Здравствуйте, дорогие друзья.

Я рад, что первый выпуск нового эпохального проекта Романа Лейбова "Черная метка" достиг своей грязной цели. Видный культуролог Кирилл Кобрин, ставший первым объектом наших необъективных нападок, расстроился, расковырял прыщ на лбу и умер. Вот что он нам пишет:

Несколько смущен пристальным вниманием РЖ к моей скромной персоне и моим скромным трудам. Сначала - неутомимая госпожа Булкина, затем - какой-то длинноволосый (судя по фото) молодой человек со столь же длинной фамильей, теперь Вы, фамильей не обладающий.

Эссеистика, как Вы тонко отметили, жанр несколько необязательный. Он может нравиться или не нравиться, но он есть. Глупо ждать от него научных глубин; зато следует требовать эстетической свежести. (...) Если бы Вы написали, что тексты Кобрина скучны, скверно написаны, дребезжат как железный лист на ноябрьском ветру, то все нормально и никаких претензий. Увы, в Вашем невнятном, дурно написанном обзоре я ничего подобного не обнаружил.

Самое неприятное в Вашем сочинении - развязно-хамский тон, развратная походочка, глумливая интонация. Впрочем, в недрах РЖ, это - (простите за высокопарность) господствующий дискурс, задаваемый писаниями Инги Лайкиной и Амфисбены Швабриной. Увы.

Это были, как вы понимаете, выдержки.

"Гав!.." (с) - Пудель

Быстро переходим к следующему моменту. Злобный и нехороший проект "Зад божества" будет следующим моментом. Темой второго, практически, выпуска.

Ах, как хорошо писать не из-под маски! Не нужно делать вид, что тебе есть что сказать. Достаточно имитировать интонации устной речи и время от времени следовать (подслеживать) мудрому рецепту Михаила Котомина: "Сетевой автор - это хам".

И ладно. На главной странице "Зада" слева размещена какая-то шиваистская хрень (индологи, если что, поправят), которая действительно является тем самым задом, ибо находится в одном очень секретном индийском храме и повернута к посетителям с другой стороны. А с той стороны, которую видим мы (на главной странице), вообще никому, кроме самых-самых секретных жрецов, нельзя ходить.

"Откуда ж фотка?" - спросите вы. А это один видный индолог (блин, минут пять вспоминал его простую фамилию) за четыре бутылки водки туда проник. Не Пятигорский, нет. Ставропольский видный индолог. Он является знакомым культового писателя Дениса Яцутко.

Личность культового Яцутко расположена на той же странице справа от божества. Но не зад, к сожалению. Зато много голого Яцутко встречается внутри замечательного проекта.

Что такое "Зад божества"? Это определенная сторона жизни. Грубо говоря, всякое нехорошее все такое. Смерть, болезнь, невыплаты зарплат и преступность. Полный перечень нехорошего находится совсем уже справа на столь тщательно описанной здесь странице. Пора вам ее и открыть уже.

Последовательно тыча мышью, вы обнаружите оглавления каждого из разделов, последовательно тыча в которые, обнаружите (о как это справедливо!!!) текстики и картинки.

Текстики повествуют, в основном, о видении изнанки жизни культовым Денисом Яцутко, а картинки повествуют, каков бывает культовый Денис без трусов. Правда, есть там и не антропоморфные картинки - вот, например, "Огонь". Просто огонь, в натуре, но поданный с изнаночной стороны. К тому же (что не радует и не может не утешать), есть там и другие голые люди.

А среди текстиков встречаются презабавные. Андрея Колотилина, например, или вот меня. Главное, что короткие все. Теперь про то же самое, но подробно.

* * *

Есть у Стивена Кинга такой роман - "Лонгольеры" (не путать с "Томминокерами", а то лично я путаю). Там, если помните, пассажиры самолета попадают в прошлое. Не намного, может быть, на секунду. И обнаруживают, что спички в прошлом не горят, пиво - дрянь, а котлеты не имеют нежного говяжьего вкуса.

А все потому, что время движется не вместе с пространством, а вдоль него. Отработанное пространство (вещи - в том числе) выдыхается и угасает. Помните у Бродского: "Стул состоит из чувства пустоты плюс крашеной материи"? Выходит, что из предчувствия (состоит).

И, как следовало из нашего первого выпуска (Кирилл Кобрин, правда, так этого и не понял), бытие, сделав виртуальную петлю, радостно возвращается в объятья этой самой пустоты, как к собственному началу.

Сансара - нирвана.

Про кубистов говорили, что они разрушают действительность, а они предчувствовали ее. На картинках Сезанна природа еще только утрясается в вибрации цветовых пластов, представ перед ленивым зрителем такой, какой она была секунду назад. В пикассовской "Тавромахии" изображены восемь секунд из жизни быка. Разумеется, абсолютных секунд - секунд творца.

Внешний вид времени, как помним, зависит от точки зрения. Этой глубокой мысли посвящена известная книжка Джона Уильяма Данна, но если вы ее не читали, не нужно отчаиваться и огорчаться. Я приведу пару важных цитат из романа "муций", и все станет ясно.

* * *

иногда казалось, что оно имеет гораздо более сложную структуру, чем вам представляется, и глядя на картину шоколадница, воображал, что оно слоистое и пластоватое, и эти пласты пересекаются под разными углами, образуя что-то красивое, как будто снежинка на рукаве Полы: холодно, и она не тает - можно взять ее губами и положить ей на нос

* * *

наши с временем отношения лежат в бытовой плоскости взаимного друг другом недовольства

почему-то люди чаще приписывают времени свойство куда-то идти, и всякие свои к нему претензии связывают с его остановкой; так вот, у муция все было наоборот: то ли ему хотелось соригинальничать, то ли не знаю, но часам он доверял как-то больше, чем себе, и считал, что уж коли часы тикают, то ход времени доказывать не надо, а надо отталкиваться от своих ощущений и именно их принимать за неожиданность, случившуюся со временем, а ощущения были такие, что время не стоит, а идет

объясняю: часы как предмет, изготовленный ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ, объективны, сознание же субъективно вплоть до несуществования, и если между двумя взглядами на часы проходит уйма последовательностей сознания, а минутная стрелка сдвинулась только на два деления, значит, время именно стояло, а ты думал, что оно ИДЕТ; именно так: муцию КАЗАЛОСЬ ЧТО ВРЕМЯ ИДЕТ

а учитывая относительное постоянство беглости пальцев и беглости мысли, легко сделать вывод о том, что и мои пальцы, и мои мысли, и все прочее МОЕ гораздо менее реально, чем, скажем, часы, висящие на стене, или уважаемый читатель, прочитывающий настоящую глубокую мысль в некоторую единицу времени

* * *

Основатель проекта "Зад божества" также не чужд онтологических рефлексий. Рассказывая однажды о пребывании на диване с одной из почитательниц своего таланта, он отметил такой интересующий нас факт.

Желая придать отношениям эффект новизны, почитательница запретила основателю целовать себя в сиськи. Это выразилось в кокетливом верчении к основателю спиной, каковую тот и поцеловал довольно лениво, эпохально подумав при этом такую мысль: "У человека со всех сторон - тело".

Раздел "тело" в "Заду божества" для пытливого исследователя наиболее интересен. Одной из самых впечатляющих работ является "Untitled": обратите внимание на шлепанцы в ближнем правом углу.

Эти шлепанцы благотворно напомнили мне одну из любимых картин Матисса, там где, помните, на коврике сидит, поджав под себя ноги, турчанка, а рядом с ней аквариум, в котором бултыхаются две маленьких красных рыбки. А на полу подле коврика аккуратно составлены тапочки вышеописанной здесь турчанки, по прихоти то ли художника, то ли моего необузданного воображения жутко похожие на вышеописанных красных рыбок.

И если, стоя перед картиной, надлежащим образом прищурить внутреннее третье око, то нельзя не задуматься о том, что первично в зеркальном мире искусства?.. И то ли это тапочки отражают рыб, то ли это рыбы являются отражением тапочек (в мире искусства)?

Такие мысли часто терзают меня, и люди неукоснительно при том утверждают, что я дурак. Однажды мы пили водку в новом "О.Г.И." с директором издательства Сашей Ивановым и еще одним хорошим и значительным человеком. Водка была вкусная, Саша пил ее больше всех. Я стал выражаться в том смысле, что часто терзаем мыслями о непохожести куриного яйца на бильярдный шар. Хороший человек на меня цыкнул и сказал: "Сморозишь еще раз такую х-ню, и Саша с тобой дружить не схочет".

Не обойдите, пожалуйста, своим пытливым вниманием вот еще какой факт. Скромный основатель "Зада" неоднократно в личных беседах обращал мое внимание на красоту своего тела. Эмпирическое знакомство с этим неоспоримым фактом (в неоспоримости которого я, впрочем, и не сомневался) как-то по-особенному напоминает о способности античных мужчин рожать из бедра всякие полезные людям вещи.

А еще созерцание этого факта почему-то наводит меня на мысли об унитазе, в контексте которого мысль Бродского о том, что стул состоит из предчувствия пустоты, обретает какой-то новый, мучительно мудрый смысл.