Дино Буццати. Татарская пустыня: Роман. Предисл. Х. Л. Борхеса. Пер. с итал. Ф. Двин. - СПб.: Амфора, 1999. - 302 с.; тираж 10 000 экз.; серия "Личная библиотека Борхеса"; ISBN 5-8301-0022-3.

Роман Дино Буццати "Татарская пустыня" должен быть неплохо известен отечественному читателю - он выпускался в 70-х. Это роман о многолетнем ожидании. Офицер Джованни Дрого прослужил всю свою жизнь в Крепости, стоящей на границе с пустыней. Все эти годы он ждал своего часа, когда окажется один на один с материализовавшейся опасностью, которую хранит в себе пустыня. Это ожидание и стало смыслом его жизни.

Знакомство с романом заставляет вспомнить рассказ самого Борхеса о старом солдате, который не мог простить себе трусости, допущенной еще в молодости в одном из сражений времен войны за независимость, и только перед смертью получил шанс вернуться в это сражение.

Однако дадим слово самому мэтру: "На своих страницах Дино Буццати возвращает роман к его древнему истоку - эпосу. Пустыня здесь - и реальность, и символ. Она безгранична, и герой ожидает полчищ, бесчисленных, как песок".

Заказать рецензию? Да Нет Все равно

---

Олег Гастелло. Последний антисемит. - М.: Гилея, 1999. - 172 с.; тираж 600 экз.; ISBN 5-87987-011-1.

Роман в стиле "юбилейного фашизма". Многие реально действующие персонажи фигурируют под угадываемыми именами. Часть проекта "Песни партийца".

Заказать рецензию? Да Нет Все равно

---

Марко Поло. Книга о разнообразии мира.Предисл. Х. Л. Борхеса. Пер. со старофранц. И. Минаева. - СПб.: Амфора, 1999. - 381 с.; тираж 10 000 экз.; серия "Личная библиотека Борхеса"; ISBN 5-8301-0023-3.

По мнению Борхеса, "Книга о разнообразии мира" - один из самых важных этапов приключения, которое не закончилось и по сей день, - открытия Востока. Записанная в генуэзской тюрьме, она стала еще одной главой другого не прекращающегося, по сути, путешествия - Одиссеи. В пересечениях этих историй и состоит прелесть книги.

Заказать рецензию? Да Нет Все равно

---

Мишель Сануйе. ДАДА в Париже. Пер. с фр. - М.: Ладомир, 1999. - 638 с.; тираж 2000 экз.; ISBN 5-86218-345-0.

"Дада в Париже" - подробная хроника бытования дадаизма в столице искусств. В духе "ЖЗЛ". Что выглядит особенно грустно. Беллетристическая эпопея об огнедышащих революционерах в подшитых воротничках. На всем - тотальный музейный лоск.

Особенно рекомендуем "творцам актуальности". В качестве трактата о тщете всего сущего.

Заказать рецензию? Да Нет Все равно

---

Илья Смирнов. Прекрасный дилетант. - М.: ЛЕАН, 1999. - 364 с.; тираж 5000 экз.; ISBN 5-85929-040-3.

Пытаясь осмыслить то, что произошло с нашей "бывшей Родиной" ("советским содружеством"), мы привлекаем статистику (чьи данные по одному и тому же вопросу могут различаться на порядок), речи политиков, умозрительные схемы социологов. И в последнюю очередь - искусство. Но если мы изучаем Грецию по Гомеру и Софоклу, то почему не можем изучать Россию по Окуджаве, Высоцкому, Гребенщикову?

Именно такую попытку предпринял И.В.Смирнов в работе "Прекрасный дилетант. Борис Гребенщиков в новейшей истории России". Это история страны через биографию героя - не эфемерного политика, но человека искусства, чью роль автор книги соотносит с миссией библейского пророка. Это не цветистый комплимент, а современный вариант оппозиции "пророк" - "царь". Подробно прослеживается путь группы "Аквариум" (от студенческой компании до звезд, выпускавших альбомы миллионными тиражами, и далее - в распад и маргинальное прозябание). При этом особое внимание обращено на "источники вдохновения" , т.е. обстоятельства, повлиявшие на мировоззрение Гребенщикова и способствовавшие формированию вокруг него специфической культурной среды, т.н. "рок-движения". И.Смирнов видит в этом движении самоорганизацию младших (80-х гг.) поколений отечественного среднего класса - того самого, которого в СССР, по мнению многих социологов, вообще не существовало. А русский рок как жанр искусства предстает прямым продолжением не только (и не столько) англосаксонской рок-традиции, но прежде всего - т.н. "авторской песни". При этом автор указывает на принципиальные различия "между героями (и аудиториями!) Окуджавы, Высоцкого, Галича, с одной стороны, и БГ, Майка, Цоя - с другой". Последние "эффективнее сопротивлялись (власти), поскольку стояли по другую сторону уже не трещины, а пропасти. Но оказались несостоятельны в момент, когда пришлось взять на себя ответственность за огромную страну". По мнению И.Смирнова, умные и красивые молодые люди, вышедшие во время перестройки из кулуаров подполья на большие площади, были запрограммированы на поражение - и именно этот "человеческий фактор" в значительной степени предопределил неудачный итог демократической революции и экспроприацию того самого "среднего класса", который взрастил авторскую песню, русский рок, театр Любимова и Эфроса, кинематограф, не уступавший американскому. Что касается Гребенщикова, то он (как бы к нему ни относиться) хорошо пропел (и отпел) свою эпоху со всеми ее характерными чертами - но он же и формировал судьбу страны своим творчеством, которое в полном соответствии с классической марксистской формулой стало материальной силой. И сегодня разделяет эту судьбу - "в пустоте, как на старом забытом холсте, не в начале, не в центре, и даже не в самом хвосте..."

М. Тимашева

Заказать рецензию? Да Нет Все равно

---

Стивен Спендер. Храм: Роман. Предисловие Е. Берштейна. Пер. с англ. В. Когана. - М.: Глагол, 1999. - 272 с.; тираж 3000 экз.; ISBN 5-87532-043-5.

"Храм" в данном случае - это юношеское тело с фотографии Герберта Листа "На Рейне". Герберт Лист, известный немецкий фотограф, - прототип одного из героев романа - Ленца. Роман - о поездке трех молодых оксфордских поэтов, за образами которых угадываются сам Стивен Спендер, Уистен Оден и Кристофер Ишервуд, на летние каникулы 1929 года в Берлин. Равно - "...о спонтанной реакции на мир загорелых юных германцев, их дружбу, вечеринки, сексуальность, особенно их культ обнаженного тела и природный гедонизм, которые исчезли с приходом нацизма".

Занимательна сама судьба книги - во время действительно имевшей место поездки Спендер вел дневник. В 80-х, уже будучи маститым литератором, он вспомнил об этих записях, переработал их и опубликовал роман.