Русский Журнал / Net-культура /
www.russ.ru/netcult/20031020_vernitsky.html

Танкетки на поэтическом бездорожье
Алексей Верницкий

Дата публикации:  20 Октября 2003

Введение

В последние десять лет ряд моих хайку и одностиший был опубликован в разных изданиях. Однако в 2002-м году я начал более серьезно интересоваться малыми поэтическими формами, и это привело меня к тому, что я сформулировал правила, описывающую новую твердую поэтическую форму. Такие тексты я назвал танкетками, по аналогии с японскими танка. В этой статье я не буду объяснять, как и почему я выбрал именно эти правила, поскольку я подробно писал об этом в "Русском журнале", а также ранее в этой и этой статьях. Итак, вот правила написания танкетки. Танкетка - это текст, состоящий из двух строк, которые в сумме насчитывают шесть слогов. Слоги расположены по строкам либо так: два в первой и четыре во второй, либо так: три в первой и три во второй. В танкетке запрещены знаки препинания (за исключением дефисов и апострофов внутри слов). В танкетке должно быть не больше пяти слов.

Конечно, соблюдение этих правил само по себе не гарантирует, что написанный текст будет ценной поэтической миниатюрой - точно так же, как, например, соблюдение правил написания сонета не гарантирует, что написанный по всем правилам сонет будет гениальным стихотворением. Правила определяют лишь отправную точку творчества, и в этой статье я хочу рассказать о том, какими оригинальными способами разные авторы танкеток использовали форму танкеток. Приводимые ниже танкетки были либо присланы на конкурс танкеток, проходивший в апреле-мае 2003 г., либо опубликованы в ежемесячном альманахе танкеток при "Сетевой словесности". Имена и псевдонимы авторов приведены в квадратных скобках в той форме, как они подписывались, присылая эту танкетку.

Основной прием танкеток

Как я уже писал, поскольку танкетка состоит из двух строк, основной прием, используемый авторами в танкетках, таков. Вначале подразумеваемый читатель читает первую строку, которая выражает некоторый образ. Затем читатель читает вторую строку, и две строки вместе выражают некоторый образ, который не вполне совпадает или совсем не совпадает с тем, что представилось читателю после прочтения первой строки. Ощущение парадоксального перетекания первого образа во второй может быть юмористическим (как в первом примере ниже), но может быть и лирическим (как во втором примере ниже).

[Александр Корамыслов]

Дружба
бензопила

[В. Прокошин]

Старость
в Эстонии

Разберем вторую танкетку. Прочитав первую строку, читатель представил себе разные образы старости - от участников политических митингов до Мережковского и Гиппиус в Париже. Однако во второй строке уточняется, что речь идет о старости в Эстонии, и она (начинает задумываться читатель), видимо, содержит в себе что-то особенное, из-за чего она не похожа, например, на старость в Нью-Йорке или старость в Краснодарском крае. От старости в Эстонии веет скандинавской прохладой, ясностью, тишиной и безнадежностью.

Основной прием танкеток почти никогда не используется в одиночестве. Например, в рассматриваемой танкетке удачно трижды повторено звукосочетание "ст", которое своим шелестом и шарканьем усиливает ощущение тихого угасания. Можно утверждать, что основная масса танкеток основана на сильном использовании основного приема (возможно, в сочетании с одним-двумя другими приемами). Однако в этой статье я хочу поговорить о формальных достижениях необычных танкеток, в которых существенным образом используется какой-нибудь совершенно неожиданный прием. Когда я читаю такие танкетки, я чувствую себя так, как, вероятно, чувствует себя поставщик глины, глядя на скульптуры, изваянные из его глины: с одной стороны, я ощущаю гордость от того, что без меня эти тексты не появились бы, но в то же время я с готовностью признаю, что то творчество, которое сконцентрировано в этих текстах, полностью принадлежит поэту, а я лишь предоставил материал, на котором это творчество смогло обрести форму.

Оригинальные приемы в танкетках

Для удобства чтения я разбил танкетки, о которых пойдет речь, на несколько групп в зависимости от того, с чем работает основной прием каждой танкетки.

Обыгрывание буквенной графики

Следующая танкетка комбинирует впечатления, вызываемые у читателя видом и звуковым значением буквы, создавая интересный эффект. Если мы читаем эту танкетку на экране или на бумаге, буква О похожа своей формой на широко раскрытый круглый глаз; а с другой стороны, если мы произносим эту танкетку вслух, громкое О - это в точности то междометие, которое используют, чтобы описать что-то большое.

[Роман С]

у страха
глаза О

В следующей танкетке рассказчик, казалось бы, глупо удивляется тому факту, что в слове "облако" много букв "о" - целых две. Однако та строка, в которой выражено удивление, звучит как "аш два о", то есть как формула воды, то есть на самом деле рассказчик удивляется тому, как много перед ним воды, то есть перед ним находится большое облако. Верхняя строка графически изображает это кучевое облако - продолговатое с округлостями на левом и на правом концах.

[Роман С]

ОблакО
АЖ ДВА О

Использование графики строк

Шрифт фиксированной ширины - это шрифт, в котором первая буква первой строки расположена в точности над первой буквой второй строки, вторая буква первой строки - в точности над второй буквой второй строки, и т. д., как на пишущей машинке. По предложению Дмитрия Манина в определение танкетки было внесено следующее ценное уточнение: автор может рассчитывать на то, что танкетки всегда будут набираться шрифтом фиксированной ширины, при этом число и расположение пробелов в строках оставляется на усмотрение автора. Сейчас мы увидим несколько примеров того, как авторы используют эту возможность.

Следующая танкетка, если бы она была записана без лишних пробелов во второй строке, могла бы быть прочитана с таким смыслом: "в настоящий момент существуют только два ощущения: глоток и луна". Раздвижение второй строки активно сопротивляется такому прочтению, при котором глоток и луна равноправны. Слева мы видим прямоугольник (окно?) с надписью "только глоток", а совершенно отдельно, справа мы видим луну. Это можно истолковать, например, так, что возможность смотреть на луну (и, очевидно, наслаждаться ее видом) является следствием глотка, причем достаточно одного глотка ("только глоток"), чтобы можно было смотреть на луну.

[Широки Мируками]

только
глоток луна

В следующей танкетке первая строка описывает ситуацию ("лужа"), а вторая изображает ее (большая лужа, которую кто-то долго переходит). При этом получается, что вторая строка графически изображает лужу, а постепенное движение глаз подразумеваемого читателя слева направо при чтении второй строки соответствует постепенному движению пешехода через лужу.

[Саша Шелест]

Лужа
Шлеп шлеп шлеп шлеп

Следующая танкетка не утверждает, что торос красив (это выносится за скобки), но задается вопросом о том, в чем состоит красота тороса. Поскольку текст танкетки гласит "красота тороса", подразумеваемый читатель догадывается, что сама танкетка должна как-то выражать собой красоту тороса. Читатель замечает, что особенностями формы этой танкетки являются горизонтальный сдвиг и нависание, поскольку обе строки состоят приблизительно из одних и тех же букв, но эти буквы переставлены местами, и, кроме того, верхняя строка несколько длиннее второй, так что ее правый край выдается за правый край нижней строки. Возвращаясь к торосу, можно утверждать, что эти же факторы, то есть горизонтальный сдвиг и нависание, ответственны за форму тороса и делают его красивым.

[Алексей Верницкий]

красота
тороса

Следующая танкетка графически изображает трех слонов, стоящих на ките. При этом поразительная, рассчитанная до последнего символа симметричность этой танкетки выражает, очевидно, средневековую веру в просчитанность и гармоничную соразмерность всех частей космоса. В верхней строке, изображающей слонов, говорится о ките, находящемся под слонами, а в нижней строке, изображающей кита, говорится о стоящих на ките слонах; это, очевидно, выражает подогнанность частей космоса друг к другу и, более того, их изначально запланированную предназначенность друг для друга.

[ЖЖ]

на ки те
трислона

В следующей танкетке форма второй строки (длина, расположение пробелов, расположение гласных/согласных букв) демонстративно повторяет форму первой строки, однако слова в первой и во второй строке разные. Более того, вторая строка сама утверждает: "теку", что может быть понято так, что она меняется, то есть не совпадает с первой строкой. Таким образом, эта танкетка не только своими словами, но и самой своей формой выражает знаменитую мысль о невозможности дважды войти в одну и ту же реку (ибо хотя форма реки остается той же, но ее содержание, то есть ее вода, уже другое). Первая строка соответствует первому погружению в реку, а вторая - второму: форма у обеих строк одна и та же, а содержание разное.

[Алексей Верницкий]

я река
и теку

Следующая танкетка основана на издавна известном сюжетном ходе: герой замечает незнакомцев, сидящих вокруг костра, и спрашивает себя, кто это. Очертания этой танкетки полностью симметричны, так что ее слова расположены вокруг центрального светлого места - точно так же, как незнакомцы, о которых идет речь в танкетке, расположены вокруг костра. Так что те, кто вокруг (слова вокруг пробелов) спрашивают: кто там вокруг (кто-то вокруг костра)? Получается, что форма вопроса, его графическое очертание, походит на то, о чем спрашивается.

[Алексей Верницкий]

кто там
вокруг костра

Следующая танкетка пользуется основным приемом танкеток для того, чтобы создать две луны. Прочитав первую строку, подразумеваемый читатель представил себе луну, а прочитав обе строки - отражение луны в реке. Но в данном случае второй образ не вытесняет первый, а сосуществует с ним, поскольку в лунную ночь на реке наблюдатель видит одновременно и луну на небе, и отражение луны в реке. Танкетка выражает эти два образа своими очертаниями следующим образом. Верхняя короткая строка изображает собой луну в небе (поскольку эта строка вверху и состоит лишь из слова "луна"), а нижняя строка, которая в три раза длиннее, чем верхняя, изображает реку с движущимися по ней лунными бликами.

[Алексей Верницкий]

луна
плывет в реке

Использование анаграмм и созвучий

Танкетка состоит из двух строк, это располагает к тому, чтобы попытаться писать такие танкетки, в которых вторая строка будет состоять точно или приблизительно из тех же букв, что и первая, только в другом порядке. Вот две, основанные на этом принципе.

[Роман С]

СНЫ УЖА
УЖАСНЫ

[свиридов]

не те мы
темы нет

Следующие две танкетки разных авторов на одну и ту же тему различаются тем, что в первой танкетке вторая строка является анаграммой первой строки, а во второй строки одинаково начинаются и рифмуются.

[Роман С]

спасибо
ибо спас

[aplin]

спаси нас
спасибо

В следующей танкетке созвучие строк неточное, зато у первой и второй строки одинаковая синтаксическая структура. Кроме того, созвучные слова близки друг к другу семантически: приходящая на ум ассоциация со словом джип - дорогая машина, со словом джейпег - дорогая цифровая фотокамера.

[Широки Мируками]

на джипе
в джейпеге

Следующая танкетка изящно использует принцип анаграммы в обеих строках.

[тормашка]

козы стре
кочут стре

Когда я читал эту танкетку, то вначале я, естественно, прочел разбросанные в ней части слов в таком порядке:

1 козы 2 стре
3 кочут 4 стре

Тогда я понял, что чтобы части слов сложились в слова, нужно читать в таком "зацикленном" порядке:

4 козы 1 стре
2 кочут 3 стре

Потом я понял, что проще читать в таком порядке, при котором "зациклена" каждая строка:

2 козы 1 стре
4 кочут 3 стре

При таком порядке чтения то, что прочитывает читатель, является танкеткой:

стрекозы
стрекочут

Тогда зачем же автор разбил в своей танкетке слова на части, если можно было написать танкетку из целых слов? Потому что тогда не было бы ощущения многообразной зацикленности звучания этой танкетки, которое хорошо передает ощущение от звуков, издаваемых многочисленными насекомыми на летнем лугу.

Использование понятия танкетки

Следующие танкетки так или иначе используют то предположение, что подразумеваемый читатель знает, что он читает танкетку, и что танкетки является одним из видов кратких твердых форм.

Разные авторы пробовали писать танкетки о танкетках. Безусловно, следующая танкетка - среди наиболее удачных, и вот почему я так думаю. Во-первых, описание танкетки как короткой стихотворной паузы в шумном течении жизни совпадает с моим пониманием танкеток. Во-вторых, нельзя не отметить тот парадокс, что обычно мы осознаем паузу как молчание, тогда как в этой танкетке именно говорение (точнее, писание) названо паузой, то есть моментом молчания.

[Георгий Жердев]

пауза
в две строки

Следующая танкетка симметрична - а именно, она состоит из двух строк одинаковой длины, окончания у которых совпадают; таким образом, можно сказать, что эта танкетка своей формой похожа на бабочку. С другой стороны, эта танкетка (как, впрочем, все танкетки) выглядит как маленький, аккуратный (удовлетворяющий некоторым правилам) и скромный (незаметный) текст, похожий на японские поэтические миниатюры, и в этом смысле можно сказать, что эта танкетка похожа на японку. Таким образом, явно выраженное в этой танкетке сближение японка=бабочка усиливается за счет неявно выраженных в этой танкетке сближений танкетка=бабочка и танкетка=японка.

[Алексей Верницкий]

японка
бабочка

Следующая танкетка содержит жалобу на отсутствие третьей строки в танкетке. Здесь четко разделены автор и его герой. Герой - это поэт, который хочет писать танкетки. Танкетки кажутся герою слишком короткими, и он жалуется на это. Между тем автор не совпадает с героем: автор хотел передать нам жалобу героя, и ему хватает длины танкетки для того, что он хотел.

[steba]

третью
строку бы мне

В следующей танкетке речь останавливается на половине фразы и даже на полуслове: само слово "половина" разорвано приблизительно посередине. Эта незаконченная фраза является цитатой из первой строки длинной книги. Поскольку речь обрывается, книга, видимо, остается нанаписанной. Надо сказать, что при чтении каждой танкетки подразумеваемый читатель волнуется за автора: сможет ли автор выразить то, что хотел, на таком ограниченном поэтическом пространстве? В этой танкетке автор переносит эту тревогу читателя с себя на рассказчика: рассказчик не успел сказать то, что хотел, его речь внезапно оборвалась. Таким образом, эта танкетка производит смешанное юмористическое и трагическое впечатление.

[Роман С.]

пройдя
до полови

И, наконец, чтобы завершить статью, вот еще одна танкетка... Впрочем, нет, это, кажется, не танкетка - так, по крайней мере, утверждается в ней.

[i_shmael]

это
не танкетка