| Русский Журнал
/ Net-культура / www.russ.ru/netcult/20030905_n.html |
|
Все о поэзии 150 Написать в гостевую Мирослав Немиров Дата публикации: 5 Сентября 2003 Каналы  Беломорканал. Картиночка из "Техники - молодежи" за 1949 год. Что у Сталина был за сдвиг на каналах? На хера он их все строил, строил, вручную, лопатами, губя на этих стройках сотни тысяч, если не миллионы - Беломор, Волгобалт, Москва-Волга, Волгодон, еще какие-то? К тому, как впоследствии выяснилось, не так, чтобы особо нужные (найти об этом в "Гулаге" Солженицына). Лучше бы шоссе понастроил - и пользы больше было бы, и народу погубил бы меньше: шоссе строить - все-таки не канал рыть, тем более Беломор - на диком севере, меж лесов и болот. Ответ: - А так классическая английская индустриализация (Первая промышленная революция) проходила. Паровоз еще не был изобретен, но паровая машина, заводы, фабрики - уже были. И вот для связи всего этого друг с другом и рылись каналы - вся Англия - а потом и Германия (Кильский, например, канал, продырявивший Кильский перешеек). Потому что транспорт был - или караваны телег, или - водный. А тем более, Англия - корабельная страна, ей водный транспорт - естественнейшее из дел. Об этом в любом учебнике истории XIX века написано, Маркс и Энгельс об этом тоже, нужно думать, писали. Сталин был хоть и самоучка, но учебники читал, Маркса и Энгельса - тоже; вот и, взявшись индустриализовать СССР, стал все делать не наобум и с бухты-барахты - а точь-в-точь по учебникам. В Англии (и Германии) индустриализация сопровождалась рытьем каналов? Ну, и мы будем так же. А того, что сто с лишним лет прошло, ситуация полностью поменялась и что теперь автобаны строить надо, а не каналы - этого в учебнике не написано, вот и - - - 2. Или вот про высылку кулаков в Сибирь, в дикие места, тундру и тайгу, где они мерли как - - -? Какой смысл губить 10 миллионов отборных русских мужиков? От живых от них - куда больше пользы было бы. Зачем это бессмысленное душегубство? Только ради самого душегубства? И ради политической необходимости сломать хребет вольному русскому крестьянству, "ежедневно и ежеминутно возрождающем самим своим существованием идею частной собственности"? (Что-то подобное писал Ленин). Может быть. А может быть - есть у меня такая идея - он опять просто действовал прямо по учебнику истории индустриализации Англии? Англичане начали в 1788-м году заселять Австралию каторжниками, бродягами, всякими неблагонадежными - и они были там не на вольном поселении, а именно во вполне каторжных условиях - и через 50 лет в Австралии не было никаких каторг, а было процветание, индустрия, сельское хозяйство, и впервые в мире введенный (чуть ли не в 1850-х - проверить) восьмичасовой рабочий день. Так неужели наш мужик, который, конечно, куда лучше австралийского каторжника (двух генералов прокормил!) (и ведь самые же лучшие были выбраны мужики, самые хозяйственные!) не смогут тоже? Да у нас в Сибири они при помощи одного топора и еще какой-то матери за 15 лет рай земной построят! Ну, конечно, под присмотром и надзором мудрого руководства ВКП(б) и его лучшей и зорчайшей силы - НКВД. Не вышел фокус. И Сибирь оказалась - таки не Австралией, и администраторы и вертухаи Гулага - не английскими генерал-губернаторами.. 3. Кстати, канал Москва-Волга - не так и бессмысленен. Он снабжает Москву питьевой водой. А не будь его, воду давно бы уже выдавали по карточкам, а Москва-река, не подпитываемая свежей водой из Волги, давно бы была зловонная клоака из одних сточных вод. 4. Далее идет цитата из Солженицина, из "Архипелага Гулага", но, так как она очень большая, но очень хорошая, и резать ее очень не хочется, то ставлю ее в виде сноски в конце всего материала. Каращук, Ольга    Эти картинки - малая часть большой (130 фото) серии. Все они есть на моем жестком диске. Скоро я их выложу в специальном месте, о котором сообщу дополнительно. Рассматривая эти картинки - а это личность под названием Луна Лейн, деятельница международной порнокрасоты - как она сидит ровненько, коленки вместе, полуоборотом, все так аккуратненько, опрятненько, глазки звездочками, прическа - волосок к волоску - Гузель воскликнула: - А ведь я таких девушек лично знала! Такого типа. И как бы так с изумлением и недоумением рассказала, что знала девушку, которая потратила два дня, пришивая к советскому поясу для чулок - такой широкий, атласный, розовый, таких сейчас уже хрен где и найдешь - кружавчики по краям. Гузели, хипповой герле, которой дай волю, она и сейчас бы ходила в хипповой дерюге, тельняшке и матросском бушлате, никак не могло прийти в ум - для чего это? - Да ты ее знаешь, эту девушку, - вспомнила Гузель. - Это Оля Каращук! - Вот какая молодец! - только и осталось ответить мне. - Вот это - настоящая барышня, любит красоту вообще, любит красоту и себя. Не то, что некоторые феминистки оголтелые (не сознающие этого, и от этого еще более оголтелые), которым лишь бы ХТМЛ и ЛИНУКС изучать, а все прочее - ерунда, не стоящая и - - -. Хиппня революционная! Да, жалко, что Каращук мне этого пояса не показала. Уж я-то бы оценил! И еще больше бы за это полюбил. А я ее и так любил. В смысле - мы дружили. Лет 6 дружили - причем совершенно невинным образом, без всяких там - - - Просто гулять, беседовать, выпить порою "Огненного Танца" или "Вечернего звона" - но не более. Именно дружить - без веского "этого"; для особо непонятливых поясняю: без хватания за жопу. То есть - "это" подразумевалось, что возможно, когда-нибудь, в какой-либо особый из моментов, со временем, но сейчас:
Из песен самой ранней "Инструкции", 1985, еще до появления Романа Неумоева; музыка А.Кузнецова - припанкованный рок-н-ролл; вроде, Аркадий Кузнецов со своей новой группой "Аркадий и Гайдары", снова ее поет; если пришлет запись - опубликую (в мп-3). Но до этого возможного "времени", когда произойдет срывание с цепи - просто, повторяю, дружили, встречались, гуляли, беседовали, выпивали - и допьяна напивались, и до полной пьяной - - - - вдвоем! в пустой квартире! - летним вечером! - но спать падали в разные углы, в разные кровати. Такого не бывает? Бывает. Я так довольно с многими девушками дружил - с Мариной Семеновой, со Светой Ушаковой (о!), с Галей Иксановой, и др. и др. - правда они, кроме бедной Светы Ушаковой, не пили. Ну, короче:
Девушки меня тоже за это очень даже - хотя я был грязен, вонюч и одет в обноски - из-за крайне безумного образа своей жизни - уже тогда. Это, кстати, и урок подрастающему поколению: полюбите девушек - тогда и они вас полюбят. Только действительно полюбите, а не так что - - - Эх, где мои 22 лет, где моя нежность и свежесть, где мое изобилие чувств! Нигилистический поэт-матерщинник, описыватель пьянств и прочих безобразий - а теперь и исследователь порнографических картинок! Эх! 2. Однажды чуть не произошло. Это была совсем ранняя весна 1988, я только что в очередной раз вернулся в Тюмень (на этот раз - из Ростова-на-Дону), мы сидели почему-то у Мыскова, выпивали, что было (но не бээфовку и не лану, по которым был специалист Мысков), а какие-то более общечеловеческие напитки, я сидел рядом с Олей, и я ей и говорю: - Слушай, Оля, хватит столько лет дурью маяться, давай в конце концов возьмем да и поженимся - не просто же так мы с тобой шесть лет гуляем и встречаемся, есть же некая сила, которая - - - - Давай, - нисколько не удивившись, сказала Оля. И мы решили. И даже начали думать, где и как играть свадьбу итд. Но. Но. Алкогольных напитков было крайне мало - недостаточно, чтобы снять последние барьеры в мозгу и немедленно перейти от слов к действиям и действительно тут же пожениться (у Мыскова как раз и вторая комната была, совершенно пустая), поэтому пришлось продолжить беседы: - Но, с другой стороны, ведь я алкоголик, - сообщил я Оле, - дети будут уроды. И антисоветский деятель (я-то как раз и не был особо антисоветчиком - см. материал Летов, но местная власть почему-то считала именно меня как раз главарем антисоветского подполья) - там, глядишь, тюрьма итд, - и останешься, молодая и красивая, соломенной вдовой, передачи носить да с нудными диссидентами нудные антисоветские проблемы перетирать. И - пью я, опять же, и ты со мной будешь пить, а женщины спиваются, как известно - - - И - решили, что не стоит жениться. Вот какой вред от недостатка алкоголя в продаже! Ибо имейся достаточное количество алкоголя - - - И какова была бы моя жизнь в результате ? Бог весть! Точка бифуркации, вот что это было, а объяснять, что это такое - как-нибудь в следующий раз. 3. А стихи? Неужели не было стихов в честь Оли Каращук? Конечно, были. Во-первых, известное Как минимум на 3/4 оно ей и посвящено. Написано под впечатлением от дружбы с ней. Ибо 1984-й год - это был период, когда мы особенно дружили. Мне было 22 года, Оле около 20-ти, она работала в деканате истфака машинисткой, было непревзойденное лето, которое я тогда как раз и начал понемногу полюблять, и мы ходили гулять, потом ехали ко мне на Широтную - слушать имевшиеся у мня и неизвестные тогда почти никому в Тюмени записи Аквариума, Зоопарка, Джем, Софт Селл итд - выпивали всячески все тот же "Звон" и "Танец" - а потом я ее вез домой, на Мельникайте, на такси. Проехать всю Тюмень на такси от самого дикого края и до самого дикого края тогда стоило рубля три; а с Широтной до нижнего конца Мельникайте - рупь сорок или около того. Я давал таксисту рупь с полтиной - железные - и был ли он доволен этим или нет, не знаю, - но не говорил ничего. При этом я официально был влюблен в другую, с которой у нас были чрезвычайно сложные отношения - и рвал и метал а-ля Рогожин, вплоть до переломов носа и челюсти и ожогов четвертой степени предплечья (т.е. с обугливанием костей) в знак покаяния, и Оля Каращук знала это - не потому, что мы хоть раз с нею это обсуждали - Боже упаси! у нас поинтереснее темы были! - но я всегда был человек реалти шоу, и про меня всегда все знали. 4. Одевалась тогда, кстати, Оля в шелковую, то сиреневую, то розовую, то еще какую в таком духе майку с открытыми плечами и голой спиной, короткую плиссированную юбку, типа теннисной, и белые тапочки-полукеды, типа опять же теннисных. Короткая юбка тогда отнюдь не рекомендовалось советскими домами моделей. Заграничными молодежными журналами, да не простыми, а ориентированными на музыку Нювейв - они рекомендовались, да, - да и то в умеренной форме. Так что Оля Каращук - - - по тем особенно временам - - - 5. Но есть и прямые стихи, написанные прямо обращаясь к Оле Каращук. Они, увы, чуть-чуть недозаточенные. Тогда, когда я их писал, я был еще неопытный автор, и испорченный к тому же влиянием ЛЕФа итп; сейчас бы их переделать - но сейчас иная проблема - та самая утраченная свежесть итд. Концептуалистскоподобные стихи я еще могу изготавливать, а такие, чтобы - - -; эти - увы! Вот, печатаю как что есть:
Шел по Буденновскому проспекту, - самой грохочущей транспортной артерии города Ростова-на-Дону, думал о проблемах своей безумной жизни - тут и вспомнил, что есть на свете ведь и Оля Каращук. И сочинил, как сумел. или:
Надо ли объяснять, что это все неправда, выдавание желаемого за действительное, то есть соцреализм? Были и другие сочинения, но они утеряны. 6. В Луне Лейн же, с которой все началось, на самом деле, кроме имени и вот этой серии картиночек - ничего как раз особенно выдающегося - как в Веронике Земановой или Тере Патрик - и нет. Так, мандовушка, каких - - -, к тому же с кривым носом: порнобизнес - вещь опасная, могут и нос повредить. А.Солженицын, "Архипелаг Гулаг", т.2 ч.3. Глава 3. Архипелаг дает метастазы. "Как случилось, что для первой великой стройки Архипелага избран был именно Беломорканал? Понуждала ли Сталина дотошная экономическая или военная необходимость? Дойдя до конца строительства, мы сумеем уверенно ответить, что - нет. Раскалял ли его благородный дух соревнования с Петром Первым, протащившим волоками по этой трассе свой флот, или с императором Павлом, при котором был высказан первый проект этого канала? Вряд ли Мудрый о том и знал. Сталину нужна была где-нибудь великая стройка заключенными, которая поглотит много рабочих рук и много жизней (избыток людей от раскулачивания), с надежностью душегубки, но дешевле ее, - одновременно оставив великий памятник его царствования типа пирамиды. На излюбленном рабовладельческом Востоке, у которого Сталин больше всего в жизни почерпнул, любили строить великие "каналы". И я почти вижу, как с любовью рассматривая карту русско-европейского севера, где была собрана тогда большая часть лагерей, Властитель провел в центре этого края линию от моря до моря кончиком трубочного черенка. Объявляя же стройку, ее надо было объявить только срочной. Потому что ничего не срочного в те годы в нашей стране не делалось. Если б она была не срочной - никто бы не поверил в ее жизненную важность - а даже заключенные, умирая под опрокинутой тачкой, должны были верить в эту важность. И если б она была не срочной - то они б не умирали, и не расчищали бы площадки для нового общества. "Канал должен быть построен в короткий срок и стоить дешево! - таково указание товарища Сталина!" (А кто жил тогда - тот помнит, что значит - УКАЗАНИЕ ТОВАРИЩА СТАЛИНА!) Двадцать месяцев! - вот сколько отпустил Великий Вождь своим преступникам и на канал и на исправление: с сентября 1931 года по апрель 1933-го. Даже двух полных лет он дать им не мог - так торопился. Двести двадцать шесть километров. Скальный грунт. Загроможденность местности валунами. Болота. Семь шлюзов "Повенецкой лестницы", двенадцать шлюзов на спуске к Белому морю. И - "это не Днепрострой, которому дали долгий срок и валюту. Беломорстрой поручен ОГПУ и ни копейки валюты!" Вот теперь все более и более нам яснеет замысел: значит, так нужен этот канал Сталину и стране, что - ни копейки валюты. Пусть единовременно работает у вас сто тысяч заключенных - какой капитал еще ценней? И в двадцать месяцев отдайте канал! ни дня отсрочки. Вот тут и рассвирепеешь на инженеров-вредителей. Инженеры говорят: будем делать бетонные сооружения. Отвечают чекисты: некогда. Инженеры говорят: нужно много железа. Чекисты: замените деревом! Инженеры говорят: нужны тракторы, краны, строительные машины! Чекисты: ничего этого не будет, ни копейки валюты, делайте все руками!  Книга называет это: "дерзкая чекистская формулировка технического задания". То есть раппопортовский косинус... Так торопимся, что для северного этого проекта привозим ташкентцев, гидротехников и ирригаторов Средней Азии (как раз удачно их посадили). Из них создается на Фуркасовском переулке (позади Большой Лубянки) Особое (опять особое, любимое слово!) Конструкторское Бюро. (Впрочем, чекист Иванченко спрашивает инженера Журина: "А зачем проектировать, когда есть проект Волго-Дона? По нему и стройте.") Так торопимся, что они начинают делать проект еще прежде изысканий на местности! Само собой мчим в Карелию изыскательные партии. Ни один конструктор не имеет права выйти за пределы бюро, ни тем более в Карелию (бдительность). Поэтому идет облет телеграммами: а какая там отметка? а какой там грунт? Так торопимся, что эшелоны зэков прибывают и прибывают на будущую трассу, а там еще нет ни бараков, ни снабжения, ни инструментов, ни точного плана - что же надо делать? (Нет бараков - зато есть ранняя северная осень. Нет инструментов - зато идет первый месяц из двадцати.) Так торопимся, что приехавшие наконец на трассу инженеры не имеют ватмана, линеек, кнопок (! ) и даже света в рабочем бараке. Они работают при коптилках, это похоже на Гражданскую войну! - упиваются наши авторы. Веселым тоном записных забавников они рассказывают нам: женщины приехали в шелковых платьях, а тут получают тачки! И "кто только не встречается друг с другом в Тунгуде: былые студенты, эсперантисты, соратники по белым отрядам!" Соратники по белым отрядам давно уже встретились друг с другом на Соловках, а вот что эсперантисты и студенты тоже получают беломорские тачки, за эту информацию спасибо авторам! Почти давясь от смеха, рассказывают они нам: везут из красноводских лагерей, из Сталинабада, из Самарканда туркменов и таджиков в бухарских халатах, чалмах - а тут карельские морозы! То-то неожиданность для басмачей! Тут норма два кубометра гранитной скалы разбить и вывезти на сто метров тачкой! А сыпят снега и все заваливают, тачки кувыркаются с трапов в снег. Ну, вот так примерно. Но пусть говорят авторы: "по мокрым доскам тачка вихляла, опрокидывалась", "человек с такой тачкой был похож на лошадь в оглоблях"; даже не скальным, а просто мерзлым грунтом "тачка нагружается час". Или более общая картинка: "В уродливой впадине, запорошенной снегом, было полно людей и камней. Люди бродили, спотыкались о камни. По двое, по трое они нагибались и, охватив валун, пытались приподнять. Валун не шевелился. Тогда звали 4-го, 5-го..." Но тут на помощь приходит техника нашего славного века: "валуны из котлована вытягивают сетью" - а сеть тянется канатом, а канат - "барабаном, крутимым лошадью"! Или вот другой прием - деревянные журавли для подъема камней. Или вот еще - из первых механизмов Беломорстроя. И это вам - вредители? Да это гениальные инженеры! - из XX века их бросили в пещерный - и, смотрите, они справились! Основной транспорт Беломорстроя? - Грабарки, узнаем мы из книги. А еще есть Беломорские форды! Это вот что такое: тяжелые деревянные площадки, положенные на четыре круглых деревянных обрубка (катка) - две лошади тащат такой форд и отвозят камни. А тачку возят вдвоем - на подъемах ее подхватывает крючник. А как валить деревья, если нет ни пил, ни топоров? И это может наша смекалка: обвязывают деревья веревками и в разные стороны попеременно бригады тянут - расшатывают деревья! Все может наша смекалка! - а почему? А потому что КАНАЛ СТРОИТСЯ ПО ИНИЦИАТИВЕ И ЗАДАНИЮ ТОВАРИЩА СТАЛИНА! - написано в газетах и повторяют по радио каждый день. Представить такое поле боя, и на нем "в длинных серо-пепельных шинелях или кожаных куртках" - чекисты. Их всего 37 человек на сто тысяч заключенных, но их все любят, и эта любовь движет карельскими валунами. Вот остановились они, показал товарищ Френкель рукой, чмокнул губами товарищ Фирин, ничего не сказал товарищ Успенский (отцеубийца? соловецкий палач?) - и судьбы тысяч людей решены на сегодняшнюю морозную ночь или весь этот полярный месяц. В том-то и величие этой постройки, что она совершается без современной техники и без всяких поставок от страны! "Это - не темпы ущербного европейско-американского капитализма. Это социалистические темпы!" - гордятся авторы. (В 60-е годы мы знаем, что это называется большой скачок.) Вся книга славит именно отсталость техники и кустарничество. Кранов нет? Будут свои! - и делаются "деррики" - краны из дерева, и только трущиеся металлические части к ним отливают сами. "Своя индустрия на канале!" - ликуют наши авторы. И тачечные колеса тоже отливают в самодельной вагранке! Так спешно нужен был стране канал, что не нашлось для строительства тачечных колес! Для заводов Ленинграда это был бы непосильный заказ! Нет, несправедливо - эту дичайшую стройку XX века, материковый канал, построенный "от тачки и кайла", - несправедливо было бы сравнивать с египетскими пирамидами: ведь пирамиды строились с привлечением современной им техники!! А у нас была техника - на сорок веков назад! В том-то душегубка и состояла. На газовые камеры у нас газа не было. Побудьте-ка инженером в этих условиях! Все дамбы - земляные, водоспуски - деревянные. Земля то и дело дает течь. Чем же уплотнить ее? - гоняют по дамбе лошадей с катками! (только еще лошадей вместе с заключенными не жалеет Сталин и страна - а потому что это кулацкое животное и тоже должно вымереть.) Очень трудно обезопасить от течи и сопряжения земли с деревом. Надо заменить железо деревом! - и инженер Маслов изобретает ромбовидные деревянные ворота шлюзов. На стены шлюзов бетона нет! - чем крепить стены шлюзов? Вспоминают древнерусские ряжи - деревянные срубы высотою в 15 метров, изнутри засыпаемые грунтом. Пользуйтесь техникой пещерного века, но ответственность по веку ХХ-му: прорвет где-нибудь - отдай голову. Пишет железный нарком Ягода главному инженеру Хрусталеву: "по имеющимся донесениям (то есть от стукачей и от Когана-Френкеля-Фирина) необходимой энергии и заинтересованности в работе вы не проявляете и не чувствуете. Приказываю немедленно ответить - намерены ли вы немедленно (язычок-то)... взяться по-настоящему за работу... и заставить добросовестно работать ту часть инженеров (какую? кого?), которые саботируют и срывают..." Что отвечать главному? Жить-то хочется... "Я сознаю свою преступную мягкость... я каюсь в собственной расхлябанности..". А тем временем в уши неугомонно: "КАНАЛ СТРОИТСЯ ПО ИНИЦИАТИВЕ И ЗАДАНИЮ ТОВАРИЩА СТАЛИНА!" "Радио в бараке, на трассе, у ручья, в карельской избе, с грузовика, радио, не спящее ни днем, ни ночью (вообразите!), эти бесчисленные черные рты, черные маски без глаз (образно!) кричат неустанно: что думают о трассе чекисты всей страны, что сказала партия". То же - думай и ты! То же - думай и ты! "Природу научим - свободу получим!" Да здравствует соцсоревнование и ударничество! Соревнования между бригадами! Соревнование между фалангами (250-300 человек)! Соревнования между трудколлективами! Соревнование между шлюзами! Наконец, и вохровцы вступают с зэками в соревнование! (Обязательство вохровцев: лучше вас охранять?) Но главная опора, конечно, - на социально близких, то есть на воров! (Эти понятия уже слились на канале.) Растроганный Горький кричит им с трибуны: "Да любой капиталист грабит больше, чем все вы, вместе взятые!" Урки ревут, польщенные. "И крупные слезы брызнули из глаз бывшего карманника". Ставка на то, чтобы использовать для строительства романтизм правонарушителей. А им еще бы не лестно! Говорит вор из президиума слета: "По два дня хлеба не получали, но это нам не страшно. (Они ведь всегда кого-нибудь раскурочат.) Нам дорого то, что с нами разговаривают как с людьми (чем не могут похвастаться инженеры). Скалы у нас такие, что буры ломаются. Ничего, берем." (Чем же БЕРУТ? и кто берет?..) Это - классовая теория: опереться в лагере на своих против чужих. О Беломоре не написано, как кормятся бригадиры, а о Березниках рассказывает свидетель (И.Д.Т.): отдельная кухня бригадиров (сплошь - блатарей) и паек - лучше военного. Чтоб кулаки их были крепки и знали, ЗА ЧТО сжиматься... На 2-м лагпункте - воровство, вырывание из рук посуды, карточек на баланду, но блатных за это не исключают из ударников: это не затмевает их социального лица, их производственного порыва. Пищу доставляют на производство холодной. Из сушилок воруют вещи - ничего, берем! Повенец - штрафной городок, хаос и неразбериха. Хлеба в Повенце не пекут, возят из Кеми (посмотрите на карту)! На участке Шижня норма питания не выдается, в бараках холодно, обовшивели, хворают - ничего, берем! Канал строится по инициативе... Всюду КВБ - культурно-воспит-боеточки! (Хулиган, едва придя в лагерь, сразу становится воспитателем.) Создать атмосферу постоянной боевой тревоги! Вдруг объявляется штурмовая ночь - удар по бюрократии! Как раз к концу вечерней работы ходят по комнатам управления культвоспитатели и штурмуют! Вдруг - прорыв (не воды, процентов) на отделении Тунгуда! ШТУРМ! Решено: удвоить нормы выработки! Вот как! Вдруг какая-то бригада выполняет дневное задание ни с того, ни с сего - на 852%! Пойми, кто может! То объявляется всеобщий день рекордов! Удар по темпосрывателям! Вот какой-то бригаде раздача премиальных пирожков. (Что ж лица такие заморенные? Вожделенный момент - а радости нет...) Как будто все идет хорошо. Летом 1932-го Ягода объехал трассу и остался доволен, кормилец. Но в декабре телеграмма его: нормы не выполняются, прекратить бездельное шатание тысяч людей! (в это веришь! это - видишь!). Трудколлективы тянутся на работу с выцветшими знаменами. Обнаружено: по сводкам уже несколько раз выбрано по 100% кубатуры! - а канал так и не кончен! Нерадивые работяги засыпают ряжи вместо камней и земли - льдом! А весной это потает, и вода прорвет! Новые лозунги воспитателей: "Туфта - опаснейшее орудие контрреволюции" (а тухтят блатные больше всех: уж лед засыпать в ряжи - узнаю, это их затея!). Еще лозунг: "туфтач - классовый враг!" - и поручается ворам идти разоблачать туфту, контролировать сдачу каэровских бригад! (лучший способ приписать выработку каэров - себе). Туфта - есть попытка сорвать всю исправительно-трудовую политику ГПУ - вот что такое ужасная эта туфта! Туфта - это хищение социалистической собственности! - вот что такое ужасная эта туфта! В феврале 1933 года отбирают свободу у досрочно-освобожденных инженеров - за обнаруженную туфту. Такой был подъем, такой энтузиазм - и откуда эта туфта? зачем ее придумали заключенные?.. Очевидно, это - ставка на реставрацию капитализма. Здесь не без черной руки белоэмиграции. В начале 1933-го - новый приказ Ягоды: все управления переименовать в штабы боевых участков! 50% аппарата - бросить на строительство! (а лопат хватит?..) Работать - в три смены (ночь-то почти полярная)! Кормить - прямо на трассе (остывшим)! За туфту - судить! В январе - ШТУРМ ВОДОРАЗДЕЛА! Все фаланги с кухнями и имуществом брошены в одно место! Не всем хватило палаток, спят на снегу - ничего, БЕРЕМ! Канал строится по инициативе... В феврале - запрет свиданий по всему БелБалтЛагу - то ли угроза сыпного тифа, то ли нажим на зэков. В апреле - непрерывный 48-часовой штурм - ура-а! - ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК НЕ СПИТ! И к 1 мая 1933 года нарком Ягода докладывает любимому Учителю, что канал - готов в назначенный срок. В июле 1933-го Сталин, Ворошилов и Киров предпринимают приятную прогулку на пароходе для осмотра канала. Есть фотография - они сидят в плетеных креслах на палубе, "шутят, смеются, курят". (А между тем Киров уже обречен, но - не знает). Обслуживать Беломорканал было на месте некому, прислали раскулаченных ("спецпереселенцев"), Берман сам выбирал места для их поселков. Большая часть "каналоармейцев" поехала строить следующий канал - Волга-Москва. Отвлечемся от Коллективного зубоскального Тома. Как ни мрачны казались Соловки, но соловчанам, этапированным кончать свой срок (а то и жизнь) на Беломоре, только тут ощутилось, что шуточки кончены, только тут открылось, что' такое подлинный лагерь, который постепенно узнали все мы. Вместо соловецкой тишины - неумолкающий мат и дикий шум раздоров вперемежку с воспитательной агитацией. Даже в бараках медвежегорского лагпункта при Управлении БелБалтЛага спали на вагонках (уже изобретенных) не по четыре, а по восемь человек: на каждом щите двое валетом. Вместо монастырских каменных зданий - продуваемые временные бараки, а то палатки, а то и просто на снегу. И переведенные из Березников, где тоже по 12 часов работали, находили, что здесь - тяжелей. Дни рекордов. Ночи штурмов. "От нас все - нам ничего"... В густоте, в неразберихе при взрывах скал - много калечных и насмерть. Остывшая баланда, поедаемая между валунами. Какая работа - мы уже прочли. Какая еда - а какая ж может быть еда в 1931-33 годах? (Скрипникова рассказывает, что даже в медвежегорской столовой для вольнонаемных подавалась мутная жижа с головками камсы и отдельными зернами пшена.) Одежда - своя, донашиваемая. И только одно обращение, одна погонка, одна присказка: "Давай!.. Давай!.. Давай!.." Говорят, что в первую зиму, с 1931 на 1932 г., сто тысяч и вымерло - столько, сколько постоянно было на канале. Отчего ж не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность один процент в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре сто тысяч могло вымереть за три месяца с небольшим. А еще было одно лето. И еще одна зима. Д. П. Витковский, соловчанин, работавший на Беломоре прорабом, и этою самою тухтою, то есть приписыванием несуществующих объемов работ, спасший жизнь многим, рисует такую вечернюю картину: "После конца рабочего дня на трассе остаются трупы. Снег запорашивает их лица. Кто-то скорчился под опрокинутой тачкой, спрятал руки в рукава и так замерз. Кто-то застыл с головой вобранной в колени. Там замерзли двое, прислонясь друг к другу спинами. Это - крестьянские ребята, лучшие работники, каких только можно представить. Их посылают на канал сразу десятками тысяч, да стараются, чтоб на один лагпункт никто не попал со своим батькой, разлучают. И сразу дают им такую норму на гальках и валунах, которую и летом не выполнишь. Никто не может их научить, предупредить, они по-деревенски отдают все силы, быстро слабеют - и вот замерзают, обнявшись по-двое. Ночью едут сани и собирают их. Возчики бросают трупы на сани с деревянным стуком. А летом от неприбранных вовремя трупов - уже кости, они вместе с галькой попадают в бетономешалку. Так попали они в бетон последнего шлюза у города Беломорска и навсегда сохранятся там." Многотиражка Беломорстроя захлебывалась, что многие каналоармейцы, "эстетически увлеченные" великой задачей - в свободное время (и, разумеется, без оплаты хлебом) выкладывают стены канала камнями - исключительно для красоты. Так впору было бы им выложить на откосах канала шесть фамилий - главных подручных у Сталина и Ягоды, главных надсмотрщиков Беломора, шестерых наемных убийц, записав за каждым тысяч по тридцать жизней: Фирин - Берман - Френкель - Коган - Раппопорт - Жук. Да приписать сюда, пожалуй, начальника ВОХРы БелБалтЛага - Бродского. Да куратора канала от ВЦИК - Сольца. Да вот беда - экскурсантов-то нет! Как нет? Вот так. И пароходов нет. По расписанию ничто там не ходит. Захотел я в 1966 году, кончая эту книгу, проехать по великому Беломору, посмотреть самому. Ну, состязаясь с теми ста двадцатью. Так нельзя: не на чем. Надо проситься на грузовое судно. А там документы проверяют. А у меня уж фамилия наклеванная, сразу будет подозрение: зачем еду? Итак, чтобы книга была целей - лучше не ехать. Но все-таки немножко я туда подобрался. Сперва - Медвежегорск. До сих пор еще - много барачных зданий, от тех времен. И - величественная гостиница с 5-этажной стеклянной башней. Ведь - ворота канала! Ведь здесь будут кишеть гости отечественные и иностранные... Попустовала-попустовала, отдали под интернат. Дорога к Повенцу. Хилый лес, камни на каждом шагу, валуны. От Повенца достигаю сразу канала и долго иду вдоль него, трусь поближе к шлюзам, чтоб их посмотреть. Запретные зоны, сонная охрана. Но кое-где хорошо видно. Стенки шлюзов - прежние, из тех самых ряжей, узнаю их по изображениям. А масловские ромбические ворота сменили на металлические и разводят уже не от руки. Но что так тихо? Безлюдье, никакого движения ни на канале, ни в шлюзах. Не копошится нигде обслуга. Не гудят пароходы. Не разводятся ворота. Погожий июньский день, - отчего бы?.. Так прошел я пять шлюзов Повенчанской "лестницы" и после пятого сел на берегу. Изображенный на всех папиросных пачках, так позарез необходимый нашей стране - почему ж ты молчишь. Великий Канал? Некто в гражданском ко мне подошел, глаза проверяющие. Я простодушно: у кого бы рыбки купить? да как по каналу уехать? Оказался он начальник охраны шлюза. Почему, спрашиваю, нет пассажирского сообщения? Да что ты, удивляется он, разве можно? Да американцы так сразу и попрут. До войны еще было, а после войны - нет. - Ну, и пусть едут. - Да разве можно им показывать?! - А почему вообще не идут никто? - Идут. Но мало. Видишь, мелкий он, пять метров. Хотели реконструировать, но наверно будут рядом другой строить, сразу хороший. Эх, начальничек, это мы давно знаем: в 1934 году, только успели все ордена раздать - уже был проект реконструкции. И пункт первый был: углубить канал. А второй: параллельно нынешним шлюзам построить глубоководную нитку океанских. Скоро ношено - слепо рожено. Из-за того-то срока, из-за тех-то норм и наврали глубину, и снизили пропускную способность: какими-то тухтяными кубометрами надо ж было работяг кормить. (Вскоре эту тухту навязали на инженеров: дали им новые десятки.) А 80 километров мурманской железной дороги перенесли, освобождая трассу. Хорошо хоть тачечных колес не потратили. И - куда что возить? Ну, вот вырубили ближний лес, - теперь откуда возить? Архангельский - в Ленинград? Так его и в Архангельске купят, издавна там иностранцы и покупают. Да полгода канал подо льдом, если не больше. Какая была в нем необходимость? Ах да, военная. Перебрасывать флот. - Такой мелкий, - жалуется начальник охраны, - даже подводные лодки своим ходом не проходят: на баржи их кладут, тогда перетягивают. А как насчет крейсеров?.. О, тиран-отшельник! Ночной безумец! В каком бреду ты это все выдумал?! И куда спешил ты, проклятый? Что жгло тебя и кололо - в двадцать месяцев? Ведь эти четверть миллиона могли остаться жить. Ну, эсперантисты тебе в горле стояли, - а крестьянские ребята сколько б тебе наработали! сколько б раз ты еще в атаку их поднял - за родину, за Сталина! - Дорого обошелся, - говорю я охраннику. - Зато быстро построили! - уверенно отвечает он. На твоих бы косточках!.. В тот день провел я около канала восемь часов. За это время одна самоходная баржа прошла от Повенца к Сороке и одна, того же типа, от Сороки к Повенцу. Номера у них были разные, и только по номерам я их различил, что эта - не возвращалась. Потому что нагружены они были совершенно одинаково: одинаковыми сосновыми бревнами, уже лежалыми, годными на дрова. А вычитая, получим ноль. И четверть миллиона в уме."
|
|
||
|
||