В современной культурной ситуации с очевидностью зреет и оформляется горячая тоска по телу автора. По рукам и пальцам гения, по его лицу, по автографу. По авторитету, ценнику, полке в магазине. По авторскому праву. Неужели и по слою пыли на оригинале?

А может быть, и не оформляется. А всегда была. Просто, благополучно сохранившись вне стен высокого искусства (или, по крайней мере, иссушающей сердце теории) - там, в мещанском мире политики и рынка, вдруг вновь предстала пред нашим взором. Как забор, - через который вроде бы давно перелезли, и внезапно выяснили, что все это время шагали вдоль него - только с другой стороны.

Нарушение копирайта или эстетический эксперимент?

Термин "актуальное искусство", как и "радикальное", появился на свет не вчера. На протяжении последних ста с небольшим лет искусство было вынуждено бороться за внимание своих потенциальных потребителей с другими формами познания и социальной активности. Художник стремился занять в обществе лидирующую позицию, - и оказывался вовлеченным в политическую борьбу и экономические процессы, в рекламно-маркетинговые игры и прочее. С появлением Сети, где информационный портал мало чем отличается от персональной странички проститутки, а простой пользователь имеет все шансы попасть на корпоративный сайт через интерфейс Хита Бантинга, границы между различными формами активности и вовсе оказались размыты.

Арт-активизм - распространенная практика художественной деятельности, в ходе которой создание собственно художественных проектов подчинено политически и социально ориентированной активности. Хактивизм - радикальная форма общественной деятельности, в некоторых своих проявлениях делающая акцент на взаимодействие с арт-миром.

В виртуальном пространстве, где границы между художественными, политическими и социальными акциями размываются, основные принципы функционирования культуры, "метод работы" искусства входят в тесное взаимодействие с практикой обыденного мира. Их проблемы становятся общими.

Отсутствие автора у произведения нет-арта считается вполне допустимым, тогда как воспроизведение чужого текста или элементов дизайна без ссылки на источник в "нехудожественных" сетевых проектах расценивается как "воровство" и "пиратство" и подвергается общественному осуждению. Помещение официального сайта компании или страниц с результатами поиска в чуждый им контекст называется "художественным экспериментом" и рассматривается в рамках теории "сетевой деконструкции", тогда как полное копирование и воспроизведение чужого сайта на других серверах с "дополнениями и исправлениями" воспринимается как "нарушение авторских прав" и рассматривается в суде. А ведь это, по сути, явления одного порядка.

Ведь то, что происходит, вполне можно описать как осуществление, работу давно отрефлексированных культурных механизмов в стиле "смерти автора", - в новом пространстве, на реальном материале, при условии широкого распространения надлежащих технологических средств. Копирование, воспроизводство и модификация оцифрованного содержания как воплощение фуковской грезы и бартовской мечты.

Автор как симулякр самого себя

Новичок, приступающий к изучению такой дисциплины, как сравнительное литературоведение, испытывает шок. Оказывается, что авторство во все времена было вещью достаточно условной, если вообще не иллюзорной. Примеры пушкинского заимствования метафор, названий, строк, сюжетов общеизвестны. Способность воспринимать, концентрировать и перерабатывать огромные пласты культуры, порождая произведения, по своему художественному уровню на порядок выше своих прародителей-предшественников, лишь доказывает силу гения.

Научная мода на интертекстуальность, подготовленная структуралистскими штудиями (например, бартовский анализ новеллы Эдгара По или разбор Вяч. Ивановым стихотворения В.Хлебникова "Меня проносят на слоновых"), привела к тому, что автор, как формообразующая инстанция, был коварнейшим образом умерщвлен, да к тому же еще и проклят.

И вот появился Интернет - воплощенная ризома - и с ним - визуализация коммуникативных процессов, гипертекст, растворение идентичности, отсутствие власти авторитета... Метафизические драмы текста были если не забыты, то оттеснены на второй план. Началась беспечная молодость - мутации сетевого контента, интерактивность во всех своих видах, множественная идентичность, клонирование, аватары, саморазвивающееся и самораспространяющееся искусство и т.д.

Проблемы начались с внедрением в Сеть понятия "авторское право". Хотя автор как таковой был провозглашен мертвым, оставался хозяин. Понятия, ранее четко разделенные сферой употребления, в Сети, обессмыслившей все "заборы", стали смешиваться, - разразился конфликт между невнятностью материальной привязки сетевого наполнения и традиционными рыночными структурами производства и воспроизводства текста. Впрочем, коллизия не нова: автор "Песен западных славян" хоть и водил всех за нос довольно долго, однако гонорар за свой труд получил изрядный.

Вальтер Беньямин был отличным человеком - безнадежно любил Асю Лацис, не знал, что является философом и теоретиком. На его статью про произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости не ссылаются только ленивые: оригинал, как и воля автора, были окончательно потеряны с появлением средств бесконечного воспроизводства и видоизменения артефакта. При отсутствии жесткого носителя виртуальный автор произведения становится собственным симулякром.

Метафизические основы

Дерридеанская критика традиционной европейской метафизики была основана на пересмотре представления о Бытии как присутствии: обоснованием основы, начала, центра в практике логоцентризма являлась метода разыскания смысла. В практике постмодернизма стабильный смысл, центр оказался потерянным - став лишь пустым местом, бесконечно модифицируемым игрой элементов структуры. Теория непрерывного конституирования центра, размывания, растворения смысла - срединного, ранее неподвижного элемента структуры, - стала одной из основ и виртуальной реальности.

Автор-хозяин как звено-сердцевина структуры Сети стал, таким образом, пустым, мутирующим "местом", допускающим самое разное наполнение.

Произведение искусства, утрачивая уникальность и приобретая статус информационного продукта, позволяет художнику бесконечно восстанавливать собственную идентичность путем варьирования, воссоздания и уничтожения собственных произведений. Отказ от единственного репрезентативного представления "истинного себя" дает возможность создания "текучего художника" (Кэтрин Хэйлс).

А какой с "текучего" спрос?

Сеть как полигон

Прошлой осенью группа молодых итальянских художников, укрывшихся под лейблом "0100101110101101.org", скопировала (склонировала, по собственному определению) и выставила на своем сайте ряд сетевых проектов - Чосича и некоторых других "классиков", затем выставку web-арта "Surface" и галерею teleportacia.org.

Такая акция не была чем-то принципиально новым - например, сам Чосич сходным образом в 1997 полностью скопировал и вывесил у себя сайт Documenta. Концептуальная разница между этими акциями заключалась в упоре на сетевое искусство. Объектом нападения итальянских художников явились, как принято считать, художники и институции, имеющие дело с коммерциализацией нет-арта.

Акция получила освещение в прессе. Заголовки были такими: "Итальянские вандалы", "Джоди не захотели встретиться с ними лицом к лицу!", "Ричард Райнхарт боится, что станет следующей жертвой". В Nettime с ними попыталась разобраться только Лялина, - что не получилось у нее вовсе. (См. архивы Nettime: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8.)

В одном из своих интервью ребята пытаются сформулировать свою позицию:

• мы не просто реагируем, мы совершаем акцию,

• если такого рода активность направлена на арт-объект, операция становится самоценной. Если же объект будет политически или социально значим, действие обретает иной смысл: копирование сайта CNN будет неизбежно расценено как анархический жест,

• мы стремились вложить в свои действия иное значение, поиграть с понятиями подделки и оригинала. В Сети нет оригинала, - и, заимствуя, мы ничего не уничтожаем,

• кроме того, интерактивность, как обязательное свойство нового искусства - должна быть такой реакцией, которую не смог предусмотреть сам автор. Не обязательно просто смотреть на его работу, - ты можешь сделать с ней что угодно. И теперь у тебя есть для этого средства!

При отсутствии у группы четкой позиции (их манифесты - несвязный пересказ прописных истин), а также при сомнительной художественной ценности их акций, понятно одно: деятельность молодых арт-хактивистов служит блестящим и, главное, прозрачным примером работы механизма современной культуры в виртуальном пространстве (автор-хозяин-произведение-аппроприация и т.д.).

Хактивизм как ликбез

"Мы бы хотели увидеть сотни сайтов Джоди и Лялиной, - таким образом, чтобы никто не мог понять, что кто именно сделал и кто на самом деле является автором". "Наша реакция на Джоди - это создать клон Джоди". Молодые итальянские художники говорят о классиках нет-арта, - что это, как не попытка освободиться от давления новых авторитетов? Вход в культуру как проламывание стены.

Плагиат средней руки, как и графомания, всегда блистательно выполняли роль сканера определенного культурного среза: быть может, и хакерство - всего лишь способ освоения культурного наследия? Всем известно, что лучший способ выучиться веб-дизайну - копировать, модифицировать и комбинировать коды чужих страниц.

Раньше, чтобы сделать копию великого творения, требовалось гораздо больше времени и умений. Теперь же, имея соответствующие программное обеспечение, это можно сделать всего за 26 часов (именно столько потребовалось итальянцам для копирования hell.com). Загрузив сайт Джоди, 0100101110101101 нашли секретный код, заставлявший пользователя "теряться" на сайте; поместив его на отдельную страницу, они вывернули сайт наизнанку. Так итальянские хулиганы открыли великую тайну голландцев.

Культура как "плохая машина"

Самовоспроизводящееся, саморазвивающееся, самокопирующееся и саморассылающееся искусство было мечтой нет-артистов. Почему же в описанном случае ровным счетом никто не обрадовался?

Дело в том, что тема воровства и плагиата обыгрывалась в нет-арте не раз, - и гораздо более талантливо (см. проект "Plagiarist"; кстати, американская художница Эми Алекзандер, создавшая этот проект, полностью скопировала сайт итальянской группы, скопировавшей ее сайт...)

Итальянские художники с именем из множества нулей и единиц (вос)создают эстетику "плохой машины" - машины, с которой человек, художник, автор не может справиться. Субъект оказывается здесь во власти техники, используемой другими субъектами, которые с равным успехом могут оказаться как людьми, так и машинами. Такое копирование в принципе могло произойти и случайно. Это вариант мира, на вершине которого - техника и люди-машины, принявшие сторону техники. Насильственная потеря идентичности равна смерти. Теперь убить можно, не лишая жизни.