Дебрянская, Евгения

Лидерша Международной Партии Лесбиянок - есть и такая. Так вот: я с ней немного знаком. И даже был у нее в гостях, пытаясь устроиться на работу в журнал, который она собиралась издавать, чтобы при помощи букв и цветных картинок агитировать за дальнейший расцвет международного лесбиянства.

Вот эта история.

1997: я искал способа, как же мне начать зарабатывать деньги писательским или хотя бы журналистским трудом - известный модельер и дизайнер Ксения Декова приезжает в гости, узнает про это, предлагает: в журнал лесбиянок пойдешь? И поясняет: Е.Дебрянская организовывает глянцевый журнал, посвященный модной жизни, набирает сотрудников.

- Пойду! - сказал я. И мы поехали знакомиться.

Приехали.

Обычная квартира, в ней две тетки, одна постарше, лет сорока, в очках, интеллигентного вида, как, примерно, у преподавательницы, например, вуза; вторая помоложе, лет тридцати, и попроще - совершенно обыкновенные тетки, без какой-либо внешней специфики. Единственное, что необычное в их жилище - изобилие собак, которых штук пять, причем все - дворняги и причем все - суки. Это, конечно, некоторая странность, но у меня у самого в описываемый период жизни было четыре кошки, причем все четыре - помоечной породы, так что - - -

Я принес кое-какие свои сочинения - рассказы в основном, в основном фантастического содержания - про марсиан там и их злодейства, про потомков Атлантиды и их тоже злодейства - чтобы показать, в каком примерно духе я могу им предоставлять материал. Старшая - которая и была Дебрянская - тут же пару прочла.

Вздохнули.

Помолчали.

- Ну, а вы могли бы нам что-нибудь написать из жизни сексуальных меньшинств? - спросила Дебрянская.

Я обещал попробовать. Стали прощаться. В дверях уже Дебрянская вдруг сказала:

- Вам бы Дугину свои рассказы показать, ему бы они очень подошли бы! Вы знаете Дугина?

- Немного знаю.

- Он был когда-то моим первым мужем, - с непонятной интонацией сказала Дебрянская.

Выводов из этого следует - два.

Вывод 1: вот такова была моя единственная встреча с представителями данного сексуального меньшинства.

Вывод 2: вот каков пресловутый знаменитый Дугин - в результате брака с ним тетенька лесбиянкой стала!

А более никаких выводов из данного сообщения, вроде бы, нет.

• Дебрянская: на гей.ру в разделе литературы и в разделе пипл

• рассказы Е.Дебрянской на Вавилон.ру

Девяностые годы двадцатого века

Однажды, странствуя среди долины дикой
Внезапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки,
И горько повторял, метаясь, как больной:
"Что делать буду я? что станется со мной?"

II
И так я сетуя в свой дом пришел обратно,
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих,
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце, наконец, открыл я поневоле.

"О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! -
Сказал я, - ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом; мучительное бремя
Тягчит меня? Идет! уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветру обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!"

III
Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же,
Что прежде, говорил. Тут ближние мои,
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны, и кому суровый нужен врач.

IV
Пошел я вновь бродить - уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая, -

и т.д.

А.С.Пушкин. "Странник", 1836. Стихотворение, чрезвычайно соответствующее умонастроению автора этих строк практически все 1990-е годы.

А вот:

"Нам тяжело жить в России, к-рая, б. м., никогда не переживала такого ужасного и безвыходного положения; знайте, что наша жизнь уже б. 5 лет - виселицы, кафе-шантаны, порнография, пошлость прессы, растерянность и братская вражда. Наша война и революция потрясли всех вместе и каждого в отдельности. Единый раз в истории среди таких потрясений не создалось ничего великого. Мы гибнем и знаем это!"

А! Ошибочка! Это в другое сообщение; это не к девяностым (1990-м) выписка относится, а к девятисотым (1900-е). Это декадент Эллис пишет оккультисту и Учителю Штайнеру в Германию обозрение русского антропософского движения (антропософия - разновидность оккультизма, как раз Штайнером и изобретенная).

(Письмо приведено в статье Ренаты фон Майдель, НЛО 2001, 51)

Вот так.

Сейчас принято считать, что в 1900-е годы был небывалый расцвет всего, от экономики до культуры; а сами обитатели того времени вот как его трактовали!

Так что, глядишь, лет через - - -, глядишь, может быть, и наши девяностые будут трактоваться потомками совсем не так, как их нам теперь трактуют в телевизоре, начиная каждую передачу со слов "в наше нелегкое время, когда..."

Вот Кушнер об этом - о наших девяностых:

Мне нравятся чужие мерседесы.
Я, проходя, любуюсь их сверканьем.
А то, что в них сидят головорезы, -
Так ведь всегда проблемы с мирозданьем.

Есть коль не те, так эти неудобства.
Пожалуй, я предпочитаю эти.
А чувства неудачи и сиротства -
Пусть взрослые в него играют дети!

(1996)

***

Ну вот и я что писал. Не Пушкин, конечно, но - сам сочинил:

На улице сизо.
Не в смысле следственного изолятора,
А в смысле общего природы набухания грозой,
И как она свое все электричество по капле все накапливаттора и накаппливатора,
Собой являя, как наука доказала, что-то вроде конденсатора-аккумулятора,
И, пива я купив, на остановке Фомичева нахожусь и рассуждаю там,
Как будто обращаясь к неким гиппо-, так сказать, тетическим браткам:

И обращаюсь к ним, такое дело говоря:
- Не знаю, как вы, друзья, а я
Все девяностые годы в какой-то морок как обморок был погружен:
Позорный период жизни автора этих строк:
Одна х#ета, одна е$ота, одна бесконечная толкотня -
Какой-то являлся б&ядь просто морлок.
И долго ведь длился, зараза, он,
Пытался очнуться - никак не мог.

И я сижу на остановке, и я продолжаю так,
Я говорю себе "Ништяк, чувак, ништяк!"
"Чего-нибудь, короче, нужно срочно учудить.
Какую-нибудь чучу отчебучить.
Какую-нибудь эх едрить затеять растудыть,
А то совсем наступит сумрак неминучий".

И я сижу на остановке никуда не едя, просто так,
А потому, что больше нет в окрестностях скамеек,
.........................
..............................................

и так далее: август-сентябрь 1997, Северное Тушино.

Но придумать, какую чучу отчебучить, я - кроме как купить водяры и ее немедленно выпить, - так никогда и не мог додуматься. Так ничего и не отчебучил.

И результат:

Организма
Совсем осталось мало
Зато алкоголизма
Хоть жопой ешь, навалом; -
Его все более и боле с каждым годом прибывало.

И т.д.

Авдей Тер-Оганян, который был все 1990-е годы озабочен теми же проблемами - что-то нужно немедленно учинить, иначе - - -, тот додумался.

Учинил.

Отчебучил чучу.

Результат известен.

***

Кроме того, нужно заметить, что еще Роман Сенчин есть.

В принципе лет через n человеку, у которого возникнет мысль узнать, как же люди в РФ жили в девяностые годы двадцатого века - ему смело можно будет Сенчина давать: вот примерно так.

Не все.

Но значительная часть - точно именно так.

Но Сенчина обсудим, когда до буквы С доберемся.

Впрочем, кое-какие ссылочки - это можно и сейчас.

Сочинения Сенчина (некоторые):

• "Афинские Ночи", Знамя 2000.9
• "Минус", Знамя 2001.8
• "Один плюс один", Дружба Народов 2001.10

Некоторые отклики критики:

• И.Роднянская, "Гамбургский ежик в тумане", Новый Мир, 2001.3
• Агеев Голод 54, 25 сентября 2001
• Мария Ремизова "К вопросу о классовом антагонизме", Новый Мир 2002.2 - ответ Агееву
• Агеев Голод 68, 12 февраля 2002, Ответ Агеева на ответ Ремизовой