. Тайна должна остаться тайной, - таков итог долгих поисков героя. Любовь небесную нельзя мерить мерками земной, человеческой любви. Подлинная любовь, как и память, неуничтожима, потому что совершенна. В конечном итоге именно память остается последним прибежищем Духа, местом, где свершается истина, где человек есть образ и подобие Божие.

Цитата: Спасибо, святой отец. Итак, он его выбрасывает, как копье. А семя - от латинского semen. Не для того ли мы учим латынь и греческий? Он ей говорит: "Ну вот. Орган - греческое слово. Семя - латинское". Без латыни один грех. Любовь требует латыни, блуд - не требует. Я перебрал все слова - не латинские, - какие слышал на улице. Они куда крепче звучали.

- Теперь ты понял? - Он глядел так ласково, что у меня не хватило духу сказать "нет", я был в растерянности, не разобравшись, в чем суть знаменитого акта и как мои родители обходились без знания латинских корней. Наверно, таинство брака сразу осеняет тебя, и ты действуешь так, как того требует Церковь. От этой мысли я просиял, и он принял мою мину за знак согласия.


Джозеф Кутзее. Бесчестье: Роман / Пер. с англ. Сергея Ильина. - М.: Иностранка; Б.С.Г.-ПРЕСС, 2001. - 292 с. - (Иллюминатор). Тираж 5000 экз. ISBN 5-94145-026-5 ("Иностранка"), ISBN 5-93381-068-1 (Б.С.Г.-ПРЕСС)

Джозеф Кутзее (Josef Coetzee, 1940), гражданин ЮАР, писатель, критик, лингвист, единственный человек в мире, получивший Букеровскую премию дважды: в 1983 году - за роман "Жизнь и время Майкла К.", в 1999 - за роман "Бесчестье" (Disgrace). Послужной список переводчика Сергея Ильина вывешен здесь. В январском номере "ИЛ" за 1999 год был напечатан роман Кутзее "Осень в Петербурге" в переводе Ильина, позже изданный отдельной книжкой в серии "Иллюминатор". Перевод "Бесчестья" опубликован в январской "Иностранке" за этот год.

Сюжет: белый профессор лишается работы из-за скандальной связи со студенткой, уезжает к дочери в деревню, работает сжигателем трупов в собачьем отстойнике. Логика развития сюжета: преступление и воздаяние. Преступление героя заключается даже не в том, что он нарушил естественный порядок вещей, посеял старое семя, - скорее в том, что он совершил это без любви. Любовь - это когда двое становятся плотью единой, тождество, чистота, невинность. Без любви - насильственное смешение разнородного, грязь, хаос, зло, бесчестье. Воздаяние соразмерно преступлению: 1) университетское начальство, вопреки самой идее права, покушается на внутренний мир героя, и не столько наказывает поступок, сколько пытается врачевать душу; 2) деревенские хулиганы, африканцы, насилуют дочь героя; она беременеет, но решает оставить ребенка. "Изнасилование, бог хаоса и смешения, осквернитель уединения". Дочь смотрит на это иначе: "Что, если такова цена, которую необходимо заплатить, чтобы остаться здесь? Возможно, они именно так на это и смотрят; возможно, и мне следует так на это смотреть. Они видят во мне владелицу некой собственности. А в себе - сборщиков податей или долгов". То, что для героя является абсолютным злом, опасностью, беспорядком, его дочь рассматривает как некую систему, архаичную, неразрывно связанную с местом обитания. В рамках этой системы само присутствие белого человека на африканской земле - это беспорядок, который нужно устранить, возместив символический убыток своеобразным ритуальным действием. Герой не видит для себя места в этой системе. Вместо этого он создает камерную оперу, посвященную любовнице Байрона, Терезе. Байрон давно умер, но Тереза хранит память о нем. Память, сумеречное место между жизнью и смертью, в котором только и может существовать любовь, - вот последнее пристанище героя, бывшего ученого-гуманитария, а ныне - собачьего Харона.

Цитата: Бракосочетание Хроноса и Гармонии: деяние противоестественное. Дабы покарать за оное, и было - если отбросить красивые слова - затеяно судилище. Отдан под суд за образ жизни. За противоестественные деяния: за распространение старого семени, усталого семени, семени, не способного, contra naturam, к оплодотворению. Если старики захапывают юных женщин, какое будущее светит человеческому роду? Такова в основе своей суть обвинения. Тому же посвящена половина всей литературы: юным женщинам, изо всех сил пытающимся вывернуться из-под гнетущей тяжести стариков - ради блага человеческого рода.


Алан Ислер. Принц Вест-Эндский: Роман / Пер. с англ. Виктора Голышева. - М.: Иностранка; Б.С.Г.-ПРЕСС, 2001. - 296 с. - (Иллюминатор). Тираж 5000 экз. ISBN 5-94145-029-Х ("Иностранка"), ISBN 5-93381-067-3 (Б.С.Г.-ПРЕСС)

"Принц Вест-Эндский" (The Prince of West End Avenue, 1994) - литературный дебют американца Алана Ислера (Alan Isler, 1934); перевод Виктора Голышева впервые опубликован в ноябрьском номере "Иностранной литературы" за 1997 год.

Нью-Йорк, дом престарелых. Главный герой, берлинский еврей, в годы войны потерявший семью и чудом выживший в концлагере. Спастись ему помогло ежедневное упражнение памяти: "понятно, что сегодня вы находитесь там... где вы находитесь сегодня. Это нормально. Для меня же вчерашнее и сегодняшнее поменялись местами. Находился я в прошлом; то, что я как будто "припоминал", было настоящее. Это было осознанным усилием воли, и оно спасло мне жизнь". После освобождения герой стирает из памяти все, что с ним случилось. Проходят годы. И вот в доме престарелых появляется красивая молодая женщина, физиотерапевт, как две капли воды похожая на первую любовь героя шестидесятилетней давности. Память возвращается, однако воспоминания не носят травматический характер: герой как бы заново отыгрывает свою жизнь, подробно размышляя над смыслом тех или иных сцен и эпизодов. Этому способствует его участие в любительской постановке "Гамлета" - сначала в роли второстепенного персонажа, а затем как режиссера и, собственно, Принца Датского. Жизнь предстает в свете грандиозного режиссерского замысла, все ее разрозненные части постепенно выстраиваются в единую упорядоченную картину. И, что самое главное, герой чувствует, что последний акт еще не сыгран, - гениальным решением постановщика он сочиняет для себя итоговый, решающий, триумфальный выход, знаменующий окончательное примирение с прошлым. "Я уверен в сегодняшнем триумфе. Головокружение совсем прошло. Летучая мышь видит наконец выход из пещеры и собирается с силами. Форель беспорядочно дергает хвостом. Через минуту я положу эту рукопись в коробке из-под рубашек в чулан. <...> Готовность - это все".

Цитата: О, странности любви! Я листаю мою рукопись, разросшуюся до удивительной толщины, - мои скромные попытки de la recherche du temps perdu, - и сам поражаюсь количеству страниц, которые я посвятил этой неиссякаемой теме. "Voi che sapete che cosa e amor" - поет Керубино на той стороне коридора. Да, странности любви - в самом деле материя для комической оперы. Лишь немногим дано - в искусстве или в жизни - придать своей любви величественность. Мы, остальные, должны полагаться на этих немногих, чтобы облечь хотя бы заемным достоинством наши малозначащие романы.


Филип Рот. Случай Портного: Роман / Пер. с англ. С.Коровина. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001. - 288 с. - (Метро). Тираж 5000 экз. ISBN 5-8370-0156-5

Филип Рот (Philip Roth, 1933), американский писатель, лауреат многочисленных премий. "Случай Портного" (Portnoy's Complaint, 1969) известен тем, что в свое время потеснил набоковскую "Аду" (1969) с первого места в списке американских бестселлеров. Роман существует по-русски с 1994 года. Новый перевод Сергея Коровина назван в издательской аннотации "блестящим". Если это мнение Виктора Топорова, тогда оно заслуживает доверия.

Кабинет психоаналитика. Пациент Александр Портной, 33 лет, 1933 года рождения, рассказывает внимательному доктору свою историю. Прошлое видится ему чередой неустанных попыток вырваться из своего провинциального еврейского окружения, сбросить груз семейных норм и запретов, избавиться от навязчивого образа матери и пробиться наконец к настоящей жизни, к неомраченной условностями любви, к открытому наслаждению женским телом. Однако прошлое держит, не отпускает: все, что делает Портной, так или иначе является очередным аргументом в споре с родителями, более или менее удачным "ходом", еще одной маленькой победой в войне за независимость. И после каждой такой победы герой неизменно испытывает чувство вины, мучительно страдает, стыдится своих желаний. Ироничное, пародийное и весьма грамотное посягательство на фрейдистскую истину: то, что психоаналитики всех стран понимают фигурально, - все эти эдиповы комплексы, боязнь кастрации, - здесь обретает свой буквальный смысл. Такое не лечится.

Цитата: Я чуть не захожусь от умиления, а может, от чего-то другого, например, от того, как меняют чулки мамины ляжки, поднимаясь все выше? Я придвигаюсь вплотную, я делаю вид, что разглядываю застежки на поясе, к которым пристегиваются чулки, я слышу запах душистого талька и мыла. И еще запах какой-то заразы, полироля, от спинки кровати - мама спит на ней по ночам с мужчиной, про него говорят, что он мой папа. Зачем? Как много разных запахов в маминой спальне, откуда-то запах рыбного салата, хотя мама тщательно вымыла мне пальчики после завтрака. А, так пахнет у нее между ног! Оттуда! Ух, я просто рычу - представляете, в четыре года! - я чувствую кровью какую-то неизъяснимую сладость. Мы одни. Толстое длинноволосое существо, которое называют моей сестрой, отправилось в школу, тот, который папа, тоже куда-то ушел зарабатывать деньги. Я бы хотел, чтобы они никогда не вернулись. Пусть только мне эта женщина показывает, как она надевает чулки, пусть только для меня поет свои птичьи песенки и лопочет...

В предыдущих выпусках

Сводный каталог "Шведской лавки"


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Шведская лавка # 50 /03.12/
От метафоры к метонимии: первые выпуски серии "Оригинал" издательства "ОЛМА", а также Владимир Маканин, Натанаэл Уэст и Патрик Серио в нашей виртуальной лавке.
Шведская лавка # 49 /13.11/
Чем пахнут 1) убийцы? 2) литераторы? 3) музыканты? 4) английские слависты? 5) "евреи"? Сеанс холодного анфлеража в нашей виртуальной лавке.
Шведская лавка # 48 /08.11/
Сказочный мир детства: Брайан Бойд, Соломон Волков, Оливье Ролен, Глеб Шульпяков и Вера Павлова в виртуальной книжной лавке.
Шведская лавка # 47 /29.10/
Александр Эткинд, Юрий Анненков, Нина Берберова, Олег Постнов и Робертсон Дэвис в он-лайновой продаже.
Шведская лавка # 46 /11.10/
Смерть в Венеции, смерть в Магрибе, смерть на партхозактиве: книги Дмитрия Липскерова, Владимира Сорокина и современных зарубежных литераторов в он-лайновой продаже.
предыдущая в начало следующая
Поиск
 
 искать:

архив колонки:

Участник партнерской программы 'Озона'
Участник партнерской программы 'Издательский дом 'Питер'




Рассылка раздела 'Шведская полка' на Subscribe.ru