Русский Журнал
/ Net-культура / www.russ.ru/netcult/20030930_n.html |
Все о поэзии 153 Написать в гостевую Мирослав Немиров Дата публикации: 30 Сентября 2003 Игнатьев, Олег
В определенной степени это есть (бессознательный) отголосок замечательного стихотворения Д.Самойлова "Помню, папа еще молодой". "Мы" - как и в значительном количестве других стихотворений автора этих строк, - здесь имеется в виду автор в компании с Ю.Шаповаловым. Происходило это в Москве, весной 1989, обитая у некоего Олега Игнатьева по прозвищу "Вакула", о котором сейчас и пойдет речь. Ибо - проживает такой человек в Москве на Петрозаводской улице, что в восьми остановках от станции метро "Речной вокзал", которая есть последняя станция метро на зеленой - горьковско-замоскворецкой - линии метро. Он там проживает на восьмом этаже двенадцатиэтажного дома, являясь единоличным владельцем двухкомнатной квартиры со всеми удобствами. И вот: в 1988-91 годах его квартира является своего рода аванпостом и опорной базой, через которую и осуществляется проникновение в Москву тюменских - а потом и ростовских - колонистов с целью их последующего расселения на ее просторах. По порядку. 1988, зима С указанным Вакулой на каком-то из рок-концертов знакомится тюменский деятель музыки рок по имени Юрий Крылов. Полный набор последствий: пьянка - дружба - пьянка - и т.д. Крылов с Вакулой становятся дружбанами не разлей вода. (Уточнение Гузели: познакомился Крылов с ним не на рок-концерте, а будучи в командировке на какой-то выставке, а там на этой выставке Вакула обслуживал какой-то космический ультра-лазер - чуть ли не единственный в нашей стране. Крылов, будучи физиком, восхитился этой удивительной установкой, слово за слово - познакомились, выпили - подружились.) 1988, март "Инструкция по Выживанию" в первый раз выступает в Москве - останавливаются они именно у Вакулы, адресом которого их снабжает Крылов. 1989, 7 марта В город Москву для наслаждения ее свободами и красотами на неделю прибывает делегация тюменщиков в составе Богомякова В., Струкова А., Шаповалова Ю. Они останавливаются опять же у Игнатьева О. Автор этих строк Немиров М., то есть я, в это время уже осуществляющий в Москве постоянное проживание, присоединяется к ним. С целью дружбы - пьянки - снова дружбы - снова пьянки - и т.д. Именно этот период жизни и описан в стихотворении, которое в заголовке. 1989, 9 марта Сюда же с теми же целями прибывает еще одна партия тюменщиков, состоящая из Птички Гузели и Оли Каращук. Они тоже поселяются у Вакулы. К ним присоединяется еще и Хайдаров Е., тоже личность тюменского происхождения, в описанный период времени обитающая в общежитии МГУ на проспекте Вернадского, являясь студентом указанного вуза. Он тоже переезжает пожить к Вакуле, чтобы до усрачки насладиться общением с дружбанами. Дружба - водка - и все прочее. 1989, середина марта Богомяков В., Каращук О., Немиров М., Хайдаров Е., Шаповалов Ю. - разъезжаются по домам, насладившись красотами и свободами до, скажем так, полного состояния усрачки; Птичка Гузель и Струков А. остаются в Москве с целью ее покорения. До нахождения ими себе средств к жизни и постоянного местожительства, они остаются обитать у Вакулы. Тем более, тот в это время как раз осуществляет акт бракосочетания с некоей московской гражданской по имени, вроде бы, Лариса и переселяется к ней, оставляя свою квартиру как раз в полное распоряжение Гузели и Струкова А. На свадьбе у Вакулы вся свадьба четыре часа плясала под "Мираж": - Музыка на-а-а-ас связала, тайнаю н-а-а-а-а-шей стала. Не потому, что так любили именно эту запись, а потому, что в доме имелась только одна кассета. Вот и - - - 1989, апрель В Москву переселяются ростовские-на-дону друзья М.Немирова, художники, составляющие в это время товарищество "Искусство или Смерть": Тер-Оганян А., Кошляков В., Тимофеев С., Константинов Н., Слепченко В., Палайчев Ю. Они являются художниками - мастерами изображения пейзажей и натюрмортов на поверхности холста. Они привозят с собой огромное количество написанных ими в течение ростовской жизни художественных произведений, от чемоданного размера до 2 на 3 м, причем в большинстве своем написанных не на холсте, как положено, а на оргалите, оно же ДВП. Со всем этим их имуществом М.Немиров пристраивает их поселиться у того же Вакулы (имущество занимает целую комнату); там они и живут табором и коммуной; Птичка Гузель становится при них чем-то вроде исполнительного директора. За это все они платят Вакуле 75 рублей в месяц - стандартная в те времена московская плата за квартиру указанных размеров, указанного месторасположения. 1989, июль К ним еще подселяется и сам М.Немиров, окончательно расставшийся со своей тогдашней женой Юлей. 1989, начало августа А тут еще опять приезжает из Тюмени Ю.Шаповалов, да не один, а с двумя девицами невиданной юности и красоты, под называнием одна - Ника, вторая - Аня. Немиров М. с Шаповаловым Ю. вокруг них кобелями скачут (к большому неудовольствию всех остальных жильцов Вакулиной квартиры - и без этого тесно! - к тому же, я забыл добавить, еще приехала в гости из Киева Гузелина подруга Лэська), М.Немиров, среди прочего, сочиняет кучу стихотворений, с целью воздействовать на вторую из них также и художественно-поэтическими средствами (со временем - будут опубликованы в сообщ. Милюкова А.), а в конце августа, когда они все, вместе с Шаповаловым Ю., отбывают обратно в Тюмень, М.Немиров увязывается за ними вслед. 1989 - 90 А на квартире у Игнатьева О. все так и продолжается. Художники, правда, вскоре отселяются, найдя себe мастерскую в центре, на Раушской набережной (но картины все равно остаются у Вакулы, как в более надежном месте), вскоре отселяется и Струков А. В квартире остается одна Птичка Г. И квартира Вакулы по прежнему остается тюменским аванпостом: всякий тюменщик, приезжающий в Москву - а в те времена дешевизны железнодорожного и авиатранспорта тюменщики ездят туда-сюда постоянно, - останавливается у Гузели на Речном. Приезжают дальние знакомые дальних знакомых, которые даже и не знают, что это за место такое - квартира ли, общага ли, нежилое помещение. То и дело раздаются звонки: "Алло, это Речной?" - спрашивают на том конце провода. - Да, это Речной. - отвечают на этом конце. Бывали дни, когда на Речном сходились совершенно различные тусовки - реставраторы из Ростова, Б.У.Кашкин с толпой юных картинников, тюменские экстрасенсы проездом на международный слет, где они должны держать экзамен на звание "Экстрасенса международного класса". Надо сказать, что в квартире практически не было мебели. Поэтому вся жизнь проходила на полу. А когда на полу и спят, и едят, то за чистотой уследить очень трудно. Постепенно, усилиями разных людей, появился кухонный стол, стул, пара кресел в большую комнату, остальное все было заставлено картинами. Надо еще сказать, что дверь на Речном не закрывалась практически никогда. Более того, эта дверь и не могла быть закрытой - у нее отвалилась часть косяка, к которой прицепляется дверная петля. Дверь висела на одной петле. Замок же был накладной, робко пытающийся зацепиться язычком за большую дыру в косяке. Поэтому в квартиру попадали таким образом: надо было крепко взять дверь за ручку и, придерживая нижнюю часть двери ногой, осторожно отодвинуть ее в сторону. В квартире не было ни одной занавесочки, ни одной люстры, ни одной полочки - и ни одной книжки. Простыней тоже было мало (точнее - три штуки), и были они крайней степени ветхости, а одна имела заплатки. Простыни эти имели очень славную кончину. Осенью 1989-го проходил анархистский рок-фестиваль. Московские устроители попросили Гузель помочь с организацией и оформлением. Недолго думая, Гузель купила черного красителя и покрасила в большой кастрюле на кухне Вакуловские простыни в черный цвет, потом написала на них - "Анархия - мать порядка", нарисовала букву А в кружочке, еще какие-то анархистские лозунги, не может вспомнить какие - давно с анархистами не общалась. После фестиваля Андрей "Свин" Панов умыкнул одно из этих знамен, хотел отвезти его домой и хранить как сувенир, но, крепко выпив, его душа не выдержала, и он с отрядом поклонников пошел по Москве, развернув это знамя, чеканя шаг и запевая:
(Сейчас эту песню поют все кому не лень, но автор ее - на всякий случай напоминаю - Свин Панов.) За что был арестован милицией, имел с ней воспитательную беседу, был отпущен (без выкупа!), но знамя осталась в ментуре. Что там с ним сделали потом - - - ? Взамен черных знамен Гузели устроители фестиваля выдали три почти новых белых простыни (принесли из своих домов, вытащив у мам из комодов). *** О самом же Вакуле еще можно сказать, что он был очень большим человеком - рост почти два метра, ноги - 47 размера. На Речном стояли его тапочки. Гузель любила их показывать гостям. Ее нога занимала треть длины тапочки. Гости заочно относились к хозяину с большим почтением. *** Среди друзей у Вакулы было прозвище "Малыш". Спал Вакула на старом советском диванчике, у которого были отломаны боковые спинки. К диванчику приставлялся стул - на него Вакула укладывал свои ноги. Если вечером происходила пьянка, то Вакула, какой бы он пьяный ни был, когда ложился спать, обязательно ставил около себя огромный алюминиевый чайник с водой из-под крана. Всю ночь он с шумом пил из него воду. К моменту пробуждения чайник всегда был пуст, а Вакула - бодр и готов идти на работу. *** В начале 1990-х Вакула развелся с женой и уехал в Америку. Работать по специальности. Обслуживать почти такой же лазер, но ихний, а не наш. В конце 1990-х Вакула вернулся обратно на Родину. Что-то там, в Америке, после нескольких лет проживания не получилось. Дальнейшая его судьба неизвестна. *** Также Птичка Гузель рассказывает, что впервые в жизни она увидела настоящего, как в кино, бродячего точильщика ножей-ножниц именно на Речном. Он звонил людям в двери и предлагал наточить ножи, ножницы, топоры и проч. У него был с собой довольно громоздкое точильное ножное устройство, которое он поставил около окна на лестничной клетке. Светило солнце, крутился круг, ножи блестели, точильщик плавно нажимал на педаль. Гузель как завороженная стояла рядом. - Хочешь попробовать? - спросил точильщик. - Да. И он дал ей покрутить педаль волшебного устройства. Вжик-вжик. Вжик-вжик. Искры летели. Гузель была счастлива. И было это еще в 1989-м году. 1990, сентябрь М.Немиров возвращается из Тюмени (точнее, из Надыма) в Москву и поселяется снова на Петрозаводской улице. 1990, ноябрь Они оба с Птичкой Г. начинают сожительствовать друг с другом способом семейного сожительства. Что и продолжают делать до мая 1991, когда они, не прекращая указанного семейного образа жизни, переселяются на Алтуфьевское шоссе. Вот так. 2. Еще стихотворение тех же мест, тех же времен:
Ветка метро на Речной вокзал ведет мимо, и ежедневно ездил мимо м.Аэропорт - так оно и попало в стихотворение. Тем более что ночевать на всевозможных вокзалах и аэропортах - а то и прямо жить на них неделями - ему доводилось неоднократно; это будет описано. "Не в одиночку же" - далекие юные годы! В 1990-е автор этих строк полюбил употреблять водяру именно в одиночку, на скамейке на остановке, если лето, или сидя на полу на кухне, если зима. 3. И еще стихотворение тех же времен и мест:
Очень большим любителем этого стихотворения являлся А.С.Тер-Оганян. В пьяном виде он даже иногда забывал, как меня зовут, и именовал Речным Вокзалом: - О, Речной Вокзал пришел! А в трезвом убеждал сочинить что-нибудь такое же и об остальных станциях московского метрополитена и назвать книгу "Мое метро".
|