Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Gateway | Невод | Интер(офф)вью | Бессрочная Ссылка | НасНет | ГлобусНет | Интер(акти)вью | Дурацкий Музей | Кафедра | Русская сеть: истории | Конец прекрасной эпохи
/ Net-культура / < Вы здесь
Как я, кажется, убил один доисторический чат... Из истории чатов и форумов-2
Дата публикации:  21 Июля 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Раньше я любил наблюдать за влюбленными. Особенно в вагоне метро, когда за стеклами дрожат и извиваются бесконечные ребристые змеи коммуникаций в первобытном подземном мраке. Он нежно прислоняет Ее к дверной надписи "не прислоняться". Она завороженно глядит в Его глаза и читает в них все - или почти все...

Миша и Маша. Программист и телефонистка. Ему было 27, ей - 22. Но это, в сущности, детали. Тогда я знал про них лишь одно: они изобрели штуку, осчастливившую по меньшей мере тысячи человек Большого Города. И не поимели с этого ни копейки, ибо на этой штуке невозможно было нажиться в принципе.

1. Обычная история

...Жила-была на свете девочка Маша. Для одних она была уж очень хороша собой, для других - наоборот, а для себя - в самый раз. Зимою Маша носила шубку, шапочку и шарфик, летом - цветастую блузку, коротенькую юбчонку и туфли-лодочки. Шло время, бесконечное для одних, незначительное для других, а для Маши - в самый раз, чтобы начать задумываться о будущей любви. Впрочем, особых успехов на этом поприще пока как-то не случилось: ее принц по-прежнему бродил где-то далеко - и с каждым новым романом, как выяснялось, все дальше и дальше.

Жил-был на свете мальчик Миша. Характер у него был добрый и отзывчивый, хотя кое-кто считал, что вреднее и эгоистичнее человека не сыскать - впрочем для самого Миши его характер был в самый раз. Летом он надевал моднющие джинсы, футболку и плейер, а по зиме облачался в пуховик и шапку-ушанку. К 25 годам он вдруг обнаружил, что если б ему сейчас на голову упал кирпич, то кроме романтических школьно-армейских грез да оргий, дипломатично именующихся parties, вспомнить перед смертью будет нечего. И Миша загрустил.

А в тот день шел дождь с утра. Большой Город нехотя просыпался после традиционной пятничной градусной накачки. Его телефонная сеть потихоньку оживала. Начал было накручивать телефонный диск и Миша. Однако после набора пятой цифры в трубке что-то щелкнуло и раздался мелодичный девичий смех. Разумеется, смеялась Маша, трепавшаяся в рабочее время с подругой... Слушал Миша их телефонный треп ни о чем, слушал, да и ляпнул:
- А вот и я.

Через десять минут из разговора с минимальными потерями вышла машина подруга. Через час Маша и Миша обменялись телефонами. Через день Маша хлопала в ладоши на зверином спектакле "Кошкин дом" в цирке на Ленинских горах, а Миша глядел на нее во все глаза, тайком еще жалея, что удалось достать только билеты в цирк, хотя так хотелось в театр. Через месяц с небольшим Миша сооружал баррикады у Белого дома, а Маша... сидела дома, злюка злюкой.

А через полтора года с молодыми супругами довелось побеседовать и мне - и написать после этого восторженный материал в журнал "Столица" о том, что они к тому времени успели наделать.

2. Необычная история

Маша работала на одной из центральных московских АТС, телефонисткой. Девушке стало интересно моделировать тайком от начальства такие же ситуации, для чего был выбран один из резервных абонентских телефонных номеров, принадлежавших одной не очень секретной бюджетной организации, - так что за смелый эксперимент исправно платило государство. А всего делов-то - просто замыкаешь контакты на пятой цифре.

Сейчас, в digital-эпоху, подобное не имеет никакого смысла. А тогда каждый раз получалась... настоящая "черная дыра". Куда случайным образом сваливалось какое-то количество народа. Закономерность сваливаний, кстати, ни Маша, ни даже программист-Миша, так и не выявили -"страдала" вся Москва, независимо от АТС и набираемых номеров. Впрочем, на такой анализ им, увы, было отпущено не так много времени. Перед окончанием своей смены Маша, разумеется, приводила все хозяйство в надлежащий вид и волшебный номер снова становился, как и положено, "немым".

Но что творилось в те часы, когда "чат" работал! В среднем в "онлайне" находилось поначалу человек 5-9. В дальнейшем, кстати, когда номер приобрел популярность, пришлось строго следить за количеством "чатлан", отрубая лишних. Дело в том, что уже при 13-15 собеседниках каждого из них становилось практически не слышно - впрочем, для поддержания хоть какого-то осмысленного полилога и так-то требовался весьма острый слух и громкий голос.

Первый-второй месяц существования "чата" (название у него так и не успело появиться), конечно, вышли комом. Народ далеко не сразу просек преимущества нового средства массовой коммуникации - зато недостатки были очевидны всякому: вряд ли кому приятно неожиданно свалиться в общалку, когда хочется дозвониться до конкретного абонента. Это, кстати, грозило Маше большими неприятностями по работе, стоило кому-то из особо упертых куда-нибудь нажаловаться.

Но постепенно заветный телефонный номер стал распространяться - пусть и на правах забавного прикола. Так что довольно скоро количество намеренно набирающих нужные цифры стало стабильно перевешивать количество случайно упавших - а среди последних все больше становилось тех, кто, прислушавшись к общей беседе, понимал неуместность громкого ора с рефреном "вот ща как позову милицию".

3. Беспокойное дитя

Впрочем, у создателей чудо-телефона хватало с ним забот и без этого. Прежде всего, было непонятно, как следует решать возрастную проблему и связанную с ней проблему эфирных хамов. Маша и Миша обнаружили, что нехватка общения в равной степени свойственна всем возрастам - но они не имели возможности содержать для каждого поколения свой телефон. В результате неоправданное преимущество стали получать те, кто понаглее, а вовсе не Маленькие Принцы и Красные Шапочки.

Да и следить за происходящем в эфире даже одного-единственного номера Маша не могла: не было технической возможности блокировать конкретного хулигана. Максимум, что было возможно - отрубать абонентов до тех пор, пока не отрубался нужный. В критических случаях так и приходилось поступать. На это налагалось и еще одно ограничение: все-таки Маша находилась на работе - то есть не могла уделять своему необычному хобби много времени.

Любопытно, кстати, что народ так и не пришел к единому мнению по вопросу о принципе сменяемости собеседников: с одной стороны было очевидно, что более новые обычно выдавливают из эфира более старых, но с другой очевидно было и другое: находились абоненты, висевшие в общалке чуть ли не часами, причем безвылазно. Как это у них получалось - тайна сия велика есть (подозреваю, что и для них самих). По-видимому, какое-то значение имело, случайно ли абонент свалился в "чат" или намеренно, а также - с какой именно АТС, - но устойчивых закономерностей так и не выявили.

...Решение вопроса о хулиганах пришло со стороны, откуда его меньше всего можно было ожидать. От мишкиной сестренки, Катюшки-школьницы. Задним числом выяснилось, что, прослышав о чудодейственном телефоне и списав его номер тайком из записной книжки брата, Катюша дала его своей самой-самой лучшей подружке. И - понеслось.

Эпидемия буйного чудотелефонного помешательства среди нескольких десятков школ и ПТУ была засечена Мишей уже на четвертой неделе. Стал стремительно омолаживаться контингент общающихся: теперь стариками выглядели уже 30-35-летние. Наметилась безобидная поначалу тенденция: взрослые, оказывается, гораздо более скрытны, чем подростки. Сидят себе на чудо-телефоне как собака на сене и делиться с друзьями-знакомыми не очень-то и спешат. Даже среди институтских товарищей Миши и Маши заветный номер широкого распространения так и не получил.

Эфир заполонили школьники, страшно одинокие и страшно общительные. Потихоньку удалось почти избавиться от хулиганов: остальные сообща теперь стали выдавливать их из общалки. Со временем сформировался даже своеобразный кодекс, что стоит и чего не стоит говорить в общем эфире. Появился и круг завсегдатаев. Общение приобрело характерные возрастные черты, что довершило начатое: теперь любому взрослому становилось среди детворы неуютно и он стушевывался, едва появившись. Телефон стал исключительно подростковым - его изобретатели, наблюдая такую эволюцию, только цокали языками.

4. Романтики снова не у дел

Правда, почти одновременно Клуб Одиноких Сердец подхватил и другой вирус - гораздо более опасный. Это был вирус коммерциализации. Дело в том, что школьники оказались как раз нужной целевой аудиторией для ряда понятных товаров - компакт-кассет и дисков (напоминаю, на дворе 1992-й год), контрафактных сигарет, "крутых" шмоток и причиндалов, интим-ассортимента (от порножурналов до клофелина), наркотиков и прочей дури... Разумеется, прошло совсем немного времени - и у кого-то появилась "блестящая" мысль продавать такое добро с помощью автодозвона и автоответчика. Оно и понятно: раз сам телефон нелегален, то и наказывать, вроде, некому. Налетай, рабочий народ! Подешевело...

Миша и Маша давно относились к своему хобби как к живому существу, их общему ребенку. Тем больнее для родителей оказалась эта опухоль, пожиравшая здоровые ткани малыша секунда за секундой. Самостоятельно справиться с новой болезнью мутант не смог - и тихо-тихо умирал, превращаясь в какое-то подобие странного беспредельного подпольного базара.

Тут явно требовалось некое волевое решение... И за дело взялся "отец". Миша, то есть. Он спаял свою "Электронику-302", усилитель "Яуза" и телефонный аппарат "Русь" и нарычал на кассету некий warning-message весьма грозного содержания: мол, я тут хозяин - и ща каааак отловлю всех коммерсантов, да кааак по стенке размажу... Затем эта запись проигрывалась с частотой примерно раз в два-три дня, по мере необходимости.

Поначалу она возымела магическое действие: торговцы вообще народишко трусоватый, а тут такой левитанище орет! Недели на три все пропали нафиг. Но голь на выдумки хитра: Миша ненароком подарил смекалистому народцу идею усиления голоса механическими средствами. И если раньше вся коммерция была, в сущности, лишь неким тихим бормотанием, на фоне которого вполне можно было общаться, отныне началось настоящее соревнование, кто громче гаркнет и докричится до остальных.

В дело теперь шло все великолепие тогдашней советской аудиоаппаратуры, обильно сдобренное несомненными талантами дворовых самоделкиных по части владения паяльниками. Аппаратура оказалась что надо: громкая. Паяльники тоже: весьма горячи. Весьма.

Буквально в считанные недели чудо-телефон стал неким звуковым аналогом сегодняшнего журнала "Оптовик", с поправкой на ассортимент и время. О конечном потребителе теперь никто, собственно, уже и не думал: гораздо привлекательнее показалась идея продажи полулегального и нелегального товара мелким оптом таким же горе-коммерсантам в коротких штанишках для дальнейшей перепродажи в рамках конкретных школ более традиционными способами.

...Начало 1993 года. Дикий рынок мешочников едва обретал цивилизованные очертания и рамки. Тогда еще не было никаких устоявшихся механизмов торговли, потоков, партнеров, традиций. К примеру, газеты объявлений только прощупывали почву и вовсе не казались такими уж монстрами - а вот отраслевые биржи (типа "Алисы" или РТСБ) почему-то казались. Но было очень большое желание заработать много-много денежек. Все всем было в новинку, все рыпались в разные стороны и пробовали подчас умопомрачительные варианты. Немало оказалось и тех, кто стал осваивать и странную телефонную общалку.

Насколько можно было судить по голосам, теперь "наш" контингент стал, наоборот, стремительно взрослеть. Как и предлагаемый ассортимент: уже стали изредка попадаться объявления о продаже мелких партий аудиовидеотехники, мебели и консервов "гуманитарной помощи" (для тех лет очень актуальная товарная категория). Судя по всему, не за горами было открытие чудо-телефона для рынка ворованных автомобилей и подозрительной недвижимости...

5. А потом пришел лесник

И тут в старой, докоммерсантовской "Столице" вышла написанная мной, Николаем Поповым, статья "Одиноким предоставляется общее житие" (╧15 (125), 1993 год). Нет, там я, разумеется, не давал никаких даже приблизительных координат и полностью согласовал текст с Мишей и Машей. Cтранно, что редакция вообще напечатала материал, так как все попытки моего тогдашнего начальства расколоть меня на заветный номер оказались безуспешными - слово молчать давал же. Больше того, последняя стадия развития чудо-телефона была описана мной весьма осторожно (без упоминания про всякие там наркотики) и как раз до мишиного warning'а, который, - как мы все тогда действительно считали, - излечил "малыша" от напастей.

Через одиннадцать дней телефон замолчал. Навсегда.

Путем невероятного напряжения всех моих знакомых, через которых я в свое время выходил на создателей уникальной общалки, я добивался от Маши и Миши новой аудиенции. И только спустя почти год мне, наконец, было ледяным тоном передано, что:
а) Машу уволили (хотя, вроде бы, на ее обучении в институте это не сказалось);
б) проект, естественно, закрыт;
в) я - гад последний, так как больше настучать в органы было некому.

[мои встречные аргументы и соображения skipped nafig] [рассуждения о вероятном будущем чудо-телефона skipped туда же]

Николай Попов мастдай. Занавес.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Сергей Ахметов, Без коннекта; из истории чатов и форумов /16.07/
Купоны вырезались с последней страницы газеты, по возможности разборчиво заполнялись вручную текстом своего объявления и запечатанными в конверте отсылались в редакцию, где дожидались своей очереди.
Мирослав Немиров, Все о поэзии 104 /15.07/
"пушкин" / руссру - 4.
И. Т., Филология в жанре квеста /11.07/
На проект ФЭБ хочется смотреть с оптимизмом. Очень хочется увидеть, как понесет читатель из ФЭБ Белинского и Гоголя, или Чулкова с Рубаном, Набокова с Довлатовым и "Слово о полку..."
Николай Попов, Паноптикум. Персонажи виртуальных баталий. Серия 20 /09.07/
Ангел: в сеткиных чатах собираются смотреть на свое будущее. И многим удается - ибо их будущее - это прошлое соседа. - Че: он даже не креатор, он криэйтор.
Роман Лейбов, Я боюсь /05.07/
Говорят, в Киеве видели двух крыс, как две капли воды похожих на писателя Проханова. Пришли, понюхали мемориальную доску на доме, где родился И.Эренбург, покачали волосатыми ушами лауреатов премии Ленинского Бестселлера и ушли в неизвестном направлении.
предыдущая в начало следующая
Николай Попов
Николай
ПОПОВ
admin@redeyes.ru
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки: