"Чем Одесса отличается от Бразилии? В Бразилии по деревьям лазят дикие обезьяны, а в Одессе - полудикие невесты. Что невесты делают на деревьях? Позируют. Когда невеста слезет с дерева, а свадебный кортеж двинется провожать ее к следующему, вы можете понаблюдать, как одесские вороны едят грецкие орехи: пернатый гурман находит орех, берет в клюв, летит и бросает его на асфальт до тех пор, пока орех не разобьется. Так что в конце сентября по Одессе лучше ходить в каске - на вашу голову может свалиться грецкий орех с почти чистого неба". В Одессе байки не рассказывают, в Одессе говорят байками.

Звонок в избирательную комиссию:
- Я хотел бы стать президентом.
- Вы что, идиот?
- А это обязательное условие?

Сальвадор Дали сказал: " Чтобы стать великим художником, недостаточно любить живопись. Надо, чтобы твоя живопись любила тебя". А Леонид Осипович Утесов утверждал, что многие люди хотят быть одесситами, но это не каждому удается... И откуда мы это узнали? Из интервью с командиром Жовтневого района, сидящим "в здании невулканического происхождения на Приморском бульваре".

Среди одесситов издавна бытовало суеверие, согласно которому они боялись "закудыкивать" друг другу дорогу:
- Мойша, и где ты идешь?
- Делать укол.
- В поликлинику?
- Не, в задницу!

Чем отличается один город от другого: домами, историей, жителями? Не только. Города различаются так же, как люди. И никто не знает, где обитает этот Гений местности, известно только, что он есть. С ним можно повстречаться, побывав на его территории. Но может и не повезти. Зато эту виртуальную зверюшку вы точно найдете на сайтах настоящих одесситов - тех, кому повезло с взаимностью. Это место, по виртуальности своей, вполне такому существу подходит.

"Если воткнуть палку в одесскую землю и полить, из нее вырастет акация. Официальным деревом Одессы белую акацию сделал Дунаевский, создав одноименную оперетту, мелодию которой городские куранты на здании мэрии отбивают каждый час. Очень несерьезный город. Город Белой Акации", - рассказывает обитатель "Острова Робинзона", что расположен в десяти кабельтовых на норд-норд-ост от Дерибасовской, чуть южнее "Привоза". Его зовут Алексей Решта. Все картинки, которые вы увидите на острове - его, так же, как и сказки, сочиненные персонально для дочки Кати. В миру он - программист и преподаватель Одесского политехнического университета: "P.S. Вечер. Проект огромный "валится", и за окном мерзослякоть. Девять часов в неделю я должен говорить (четыре с половиной лекции по четырем дисциплинам). Голова пухнет от прочитанной литературы. Если я Вас нагрустил, извините. Обычно я жизнерадостней".

- А что жена?
- А жена пока изо всех сил делает морду, что ей все равно, сколько я зарабатываю.

А ежели ей платье новое потребуется? Придется пойти к Перельмутеру: "Им сказали, что по поводу платья - это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то только и слышно вокруг: "Карден! Диор! Лагерфельд!" Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!.. Но в отличие от Лагерфельда, я-таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! ... Вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки. Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль? ... Только сначала вы мне покажете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача - убедить в этом еще хотя бы нескольких человек".

- Позвольте полюбопытствовать, почему вы все время называете вашего мужа Адя?
- Ну не могу же я его при всех называть адиет!

"Адиет, боршть, бецикер, балагула..." - не поняли? А я знаю? Не делайте беременную голову. "Словарь полуживого одесского языка" - это шухлядка, в которую-таки надо шнобель засунуть. Там вам щас доложут, что "шухерить" - это поднимать хипиш, делать геволт. А это не надо. Надо, чтобы вся эта лабуда была ближе до шнифтов лохов - но это уже не не шнобелем, а шнифтом делается... Вы меня опять неправильно поняли: штымповкой занимаются, когда детей рожают.

А как в Одессе пишут! Казалось бы, что в Сети скучнее гостевой книги, однако... Заглянем в таковую, принайтованную к "Литературной палубе" и названную за это вахтенным журналом:

"В черноморском славном граде Коктебели
Все поэты пьют коктейли с колыбели
И коньяк, что носит имя Коктебель,
Доставляют всем художникам в отель."

"За золотом далеко ходить не надо. Где-то между Тендрой и Одессой лежит себе на дне турецкий флагман "Капитания" с казной капудан-паши, который так неосторожно потопил адмирал Ушаков. Сначала мы завладеем золотишком капудан-паши, потом на него отгрохаем буровую, а уж после на все вырученные нефтегазовые миллионы обеспечим каждого украинца ...сборником фантастики авторов с Литературной палубы."

Одесситы вообще неравнодушны к пиратам : "В первой половине XIX столетия в одесский порт возвращались суда, искалеченные в стычках с морскими разбойниками. Опасаясь нападений, они объединялись в караваны и конвои. Один из таковых сформировался в Ливорно и должен был идти в Константинополь, а затем - в Одессу. Возглавил его опытный капитан Джузеппе Силич. Поутру 7 сентября 1827 г. в видимости каравана оказалась пиратская бригантина, преследующая русское судно "Иль Велоче" . Все увидели, как корсары спустили шлюпку, подошли к "Иль Велоче" . Они были вооружены, держали в зубах голые сабли, бросились немедленно к рулю и к парусам, угрожали перерезать всех людей, завладеть деньгами и потом затопить судно. Силич не стерпел подобной наглости, и по прибытии был пожалован "за избавление от корсаров другого российского судна" золотой медалью на владимирской ленте с надписью: "За усердие".

- Фима, закрой форточку, на улице холодно.
- А что, если я ее закрою, на улице теплей станет?

Еще больше, чем пиратов, в Одессе любят Дюка Эммануила Осиповича де-Ришелье - бывшего градоначальника, потомка известного кардинала: "Прославленный кардинал был старого, но незнатного дворянского рода. Он пожаловал себе герцогство, а равно и десяток других титулов. Его потомки одновременно: герцоги де Ришелье, герцоги де Фронсак, князья де Мортань, маркизы де Понкурле, графы де Шинон, бароны де Альбре, ... Все эти титулы и свое огромное богатство кардинал завещал внуку своей сестры. Сыном второго герцога был маршал де Ришелье, тоже достаточно нашумевший в мире. Он прожил 92 года и оставил о себе не слишком добрую славу - в стиле не то Петрония, не то Толстого-Американца. Таков же, в менее шумном варианте, был его сын, проделавший быструю военную карьеру: он семи лет от роду был полковником драгунского полка. Этому удивляться по тем временам не приходилось - полковому командиру семилетнего драгуна шел двенадцатый год. "Надо быть очень осторожным в выборе своих родителей", - говорил Гейне. Будущий градоначальник Одессы был единственным сыном четвертого герцога, иными словами, внуком маршала Ришелье. Маршал не любил своего сына, но внука обожал. "У Армана все мои достоинства и ни одного из моих пороков", - восторженно говорил он".

В офлайне с тех пор кое-что изменилось. Говорят, на самом пупе города вас ждет просто-таки удар: на причале морвокзала выстроили небоскреб, и теперь бедный Дюк Ришелье помавает рукой не на фоне моря, а на фоне огромного каменного фаллоса... Зато в любом овощном, где были груды гнилой картошки, среди зеркал и яркого света сияют ананасы и непонятные фрукты. Есть и картошка, но ее трудно узнать: она помыта и чуть ли не бантиком повязана.

- Ребе, если я завещаю все свои деньги синагоге и умру, я попаду в рай?
- Знаешь, Изи, точно обещать не могу, но попробовать, по-моему, стоит!