Русский Журнал / Net-культура /
www.russ.ru/netcult/20010724_davydov.html

Ниже - тысяча слов
Иван Давыдов

Дата публикации:  24 Июля 2001

Я понимаю, что публикация этого текста навеки обречет меня испытывать на себе ненависть всего читающего (данное издание) населения культурной столицы. Криминальной. Северной. И прочих. Тем более, что это одна и та же. Блистательный, если верить малоизвестному и ныне покойному поэту Николаю Агнивцеву, Санкт-Петербург.

Я не знаю, что сказать в свое оправдание. Я люблю оба упоминаемых в тексте города. Я подолгу жил в обоих. В обоих я был не местным. И так далее.

И главное - в тексте нет выводов, только набор историй из жизни. И за каждую я отвечаю, всем есть свидетели.

Все это правда, все это было, как некогда изрек некто Альберт Лиханов.

Итак.

Москвичи

"Москвичи, - сообщает в интервью модной местной газете Сергей Шнуров, - они вообще путешествуют".

Путешествующего москвича слегка поражает тот факт, что его появление в любой компании заставляет всех аборигенов разговаривать только о том, что лучше - Москва или же Питер. Потом настораживает. Путешествующий москвич пытается вспомнить, доводилось ли ему сталкиваться с таким в привычных местах обитания. Не приходилось.

Компания литературная. Стихийная пьянка в букинистическом (!) магазине. Вокруг, по уверению великого русского поэта, который привел в это тайное место путешествующего москвича, исключительно культовые люди. Москвич пытается опознать фамилии. Обнаруживается один Владимир Сорокин, однако, художник. Обнаруживается переводчик, известный и переводивший почти все книги, прочитанные путешествующим москвичем за пару последних месяцев. "Ваш Абиш великолепен", - искренне говорит москвич. "Знаете, я не очень люблю ваш город", - удачно парирует петербуржец.

Компания балетная. "Да ваш Большой! Да когда Мариинский танцует в Ковент-Гарден, Большой танцует в окраинных ДК для докеров". - "Ну, возможно, я в этом не разбираюсь, тебе виднее, я тебе верю". - "Да нет, ты не понял, ваш Большой!" - "Да я понял". - "Ты издеваешься. Он издевается. Он думает - Большой лучше". - "Я не издеваюсь. Я верю. У меня вообще слуха нету. Я и балет-то не люблю". - "Ладно, думай что хочешь про свой Большой. Но если тебе интересно мое мнение┘"

Компания журналистская. Чопорная дама долго ругает Москву. Москвич не реагирует. В принципе, ему все равно. "Впрочем, - говорит дама, - в провинции есть свои прелести. Свежая кровь, стихийность┘" "Вот поэтому, - зло думает усталый путешествующий, - я и увожу из этого города уже третьего человека". Но не говорит. Он понимает, что тогда чопорная дама ударит его по голове мобильным телефоном, не особенно дорогим, как все в этом городе, и весящим, соответственно, граммов двести. Он, извинившись, выходит покурить. Потому что в кофейне "Рико" не курят.

Питейные заведения

Вход в модный клуб "Грибоедов" плотно закупорен толстым милиционером. "Нам бы войти", - робко говорят путешествующие москвичи. Подумав, милиционер сообщает, что надо бы позвать администратора. Нажимает кнопку звонка. Десять минут томительного ожидания. Администратор не появляется. Милиционер погружен в разговор с сидящей у входа дамой. Робкое напоминание. Звонок. Десять минут томительного ожидания. И так далее. Наконец вмешивается дама: "Да не трожьте вы администратора, ему там хорошо". Затем администратор все же появляется, долго осматривает путешествующих, явно вызывающих у него сомнения. Потом таки выдает пару бумажек, похожих на голландские непочтовые марки.

Окошко с надписью "Касса" закрыто. Стук и десять минут томительного ожидания. Потом из окошка высовывается заспанная лохматая, предположительно мужская, голова и меняет марки (с доплатой) на мятые входные билеты.

Окошко с надписью "Гардероб" закрыто. Стук и десять минут томительного ожидания. Та же голова берет куртки и уточняет: "На одну повесить?" "Ну да". "Тогда девять рублей". Удаляясь, путешествующий москвич спрашивает спутника: "А что было бы, если бы не на одну?" Голова, высунувшись из окошка гардероба, с возмущением орет вслед: "Тогда бы восемнадцать!!!"

Протиснувшись мимо охранника, путешественники попадают в зал, который чуть грязнее и чуть меньше, чем зал в ОГИ. Внутри почти ничего не продают, да это и ни к чему: никто ничего не покупает. Все наслаждаются самим фактом того, что им таки удалось проникнуть в модный клуб "Грибоедов". Вот так и формируются элиты.

"Спасибо", - говорит москвич официантке в довольно-таки милом ресторане FХ-017. "ПАААААжалуйста," - с возмущением и ненавистью отвечает официантка, принимая чаевые.

В кофейне "Марко" на улице Льва Толстого┘ Здесь требуется объяснение: в Петербурге необычайно много разнообразных кофеен. Кажется, кофе становится национальным напитком. Барменов в кофейнях называют специальным словом "барристо" и про некоторых пишут статьи в газетах. На дверях большинства магазинов знак: дымящаяся чашка перечеркнута крест накрест. Путешествующий москвич не сразу соображает, что это аналог надписи "Без перерыва на обед". Поначалу он думает, что это - "Вход с кофе запрещен". Его это не удивляет. Жители города, где столько кофеен, должны и по улицам расхаживать с чашками кофе в руках. Так вот, в кофейне "Марко" на улице Льва Толстого сидит некто с сигарой и микроскопической чашкой кофе, погруженный в чтение французской газеты.

"Большего дурновкусия и не придумать по меркам нашей, конечно, купеческой слободки", - думает путешествующий москвич. А на столе перед ним - яркая бумажка с вопросом, написанным крупными буквами: Что делает тукан на Невском? Вопрос и по сию пору без ответа.

Невский

Москвич медленно движется по Невскому. Он разыскивает своих. Он достает мобильный телефон, набирает номер и произносит: "Але, братан, ты где?"

Все прохожие в радиусе метров двадцати разворачиваются и смотрят с нескрываемым осуждением.

Тот же Невский, но в три часа ночи. Москвич с приятелем медленно движутся в направлении уже изученных питейных заведений. Навстречу - типично московская парочка. Подгулявший бандюга мелкого калибра с подругой. "Брателло, это Невский?" - спрашивает встречный. Растянутое "а" ласкает слух. Дым отечества. "Невский, Невский". - "Круто!"

Поселившаяся на Трубной знакомая из Петербурга звонит утром и выясняет, где здесь ближайший приличный магазин. Что они называют приличным магазином? Вернувшись с Тверской, сообщает подруге: "Была на здешнем Невском, очень так себе".

Слова

Журналистка из Санкт-Петербурга составляет специальный глоссарий, дабы проще достичь взаимопонимания с московским приятелем.

Словарь:

Терка - деловые переговоры.
Братан - универсальное обращение к близкому человеку.
Брат - то же самое.
Старый - то же самое.
Бабло - деньги.
Бешенное бабло - большие деньги.
Не уперлось - не нравится, не нужно, отсутствие необходимости.
Отец родной - невероятно близкий человек, на которого можно рассчитывать и день и ночь, и день и ночь.
Илья Игоревич - Отец родной.
Мальчик по имени Денис - Старый.
Великий русский писатель - Левкин.
Левкин - Великий русский писатель.
Эльза - сожительница Дениса.
Сожительница Дениса - не уперлась
.

В общем, все так и есть. Этого достаточно для счастливой жизни в Москве. Журналистка из Санкт-Петербурга не без помощи путешествующего москвича постепенно в этом убеждается.