Русский Журнал / Net-культура /
www.russ.ru/netcult/20031024_n.html

Все о поэзии 156
Написать в гостевую

Мирослав Немиров

Дата публикации:  27 Октября 2003

Катахреза

Б.В.Томашевский, "Теория литературы. Поэтика.", М.: Аспект Пресс, 1996, с.56:

  • "Катахреза значит не только "распространение", но и "злоупотребление". Иногда этот термин употребляется в значении преувеличенной, уродливой формы тропа, например, логически противоречивой или громоздкой метафоры. (...)
  • Например Достоевский, характеризуя патетический стиль подвыпившего человека, приписывает ему слова

    "Это видит один только перст всевышнего".

    2.

    Как и все вообще разновидности косноязычия и бестолковости, я конечно, люблю и применяю и катахрезу.

    Задание: найти у меня примеры.

    Ответ: как-нибудь потом.

    3.

    Да вот, вспомнил!

    О Героях Перестройки

    Явлений много негативных
    В родной имелося стране;
    Печальной делалась картина,
    Повсюду виден стал конец.

    Менты, позорные волчары,
    Законность стали нарушать.
    Повсюду сделались кошмары,
    Застой кругом, ядрена мать!

    Но пленум грянул тут апрельский,
    Задули ветры перемен,
    И кромчий, молодой и дерзкий,
    Преодолел опасный крен.

    Простой, красивый, большелобый,
    Своей железною рукой
    Преодолел позор и злобу,
    Остановил тотчас застой!

    И коммунисты тут воспряли
    Своей измученной душой,
    Решенья выполнять начали,
    И сильно стало хорошо!

    1988, весна

    Тут даже две К. сразу, причем первая - такая же точно, как у Достоевского.

    ***

    Или вот:

  • www.russ.ru Олег Проскурин. Анатомия Бавильского:

    "Есть такое понятие в стилистике - "катахреза". Им обозначается противоречивое сочетание стершихся метафор. В таких сочетаниях метафоры - вопреки авторскому намерению - обнаруживают свое первоначальное значение. Получившийся результат нередко оказывается комичным до невероятности. Хрестоматийный пример катахрезы, вошедший во все французские учебники стилистики, - пассаж из речи одного незадачливого парламентария: "Государственная колесница плавает по краю вулкана".

    Все критическое творчество Бавильского - это гигантская катахреза. Если угодно - гиперкатахреза. Правда, комический смысл в сочинениях Бавильского порождается столкновением не только стертых, но и необыкновенно вычурных метафор. Поэзия Шульпякова предстает у него не как какая-то примитивная колесница, плавающая по краю какого-то жалкого вулкана, а как украденный велосипед, кипяченая вода, метафизические сквознячки на поворотах, здание на фундаменте пересечения с опытом, фреска с осыпающимися в неизвестность краями, перекресток внешней сюжетности и внутренней наполненности тайными предчувствиями, воля волн и блики на поверхности воды, плавильный котел и насыщенный бульон... И все это - в одно и то же время.

    Подобный принцип сцепления образов, сложно претворяющих впечатления от внешнего мира, обычно характерен для тревожных сновидений и болезненных галлюцинаций. До какого же творческого экстаза нужно себя разогреть, чтобы оказаться способным воспроизводить в критическом тексте такое "агрегатное состояние"?..."

  • Кекова, Светлана

    Одна из самых известных поэтов современного текущего периода времени.

    Лауреат там чего-то того, и сего, и проч. и проч.

    Например:

    Ночь да будет слепящей, пусть звезды немного косят,
    над провинцией спящей летучие мыши висят.

    Рыбам в длинной реке удержаться легко на плаву,
    если лис пробежит и хвостом не заденет траву.

    Там, в траве порыжелой, угрюмые бродят жуки
    и ежи пожилые колючие мнут пиджаки.

    И вращается время большим цирковым колесом,
    воздух Богом несом, и поэтому он невесом.

    И поэтому всюду сорок распластались кресты,
    и, послушные чуду, небесные воды чисты.

    В этой черной воде отражается каменный лес,
    а растение жизни не может достать до небес.

    Ну что - частично отлично.

    Про рыб очень здорово, про ежей хорошо, про

    воздух богом несом, и поэтому он невесом -

    это просто совсем зашибись. Талант и "мастерство", конечно, налицо.

    Отлично - но не до конца.

    Чего не хватает, на мой взгляд - а чего на мой взгляд, очень нужно чтобы было в стихах - так это "мессиджа", "сообщения": объяснения, зачем, собственно, это нам все рассказано. (См. Коммуникативная функция искусства)

    Стихотворение - из журнала "Знамя 1990.10". Публикация эта в "Знамени", кстати, сопровождалась следующим предуведомлением:

    "ОТ РЕДАКЦИИ.

    Предваряем публикацию стихов Светланы Кековой выдержкой из письма поэта Бахыта Кенжеева, живущего в Монреале, Канада.

    "(...) когда я писал статью о "Юности", то за год из ста авторов нашлись две звезды первой величины.

    Одна - известный и вам, и всему свету Борис Чичибабин.

    Вторая - некая Светлана Кекова, представленная всего двумя стихотворениями в первом номере за 1989 год.

    Вот ее-то судьба и стала непосредственным поводом к этому письму.

    Я сам ей написал из Монреаля, потом уже в Ленинграде получил от ее ценителей корпус текстов - две машинописные книги, подборку последних стихотворений.

    Кое-что с восторгом приняли "Русская мысль" и "Континент", но смысла в этом немного, сами понимаете - разве что тщеславие потешить.

    Сама Светлана (будучи 39-летней матерью двух дочерей и обитательницей мало приспособленного к жизни города Саратова) своих стихов никуда не носит (они, правда, печатались когда-то в "Лит. Грузии" и "Лит. Таллинне", и мне приходится прибегать к такому сюрреалистическому способу, как прислать вам кое-что из-за океана со следующим заклинанием: я прочел в жизни чертову уйму стихов, и по пальцам одной руки можно перечесть случаи, когда настолько перехватывало дыхание (хотя стихи ее, конечно же, неравноценны, много, как у Блока, проговорок и музыкальных пауз).

    Однако в лучших образцах это, на мой непросвещенный взгляд, будущая классика конца века.

    Сможете вы сразу же, как говорили в дни нашей юности, "врубиться" в эти стихи - то есть оценить их глубину, трагедийность, а главное - красоту?

    Скажу только, что все это доставляется благодарному читателю на гребне того, что я сам больше всего ценю, - музыкальной волны, насыщенности непредсказуемыми смыслами, которые рождаются из столкновения звуков (мы как-то говорили об этом и сошлись на том, что нынешняя русская поэзия эту культуру в значительной мере утратила), а еще - из столкновения слов, окрашенных отсылками к предшественникам.

    Проблема в том, что большинство читателей считает: все стихи высшей пробы уже написаны когда-то какими-то хрестоматийными людьми из Серебряного века, на нашу долю осталось сочинять, как бы это выразиться, продукцию несколько уцененную.

    Поэтому сама естественность стихов Светланы Васильевны, их внешне простая (на самом деле виртуозная) интонация и свобода в обращении с цитатами могут "не узнаваться" - так, извините меня за американскую метафору, профан принимает современный "роллс-ройс" за копию автомобиля 1920 года."

    Вот как нахваливал Кенжеев стихи С.Кековой.

    Ну и вот - с тех пор К. активно публиковалась, выходили книжки, и она вышла в видные и известные.

    В 1999 выдвигалась на Премию им. Григорьева и частично ее получила - не главную, 25 тыс. долл., а вторую-третью: "рабочее место писателя": ноутбук за 2,5 тыс. долл.

    ***

    Да, вот как Кенжеев нахваливал.

    Что до меня, я, увы, совсем не разделяю его восторгов.

    На мой вкус, все, конечно, у нее хорошо, да главного нету: не поражает! не являются стихи эти такими, о которых только и сказать, как любит говорить В. Кошляков: потрясающе!

    Вот именно потрясающести-то вовсе нет, и более того - Кекова С. совсем и не пытается, чтобы это было.

    Ее конечно, право, и может, более того, это и хорошо, может, так и надо.

    Но я лично стихами без этого - увлечься не способен. Уж так вот - - -

    Впрочем, на мой вкус и сам восхваляющий Кекову Кенжеев как раз именно точно такой же: все при нем, а вот способности (или желания) быть "потрясающим" в нем - - -

    То есть, все вроде и ничего, но как-то пресно.

    Резкости - мне - не хватает, остроты, перца, соли.

    Я сторонник более броской поэзии.

    Впрочем, вот еще Кекова, может, кому она и - - -:

    ***

    Я с усилием вижу сквозь морок и хлам:
    некрещеные вещи стоят по углам.

    Вот висит над кроватью, скрывая мольбу,
    потускневшее зеркало с раной во лбу.

    Есть у ночи таинственный дар слепоты:
    ни тебя увидать. ни себя разглядеть,
    лишь граненых стаканов квадратные рты
    да остывшего чайника тусклая медь,
    только дьявола сеть да воздушная клеть,
    где пространство, как певчая птица сидит,
    где свеча, начиная дымиться и тлеть,
    кругом легкого света тебя оградит.

    Боже, как беззащитна твоя нагота!
    Падший ангел глаза неживые открыл.
    Незаметная родинка около рта
    и невидимый трепет оранжевых крыл...

    Из той же "подборки" в "Знамени".

    На мой взгляд, чего-то невнятно.

    Талантливо, конечно, - автор умеет находить метафоры и проч. - "граненых стаканов квадратные рты", но - - -

    И, увы, все остальное - сплошь такое.

    Например

    Путь гадюкою завился,
    ангел крылья опустил,
    муравей остановился,
    лапой мир перекрестил.

    Бес прошел, стуча копытцем
    на высоком каблуке,
    пробежала тень по лицам
    рыб, плывущих по реке.

    Птица в терем деревянный
    поселилась жить навек,
    на поляну с песней странной
    вышел мертвый человек:

    "Надо мной летает бражник,
    а за жизнью ходит стражник,
    тяжело ему ходить -
    ходит стражник и бормочет:

    - То ли ржа железо точит,
    то ли где-то крикнул кочет...
    И меня тот стражник хочет
    утром в клетку посадить.

    Я у Бога на заметке:
    по камням и на траве
    я хожу в железной клетке
    с бабочкой на голове".

    Воздух в камень превратился,
    больно птицам в камне петь,
    жук за голову схватился,
    Бог занес над нами плеть.

    Певчий ангел сел на ветку,
    превратилось зренье в слух,
    и, сломав грудную клетку,
    на свободу вышел дух.

    Он прозрачными руками
    воздух каменный схватил
    и пропал над облаками
    в иерархии светил.

    Там, где Южная Корона
    и воинственный Стрелец,
    держит жало Скорпиона
    незадачливый беглец.

    Он теперь раба покорней -
    уроженец диких мест,
    и его тоскою горней
    осеняет Ложный Крест.

    Опять непонятно - о чем это и, главное, к чему?

    Что-то обериутское.

    Но обериуты - если у них и непонятно бывает, о чем, то к чему - как раз очень обычно понятно. А тут - ?

    ***

    Чистотел отцвел и донник, звук протяжный отзвучал,
    голубь сел на подоконник, твердым клювом постучал.

    Глядь же - стекло разбито, по стеклу ползет змея,
    все прошедшее забыто, ничего не помню я.

    Я не помню, ты не помнишь, мы не помним, он забыл,
    сквозь двойные рамы смотрит Волга, желтая, как Нил.

    И волною шелушится тело влажное ее...
    Чисто вымыта посуда, накрахмалено белье.

    И в домах пятиэтажных поселился прочный быт,
    как усопший в недрах влажных треугольных пирамид.

    Чьи угодья, чьи владенья разместились там и тут?
    Как кирпичные растенья из земли сырой растут?

    Почему сидят у окон запотевших млад и стар?
    Что за каменные листья дом трясет на тротуар?

    - Там, где дом кирпичный вырос, призрак царственный возник
    и вокруг него папирус расплодился и тростник.

    Волны Нила ледяные бьются с силой в берега,
    и орехи водяные прячут острые рога.

    И опять я не очень понимаю, зачем это написано?

    Единственное, что могу сказать - навеяно это, наверно, книгой В. Розанова "Русский Нил", где описано его путешествие по Волге.

    Вот Кекова и развивает розановское сравнение до метаметафоры: начинает в Волге прозревать действительно ее превращение в Нил (или вернее, "прорастание сквозь реальную нее черт "архетипического Нила").

    Но все это как-то изложено - по моему мнению - невнятно и малоубедительно. То есть, если мессиджем - сообщением - данного стихотворения является утверждение "да Волга - это тот же самый Вечный Нил", то тогда стихотворение не удалось: автор - я, в смысле, так полагаю - не сумел обосновать свое утверждение с достаточной степенью убедительности.

    Так, чтобы читатель - ну, я - воскликнул: а ведь и верно! Так и есть!

    Но ничего такого восклицать чего-то не хочется, а только хмыкнуть и сказать "Ну, не знаю..."

  • С.Кекова в Митином журнале

  • С. Кекова. "Тень тоски и торжества стихи" в "Новом мире"

  • С. Кекова. "Стихи о пространстве и времени" на Вавилон.ру

  • Биография Светланы Васильевны Кековой в Журнальном зале:

    Род. в г. Александровске Сахалинской обл. в семье военнослужащего.
    Окончила филол. ф-т Саратовского ун-та (1973).
    Кандидат филол. наук (1987), доцент.
    Преподавала на филол. ф-те Саратовского ун-та (1975-88), в Саратовском пед. ин-те (с 1988).
    Печатает стихи с 1981: ж-л "Лит. Грузия".

    Автор кн. стихов:
    Стихи о пространстве и времени. СПб, "Новый город", 1995;
    Песочные часы. СПб, "Феникс", 1995;
    По обе стороны имени. М., "Арго-Риск", 1996;
    Короткие письма. СПб, "Пушкинский фонд", 1999;
    Восточный калейдоскоп. Саратов, "Колледж", 2001 (250 экз.).

    Печатает стихи в ж-лах:
    "Митин журнал" (## 9/10, 20, 22/23),
    "Волга" (напр., 1990, # 10; 1996, # 4),
    "Знамя" (напр. 1990, # 10, предисловие Б.Кенжеева; 1992, ## 5, 11; 1994, # 1; 1995, # 3; 1997, # 4),
    "Согласие",
    "Юность",
    "Звезда",
    "Континент",
    "Огонек" (1990, # 49),
    "Постскриптум" (# 1, 1995; # 1, 1996; 1998, # 2).

    Стихи К. переведены на англ. (1998) и голл. (1998) языки.

    Член Союза рос. писателей (1993).

    Премия фонда "Знамя" (1995),
    малая премия им. А.Григорьева (1999),
    Большая премия "Москва-транзит" (2001).

    Живет в Саратове.