Friday, February 14th, 2003

11:17a

Февральские тезисы

1. Хрущев очень любил Валентину Терешкову. Она ему нравилась как космонавт, в первую очередь, но и как женщина тоже.
2. И вот тогда Хрущев позвал Козлова и велел ему сделать что-нибудь хорошее в честь Валентины Терешковой.
3. Козлов от природы не способен был ни к чему хорошему. Он позвал Семичастного и пил с ним чай с лимоном.
4. Семичастный придумал перенести 8 марта на другой день - в честь Валентины Терешковой. Но на какой - не сказал. Тогда Козлов позвал Брежнева.
5. Брежнев пришел не один, а с Косыгиным. Брежнев, красивый, стал читать газету и кашлять, а Косыгин играл с Козловым в шашки.
6. Они придумали перенести день женщин на 14 февраля.
7. Козлов пришел к Хрущеву и рассказал ему, что они придумали с Косыгиным. Но Хрущев сказал, что нельзя отменять 8 марта - выйдет антисемитизм и анархия.
8. Они задумались, пили чай и не могли ничего придумать.
9. Тут вошел Горбачев. Он был молодой совсем, но уже очень умный. Он принес кулек с сушками из гастронома напротив.
10. Горбачев придумал назвать праздник "днем Валентины" и посвятить его не просто женщинам, а только красивым и космонавтам.
.......
150. Папа Римский очень испугался, отослал прочь Голду Меир и согласился на это предложение.
151. Вот поэтому мы и отмечаем в этот день праздник всех влюбленных.

Sunday, February 16th, 2003

3:00a

Моченые яблоки

Нет, беловежскую клику я никогда не прощу.
Особенно Шушкевича.
Кравчука с Ельциным я как-то простил, не знаю почему. А Шушкевичу не будет прощения моего.
Где мои моченые яблоки, Шушкевич? Они продавались из бочек. К их крутым бокам прилипала капустка, Шушкевич. Они были кисленькие и газированные слегка. Новоогаревский процесс, между прочим, совсем не предполагал, Шушкевич,что их не станет.

Плохой ты, Шушкевич, гад. Да и Кравчук с Ельциным - тоже не лучше, откровенно говоря.
А впрочем, ладно.

4:06p

Путешествие в Киев

Проснулся в полчетвертого. Не мог оторваться от сна - очень был поучительный.
Я прилетел на самолете, сел на трамвай и поехал опять в Киев. Мы ехали долго, но я читал книжку и не заметил, как оказался в городе. Он изменился, но был узнаваем.
Вот мне уж надо выходить, рюкзак лежит под креслом, а тяжелая сумка - сбоку, отдельно лежат почему-то запасные брюки.
Но я пристегнулся ремнем безопасности, а он не расстегивается. Я кричу по-украински, чтоб водитель остановил трамвай, но тут замок открывается, и я выхожу из трамвая.
Я иду по улице, за которой полагается быть Крещатику, но там какие-то деревянные мостки, лестница, а за ней - море, похожее на озеро.
Куда меня занесло? И сумерки вдобавок.
Сзади я слышу шаги по мосткам: какая-то женщина стоит за спиной. Я прошу отвести меня в город, она кивает. Мы возвращаемся и сворачиваем направо, там стоят невысокие колониальные дома, примерно как в районе Mission в SF. Тепло, окна открыты. Женщина говорит: "Вот это - Роман Лейбов", - и указывает в окно одного из домов.
Там сидит довольно неприятного вида одутловатый старик с бородой, он глядит в компьютер.
Женщина исчезает, и я иду по улице один. На тротуаре играют дети непонятного расового вида. Другая женщина, вроде индуски, объясняет мне, что я - самозванец. Я захожу к ней в дом. Там обнаруживается какой-то хлыщ, все время хихикающий. Женщина говорит: "При чем тут Киев? Ты прекрасно знаешь, что ты - в Ташкенте". Я смотрю на карту, висящую на стене, - там изображена совершенно другая Земля, хотя названия стран те же, но суша расположена совсем не так, полюс холода - где-то посредине и материк всего один (имеются острова, но их не очень много).
Хлыщ говорит: "Что, съездил в Киев?" Он явно знает больше, чем другие.
Женщина излагает мне терпеливо, как больному, какие-то совершенно неимоверные историко-географические факты.
Тут вдруг хлыщ начинает моими брюками, которые так и лежали сверху на сумке, вытирать повсюду пыль. Я его спрашиваю: "А у вас бывает джиу-джитсу?" Он не отвечает, и я его жестоко избиваю.
Но радости мне от этого - никакой.

9:18p

Antiwar March

Я устроил сегодня антивоенную демонстрацию.
Оделся, вышел из дому. Пошел направо, потом свернул налево, прошел через дикую местность. Подошел к дороге. Нагнал пацанов, которые из квартиры напротив выходили, когда я одевался. Там, в квартире напротив, кроме Константина, живет еще девушка Анечка. Они, кажется, соседи, а не что-нибудь. И когда Константин уезжает, Анечка тогда зовет гостей.
Этих-то гостей и нагнал я у дороги. Они шли - это я понял еще одеваясь, туда же, куда и я.
Мы вместе туда пришли. Пацаны стали выбирать водку, а я купил сигарет.
Вышел, перешел дорогу, взял влево, зашел в киоск, купил там яиц и лимонаду, чтоб разбавлять то, что я купил кроме сигарет. Из киоска пошел прямо, потом свернул направо.
Возвращаясь, увидел, как пацаны идут по дикой местности с водкой к Анечке.

И все это время я был против войны.

Tuesday, February 18th, 2003

10:48p

И так далее

А у нас надвигаются выборы. По этому поводу весь город заполонили Страшные Рожи на щитах. Они, Рожи, молодеют от выборов к выборам (и дело не в том, что я старею). Новая кровь, новый призыв - те политики, что были в прошлый раз, запятнали себя членством в пионерах, на них клеймо.
Нынешние уже и в октябрятах не состояли. На следующих выборах младшие школьники пойдут. Которые потолще - за центристов, которые похудощавее - за прочих. И в рекламе будет написано, что их зачали родители, не состоявшие ни дня в комсомоле.
Надеюсь, до плакатов с портретами зародышей, яйцеклеток и сперматозоидов я не доживу. Потому что и так мне выбрать трудно, за кого голосовать, а уж отличить сперматозоида-реформатора, от сперматозоида-центриста не смогу точно. Даже упитанности не смогу оценить.

Wednesday, February 19th, 2003

12:29p

Теки, молоко

Вот сны стали какие сниться - и не пересказать толком.
Там мы жили в некотором пансионате опять, на всем готовом, и у нас там были всякие мероприятия, причем такого полушкольного характера.
В последний день выяснилось, что мы с Обатниным потом не вернемся вместе со всеми по домам, а поедем еще на пару дней куда-то, и что для этого надо предварительно убрать у себя в комнатах.
И тут наступает последний вечер - Ицкович устраивает в холле просмотр на модной Плазменной Дуге последнего альбома "Аукцыона" под названием "Би-бип".
Плазменная Дуга - это такое техническое приспособление, которое дает эффект трехмерности и вообще сильно превосходит все аналоги.
Я смотрю клип одной из песен, но музыкально она настолько ужасна, что я ухожу, говоря, что не желаю расстраиваться и что это - какое-то ухудшенное издание "Ленинграда". В клипе певцы стоят на крыше и поют.
В комнате у себя я начинаю укладываться, но тут входит Люба, очень злая и кричит, что я ее подвел, что я должен был написать "это идиотское эссе", а сам валял дурака. Люба хлопает дверью.
Я действительно забыл, что должен был написать это идиотское эссе. Я догоняю Любу и спрашиваю, когда надо подавать эссе, о чем оно должно быть и какого объема.
Люба, как всегда, смягчилась. Выясняется, что подавать надо через три часа, объем - не меньше десяти страниц, а должно оно быть "как раз об этой хрени, прости господи", то есть о новом альбоме "Аукцыона", и о научно-техническом прогрессе в виде Плазменной Дуги.
Я обещаю, что все сделаю, выхожу в холл, подхожу поближе к Плазменной Дуге и изучаю приложенные к ней бумажные документы. Оказывается, объясняет Горный, это изобретение собираются запретить всякие злодеи. Поэтому, если первоначально носители информации были анонсированы вот такими (Горный указывает на две огромные стеариновые свечки, стоящие на витрине), то теперь все выпускают только такие (маленькие свечечки, вроде елочных).
Я запускаю опять Плазменную Дугу и стараюсь сформировать свое отношение к альбому "Би-бип" для эссе. Песни там очень неровные, а клипы - странные.
На крыше происходит слишком многое, а там, где действие переносится на другую площадку, дело обстоит совсем худо. Чего стоит, например, катание трех десятков девиц в кринолинах на задницах по ступеням мегалитического сооружения, организованное коварными выпускниками гвардейского училища (песня "Улетели гуси-лебеди")!
Впрочем, одна песня мне понравилась. Она называется "Теки, молоко".
Клип начинается все на той же крыше, причем там стоят какие-то левые пожилые люди с кошелками. Под ногами у одного такого старичка высвечивается надпись "Гельмгольц А.П.", а у одной старушки - "Панкина Р.В.".
В это время играет музыка, по мере развития темы Гельмгольц и Панкина преображаются за счет спецэффектов и оказываются на какой-то научно-фантастической площади, очень бодрые, помолодевшие до голливудских стандартов своих лет и в таких специальных переливающихся комбинезонах.
В это время Федоров медленно начинает петь слова (цитирую по памяти, но близко к тексту):

Наше молоко, наше молоко,
Течет не из вымени, а из машины,
Течет через кран,
Проходит сквозь стены,
(На этих словах Гельмгольц и Панкина действительно проходят через переливающуюся фантастическую стенку, камера устремляется за ними и оказывается в обычном городе, где ходят нормальные люди.)
Вливается в пустоты,
Клеит пространство,
Сладким песком проникает в вены.
Наше молоко наполняет мир,
Молоко трения, молоко любви.
(Тут камера наезжает на едущую по крутому спуску на велосипеде парочку.)
Молоко любви, молоко из машины,
Течет из крана,
Заполняет пространство,
Наше молоко кажется нам
Бесконечным, как трение,
Вечным как время.
(Машина сбивает велосипедистов, камера следит общим планом за траекторией полета велосипеда, велосипед падает на противоположный тротуар, где сбивает другой велосипед, прислоненный к столбу - велосипеды лежат, обнявшись.)
Наше молоко доходит до точки
кипения.
О.
Теки, молоко.
Теки, молоко.
Теки навсегда. Утекай, молоко.

Дальше Федоров зачем-то еще произнес какие-то глупые слова речитативом насчет того, что вот так всегда в жизни бывает.
Я вернулся в комнату и стал готовиться к написанию идиотского эссе, но тут звонит Светка, и выясняется, что я должен срочно связаться с каким-то Петром, который с помощью чернявого адвоката (он же - актер из Саратова) обманул ее и чуть не заставил подписать кабальный трудовой договор.

Saturday, February 22nd, 2003

2:22p

В мире мудрых мыслей

Леша Косенко говорил: "Вы не представляете себе, через что мне пришлось пройти, когда я ел этот мед!"

Миша Ландесман говорил: "Чтобы судить о качестве шампуня, надо самому сделать в жизни хотя бы один шампунь".

Майор Попов говорил: "Что вы мне рассказываете про парикмахерские? Я сам в столицах стричься изволил".

Неизвестный человек в поезде говорил: "Водочка, водочка... Водочка пиво любит. Как мы совсем".

Студент Миша Панфиленок говорил: "Роман Григорьевич, стоп!"

---

---

Отправить комментарий

Имя

E-mail