В декабре 1969 на совещании у министра радиопромышленности СССР В.Д. Калмыкова, а затем на заседании Коллегии Минрадиопрома по предложению генерального конструктора ЕС ЭВМ С.А. Крутовских (Родина должна знать своих героев!) от сотрудничества с фирмой ICL в создании ЕС ЭВМ отказались в пользу ориентации ЕС ЭВМ на архитектуру IBM/360 и в области разработки средств вычислительной техники начались иные веяния. Формально не было задумано ничего плохого - были приняты международные стандарты МЭК и ИСО, введен восьмибитный байт вместо семибитного (Минск-32) и шестибитного (БЭСМ), неуклонно проводилась основная линия на унификацию периферийного оборудования и совместимость советских ЭВМ с зарубежными. Исаак Семенович Брук тогда писал: "Сам по себе тот факт, что при незначительном годовом выпуске в несколько сот вычислительных машин они выпускаются более десяти различных типов, не имеющих ничего общего по конструкциям, логике, языку и т. п., свидетельствует об отсутствии сколько-нибудь разумного регулирования и планирования. Поэтому введение вместо многочисленных выпускаемых и намечаемых к выпуску "проталкиваемых", премированных и т. п. машин (систем) - ограниченного числа программно совместимых моделей безусловно прогрессивно."¹

Но задумано было хорошо, а получилось "как всегда". Брук отмечает, что выбранная линия "ориентирует на повторение или ускорение прохождения пути развития вычислительной техники за рубежом, т. е. в США.". И продолжает: "Нет нужды доказывать, что наилучшим и экономичным по затрате времени решением проблемы освоения того, что уже достигнуто за рубежом, было бы использование лицензий - готовой документации и технологии. В противном случае - трудно устранимое отставание." В том же духе высказывался и Б.И.Рамеев. Представляется, что они были излишне дипломатичны. Через много лет ученик Лебедева Б.А.Бабаян высказался куда резче: "Расчет был на то, что можно будет наворовать много матобеспечения -- и наступит расцвет вычислительной техники. Этого, конечно, не произошло. Потому что после того, как все были согнаны в одно место, творчество кончилось. Образно говоря, мозги начали сохнуть от совершенно нетворческой работы. Нужно было просто угадать, как сделаны западные, в действительности устаревшие, вычислительные машины. Передовой уровень известен не был, передовыми разработками не занимались, была надежда на то, что хлынет матобеспечение... Вскоре стало ясно, что матобеспечение не хлынуло, уворованные куски не подходили друг к другу, программы не работали. Все приходилось переписывать, а то, что доставали, было древнее, плохо работало. Это был оглушительный провал."² Все так и было - судя по документам и воспоминаниям участников, которые приводит в своей выдающейся книге Б.Н.Малиновкий. Начальство (среди которых был, например, президент АН СССР М.Келдыш) соблазнили тем, что, во-первых, у немцев в ГДР одна система уже была почти скопирована (и это - о боже! - могло дать экономию на первом этапе), а во-вторых, именно тем, что по IBM/360 в мире было накоплено много всякого ПО, которое можно хапнуть якобы бесплатно. То, что IBM не продавала в СССР свои мейнфреймы, как стратегически важный товар, и потому даже копировать пришлось "заочно", не говоря уж о том, чтобы получить хоть какую-то легальную документацию, не было принято во внимание.

Все наиболее известные отечественные конструкторы ВТ - в том числе В.М. Глушков, С.А.Лебедев, И.С.Брук, Б.И.Рамеев - тогда сопротивлялись этому решению. И не только конструкторы - заместитель министра М.К.Сулим, бывший фактически инициатором всей истории с созданием ЕС, подал в отставку прямо на коллегии Минрадиопрома, на которой окончательно была решена судьба Единой Серии. Даже страны СЭВ (кроме ГДР, которая уже приступила к копированию) высказывались против. Мало того, аналогичные голоса звучат и с "той стороны": знаменитый теоретик программирования Эдсгер Дейкстра (Edsger Dijkstra) в своей лекции, прочитанной в России, назвал решение советского правительства "величайшей победой Запада в холодной войне". В 1996 хранитель британского музея компьютерной техники Дорон Свейд беспощадно констатировал, что БЭСМ-6, созданная в 1967 году, была, "по общему мнению, последним оригинальным русским компьютером, что был спроектирован наравне со своим западным аналогом"³. Лебедев оказался единственным, кто отстоял свой ИТМ и ВТ от привлечения к задаче копирования устаревшей западной техники (он прокомментировал отказ участвовать в своей обычной ироничной манере: "А мы сделаем что-нибудь из ряда вон выходящее!") и это стоило ему здоровья, но по большому счету с разработкой вычислительной техники мирового уровня в стране было покончено.

В результате всей этой деятельности к моменту распада СССР 99% отечественного парка ВТ, по оценкам Рамеева, отставало на 10-25 лет от мирового уровня. Такие вот последствия.

Впрочем, не все готовы согласиться с такой оценкой. "Бытует мнение, - писал еще в 70-х годах директор ИНЭУМ Б.Н.Наумов, - что ЕС ЭВМ и СМ ЭВМ представляли собой копии зарубежных образцов. Это мнение является ошибочным. ЭВМ Единой системы, так же, как и СМ ЭВМ, существенно отличаются от аналогичных зарубежных ЭВМ, хотя бы уже потому, что они созданы на базе нашей отечественной технологии, а она неадекватна зарубежной. При разработке моделей Единой системы и СМ ЭВМ была поставлена цель обеспечить в максимальной мере их совместимость с ЭВМ, разработанными в других странах. Такая цель вполне оправданна, поскольку в противном случае наша вычислительная техника была бы изолирована от мировых достижений в области компьютерной технологии и, в частности, принципиально не имела бы доступа к накопленному в мире программному обеспечению". Ну да, конечно же, ведь ЛИ-2 тоже отличался от оригинального "Дугласа" тем, что у него резьбы метрические, а алюминий - отечественный (не усматривайте полной аналогии - на производство ЛИ-2 в 1939 году был совершенно законно куплена лицензия). Но достойно изумления, что и в наше время находятся "патриоты", готовые оправдывать все, что только ни исходило от партии и правительства. Так, 22.08.2000 в еженедельнике PCWeek появилось развернутое письмо д.т.н. В.В. Пржиялковского, д.т.н. Н.Л.Прохорова, и к.т.н. Е.Н.Филинова⁴, как ответ на статью автора этих строк, опубликованную в июне того же года в газете "Известия". В нем авторы замечают, что уже в те годы отставание от Запада было "драматическим, потому что суммарный годовой выпуск всех типов ЭВМ (а их насчитывалось более 20) в СССР составлял всего около тысячи штук", и "в СССР тогда было всего 1,5 тыс. программистов, а в США - 50 тыс." а такое положение терпеть было нельзя, так как "роль и место вычислительной техники определяются значимостью и масштабом ее применения для решения народно-хозяйственных и оборонных задач". Обосновав таким образом необходимость догнать и перегнать Америку, они также утверждают, что "обеспечение программной совместимости моделей СМ ЭВМ с наиболее распространенными западными семействами мини- и микро-ЭВМ не помешало, а, наоборот, помогло Б. Н. Наумову провести в жизнь оригинальные архитектурные решения и разработки". Причем многие эти "оригинальные разработки" даже перечисляются. Что тут можно возразить?

Справедливости ради нужно все же заметить, что аргументы сторонников копирования звучали в то время довольно весомо - поднимать уровень компьютеризации страны было действительно нужно, и для этого требовалось много дешевых машин. Кроме того, IBM System/360 - действительно революция в компьютеростроении и создание ряда совместимых машин (первоначально проект ЕС так и назывался - "Ряд") по образцу этой серии само по себе ни в коем случае не могло считаться шагом назад. Так что проблема, как представляется сейчас, состоит не в том, что было принято решение о копировании, и притом именно System/360, а в том, что в условиях достаточно скудных в сравнении с Западом экономических ресурсов все остальные разработки были фактически остановлены. Если выражаться словами Б.А.Бабаяна - "всех загнали в одно стойло". Между тем известно, что одним из крупнейших недостатков плановой системы хозяйствования, который и привел в конце концов к краху советской империи, было как раз отсутствие конкуренции. И хотя создание ЕС ЭВМ, возможно, позволило несколько поднять уровень компьютеризации народного хозяйства⁵, это не пошло на пользу ни хозяйству, ни тем немногим островкам хай-тека мирового уровня, которые сложились в Советском Союзе к началу 70-х годов.

О том, как конкретно программа ЕС тормозила развитие средств ВТ в СССР и странах народной демократии, можно судить по некоторым деталям, которые приводит в своих воспоминаниях тот же В. В. Пржиялковский⁶. В 1974 г. появилась польская ЭВМ ЕС-1034 (180 тыс. оп/с, память 128-1024 Кб). По своим характеристикам она примерно соответствовала модели 1033 (которой еще только предстояло появиться через 2 года), однако резко выделялась по технико-экономическим показателям: потребляла вдвое меньше энергии и занимала в полтора раза меньшую площадь, чем ее еще не рожденный аналог. Процессор этой модели вместе с ОЗУ и каналами располагался в одном шкафу, тогда как отечественные модели ЕС-1022 и ЕС-1033 - в трех. Все дело в том, что поляки использовали микросхемы серии SN-74 компании Texas Instruments. Советский аналог этой серии - серия 155 - имела вдвое худшие временные характеристики и в ней отсутствовали схемы повышенной интеграции. Мало того, разработчики посмели использовать полупроводниковое ЗУ вместо ферритового и многослойные печатные платы - ни того, ни другого в СССР еще делать не умели. Казалось бы, такую инициативу можно только приветствовать, но согласно утвержденным нормам, приемка всех машин серии ЕС осуществлялась МО СССР. Даже сам В. В. Пржиялковский отрицательно оценивает такое решение: военные закупали не больше 20% от производимых машин, но необходимость соответствовать нормам военной приемки сильно удорожала и остальные 80%. При этом применение импортных комплектующих, не имеющих советского аналога, категорически запрещалось. Это требование, естественное и законное для военной продукции, явно было отражением общей оборонческой доктрины партийного руководства, ведущей свое происхождение еще от большевиков, когда вся промышленность должна быть построена таким образом, чтобы в кратчайшие сроки она могла быть переведена на военные рельсы (типичное проявление этого менталитета - производство детских целлулоидных игрушек, совмещенное с производством пороха). В результате вопрос о ЕС-1034 решался на высшем уровне и она с большим скрипом была включена в состав серии, однако в СССР так и не импортировалась. Можно только представить, как душились аналогичные инициативы в самом СССР и какое это оказало влияние на прогрессирующее отставание страны от мирового уровня, если сам ведущий разработчик ЕС В. В. Пржиялковский отмечает, что "урок был воспринят далеко не полностью".

Примечания

¹ Высказывания И.С.Брука и Б.Н.Наумова (см. далее) цит. по материалам сайта "Виртуальный компьютерный музей". (вернуться)

² http://www.uic.bashedu.ru/konkurs/tarhov/russian/st1.htm (вернуться)

³ http://www.inc.com/incmagazine/archives/16960811.html (вернуться)

⁴ http://www.computer-museum.ru/news/onrevich.htm. Виктор Владимирович Пржиялковский - в 60-х гг. главный конструктор ЭВМ "Минск-2", "Минск-23", "Минск-32", с 1971 - заместитель директора по научной работе - главный инженер НИЦЭВТ, с 1977 г. - директор НИЦЭВТ, Генеральный конструктор ЕС ЭВМ. Н. Л. Прохоров - с 1984 г. директор ИНЭУМ (вернуться).

⁵ Абсолютные цифры выпуска больших машин не впечатляют: за все время, с 1970 по 1997 год, ЕС ЭВМ разных моделей было выпущено 15576 штук. Для сравнения: всех моделей второго поколения - "Минсков", "Уралов" и БЭСМ в сумме было выпущено около 5500 штук. Так что о взрывном росте количества компьютеров на душу населения говорить не приходится. А о том, чтобы "догнать и перегнать" и речи не шло: еще в 60-х годах одна IBM продавала ежегодно по 10-15 тыс машин. А миниЭВМ (включая СМ и др.) было произведено около 60 000, в то время как одних только представителей семейства PDP 11 фирма DEC продала более полумиллиона. (вернуться)

⁶ http://www.computer-museum.ru/histussr/es_hist.htm (вернуться)