Русский Журнал / Net-культура /
www.russ.ru/netcult/20030214.html

VIP-ы в сетевой бане. Два Димы Б.
Кот Аллерген

Дата публикации:  14 Февраля 2003

Об чем думает автор? Ну, допустим, что пока не пришла повестка от Аполлона, "он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде", об своих транспортных средствах... Но в остальное время он, дорогой, думает о том, как донести движение души и ума в наиболее презентабельном виде до максимального числа современников и потомков.

Сначала кто-то придумал забраться на возвышение. Потом появился печатный станок, и громкость голоса стала не так важна, как правильные отношения с издателями. Изобретение радио, кино, ТV только усугубляли ситуацию - забраться на трибуну стало возможно лишь с согласия клана трибуновладельцев. Информационный трибунал приговаривал к безвестности всякого, кто не мог хоть чем-то прельстить хоть кого-нибудь из его влиятельных членов.

А прельщали всем, чем могли - немного талантом, немного связями, немного личным обаянием, немного идеологической ангажированностью и т.п., вплоть до сексуальной готовности. В разные времена в разных странах разные авторы составляли свой индивидуальный коктейль из нужных компонентов.

Настоящие VIPы, конечно, не то что в Сеть, на улицу без охраны не выходят. Но тех, дорогих, кому удалось получить какую-то трибуну и вкусить широкой известности пусть даже в узких литтусовочных кругах еще до появления в Сети, я назову сегодня ВИПами. Заслужили. Ведь обычно ВИПами не рождаются, чаще становятся. Как правило, в процессе упорной и неразборчивой игры по правильно нарушаемым правилам. Это длинная дистанция с полосой препятствий, где необходимы сила воли, легкость прогиба и прочие добродетели и пороки. А Интернет - прекрасная возможность срезать угол в этой гонке к главным мегафонам.

Явление литературных ВИПов сетевому народу происходит по своим законам, происходит все чаще и приносит нам, сетевым аборигенам, немало радости. Кроме того, оно весьма поучительно. Известный человек заходит в Сеть, будучи искренне уверенным, что ее населяет второсортная публика, неизвестные клавонажиматели, неизвестные именно потому, что уступают ему, дорогому и умом, и талантом, и эрудицией, и вообще... И происходит вечный, но от этого не менее драматичный конфликт между формальными и неформальными лидерами. Ибо по Сети бродят, поодиночке или сбив стаю, те еще волки.

О чем бы не заговорил ВИП, с большой вероятностью обнаружится кто-то лучше владеющий темой. Любимые демагогические приемы бесцеремонно расщепляются логическим анализом. Но о сетевых авторитетах - потом, они достойны отдельной статьи. Сейчас важно лишь отметить, что сетевые волки уступают ВИПам совсем не образованностью, IQ или умением ярко сформулировать мысль. Многие из них оказались оттертыми от кормушки, скажем, из-за нежелания или неумения продавать себя, приспосабливаться к переменчивым жизненным обстоятельствам и использовать эти обстоятельства по назначению. Скажем так, основная особенность сетевой публики в том, что она не совсем публика. Она, дорогая, если и тварь, то отнюдь не бессловесная, и уверена, что "право имеет". Поэтому ВИП лишается в Сети привычного иерархического комфорта.

Как бы там ни было, ВИП, заходя в Интернет, должен принять такое же судьбоносное решение, как и заходя в КПЗ - как себя вести. Сбросить ли сразу на пол матрац пахана или приютиться у параши, познакомиться с соседями, поведать о себе, расположить к себе, дорогому, товарищей по несчастью и начать медленно перебираться от шконки к шконке на заветное место пахана. И в общем-то, все варианты поведения сводятся лишь к нахождению подходящей позиции между двумя этими базисными стратегиями.

ВИП в тигровой шкуре

Стратегию первого типа ярче всех осуществил Дмитрий Быков. Поэт и публицист, прозаик и критик, русский и еврей, карьерист и правдоборец, моралист и герой-любовник, он обрушился в Рулинет всем этим сразу, подняв брызги и пустив волну.

Несколько месяцев длился карнавал. Многие заметные в Рулинете особы поспешили выразить свои заверения в совершеннейшем почтении к ВИПу, одарили многочисленными превосходными степенями его стихи, прозу, публицистику, светское остроумие и далее по списку, и были вознаграждены горячей виртуальной дружбой с появляющимся время от времени на телеэкране человеком.

Другие, и их тоже было немало, напротив, довольно метко обстреливали Быкова бумажными шариками, дергали за усы, тыкали палками в наиболее уязвимые места и пытались опустить его до уровня, с которым Быков был категорически не согласен. Поначалу он в присутствии нескольких десятков авторов, считающих себя надеждой русской поэзии XXI века, произнес с неординарной непосредственностью фразу, так всех восхитившую и ставшую хитом сезона: "Это я, а не вы, имею право рассуждать, что поэзия, а что не поэзия!"

Впрочем, адаптировался Быков довольно быстро и вскоре сформулировал свою позицию гораздо адекватнее: "Есть определенная категория блядей, мучительно завидующая тому, что я получаю деньги за свои статьи. Ничем не могу утешить этих блядей. Все люди, в принципе, делятся на две категории. Одни пишут хорошие статьи и получают за это деньги. Другие пишут херню и получают за это пиздюлей. Те, кто пишет херню, не любят тех, кто ее не пишет."

В целом, как говорят в Израиле, "абсорбцию" Быкова в Сети следует признать успешной. Его материли, он не менее азартно, затейливо и не более цензурно отругивался. Ему угрожали набить морду, он забивал стрелку. В конце-концов он и разговаривать начал, как нормальный сетевой пацан. Типа: "Господа, да что вы вообще читаете Золотоносова? Это же абсолютно больной человек, ебнутый на всю голову, злой на весь мир и отвратительный внешне. Он ни хуя не понимает в литературе, а дуется, как клоп. Он и внешне похож."

Все это постепенно склоняло симпатии обитателей Рулинета на его сторону, и даже враждующие с ним абреки продолжали враждовать с ним все более дружелюбно. К сожалению, Быкову оказалось недостаточно просто получить место за Круглым столом, а должность короля Артура штатным расписанием Рулинета не предусмотрена. Быков вышел из интерактивного режима, судя по последовавшим публикациям, обиженным. Во всяком случае, трудно признать объективными такие сентенции:

"Провал русского литературного Интернета давно стал свершившимся и почти не обсуждаемым фактом...
Интернет посягнул на саму вертикальную иерархию ценностей, без которой литературы нет...
Подпольные типы, наделенные всеми комплексами и страхами настоящих писателей, но не обладающие талантом и соответственно милосердием, как раз и составляют основной контингент Рулинета...
Что же касается возможности опубликовать (или, как остроумно говорят в Сети, "выложить") свой текст, она теперь уравняла всех и тем самым упразднила пресловутую вертикальную иерархию ценностей, без которой литература не живет в принципе. Более того: в Сети и высказаться о вашем тексте имеет право каждый, причем вас ни в какой мере не защищает статус профессионала
".

ВИП в овечьей шкуре

Стратегию второго типа выразительно демонстрирует Дмитрий Бавильский. Не обладая ни журналистской известностью, ни колоритом своего тезки, он более или менее регулярно пристраивает свои критические заметки во вполне приличные издания, и формально попадает под мое определение литературного ВИПа. Из-за него я даже начал было подумывать, не подкорректировать ли это определение, ибо Бавильский в своем livejournal был мил, прост, доступен и никак не проявлял ВИПовских замашек. Он привечал своих "френдов", был признателен за любую похвалу. Правда, мне показалось, что благостность Бавильского какая-то слишком уж приторная. И тогда, чтобы разобраться, пришел ли он в Сеть жить, творить и играть, или как ВИП - за добычей, я решился на эксперимент.

Только не надо говорить мне, дорогому, что экспериментировать над живыми людьми - неэтично. Люди произвели столько опытов над котами, что я счел себя вправе. Этично - неэтично... Нетикетично! Интернет - мощный и пока еще недооцененный инструмент психосоциальной диагностики и в умелых лапах может сказать об индивиде больше, чем микроскоп о бактерии.

В этот момент Бавильский как раз начал небольшими отрывками выкладывать свой роман, и это было кстати. Оказалось, Бавильский писать прозу еще не научился, но это ладно, как бы и не обязан. Но ведь на то он и критик, чтобы обладать хоть какими-то критериями, позволяющими более или менее объективно оценивать качество текста, пусть даже собственного. Если даже сам не замечает, то не может не признать, когда демонстрируют.

И здесь развилка. Нормальный автор не может испытывать ничего кроме благодарности к тому, кто потратил время и обнаружил в тексте ляпы, которые можно теперь устранить. Нормальный ВИП не может испытывать ничего кроме ненависти к тому, кто публично демонстрирует его несоответствие занятому в литературной иерархии месту и мешает охоте за почитателями. Причем, ВИП второго типа обычно реагирует болезненнее, чем ВИП первого типа, ведь у него ниже самооценка, да и литературный статус достается, как правило, тяжелее. Для ВИПа-2 утерянные "сантиметры" - это потраченные на карабканье вверх дни, месяцы, годы.

Уже после первых критических замечаний наш тестируемый продемонстрировал характерное поведение ВИПа-2 - начал выяснять, кто именно встретился на его на жизненном пути. Потому что ВИП-2, в отличие от ВИПа-1, а уж тем более от гражданина Сети, не может себе позволить невзвешенной реакции на раздражитель. Любая реакция ВИПа-2 всегда жестко обусловлена местом раздражителя в той самой пресловутой иерархии. И если у ВИПа-1 вопрос "А ты кто такой?" - чисто риторический, да и не вопрос даже вовсе, а напоминание о статусном градиенте, то в устах ВИПа-2 вопрос этот звучит крайне озабоченно.

Детективные способности Бавильского оказались так себе, и он совершил странную, но очень удобную для исследователя ошибку - решил, что я, дорогой, - поэтесса Юлия Могилевер. Разубедить его в этом, как я ни старался, оказалось так же невозможно, как разжать челюсти бультерьера. Но и эта ошибка Бавильского послужила эксперименту. Ведь, с одной стороны, Могилевер не обладает статусом, позволяющим влиять на литературную карьеру Бавильского, а с другой стороны - это зрелая дама, хамство по отношению к которой однозначно характеризует хамящего. То есть нормальный молодой человек спускает эту ситуацию на тормозах, а ВИП - нет. Причем, если ВИП-1 предпочитает иных противников, то ВИП-2 отрывается по полной программе, радуясь безнаказанности. Наблюдать это забавно. И не менее поучительно, наверное, чем напившегося неразбавленным вином раба. Ведь ВИПы-2 тоже в каком-то смысле рабы своей карьеры.

Мне, дорогому, особенно понравилась фраза Бавильского по поводу моих нескромных попыток радикально уменьшить число ляпов в его тексте: "Я не нуждаюсь в подобных услугах, так как пользуюсь помощью профессиональных редакторов. Много о себе думаете."

Еще ВИПы искренне считают, что обращенные к ним комментарии пишутся действительно для них, а не на потеху аудитории. Бавильский, например, пытался приостановить разбор своих текстов повторяемым, как заклинание, заявлением, что моих комментариев даже не читает. Но даже не читая, он давал на мои замечания какие-то странные гиперреакции ущемленного самолюбия: "Ты, маленькая блядь, вынуждаешь меня читать их (комментарии) вместе со всеми. Пусть тебе земля будет пухом."

К концу эксперимента брань нашего ВИПа стала слишком непристойной даже для Сети. Поэтому я не позволю себе ее цитировать. Чтобы достойно завершить эксперимент, я сделал предложение, от которого ВИП-1 не может отказаться, а ВИП-2 не может принять. Я предложил литературную дуэль, предоставив противнику выбрать оружие, которым он лучше владеет. Бавильский поступил, как образцовый ВИП-2. Он не прислал секундантов. Он умолк.

Может показаться, что ВИПы очень разные, но это не совсем так. Просто здесь представлены два крайних типажа. А вообще-то, большинство литературных ВИПов в Сети объединяет: уязвимость к стебу в свой адрес;
топорные клоны;
плохо поставленная логика;
склонность к иерархическим отношениям;
неприятие "игры ради игры", отсутствие истинной игривости;
нежелание переходить от схемы "писатель пописывает, читатель почитывает" к схеме "скажу тебе как сетератор - сетератору".