Предыстория

Когда-то давно, на восемьдесят каком-то Новом году, знакомые моих родителей рассказали забавную историю. Жил-был один еврей, который хотел исправить национальность в паспорте. Для этого он, как водится, паспорт потерял, а при восстановлении сказал, что он украинец, и для верности отбросил последнюю букву своей фамилии. И очень кстати, потому что не бывает украинцев по фамилии Флигенкоп.

Fliegenkopf (нем.) √ "мушиная голова"; буква, случайно набранная вверх ногами.

Зато, хоть и с натяжкой, могут быть украинцы по фамилии Флигенко. Всего одна буква, и можно стать совершенно другим человеком.

Почему-то эта история мне запомнилась. Где он, где этот человек, так легко изменивший свою личность и свою жизнь? Кто он такой, кем он был, кем он стал? (Мысли киевского мальчика, что вы хотите.)

И вот с этими мыслями я переехал в США. А через год оказалось, что есть такая штука. Можно послать кому-то письмо через компьютер, а оно бесплатно доходит через пару минут куда угодно. Мало того, оказалось, что есть и другая штука. Заходишь в такую программу, а оттуда пишешь все, что хочешь, как бы для всех почитать, а все читают и говорят тебе, какой ты дурак. Вот эта-то последняя штука, Юзнет, и показалась мне особо привлекательной.

Как там у Жванецкого: "Давайте поспорим. Вы говорите да, я говорю нет, вот мы уже и спорим." И в этом был весь Юзнет. Ну, минимум пол-юзнета. Флейм.

Прошло еще года два. Я закалился в эпистолярных боях, хотя и не очень, научился не обращать внимание на уколы, нанесенные мне, и наносить уколы самому, гордясь их остроумием и не обращая внимания на их глупость.

И тут в наши закаленные ряды начали вливаться какие-то совершенно другие, посторонние, люди. Потому что случилось вот что. Компания America Online, долгое время обещавшая своим подписчикам подсоединить себя к Юзнету, наконец-то выполнила эту угрозу. AOL долго тянула не зря. Представьте, что террорист (сейчас террористы в моде) в ресторане выстрелил в огромный аквариум с золотыми рыбками, и волна воды захлестнула весь ресторан, а золотые рыбки валяются повсюду и не знают, как жить на полу. AOL▓овцы были как раз такими золотыми рыбками, чье блаженное неведение, плавно переходящее в идиотизм, действовало на юзнетовцев, как красная тряпка на быка.

Но у подписчиков AOL было одно преимущество, о котором большинство Юзнетовцев могли только мечтать. Анонимность. Золотые рыбки были беззащитны и недосягаемы одновременно. Они могли иметь 5 совершенно анонимных адресов, 4 из которых они могли менять, тырьям-тырьярим, как перчатки. А электронный адрес - это как паспорт. Каждый из них мог так легко изменить свою личность. Как тот еврей Флигенкоп, ставший украинцем Флигенко. Да был ли он? Может, это просто анекдот такой. Да если бы у меня был адрес на AOL, я бы и сам завел себе такое второе "я". Так и назвал бы его, Флигенко. Нет, нужно еще имя. Муха в голове, мушка, Мишка, Миша. Миша Флигенко.

И Миша Флигенко появился на свет по адресу fligenko@aol.com (Fligenko).

"Закадычный друг"

Поначалу мне просто хотелось пораздражать всю группу новостей soc.culture.soviet (SCS для краткости), которую я читал. Для этого нужно было стать либо умным, но плохим, либо хорошим, но глупым.

Сначала я попробовал быть плохим. Для маскировки и отвода глаз я начал с того, что отругал свой собственный рассказик "Но чемодано", за несколько дней до того посланный в SCS. Сильной реакции это не вызвало. А несильной реакции мне было мало. Я чувствовал себя анонимной ядерной державой, которая не может понять, где у нее кнопка. Но где бы эта кнопка ни была, они была не в плохизне. А не в плохизне, значит - в глупости.

Кнопка нашлась быстро. Вся SCS в тот момент дружно ненавидела анекдоты про Штирлица, а точнее, их тридесятые пересказы каждым новичком. С этого я и начал. Успех моего нехитрого плана превзошел все ожидания. Миша послал в группу бородатую шутку ("голубые ели") под заголовком "Новый анекдот про Штирлица." В ответ Мишу спросили, не идиот ли он. И тут я понял: да! Миша - идиот! Дружелюбный идиот, который даже не подозревает, что он √ идиот и что можно быть недружелюбным. (Тут я впервые поймал себя на том, что стал думать о Мише в третьем лице.)

История с голубыми елями закончилась для адреса fligenko@aol.com весьма печально. Миша получил полное собрание анекдотов о Штирлице, а потом (от другого человека) и вообще полное собрание всякой ерунды, и адрес пришлось закрыть. Но не зря же каждый пользователь AOL √ змей о пяти головах. У Миши уже был новый адрес, mfligenko@aol.com (MFligenko). Но еще со старого адреса Флигенко успел восхититься всеми присланными анекдотами и радостно пообещать на следующий же день послать их всех в SCS - по одному.

И с тех пор Миша стал отвечать идиотически дружелюбными и слегка машинными фразами на возмущенные, удивленные и саркастические реакции завсегдатаев SCS, на прозвище Фигленко и тому подобное. Все - хорошие, и все - хорошо. Ты - мой друг, и я - твой друг, ты - моя подружка, и я - твоя подружка. Нет, не просто друг и подружка, а закадычный друг и закадычная подружка! Закадычный неразлучный друг и закадычная неразлучная подружка! И - от отсутствия другого выхода, не иначе, - люди потянулись к Мише в друзья. И вообще, многим на SCS стало весело и хорошо, оттого что на свете был такой блаженный идиот Миша Флигенко.

Миша не страдал чрезмерной скромностью, причем (как мне казалось) совершенно искренне. "Я умный парень", писал он. "А по-английски это будет I▓am a clever guy". "Я смекалистый парень. Так бывает. Я смекнул. Смекалка! Это факт. Мне так сказали. Ура!!!!!" Смекалистыми стали впоследствии и все закадычные неразлучные друзья и подружки, одновременно получившие от Миши вне зависимости от пола титул "умных парней". "Здравствуйте, мои новые старые закадычные неразлучные смекалистые друзья и мои новые старые закадычные неразлучные смекалистые подружки!!!!!" - начинались более поздние послания Флигенко.

Естественно, многим хотелось докопаться до того, кто такой Флигенко на самом деле. Я и сам с удовольствием обсуждал Мишу и строил всяческие догадки о том, кем бы он мог быть. Программа искуственного интеллекта? (Очевидно, коллективная память в SCS была коротка, и мои первые сообщения были быстро забыты.) Завсегдатай SCS? Тогда кто? Читатели ждали ключей к разгадке тайны, и я от имени Миши начал давать им ключи-уводки в изобилии. Восклицательные предложения в Мишиных посланиях заканчивались только на один или пять восклицательных знаков. "Мы с тобой 57 умных парней!!!!! Мы с тобой 389 умных парней!!!!! Мы с тобой 239 умных подружек!!!!!" - восклицал Миша, чтобы знающие люди догадались, что он был учеником 57 или 389 московской или 239 питерской физматшколы (а таких на SCS было несколько человек), ни в одной из которых я никогда не учился. В ход шли любые подручные числа: 215 и 610 - телефонные коды Филадельфии и окрестностей, степени двойки, тройки и пятерки, периоды 1/7 и других седьмых, квадраты двузначных чисел, и наконец - просто случайные числа, чтобы на всякий случай время от времени сбивать с толку всех юных следопытов.

Но посреди всей этой закадычной дружбы, нумерологии и идиотизма я понял, что Миша застрял в развитии. Нет, можно было продолжать в том же духе. "Весь SCS жил и сейчас живет его писаниной, - написал тогда в SCS Игорь Берлин, Da Garmeister. - А ведь что там интересного?" Действительно, флигенковский стиль стало легко имитировать (как это сделала, например, Чешира - Лиля Фримерман), и было понятно, что на "роботической галиматье" далеко не уедешь. А кому будет важно, кто такой Флигенко, если он перестанет всех интересовать?

"Я, наверное, поэт"

Что же было главное в Мише Флигенко и отчего он так быстро стал любим и популярен? Идиотизма для этого мало. Значит, дружелюбие. Идиотизм, который я прежде считал главной чертой Миши, теперь казался мне лишь поверхностным налетом, а в глубине Мишиной души была искренняя любовь к людям и к жизни. Чистый родник.

Как раз в это время я набивал на компьютере книгу четверостиший одного моего родственника. Вилен Ефимович Киль (а для меня просто дядя Виля) всю жизнь писал стихи и как раз в 1994 году составил из своих четверостиший книгу под названием "Philaсофизмы" (Phila - сокращенное название Филадельфии).

И вот, набивая рукопись "Philaсофизмов", я понял, что эти стихи обладают именно той внутренней искренностью, без которой не может быть смешон ни один стеб. Эти стихи снова сделали бы Мишу Флигенко человеком. Да. Миша Флигенко и эти стихи сделают друг друга известными. Я смекнул. Это факт. Ура.

С новой уверенностью сев за пульт управления Мишей, я послал в SCS на пробу несколько philaсофизмов. Вот, как сказал бы Флигенко, 145 из них.

Худая молва

Она бежит стремглав вприпрыжку
Быстрей, чем кенгуру.
И к бизнесу приходит крышка
Однажды поутру.

Осень

Брось, не грусти, что встретил осень
Нежданно, в парке, на бегу.
Ты в жизни вдоволь наматросил,
Когда гулял на берегу.

Женский упрек

Я была что вдоль, что поперек,
И умна, и, главное, красива.
Я не заслужила твой упрек,
Ты стремишься выше, а я мимо.

Пупок

Там, где закопан мой пупок,
Где речка Тетерев резвится,
Я с детства кое-что усек -
С тех пор и стал я материться.

Приправа

Слишком острая приправа
К вкусу бытия
Может стать для нас отравой,
И - привет, семья!

Фрося

Я говорю знакомой Фросе:
Давай мы English наш забросим,
Помолимся, чтоб нам елося,
Пилось, хотелось и моглося.

Пушкин

"На свете счастья нет,
А есть покой и воля."
Нам, старикам, совет,
В Америке тем более.

Крольченок

Папа кролик - алкоголик.
Крольчиха - на дите начихала.
А маленький бедный крольченок
С бабочкою сдружился.

[Кстати говоря, все эти стихотворения и многие другие можно найти (в транслите) на неофициальной странице Миши Флигенко Анатолия Воробья.]

Не замыкаясь на малых формах, я отобрал из того же сборника вот такое большое стихотворение.

Симпозиум

Да, человек - венец природы,
Таким его задумал Бог.
Но что важнее в нем от рода,
Средь гениев - переполох.

Царь Соломон промолвил веско:
"К чему излишние слова,
Ребенку каждому известно,
Всего важнее голова."

Иисус Христос неторопливо
Перекрестил худую грудь:
"Чтоб быть воистину счастливым,
Важнее сердце, в нем вся суть."

"То, что твердите вы - не дело,"
Воскликнул злобно Карл Маркс,
"Чего бы сердце вам ни пело,
К борьбе зовет желудок вас."

"Я не согласен," сев поближе,
Фрейд прошептал, "не в этом сенс.
Важней желудка то, что ниже,
О, человеком правит секс."

Эйнштейн помедлил возле двери,
Черту дискуссий подведя:
"Вы все правы в какой-то мере,
Все относительно, друзья."

Всего этого было достаточно, чтобы консенсус SCS объявил Флигенко вторым Козьмой Прутковым, вторым Хармсом, вторым Алексеем Толстым, да хорошо еще, что не Львом. Я сам в который раз открыл для себя новую сторону Мишиной личности. Он не просто искренне любил жизнь и людей, а, любя, имел на нее и на них совершенно определенные взгляды. Миша был философом.

Повторение √ мать не только учения, а всего, чего угодно, в том числе популярности и успеха. От бесконечных повторов роботообразной речи Миши Флигенко в язык всей группы постепенно вошли выражения "умный парень", "закадычный друг", "57 смекалистых подружек", "мне так сказали", "это факт", "ура", да всех сейчас и не вспомнишь. Зак Май, тогдашний король SCS, написал "Путеводитель молодого человека по SCS" ("A Young Person▓s Guide to SCS") под явным влиянием Флигенко. Подражания и пародии (например, пародия Михаила Медведя и Глеба Шадека в онегинском стиле) на флигенковские стихотворения стали чуть ли не любимым развлечением всей группы. Миша Флигенко, как мне казалось, стал добрым гением SCS, отдушиной в мире "серьезных" споров и взаимного флейма, и уже одно это достижение доставляло мне необыкновенное удовольствие. Быть добрым волшебником было еще приятнее, чем быть широко известным в узком кругу. (Мысли киевского вьюноша, что вы хотите.)

"Я написал стихотворение, а потом еще одно"

В конце концов philaсофизмы закончились, и мне пришлось начать писать стихи за Мишу. Я к тому времени уже написал пару стихотворений за него, но тут меня что-то заклинило, и в результате Миша не писал в SCS больше 4 месяцев. Подражать philaсофизмам не хотелось и не моглося. В конце концов я решил, что Миша должен не только выражать свое отношение к жизни, но и пытаться направить остальных на достижение своей 77-й ступени просветленности. Начать думать мысли и давать советы. Всем и обо всем. Вот 99 из них.

Хорошая весть

Вот хорошая весть -
Я есть!

Совет пассажиру в вагоне

Что сидеть у окна, подчиняясь судьбе,
И на рельсы глядеть равнодушно?
Так закрой же окно, если дует тебе,
И открой его, коль тебе душно!

Совет внезапно полысевшему человеку

Еще вчера ходил ты белобрысый,
А вот сегодня стал внезапно лысый.
Так позабудь, что ты - не волосатый,
А вспомни, что ты - умный и усатый.

Совет человеку в туфлях

Чтоб левый твой туфель свалиться не мог,
Затягивай туже ты левый шнурок.
Чтоб правый твой туфель свалиться не мог,
Затягивай туже ты правый шнурок.
Тогда твои туфли, как сапоги,
Не слезут ни с левой, ни с правой ноги.

Больному другу

Скажу тебе я честно, без подвоха,
И повторю опять со всей душой:
Ты болен, друг. И это очень плохо.
А я здоров. И это хорошо.

Палочка

Я скажу решительно,
Вовсе не для галочки:
Человек без Родины -
Это ноль без палочки!

Вообще, Миша подходил к мышлению и даче советов очень обстоятельно и часто для большей понятности писал стихи парами.

Мои размышления

Когда я продаю букеты астр,
Я думаю о слове "каподастр".

Совет продавцу астр

Когда ты продаешь букеты астр,
Задумайся о слове "каподастр".

Затем Флигенко написал целый цикл о швее, ткаче, жнеце и портном - просто потому что мне нравились деепричастия "шья", "ткя" и "жня".

Совет швее

Швея! Ты шьешь, и от шитья
Ты устаешь, одежду шья.
Чтоб пальцы поразмять свои,
Пойди немного покрои.

Совет швее ╧ 2

Извивается нитка змеей,
Зашивается дырка швеей.
Ты, швея, эту дырку зашей,
А потом улыбнись до ушей.

Совет швее ╧ 3

Извивается нитка змеей,
Зашивается дырка швеей.
Ты зашей эту дырку, швея,
Чтоб без дырки расхаживал я.

Я - ткач

Я - ткач! Я тку, и тку, и тку,
Авось какую ткань натку.
Ты - тоже ткач! Так тки! Так тки!
Наткешь, глядишь, ты ткань таки!

Ткач, жнец и портной

Сказал мне ткач: "Я тку!"
Сказал мне жнец: "Я жну!"
А вот портной задумался
И вдруг пошел ко дну.

Сказал мне жнец: "Тку я!"
Сказал мне ткач: "Жну я!"
"Я шью", портной пробулькал,
"Наверно, я - швея."

Позиция

Тки, ткачиха! Шей, швея!
Вот позиция моя!

Ткачу и жнецу

О, ткач и жнец! Вы, ткя и жня,
Однажды вспомните меня!

После этого в Елена Грин провела в SCS конкурс имени Миши Флигенко, где все опять любили, уважали, подражали и придумывали рифмы к фамилии Флигенко. Анатолий Воробей, а затем Миша Вербицкий и Илья Городищер собрали творчество Флигенко на своих страницах (вот здесь, здесь и здесь), и я им в этом даже немного помог. Леонид Делицын собирал творчество всех, кто писал в SCS, в том числе и Флигенко. У Городищера была и довольно большая коллекция подражаний Лучшему Другу. Короче говоря, Флигенко был на вершине славы.

И тут он начал меня раздражать.

Доктор Бурштейн и мистер Флигенко

Я, вообще-то, все это время параллельно писал стихи и рассказы и от своего имени. (И еще от имени одной девушки, Веры Шур, для полного расслоения личности.) Но популярность Миши Флигенко была для меня недостижима. В лучшем случае я мог рассчитывать на то, чтобы быть одним из Мишиных подражателей. Зак Май однажды написал в SCS (цитирую по памяти), что я и еще кто-то вместе взятые не стоим и малой доли таланта Флигенко. Вначале все это меня забавляло, и я для противовеса поругивал Мишу время от времени. Но потом меня кто-то очень проникновенно за это отчитал: как мне не стыдно, посмотрел бы я на себя, как я пишу, или что-то в этом духе - и все согласились.

Это было очень странно. Я придумал Мишу Флигенко. Я. Я написал все его послания, всю эту "роботическую галиматью". Я написал к тому времени большую половину его стихотворений. И после всего меня отчитывают за то, что я не понимаю его таланта и ругаю его, хотя сам пишу хуже! Ну, как вам это понравится! Эта парадоксальная ситуация все больше вгоняла меня в какое-то депрессивное состояние. Что бы я ни делал, Флигенко все равно будет писать лучше меня! ААААА!!!!! (Пять восклицательных знаков.)

И чем дольше я думал, что делать, тем чаще я думал одну и ту же темную, нехорошую мысль. С Мишей Флигенко надо было кончать. Может быть, признаться, что Флигенко - это я? Нет, Мишина популярность слишком мне льстила, пусть даже и раздражала одновременно. Может быть, сказать, что Миша Флигенко умер? Ну, например, как умерла Катя Деткина. Я долго обдумывал, как бы это сделать, и наконец пришел к выводу, что никак. Я - не убийца.

Хорошо, я - не убийца, но, может быть, я - очень жестокий пытчик? Ура. И я стал придумывать ужасную историю о том, как Миша чинил включенный утюг и получил ожог ладоней 3-й степени от короткого замыкания; как ему крест-накрест приращивали руки к груди, чтобы наживить кожу; как Мишиной жене Свете пришлось кормить его с ложечки и ухаживать за ним, как за маленьким ребенком; и как Миша от этого потерял свой оптимизм и возможность писать - навсегда!!!!! Ха! Хм. Нет, я - не очень жестокий пытчик.

Короче, что тут рассусоливать. Я писал за Флигенко все реже и реже, с меньшим и меньшим проникновением в образ, и чем длиннее становились приветствия к друзьям и подружкам, тем более выхолощенным становился и сам образ Миши. Но я все никак не мог его оставить. Я вспоминал одно стихотворение Елены Грин:

Позиция

Ври, врачиха! Пей, петух!
Сочиняй стихи, Флигенко!
Выводи свободный дух
Из духовного застенка!

Но куда и кого я выводил? Я снова и снова оглядывал написанное Флигенко и не мог найти ничего, кроме идиотизма в плохом вкусе и каких-то комических куплетов, элементарно подражающих Пруткову и Губерману. Как это кому-то могло нравиться? Как это могло нравиться мне? Как я мог такое писать? И, главное, почему я больше так не могу?

"И вдруг пошел ко дну"

Все закончилось очень просто. Наступила эпоха WWW (или ППП, Повсеместно Протянутой Паутины, как говорит Май Иваныч Мухин), а Флигенко где-то в глубине души был бесстраничным Юзнетовским персонажем. Однажды в начале 97-го года я на пробу написал в SCS еще пару стишков от имени Миши Флигенко. Среди них был и такой:

Нетерпимость

Ученый Вася Пиджаков
Терпеть не может пиджаков!

В ответ мне написали:

Нетерпимость

Ученый Вася Пидoрасов
Терпеть не может гомосеков!

И я понял, что время Миши Флигенко прошло. Прошло какое-то "то время", и наступило какое-то другое "это время". Еще пару раз я написал буриме в Буриме под именем Флигенко, один раз задал от имени Флигенко вопрос Май Иванычу Мухину, опубликованный как вопрос "читателя, похожего на Мишу Флигенко" По инерции я не признавался в авторстве Флигенко еще пару лет, но было уже все равно. Потом по какому-то поводу я рассказал, что Флигенко - это я, но и это никакого особого эффекта не произвело. И все.

Эпилог

И вот сейчас я сижу в зарослях айовской кукурузы и пишу эту статью. Зачем? Ведь прошло уже 10 лет, кому это сейчас интересно. Рассказать, как "все начиналось"? Или "чтобы помнили"? (Мысли айовского профессора, что вы хотите.)

Что сказать? Мой бывший научный руководитель рассказывал, что революцию в его области математики произвела одна женщина-монашка, написавшая всего пару статей и 50 лет после этого жившая в полной неизвестности. Наконец, ее работы были оценены по достоинству, и в 87 лет она была приглашена на одну математическую конференцию. Когда ее представили аудитории, она поднялась, и поблагодарив за приглашение, сказала только: "Я хочу, чтоб вы знали - я действительно это сделала".

Так вот, я хочу, чтоб вы знали - это я придумал Мишу Флигенко. Вряд ли я буду еще чем-то хоть как-то известен. Так пусть уж хотя бы этим.

О, ткач и жнец! Вы, ткя и жня,
Хоть раз, да вспомните меня.

Материалы к био- библиографии М. Флигенко см. в Приложении.

• Поколение 1. Статья 1.