8 ноября исполняется 100 лет со дня рождения Исаака Семеновича Брука (1902-1974), конструктора первых отечественных ЭВМ.

Биография член-корреспондента АН СССР Исаака Семеновича Брука удивительнейшим образом связана с биографией другого выдающегося конструктора отечественной вычислительной техники - Сергея Алексеевича Лебедева. Мало того, что у них почти совпадают дни рождения (Сергей Алексеевич появился на свет всего на неделю раньше), они и умерли в одно время, Брук пережил своего коллегу всего на три месяца. Но этими почти мистическими совпадениями сходство их судеб не исчерпывается. Подобно Лебедеву, Исаак Семенович начинал свою научную деятельность в области электротехники. После окончания МВТУ в 1925 году он попал в самый разгар реализации плана ГОЭРЛО (помните хрестоматийное "...плюс электрификация всей страны..."?). В течение многих лет он участвовал в разработке и внедрении новых конструкций асинхронных электродвигателей, занимался, как и Лебедев, вопросами устойчивости энергосистем и теоретическим расчетом режимов работы мощных энергетических устройств.

В 1939 И.С.Брук построил аналоговую вычислительную машину - то, что на Западе называлось "дифференциальным анализатором Буша". Ванневар Буш, крупнейший американский ученый (кроме фамилии, никакого отношения к клану известных политиков не имеющий), построил такую машину еще в 1931. Брук значительно усовершенствовал анализатор Буша, сконструировав ряд моделей, в их числе и полностью электронная аналоговая машина ЭДА (1947), позволявших решать дифференциальные уравнения до 20-го порядка. В годы войны Брук работал над управлением артиллерийским огнем с применением АВМ (в Америке тем же самым занимался Норберт Винер). Среди изобретений Брука того периода надо отметить остроумно устроенный синхронизатор авиационной пушки, позволявший стрелять через вращающийся пропеллер.

Как и Лебедев в России, Атанасов в США и многие другие ученые во всем мире, Брук через изучение аналоговой вычислительной техники постепенно пришел к выводу о необходимости конструирования полностью цифровой вычислительной машины. Соответствующий отчет был представлен им в 1948 году (Брук работал тогда в ЭНИНе - Энергетическом институте АН СССР), в том же году, когда в Киеве С.А.Лебедев вплотную приступил к разработке МЭСМ. И закончены их разработки были почти одновременно - Лебедев опередил коллегу на несколько месяцев, машина конструкции Брука под названием М-1 была запущена в эксплуатацию в начале 1952 года (на полгода раньше, чем первая американская конструкция "фон-неймановской архитектуры" под названием ЭДВАК). Правда, Исаак Семенович опередил Лебедева в другом - именно ему (совместно с Б. И. Рамеевым) принадлежит первое отечественное авторское свидетельство на изобретение ЭВМ (1948). Через год после М-1 была запущена усовершенствованная модель - М-2. В течении ряда лет некоторые задачи, необходимые для ракетно-космических разработок, изысканий в области термояда и других приоритетных направлений можно было решать всего на трех типах машин - М-2 (И.С.Брук), БЭСМ-1 (С.А.Лебедев) и "Стреле" (созданной в 1953 под руководством Юрия Яковлевича Базилевского, при участии упоминавшегося Б.И. Рамеева).

Интересные подробности работы над М-1 приводит профессор Тамара Миновна Александриди, в те годы - сотрудница Брука, жена его ученика Н.А.Матюхина: "...работа Исаака Семеновича велась как бы на инициативной основе. БЭСМ С. А. Лебедева была более масштабная, считалась основной, поэтому им выделяли большие деньги. Наша же работа проводилась по личной инициативе Исаака Семеновича, были какие-то постановления Академии наук, но не на государственном уровне. [...] Мы во многом работали на трофейном оборудовании. Исаак Семенович, кроме того, что он был член-корреспондент Академии наук СССР, был еще академиком Артиллерийской академии и имел доступ к военным трофеям, вывезенным из Германии. Поэтому наша элементная база в большой мере основывалась на импортных деталях. Например, в лаборатории у нас были германские осциллографы"¹.

Но дальше пути основных направлений отечественного компьютеростроения несколько разошлись. Лебедев сосредоточил свои усилия на конструировании суперЭВМ предельной производительности (вершиной разработок в этом направлении стала созданная под руководством Лебедева знаменитая БЭСМ-6), а также специализированных компьютеров, предназначенных для строго определенных задач (например, для управления ракетно-ядерными средствами). А И.С.Брук одним из первых в мире осознал, что вовсе не для всех классов задач требуется предельная производительность. В середине 50-х разработал и экономически обосновал концепцию "малогабаритных машин", предназначавшихся для использования в самых разных областях народного хозяйства. Принципы, заложенные в разработки И.С.Брука тех лет (М-3, М-4, М-7) позднее получили развитие в известных сериях "Минск" и "Раздан".

Во второй половине 50-х И.С.Брук принял деятельное участие в реабилитации "продажной девки империализма" - кибернетики. В 1956 он выступил на сессии АН СССР с докладом "Разработка теории, принципов построения и применения электронных управляющих машин". Доклад имел далеко идущие последствия - во-первых, для решения соответствующих задач был организован ИНЭУМ - Институт электронных управляющих машин АН СССР, директором которого Брук и был назначен. Во-вторых, направление, связанное с управлением объектами с помощью электронных цифровых машин и созданием управляющих систем, включающих в себя человека-оператора, стало бурно развиваться - в основном, правда, в оборонке.

Но Брук не замыкался в области решения текущих задач "партии и правительства". В некотором роде он повторил ход мысли фон Неймана, много раньше, еще в разгар Второй мировой, неожиданно для всех опубликовавшего свою знаменитую "Теорию игр и экономическое поведение". Брук понял, что компьютеры, как ничто другое, идеально подходят для обработки экономической информации. И. С. Брук развернул в ИНЭУМ работы по применению математических методов и вычислительной техники для решения экономических задач на государственном уровне. Он собрал под свое крыло опальных экономистов, использующих методы линейного программирования Л.В.Канторовича, динамические модели экономики, методы межотраслевых балансов В.Леонтьева - не надо объяснять, что все это лежало далеко за пределами официальной марксистской идеологии. В частности, Брук говорил о создании достоверной базы соотношений цен, о том, что в нормальной экономике не может быть планово-убыточных отраслей, и высказывал иные "еретические" соображения. Нет никаких сомнений, что т.н. "косыгинская рефррма", хоть и выродившаяся в результате практически в ничто, во многом использовала сходные идеи. Роковым для Брука стало то обстоятельство, что ИНЭУМ с начала 60-х попал в ведение Госплана. В 1964, одновременно со снятием Хрущева и началом планомерного свертывания "оттепели", Брук вынужден был уйти с должности директора ИНЭУМ, оставшись в нем на должности консультанта. Излишне говорить, что этот "консультант" еще много лет определял направления деятельности института.

Однако в начале семидесятых в области разработки средств вычислительной техники начались иные веяния и одну из центральных ролей в этом деле было суждено сыграть как раз ИНЭУМУ, которым с 1968 руководил ученик Брука Б. Н. Наумов. Формально не было задумано ничего плохого - были приняты международные стандарты МЭК и ИСО, неуклонно проводилась основная линия на унификацию и совместимость основных семейств советских образцов с зарубежными. Действительно, Исаак Семенович тогда писал: "Сам по себе тот факт, что при незначительном годовом выпуске в несколько сот вычислительных машин они выпускаются более десяти различных типов, не имеющих ничего общего по конструкциям, логике, языку и т. п., свидетельствует об отсутствии сколько-нибудь разумного регулирования и планирования. Поэтому введение вместо многочисленных выпускаемых и намечаемых к выпуску "проталкиваемых", премированных и т. п. машин (систем) - ограниченного числа программно совместимых моделей безусловно прогрессивно".

Но задумано было хорошо, а получилось "как всегда". Брук отмечает, что выбранная линия "ориентирует на повторение или ускорение прохождения пути развития вычислительной техники за рубежом, т. е. в США.". И продолжает: "Нет нужды доказывать, что наилучшим и экономичным по затрате времени решением проблемы освоения того, что уже достигнуто за рубежом, было бы использование лицензий - готовой документации и технологии. В противном случае - трудно устранимое отставание". Представляется, что Исаак Семенович был излишне дипломатичен. Через много лет ученик Лебедева Б.А.Бабаян высказался куда резче: "Расчет был на то, что можно будет наворовать много матобеспечения -- и наступит расцвет вычислительной техники. Этого, конечно, не произошло. Потому что после того, как все были согнаны в одно место, творчество кончилось. Образно говоря, мозги начали сохнуть от совершенно нетворческой работы. Нужно было просто угадать, как сделаны западные, в действительности устаревшие, вычислительные машины. Передовой уровень известен не был, передовыми разработками не занимались, была надежда на то, что хлынет матобеспечение... Вскоре стало ясно, что матобеспечение не хлынуло, уворованные куски не подходили друг к другу, программы не работали. Все приходилось переписывать, а то, что доставали, было древнее, плохо работало. Это был оглушительный провал."² Надо добавить, что сам Сергей Алексеевич Лебедев в те же годы выступал аналогичным образом, и сумел отстоять руководимый им коллектив ИТМ и ВТ от привлечения к задаче копирования устаревшей западной техники - именно там был разработан знаменитый комплекс "Эльбрус", во многом наследник БЭСМ-6. Аналогичные голоса звучат и с "той стороны": куратор Музея вычислительной техники в Великобритании Дорон Свейд (Doron Swade) в 1996 беспощадно констатировал, что БЭСМ-6, созданная в 1967 году, была, "по общему мнению, последним оригинальным русским компьютером, что был спроектирован наравне со своим западным аналогом"³.

И напоследок - небольшой штрих к портрету И.С.Брука. Из воспоминаний упоминавшейся выше Тамары Миновны Александриди: "Он был противником аспирантуры. Он говорил, что ученого выучить нельзя, учеными рождаются, и от того, что человек поступит учиться в аспирантуру, ученым он не станет. Он считал, что это ерунда, бюрократия в науке". Автор этой статьи отчетливо понимает, что такая точка зрения - крайность, что встречают все же "по одежке", и времена, когда само по себе название профессии "ученый" или "инженер" говорило о многом, - прошли. Да, дипломы, звания и ученые степени необходимы. Но не кажется ли вам, вдумчивый читатель, что по большому-то счету Исаак Семенович был очень даже прав?

____

¹) Здесь и далее (кроме оговоренных) цитаты по материалам сайта "Виртуальный компьютерный музей"

²) http://www.inter.net.ru/14/35.html

³) http://www.inc.com/incmagazine/archives/16960811.html