Март

..............
....................
...........................
.............................

Немиров шел по улице дурацкий как Немиров.
Он погружен в нее как рыба в воду.
Он сочинял элегию для отмщенья ею миру.
А также оду.

Немиров шел живой и не боялся смерти.
- А что ее бояться, - пояснял он, - Просто неохота!
Такое состояние является естественным для марта:
Идти - и быть живым - а остальное - ох ты!

И вот шел Немиров, голодный, один, и
В кармане имел на "Танец".
И ему было радостно, зябко, и стыдно,
Что - так много девчонок, и все ему нравятся.

1985, март, Тюмень, где-то на Республике между Спортсквером и Главпочтамтом.

"Танец" = "Огненный танец", болгарское красное сухое вино за 1 рубль 80 коп., самый популярный веселяторный напиток тех времен.

"Ох ты" в конце предпоследней строфы - первоначально там было "по х#й".

Но затем я разочаровался в целесообразности наличия таких слов в стихотворениях и заменил.

Вообще же, стихотворение довольно правдиво описывает состояние ума человека в городе Тюмени в период времени, описанию которого посвящено данное сообщение.

Календарно-хронологическое его положение в ряду аналогичных таково: если за точку отсчета взять день самой долгой ночи в году и отсчитать от нее примерно около семидесяти чередований периодов света и тьмы, последующие тридцать чередований будут составлять в совокупности именно то, что здесь по традиции обозначают словом из букв "м", "а", "р" и "т".

Главное, за что ценим сей период времени тюменским населением, - примерно в начале его второй трети в городе вдруг начинается бурное таяние снежного покрова, и это можно считать началом в Тюмени весны.

И вот на что в связи с вышесказанным хотелось бы обратить внимание читателей: на то, друзья мои, что такого, какое происходит в это время в Тюмени, в таком более автору не доводилось участвовать нигде и никогда.

Во всяком случае, ничего подобного и в помине не наблюдается в столице нашей родины Москве, где автор вот уж более десяти лет влачит свое унылое и утомительное прозябание, и где ее, весны, вообще не бывает как таковой.

Ибо бывает: слякоть, и слякоть, и слякоть, и мутное небо, и только из даты читаемой в метре газеты можно узнать, что это - октябрь или февраль; после чего - опять слякоть и снова мутное небо, только уже ходишь не в меховой шапке, а в кепке, и в газетах написано "март".

А такого, которое бывает в Тюмени, такой бешеной силы воды! и света! и грохота! и мерцания! - этого здесь - - -

"Мартини"

Когда весна приходит,
Пред нею все равны, -
Все сущности нашей страны, -
ЛюдЯ и пароходы,
Собаки и мосты, -
Ничем не хуже их и, дорогая, - ты, -

или:

И только-то, господи, - грязь,
Грязь, да лужи, а вот ведь же именно это -
Весна! И парят
Прохожие в небе безветренном.

И растаявший снег
Порождает такие туманы,
Что является город как спящим
и снящимся сам себе как бы во сне,
Почему и является весь
пребывающим точно на дне -
Неба. А мы в нем - выходит, что ангелы, -

или:

Весна, машина любви.
Дурацкая, сверкающая, срочная точно пожарная.
И вот, весна, она, лавиною валит, -
И не пожалуешься.

Весна, которая - цвета фольги.
Которая цвета, если желаете, ртути.
Ага. Угу. Ура! Гип-гип!
Апрель. Утро.

И как тут начнет всем тобой колотить.
Как будто ты есть пулемет,
И как тут начнет ох как бить-долбить,
И гореть, и пылать, и вот,

И как тут начнутся сплошные дела,
Сплошная зеркальная грязь,
Сплошная, ох как не верти, а мгла,
Сплошная пиз@ык - х%яксь, -

- еще о весне: некоторые ранние стихотворения видного тюменского поэта М.Немирова, описывающие приход весны в город Тюмень.

В середине апреля 1983, в один из таких ее приходов, и происходит первый достоверно известный автору этих строк случай употребления в городе Тюмени коктейля мартини.

Он происходит днем в одной из аудиторий третьего этажа левого крыла Тюменского университета; кто хочет еще более точных подробностей, что ж - номера не помню, но это была та из аудиторий, которая является предпоследней по правой стороне коридора, сразу за деканатом.

Участвуют в этом употреблении упомянутый Немиров М. и еще Струков А., Лашманова Н. и еще другие девушки разных факультетов.

А дело было так.

А дело было так, что в честь наступления той самой вышеописанной тюменской весны, той самой, первый день наступления которой как раз и имелся в своем полном сиянии и блеске, было решено выпить.

Собрав денег и отправившись в магазин "Светлячок", вышеупомянутые Немиров М. и Струков А. обнаруживают: там появился новый алкогольный напиток - венгерского производства вермут в литровых бутылках по 4 р. за литр.

Струков А. в описываемый период жизни людей является ярым поклонником шикарного образа жизни, его записная книжка вся заполнена, во-первых, мудрыми мыслями из мудрых книг (среди которых имелись высказанные не только на латыни, английском, немецком и французском языках, но и даже на древнегреческом), во-вторых - рецептами всевозможных коктейлей: дайкири, манхэттен, бакарди и проч., выписываемых им из разных источников.

Струков А. питает надежду, что его записи ему еще пригодятся и он будет эти коктейли пить сам и угощать ими девушек, когда он станет, наконец, жить жизнью, полной шикарности.

(Пока же он обитает в строительном вагончике, который он именует den, который он сторожит за деньги.

Ночью он сначала моет в нем полы, что входит в его обязанности сторожа-уборщика, потом крутит ручки радиоприемника, вылавливая в эфирном океане звуки песен английской тех времен "нью вейв", затем играет на гитаре, сочиняя замечательные песни в духе указанной "волны", исполняя добровольно взятые на себя обязанности поп-звезды, остаток ночи он спит.

Ибо в 7 утра, с приходом строительных рабочих, он должен покинуть вагончик и направиться куда-нибудь.

Обычно он направляется в университетскую библиотеку, где и проводит время до 18 часов, когда кончается рабочий день на сторожимой им стройке, и можно отправляться снова в "дэн", мыть полы, вертеть ручки радио, играть на гитаре и спать.)

Но в настоящий момент он не сидит в библиотеке, а стоит перед витриной магазина "Светлячок", имея в руке достаточно значительную сумму коллективно собранных денег, а в нагрудном кармане кожаной летчицкой куртки записную книжку, в которой среди прочих рецептов, имеется, конечно, и рецепт коктейля мартини.

Вермут с джином, вот что сказано в ней о нем.

Любой, какой есть, джин, сказано в ней, в который добавлен любой, какой есть, вермут в пропорции 3 части джина на 1 часть вермута.

И сколько угодно льда.

Чем больше в мартини джина по отношению к вермуту - тем более мартини считается "сухой", еще сказано в ней. Самым сухим является мартини-квадро, изготовляемый так: стакан ополаскивают вермутом - затем его выливают - наливают туда джин - и пьют.

О джине в той же записной книжке записано, что это просто настоянная на можжевельнике водка.

А про можжевельник знает уже обитатель суровых крайних северов М.Немиров: это такой кустик с листочками, пахнет примерно елкой.

И они, раз так, решают не откладывать жизнь, исполненную шикарности и блеска, на потом, а приступать к ней немедленно, здесь и сейчас!

И они покупают этот вермут, и они берут к нему за неимением джина, водку, и они идут в упомянутую аудиторию, и там и начинают выпивать сами и угощать девушек, не чем-нибудь, а именно самым настоящим мартини: они смешивают вермут с водкой в разнообразных пропорциях, для примерно можжевелового запаха и привкуса они наталкивают в стакан сосновой хвои (с чем-чем, а с хвоей в городе Тюмени нет проблем - Сибирь!), лед они добывают из сосулек, которые вовсю висят повсюду - весна! размешивают получившееся они шариковой ручкой.

Можно было бы использовать эту ручку и вместо соломинки, если вынуть из нее стержень, но этого они не делают - не школьники все-таки.

И жизнь имеет характер, не описуемый более никак, кроме как в стихотворной форме, а девушки, которых они этим угощают, по своей замечательности, если глядеть на них с точки зрения идейно-эстетических критериев, превосходят все, известное прежде человечеству за многотысячелетнюю историю его существования.

О них см., например, сообщения: Белова Е., Боголюб О., Конина Н. и др., которые - будут.

Кроме того, имеется итальянский вермут, который так и называется "Мартини" - о нем см. в "Картиночках" (я не нашел - Ред.). Там к тому же и действительно картиночки - и очень красивые.

Масс-медиа

Девочки любят мальчиков.
Правда жизни сурова, но она такова.
Отрицать ее было б заманчиво,
Но правда - всему голова.

Ладно б, девочки, но ведь и также тетеньки,
Предпочитают вышеупомянутых, а не
Замечательных, пусть хоть и малость свернутых
Сочинителей прекрасных стихотвореней!

Таково безумие безумного сознанья женского!
Что театр там абсурда пресловутый, вот абсурда жизни где полнейшая фигня, -
Мерзкого они находят гнусного какого-нибудь Влада б$ядь Сташевского
Увлекательнее офигенного меня!

Офигенного, и офигительного, и ведь просто ох какого же - меня!

СтихотворенЕй - ударение на последний слог.

Так вот - я к чему это?

А вот к чему: раньше были вопросы "художник и власть", "поэт и толпа", сейчас добавился еще один - "поэт и масс-медиа".

И вот: одна из точек зрения состоит в том, что нужно, необходимо поэту нынче становиться поп-звездой и торчать в телеэкране. И чтобы газеты желтой прессы сообщали сенсации из его жизни.

Западло, конечно, и противно - но так нужно...

В целях выживания и сохранения самоей поэзии как таковой, с целью ее самообороны.

Чтобы обыватели поэта знали и уважали, и, хотя стихов его не читали и не понимали, но сознание чтобы было: это крутота, не по нашему уму.

То есть хочешь не хочешь, а жизнь заставляет и требует романтизма: культивировать образ поэта как героя, и причем героя - для толпы.

Чтобы обыватель знал: те, которые поэты, это - особые существа, живущие особой жизнью, воспламеняемой Аполлоном, не нам чета.

И чтобы девочки и тетеньки - Влада Сташевского, конечно, все равно бы любили, тут уж никуда не денешься, - но офигительного и невъебенного автора стихотворенЕй зато - почитали и - - -.

Иначе поэзия потихоньку кончится: по причине отсутствия притока в нее свежих сил: никто не - - - , ибо никто не - - -.

То есть тут простая на самом деле война с поп-культурой за умы: на уничтожение.

Как Рима с варварами.

Как наших с фашистами.

Или она - поп-культура - полностью все уничтожит и везде будет только Илья Резник и Влад Сташевский - или мы отобьемся, их оттесним, свое отстоим.

И при этом так отстоим и так себя поставим, чтобы всем было очевидно: есть Царьград, который - цивилизация, культура, истинная вера, мощь, блеск, сияние и слава, - и есть жалкие варвары в шкурах, которым жить в Царьграде не дано, но можно пытаться ему подражать.

Или будет все так, что Царьграда больше нет, а есть позорный Истамбул, в котором дикие варвары дико жируют на пепелищах былого величия.

А для всего этого нужно не только обороняться у себя в подпольях - но и наступать - идти к ним в телевизор etc.

Так примерно рассуждал Тер-Оганян осенью 1997.

И, в принципе, это, наверно, правильно.

Но я в телевизор не пойду.

Есть крутые парни, которые, если для пользы дела нужно, говно есть - будут есть, но я, увы, не из таких.

Я говна есть не смогу - даже ради нужд искусства.