"Хочешь свободы - прыгай в Сеть". (Так я хотел назвать статью, которую уже никогда не напишу.)

Если это высказывание как-то приближено к истине, то какую свободу мы ищем в Сети - единственную или неэксклюзивную? (...) Вряд ли единственную. Значит - новую. Новую телекоммуникационную свободу общаться с кем хотим вопреки обычным ограничениям, а также делать дела на расстоянии. Возможность по-новому транслировать и обустраивать нечто very personal.

Прекрасно. А что же это за искусство в Сети, невиданные пакеты информации, от которых как-то странно пищат наши модемы? Отличается ли оно от того, что мы привыкли называть искусством оффлайн?

Еще как отличается. Причем серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Дело не в том, что сетевое искусство приходит по проводам, и не в том, что вне сетевого пространства оно вянет и превращается в самокарикатуру. Все гораздо радикальнее и бесповоротнее. Манифестирую: новое сетевое (или шире: телекоммуникационное) искусство - это самое настоящее и долгожданное после-искусство, первые удивительные всходы цветов на могиле традиционных форм. New kingdom come. Его позолоченные интеллектуальностью танки незаметно овладевают столицами современных умов, миллионы сдаются, сами не осознавая того. (Повсюду валяются ржавые гайки и изношенные сапоги, оставшиеся после отступления литераторов.) Часы литературоцентризма свое отбили. Писатели умирают - да здравствуют new media художники!

И доказать это мне будет легче с помощью литературных цитат.

Бывший редактор журнала "Playboy", а сейчас писатель-эзотерик Роберт Антон Уилсон пишет в книге "Космический триггер":

Большинство философов по крайней мере с пятого века до нашей эры знают, что мир, воспринимаемый нашими органами чувств, - это не "реальный мир", а конструкция, которую мы создаем. Наше собственное произведение искусства.

Здесь нет ничего сложного, всем все понятно: наш мир - это ментальная конструкция и произведение искусства (oldest media art).

Идем дальше. Мой любимый настоящий писатель Генри Миллер рассуждает в романе "Sexus" (трилогия "Роза распятия"):

Слова, фразы, идеи - какими бы тонкими и откровенными они ни были, безумнейшие поэтические взлеты, самые запутанные сны, галлюцинации, - все это только грубо вытесанные иероглифы, вырубленные в боли и печали, дабы увековечить невыразимое. В разумно организованном мире никогда не возникнет потребности запечатлевать подобные чудесные события. В этом не будет смысла, ибо стоит людям лишь на секунду остановиться, чтобы осмыслить происходящее, как станет ясно, что подделка никому не нужна. Зачем она, если настоящее попадается на каждом шагу? Кому захочется включать Бетховена, когда можно самому пережить экстаз гармонических сочетаний, которые великий глухой так отчаянно пытался выразить на нотном стане? (...) Если мы самих себя примем за произведение искусства, тогда весь мир искусства подохнет от недоедания. Грезить наяву: искусство это скоро будет доступно каждому. Правда, задолго до этого литература прекратит наконец свое существование, ведь когда люди бодрствуют и видят сны, их коммуникативные силы (связывающие их с себе подобными и с тем всеобщим духом, что всеми движет) настолько возрастут, что писательство станет напоминать тупые назойливые вопли идиота.

Вот именно! Заставить людей "грезить наяву" - вот в чем первая цель телекоммуникационного искусства! Опутать их проводами, заморочить логинами и кодами доступа - а потом окунуть в реку новой красоты и нового искусства, в котором уже не будет зрителей, а останутся только соучастники. На "круглом столе" в Петербурге этой весной я предлагал ввести в обиход понятие "абоненты сетевого искусства" - имея в виду именно двусторонний-интерактивный характер подобных художественных произведений. Отправляясь созерцать KOALA Дани Васильева, каждый получает свою собственную версию KOALA, потому что эта художественная работа интерактивна. Чтобы оценить Телекоммуникационный Парадиз Дарьи Чужбины и Мистера Паркера, вам придется самому участвовать в затее и получить индивидуальный приговор-пропуск от GOD.CGI. В 1999 году около восьмисот абонентов пейджинговых и интернет-сетей отправили сообщения о своих главных желаниях в мой проект "Главные желания 21-го века" - все они стали не просто зрителями, а соучастниками художественного события.

Попробуем сравнить. Когда вы смотрите на знаменитую картину, вы - зритель. Когда вы слушаете Бетховена, вы - слушатель. Когда читаете эту статью - читатель. Но вот когда выходите в Сеть и попадаетесь на крючок одного из искусств новых медиа, вы запросто можете поднять свой статус до соавтора. Вам предлагают разделить авторское художественное переживание, а не просто сообщают о том, что оно с кем-то имело место. Эта разница очень важна.

Конечно же, медиа-художники многое теряют. Их собственный статус неизбежно понижается, уже невозможно смотреть на "остальных" сверху вниз, как смотрели "традиционные" художники вплоть до ХХ века. Медиа-художник чувствует себя равным с "другими". Новое телекоммуникационное искусство украшает себя скромностью, не выдавая себя за Посланника и Мессию. К тому же полностью исчезает культ "оригинала произведения" - электронное копирование является основополагающим принципом. Главное - это новое, яркое ощущение жизни, которое мы можем приобрести благодаря этим усилиям. Медиа-художники помогают "грезить наяву", подключившись к линии.

Смысл всего этого очевиден. Мы можем использовать виртуальное, чтобы сделать нашу жизнь еще более реальной. Еще крепче впиться в мир органами чувств и сконструировать прекрасное произведение - нашу собственную реальность. Это, похоже, и есть наше Главное Новое Искусство.

22 апреля 2001