Ганн, Дональд

Один американец.

Он приехал в СССР, в Тюмень, делать бизнес, - нефтью там торговать, лесом, и он решил, что, чтобы дела шли успешней, нужно быть с русскими подружелюбней, например, для начала, представляться не полным именем Дональд, а сокращенно, по-дружески - Дон.

И записался на прием к губернатору Рокецкому, его спрашивают:
- Фамилия?
- Ганн.
- Имя?
- Дон.
- !!!

И пошел он домой, в гостиницу "Прометей", и пишет жене письмо:

О Мэри Мэри Мэри,
Жить трудно в Эсесере, -
Хотел предстать как Ганн я Дон,
А получился я гондон.

***

Аналогичный случай был с американцем по фамилии Ас, его звали Питер: он тоже приехал, записался на прием - имя, фамилия. Тоже в итоге пришлось писать жене:

О Мэри Мэри Мэри,
.......
Был раньше Питер гордый Ас,
А стал я просто пидарас.

***

Еще был случай с американцем по фамилии Уп.

Он тоже решил сделать в России бизнес, а он был представитель арт-бизнеса, организатор выставок.

Он приехал в Тюмень, говорит:

- Вот, хочу у вас Выставочный зал свой открыть, искусство хочу пропагандировать.

- Да у нас ведь уже есть Выставочный зал, на Севастопольской улице, там этого искусства хоть ешь противоестественным способом!

- Да ну, там у вас ерунда, всякие соцреализм, местные халтурщики, а я вот контемпорари арт выставлять буду - Дюшана, Кулика, Булатова...

Ну, убедил.

- Давай! - ему сказали.

И он открыл.

Назвал его в честь самого себя: открытие было осенью, в сырой дождливой черноте яростно пылала гигантская неоновая вывеска "Зал Упа".

И пришлось ему тоже писать жене:

О Мэри Мэри Мэри
........
Хотел открыть я Упа зал,
Но лишь залупу показал.

Да, нелегкая и длительная еще борьба предстоит тюменским властям за создание благоприятного делового инвестиционного климата для иностранных инвесторов!

***

Может быть, некоторые - новое поколение - уже и не знают, кто был первый, с кем случилась подобного рода история. Поэтому на всякий случай изложу ее здесь. Это был один американец, его звали Ин. Он приехал в СССР. По пути в гостиницу ему захотелось в сортир по большому делу. А он не знал, где его найти - и сел под забором. Его оштрафовали. Он идет дальше - ему опять захотелось. Он видит здание, на нем написано: "Институт". А он по-русски плохо понимал и прочел "Ин, сри тут". Он обрадовался, зашел и сел. Прибежала уборщица и его палкой! Поэтому он, когда пришел в гостиницу, жене написал:

О Мэри, Мэри, Мэри,
Срать негде в эСэСэРе:
Под забором штраф берут,
А в сритуте палкой бьют!

***

На следующий день, - кстати - он пошел в кино. А там был фильм "Багдадский вор". А он был в шерстяных штанах. А рядом с ним бабка сидела, вязала. И она в темноте сослепу перепутала и его штаны зацепила и распустила. Фильм кончился, свет зажегся - а американец без штанов!

Тогда он пришел в гостиницу и написал:

О Мэри, Мэри, Мэри,
Жить трудно в эСэСэРе:
Смотрел кино "Багдадский вор",
А русский вор штаны упер!

• Дональд Ганн, бывший креативный директор Leo Burnett Worldwide и экс-президент Каннского фестиваля рекламы - не знаю тот ли это.

Герань

1.

Автор этих строк посещает в один из дней жилище Богомякова В. на улице Хохрякова.

Это сентябрь 1990-го года.

Автор зависает в Тюмени на пару недель проездом из Надыма, где он проводил весну и замечтальное лето, в Москву, где он намерен осуществлять ПМЖ.

Останавливается автор этих строк - то есть я - как обычно, у Шаповалова Ю., ну, а В.Богомяков - он живет в соседнем доме.

В доме у В.Богомякова, как обычно - свинарник.

Хозяин дома, нужно честно признать, неряшлив до такой степени, что это называется - свинья.

Очень большие две его ноги голы, как всегда, босы и сини от холода.

Как же ходить босыми ногами по этому? - с омерзением думает автор, оглядывая окружающую среду: многодневный неметеный мусор, крошки, луковая шелуха, рыбьи кости...

Комнаты - две.

Для номенклатурного человека происхождения - немного. Но, правда, большие. И очень большая кухня.

В большой комнате - в той, в которой и происходит жизнь Богомякова В. (про малую - ничего не знаю, там жила БывшеБогомякова Наталья, и я там ни разу не был) стоит, несмотря на распахнутую, балконную дверь, кислая вонь овина, ибо здесь спят вповалку люди (одетые) и животные.

Люди: на диване - двое сыновей В. Богомякова, Генка и Гриха; на полу Гофлин А., его шофер молдован Петро (Гофлин А. в тот момент является активным деятелем нарождающегося кооперативного движения и обладает автомобилем с шофером), еще один деятель нарождающегося бизнеса брокер Гагаринов В., именующий себя Канадец.

Среди тел людей растерянно бродит, цокая копытцами, животное - собачка Гринда, серебристый пудель, подстриженный под овечку, с попмпончиком на голове.

Она только что куплена Н. БывшеБогомяковой за какие-то сумасшедшие деньги - потому что у нее какая-то сверхособая родословная, а это, по мнению Натальи, будет полезно для воспитания детей.

Она бродит робко и боязливо, пытаясь заглядывать в глаза тем из людей, которые уже не спят, с целью молча намекнуть, что ее нужно бы накормить и вывести на двор, и являя собой что-то вроде невинной принцессы, попавшей в притон разбойников, тем более, что помпон на ее голове - действительно, точно маленькая корона.

Голоса она не подает: воспитание и происхождение не позволяют заявить свои права столь неделикатным способом.

Все это происходит, как сказано, во-первых, от того, что В.Богомяков, известный философ, будучи постоянно погружен в думы, крайне равнодушен к бытовой стороне своей жизни; во-вторых же - от того, что на дому у Богомякова В. вот уже четвертый день подряд идет объявленный автором этих строк - мной - месячник "Поэзия - в жизнь!".

Осуществляется он так.

По городу расклеены самодельные объявления, провозглашающие и обосновывающие необходимость такого месячника, объявления полухудожественным методом изготовлены лично М. Немировым при помощи пишущей машинки и - для увлекательности и красоты - картинок, понавырванных из журналов "Элль", "Вог" и т.д.: Павел Азов, распропагандированный Немировым, выдал мне для этой цели запасы модных журналов его жены Елены; по тем временам - акт невиданной щедрости. (Он таков, впрочем, довольно-таки таков и по нынешним временам, а уж по тем, когда эти журналы были не покупаемы в газетном киоске, а специально привозились П.Азовым из настоящего Парижа, где были покупаемы за валюту!)

В прокламациях, как сказано, обоснована необходимость проводимого мероприятия, замечательность и непревзойденность его, с позиций как вечности, так и текущего момента, указан телефон В.Богомякова, сообщено приглашение звонить и приходить, чтобы - с выражением! - читать стихи.

Не свои!

Только - самых надежных, проверенных авторов - Державина, Тютчева, Заболоцкого, Маяковского и так далее; ну, в случае особо настойчивых просьб присутствующих М.Немиров и В.Богомяков прочтут и свои сочинения.

Вход - бесплатный, но водку с собой приносить - обязательно.

Собственно, ради последнего пункта все и затеяно: и В.Богомяков, и М.Немиров, и упоминавшийся Ю. Шаповалов - большие любители выпивать водку, но в указанный период истории их возможности в этом деле крайне ограничены: с водкой - известная напряженка (см. Антиалкогольная кампания). Вот М.Немиров и придумал способ, как наладить практически бесперебойный конвейер ее поставки в дом В.Богомякова.

И, кстати, ведь действительно все получилось, как было задумано!

То есть:

И началось! И понеслось! И сколько дней подряд
Потом неслось!
Какой-то просто заработал "непрерывный водкоавтомат" -
Не знаю, что это, но мне рекламу такового видеть тут недавно довелось.

Люди шли, и шли, и шли; и приходили, и приносили; девушки из университета; какие-то юноши из училища искусств; представители нарождающегося коопдвижения; вообще хрен знает кто; Михаил Федосеенков приходил от Союза Советских Писателей (правда, стихов не читал, а почему-то агитировал за Белое Братство известного Виссариона); Роман Неумоев приходил - с водкой! купленной на собственные деньги у спекулянтов по тройной цене! Роман Неумоев, известный своей скуповатостью и прижимистостью! - и с большой силой выразительности прочитал - но почему-то только персонально М. Немирову, отведя его для этого на балкон - стихотворение Блока про Донну Анну - ну, то, где

Тихо, как сова, летит мотор;

и проч. и проч. и проч.

И вот среди всего это - на кухне на подоконнике имеется, неизвестно откуда взявшийся цветок в горшке, который цветет красным и желтым.

Видимо, какие-то из любителей поэзии принесли в подарок.

- О! Это как называется?

- Это герань, - важно отвечает видный политолог (тогда еще, впрочем, нет).

- Герань? Ну? Та самая герань - цветок, дважды проклятый советскими мыслителями?!

А это да, это было.

Дважды он был проклят - за то, что символ мещанства.

Первый раз он был проклят Маяковским, футуристами, лефовцами, конструктивистами и всеми прочими авангардистами 1920-х - герань, и еще фикус, - как два главных символа старого затхлого быта, который должен быть сметен с лица земли, чтобы все стало новым и ослепительным, происходящим в просторных помещениях, залитых светом. "Дом - это машина для жилья!", а какие же в машине могут быть горшки с цветками?

С матрацев,
     вздымая постельные тряпки,
клопы, приветствуя, подняли лапки.
Весь самовар рассиялся в лучики -
хочет обнять в самоварные ручки.
В точках от мух
     веночки
         с обоев
венчают голову сами собою.
Взыграли туш ангелочки-горнисты,
пророзовев из иконного глянца.
Иисус,
    приподняв
       венок тернистый,
любезно кланяется.
Маркс,
    впряженный в алую рамку,
и то тащил обывательства лямку.
Запели птицы на каждой на жердочке,
герани в ноздри лезут из кадочек.
Как были
    сидя сняты
        на корточках,
радушно бабушки лезут из карточек.

("Про это", 1923)

Потом, в тридцатые, теоретиков безбытности, вроде бы, привели к ногтю.

Но герань по прежнему оставалась символом классового врага - ибо кто есть владелец Г. как не скрытый аполитичный обыватель и безыдейный мещанин и соглашатель, трусливо прячущий тело в утеса в час, когда - - -

• когда враги народа, подлая шайка троцкистски-бухаринских выродков и убийц;

• когда Стаханов в забое;

• когда многомиллионные массы на Красной Площади в День Первомайской солидарности чеканят шаг;

• когда...

Ну, понятно, что герань здесь - - -

2.

Второй раз герань была проклята в 1960-е.

1960-е: новый всплеск борьбы с мещанством, которое при позднем сталинизме по новой расцвело: вожди его (сталинизма) изрядно прибарахлились в Германии, и именно сплошь мещанскими - Германия же! - этажерочками, салфеточками.

Но наступают новые дни:

Все уже позади, мой ровесник,
Страшный Сталин и Гитлер-подлец!
Заводи молодежную песню
Про огонь комсомольских сердец!

Потому что народ мы бродячий,
И нельзя нам иначе, друзья,
Молодою любовью горячей
Мы согреем родные края.

Э-ге-ге, эге-гей, хали-гали!
Шик Модерн, Ив Монтан, хула-хуп!
Вновь открылись лазурные дали
За стеной коммунальных халуп.

Летка-енка ты мой Евтушенко!
Лонжюмо ты мое, Лонжюмо!
Уберите же Ленина с денег,
И слонят уберите с трюмо!

Шик-модерн, треугольная груша,
Треугольные стулья и стол!
Радиолу веселую слушай,
Буги-вуги, футбол, комсомол!

И т.д. - Тимур Кибиров, поэма "Сквозь прощальные слезы". Цитировать хочется страницами - а она, поэма, именно такова, что там целые десятки страниц, битком набитых "приметами эпохи". Очень смешно, очень трогательно, и - - -

И опять символом мещанства становится почему-то именно герань (ну, еще и указанные Кибировым слоники, и плющевые скатерти, и гардины, и - кстати - опять фикус.)

Потому что и в самом деле: в час, когда

С рюкзаком за спиной молодою
Мы геологи оба с тобой.
Все мещане стремятся к покою,
Только нам по душе непокой!

когда

Юность на мотороллере мчится
Со "Спидолой" в спортивных руках!
Плащ болонья шуршит, пузырится,
Луч играет на темных очках.

когда

Над Калугой, Рязанью, Казанью,
По-над баней - сиянье знамен!
Бабушка, отложи ты вязанье,
Научи танцевать чарлестон!

Какая тут, на фиг, герань?

И - добились-таки своего авторы тогдашних книжек "Эстетику - в быт!" - извели герань под корешок так, что я, например, вот в дому В.Г.Богомякова ее впервые и увидал - уж не знаю, как у него в дому она смогла оказаться.

(Кибирова все-таки не удержался, еще вставил.

Потому что - очень уж - - -!)

3.

Но домашние цветки в 1960-е, в отличие от 1920-х, наоборот, всячески поощрялись.

Но, конечно, не герань.

Поощрялась всякая традесканция в полосочку, свисающая из горшков.

Горшки при этом должны были находиться где-нибудь наверху, на книжных полках, например, или, еще лучше, на таких подставках из железных сваренных труб, выкрашенных белым и с черными черточками поперек, изображая березку.

На картинке - помимо Г., еще один из самых ненавистных символов ненавистного мещанства - занавесочки. Никаких занавесок новому человеку на новой Земле не полагалось. Он должен жить в стеклянном кубе, прозрачном насквозь, как точно в аквариуме. В 1920-е об этом мечтали - в 1960-е это осуществили. Не жилье, правда, но общественные заведения - вполне: кафе-стекляшки, стеклянные магазины, парикмахерские и т.д.

Но это так и не удалось: тут же все эти стеклянные плоскости стали изнутри занавешивать этими самыми занавесками, ибо мещанство - - -

Что до автора этих строк, то я являюсь, видимо, в душе все-таки шестидесятником.

Во всяком случае всяких занавесочек, салфеточек, всяких шалей вот еще вязаных - очень сильно не люблю, и в доме не держу.

А вот против герани совсем ничего не имею.

• Описание всяких видов гераней

• Пеларгония, комнатная герань

• Герань розовая