В 1949 в СССР было проведено первое испытание атомной бомбы. Можно считать установленным, что в этом деле Курчатову сильно помогли данные, полученные советской разведкой. Сведения, которые поставлял Фукс и супруги Розенберги из США, а также Ким Филби из Англии позволили существенно ускорить процесс создания бомбы. Но для нашей истории интересна одна подробность: в ячейке Компартии США, членами которой были Розенберги, состояли некие Джоэл Барр и Альфред Сарантопулос (сокративший свою фамилию до Саранта), также добровольно и бескорыстно шпионившие в пользу Советов. Альфред Сарант родился в Греции, закончил университет в Торонто, потом был сотрудником лаборатории ядерной физики в Корнелльском университете. Их ⌠взяли■ одновременно с Розенбергами в 1950-м, но первоначально не арестовали, а отпустили. Опасаясь, очевидно, того, что в конце концов ФБР все же докопается до неких подробностей их деятельности в период пребывания в рядах американской компартии, Альфред Сарант с подругой бежал по фальшивым документам в Мексику. Барр также исчезает. Конец первой серии.

Вторая серия начинается пятью годами спустя. Никто точно не знает, чем занимались друзья эти годы, но в конце 1955-го из Чехословакии в СССР прибывают два эмигранта: Филипп Старос и Иозеф Берг¹.
На этом шпионская часть истории заканчивается и начинается совсем другой сюжет, в некоторых отношениях еще более увлекательный. Вы можете легко представить себе исторический контекст происходящего: если бы друзья попали в СССР десятью годами раньше, скорее всего они пополнили бы собой список жертв Гулага. Сталину было плевать на всякие сантименты, даже в форме элементарной лояльности по отношению к добровольным сторонникам собственного режима, тем более иностранцам. Возможно, догадываясь об этом, наши шпионы и не сразу оказались в стране победившего пролетариата. Но хотя после ХХ съезда обстановка в стране несколько прояснилась, все же карьера бывшего советского шпиона Альфреда Саранта беспрецедентна для иностранного подданного, который получит гражданство только в 1960 году. По слухам, идея пригласить его принадлежала министру авиационной промышленности Дементьеву. И ему не пришлось разочароваться в своей инициативе.

Кратко охарактеризовать многообразную деятельность Филиппа Георгиевича Староса в нашей стране можно так: он стал ⌠крестным отцом■ советской микроэлектронной промышленности. Хотя во всей этой истории много неясного - секретность же! - но примерный ход событий установить можно. Сразу по приезде, в 1956 специально для Староса организовали лабораторию в Питере - СЛ-11. Позднее (в 1961) она была выделена в самостоятельное КБ под названием КБ-2. С самого начала там велись разработки, главной целью которых было резкое снижение массогабаритных характеристик электронной аппаратуры, в основном, естественно, военного назначения. Наиболее известна разработка, получившая названием УМ-1 (в модификациях УМ-1 и УМ-1НХ), выпускавшаяся в 60-е годы серийно и имевшая множество применений в самых разных отраслях народного хозяйства - от управления сталепрокатным станом до атомных электростанций и военных объектов (отсюда приставка НХ, хотя злые языки утверждали, что это обозначает не ⌠народное хозяйство■, а ⌠Никита Хрущев■ - так якобы Старос выражал благодарность благоволившему к нему генсеку). Надо сказать, что разработка была действительно хороша - в 1969 Старос со товарищи получил Госпремию, а американцы признавали за УМ-1 право называться первой в мире мини-ЭВМ (с легкой руки Иозефа Берга-Барра УМ-1 часто называют первым в мире персональным компьютером, хотя такие утверждения следует признать чересчур смелыми - это была именно управляющая машина).

Но еще больший интерес представляют не разработки Староса сами по себе. Старос внедрил в умы военных необходимость развития микроэлектроники как отдельной отрасли промышленности. В 1962 КБ Староса посетил Хрущев. Во время этого визита был обнародован написанный под руководством Староса план создания некоего научно-производственного центра полупроводниковой промышленности. Есть мнение, что образцом для этого плана послужила организация работ в крупнейших технологических центрах США, таких как знакомые Старосу лаборатории Белла (хотя другие утверждают, что прообразом послужили вполне отечественные ⌠шарашки■ - небезосновательное мнение, учитывая, что в те годы развивались многие центры подобного типа, от Арзамаса-16 и Жуковского до Пущино). Так или иначе, но центр электронной промышленности в Зеленограде был построен в кратчайшие сроки, и Старос назначен в нем заместителем директора по науке.

Одновременно Старос оставался руководителем КБ в Ленинграде. Это было неправильно - конечно, Зеленоград требовал всех усилий, а Старос не мог разорваться. Думается, он понимал, сколько у него недругов и завистников (никто из вспоминавших его не преминул отметить, что его зарплата превышала обычную зарплату советского специалиста раз в десять и была даже выше оклада министра), и подстелил соломки, оставив КБ за собой. Да и живая работа в собственной вотчине его явно больше привлекала, чем бюрократическая рутина, к тому же в качестве чьего-то заместителя. В результате после снятия Хрущева Старос немедленно полетел с должности замдиректора в Зеленограде. А через десять лет было окончательно закрыто и КБ-2. Поругавшись с ленинградскими партийными боссами, Старос перебрался в Дальневосточный Научный Центр АН СССР, даже стал там членом президиума. Все эти годы он пытался добиться окончательного признания своих заслуг перед новой родиной, что для него выразилось бы в принятии в члены Академии Наук. Но дождаться достойной вершины карьеры ему было не суждено: его проваливали раза четыре, а последний раз голосование так и не состоялось - Филипп Старос умер в Москве в 1979 году, за несколько часов до начала очередного заседания АН СССР.

И сейчас находится множество личностей самого разного ранга и калибра, которым не дает покоя мысль, что основателем целой отрасли промышленности Великой Страны Победившего Социализма будет считаться какой-то ⌠фряг■² с сомнительным прошлым. Определенную роль сыграл тут фильм Г.Кричевского о Старосе, показанный по ⌠старому■ НТВ года два назад, и действительно содержащий множество фактических ошибок и преувеличений, иногда непростительных: например, в нем утверждалось, что Берг и Старос ⌠построили первый советский компьютер■. Но интереснее не сам фильм, а последовавший вал откликов на него. С наиболее характерными желающие могут ознакомиться вот здесь и вот здесь. Любопытны (в основном своей очевидной необъективностью в странной смеси с доброжелательным отношением) также и воспоминания одного из крупнейших ученых и организаторов науки в области компьютеров и электроники В.С.Бурцева.

Главное и общее во всех этих откликах - их авторы упорно пытаются доказать, что достижения советского периода ни в коем случае нельзя приписывать какой-то отдельной личности, особенно если при этом приходится пересматривать сложившиеся стереотипы. Типичный, всем знакомый, продукт такого коллективистки настроенного ума: ⌠научные достижения есть плод совместных усилий всего научного коллектива■. Парадоксальным образом они готовы растерзать каждого, кто, по их мнению, покушается на авторитет канонических героев: с огромной неохотой они вынуждены были признать роль шпионских данных в разработке советской атомной бомбы. Полноте, разве открытие закона всемирного тяготения Гуком умаляет величие Ньютона? Характерная особенность такого рода мемуаров - читателя заваливают перечислением проектов, организаций, географических пунктов, дат, фамилий и прочими подробностями. Все это говорит о сути проблемы не больше, чем перечисление номеров полков, дивизий, корпусов и их командующих о значении той или иной битвы в ходе войны. С особой яростью они обрушиваются на тех, кто, по их мнению, желает ⌠умалить роль отечественных ученых и инженеров■ или ⌠принизить достижения отечественной науки■. (Замечу в скобках, что похожая история была со мной около двух лет назад, когда я опубликовал в ⌠Известиях■ статью с попыткой критики выбранного направления развития компьютерной техники в 70-80 годы. Тогда дошло даже до прямых обвинений в подкупе со стороны заинтересованных лиц.) Что там, извините, принижать, если уважаемый (без иронии) академик Бурцев сам откровенно и как-то даже наивно выдает установку на пиратское копирование зарубежных микросхем за выдающееся достижение отечественной науки (и тут же весело рассказывает историю о том, как неверно воспроизведенные размеры чипа на полтора года затормозили важную разработку). Но, между прочим, - спасибо ему за это (опять же без иронии). Если бы не копирование, переход в начале девяностых отечественных инженеров на импортную продукцию был бы куда более болезненным. Только вот вопрос - а лицензию приобрести нельзя было? Может, это вышло бы дешевле, чем рассматривать распиленные кристаллы под микроскопом?

Нет сомнений, что микроэлектроника в СССР была бы создана и без Староса. Но кто осмелится утверждать, что атомная бомба не была бы создана без Курчатова? И все же мы отдаем должное тем, кого по праву называем ⌠первопроходцами■. И Филипп Георгиевич Старос заслуживает того же - не меньше других.