Оригинал статьи

Перевод Анастасии Грызуновой

От редакции. - Публикуемая НетКультурой статья гарвардского профессора Джеймса Ф. Мура отличается от техноутопического дискурса 90-х только бескрайней наивностью. По странной иронии, взгляды Мура на демократическую (вроде бы) природу Сети были тут же опровергнуты последующими событиями, в которых не последнюю роль сыграл взрыв интереса к публикации. Подробности этих событий читайте в 129-м выпуске "Невода и т.д."

---

Чем агрессивнее американское правительство потрясает свей мощью, тем больше людей хотят появления "второй сверхдержавы", которая удержала бы США под контролем. Той сверхдержавы, что представляла бы интересы планетарного сообщества, выступала за долгосрочное процветание, поддерживала всеобщее участие в демократическом процессе. Только где ее взять? Ни одно государство или группа государств эту роль сыграть не в состоянии, хотя Европейский Союз вместе с многообразными организациями в области международного права, включая ООН, иногда делают такие попытки. Но и совокупная мощь европейских наций едва ли способна противостоять нынешнему влиянию Соединенных Штатов.

Новая сверхдержава существует. Только она не государство. Это новый игрок международной арены - "воля народа" в глобальном общественном движении. Ее прекрасное и встревоженное лицо - глобальная кампания борьбы за мир, а тело ее - миллионы людей, которым небезразличны общемировые проблемы - социальное развитие, экология, здравоохранение, права человека. У этого движения на редкость проворное мускулистое тело, состоящее из гражданских активистов, чьи интересы совпадают с интересами мирового сообщества - активистов, которые осознают, что на глубинном уровне мы все едины. Эти люди стараются учитывать нужды и мечты 6,3 миллиардов людей, а не представителей той или иной нации. Например, члены "Международной амнистии", которые пишут письма в защиту узников совести. Миллионы американцев - участников электронной кампании протеста против войны в Ираке. Врачи, жертвующие свое время "Врачам без границ".

Некоторые лидеры этого глобального движения широко известны, но что характерно, управляется оно не популярными лидерами, а как мы видим, коллективной деятельностью миллионов участников. По данным опросов, в Соединенных Штатах по крайней мере 30 миллионов человек (10% населения страны) ассоциируют себя с этим движением. В Европе их несомненно больше. В процентном соотношении число участников глобальных процессов в Азии, Южной Америке, Африке и Индии гораздо меньше, однако стремительно растет с распространением Интернета. Эти цифры тем важнее, что связь между членами движения осуществляется через киберпространство.

У этого тела великолепный ум. Веб открывает возможности для почти мгновенных массовых импровизированных кампаний. К примеру, на список рассылки группы политических активистов Moveon.org, специализирующейся на кампаниях быстрого реагирования, подписаны более двух миллионов человек. Во время выборов 2002 года Moveon.org собрала более 700 тысяч долларов на поддержку кандидата в Сенат. Группа аккумулировала тысячи долларов на социальную пацифистскую рекламу. Теперь она формирует глобальную сеть медиа-активистов, борющихся за честность СМИ (участники будут выявлять случаи необъективности СМИ и противостоять местным органам вещания).

Непрерывно изобретаются новые формы общения и выражения мнений. Многочисленные сообщества, которые пасутся на Slashdot и другие информационных сайтах, рекомендуя темы и формируя рейтинги, обеспечивают высочайшее качество информации и ее анализа. SMS стали излюбленным средством связи тысяч демонстрантов в ходе массовых акций протеста. Интернет-пейджеры пользуются бешеной популярностью в развивающихся странах: канал почти свободен, и притом возникает глубинное чувство подключенности вопреки пространству и времени. Сегодняшний энтузиазм по поводу блогов меняет отношение людей к публикации: блоггеры пишут ежедневно, и появляется возможность обсуждать мировые события в реальном времени. Мета-блоги обходят тысячи блогов, вычисляют популярные ссылки, выявляют новые темы и тут же создают картину глобального сознания второй сверхдержавы.

Интернет и другие интерактивные среды все глубже проникают в мировое сообщество. Они предоставляют средства для прямого личного диалога и связи через полмира. Невозможно переоценить совокупную власть SMS, блогов, интернет-пейджеров и электронной почты над миллионами индивидумов. Точно мозг, состоящий из миллиона сплетенных друг с другом нейронов, социальное движение способно к ошеломляюще стремительному и порой тонкому общественному созданию и действию.

Таким образом новая сверхдержава являет собой новую форму "зарождающейся демократии", не похожую на "демократию участия" правительства США. В политическом процессе Соединенных Штатов возможно участвовать главным образом путем редких голосований, а в движении второй сверхдержавы участвуешь непрерывно, посредством многообразных веб-инициатив. И если в первой сверхдержаве думают в основном немногие избранные или назначенные чиновники, во второй этим заняты все - осмысляют события, общаются, решают, стоит ли присоединяться к действиям сообщества, и если да - каким образом. Наконец, если участие в демократии первой сверхдержавы большинством граждан ощущается как нечто далекое, зарождающаяся демократия второй жива, ибо процесс выработки общих понятий и действий касается всех.

Как действует вторая сверхдержава? Не сверху, но снизу. Американское правительство за счет своей мощи способно собрать налоги, а затем в первый день войны с Ираком потратить, к примеру, 1,2 миллиарда или 1200 крылатых ракет. А вторая сверхдержава за счет своей мощи способна мобилизовать сотни общественных групп и в первый день войны с Ираком перекрыть центральные районы в городах по всей Америке. И миллионы граждан во всем мире выйдут на уличные шествия. Символ первой сверхдержавы - орел, наводящий ужас хищник, что правит с высоты, выискивая мышей и мелкую живность. Возможно, идеальный символ второй сверхдержавы - муравьиная колония. Муравьи правят снизу. Пусть я трепещу, наблюдая за парящим орлом, однако муравьи оккупируют мою кухню и требуют внимания.

Как и муравьиная деятельность, упорные распределенные действия членов второй свердержавы в итоге могут привести к победе. Демонстрации, голосования, пикеты, разоблачение коррупции, бойкотирование определенных производителей способны эффективно влиять на природу будущего общества. Я бы сказал, мощнее опустошительных, однако ненадежных бомб и прочего насилия.

В первой сверхдержаве мышление весьма формально - оно диктуется американской конституцией и годами законотворчества, судебной практики и прецедентов. Реал-политик принятия решений в первой сверхдержаве формируется вокруг лобби и пожертвований на кампании со стороны богатых интересантов - нефтяников, военно-промышленного комплекса, сельского хозяйства, наркооборота, не говоря об остальных (на уроках гражданского права нам, правда, говорят совершенно иное). И зачастую правительство США занято проблемами, во имя решения которых та или иная группа готова расщедриться. И притом властям трудно отстаивать задачи обширной, долгосрочной ценности для миллионов людей - экологию, искоренение нищеты и развитие стран третьего мира, права женщин, права человека, всеобщее здравоохранение. Именно эти задачи и склонна решать вторая сверхдержава.

Вторая сверхдержава мыслит быстро, что обусловлено и технологией, и культурой. Их нынешнее состояние трудно описать, их будущее непредсказуемо. Но некоторые вещи сомнений не вызывают. Поразительно, насколько стремительно может действовать сообщество - особенно в сравнении с властными структурами. Интернет плюс традиционная пресса, телевидение и радио образуют "медийное пространство" глобального диалога. В глобальном медийном пространстве зарождаются идеи. Некоторые из них подхватываются и широко распространяются. Точно ритм танцевальной музыки, что растекается в море танцующих, они превращаются в паттерны. Некоторые члены сообщества эти паттерны изучают, о некоторых паттернах пишут. Это, в свою очередь, усиливает паттерны и провоцирует их обсуждение. Возникают новые дискуссии. Многообразные "агенты действия", выражаясь фигурально, седлают сообщество и включают механизмы превращения социального движения в конкретное действие. Например, сбор денег посредством прямых рассылок (или Интернета) с призывами к пожертвованиям, - и если эти призывы попали в жилу, деньги будут собраны очень быстро. И эти деньги, в свою очередь, можно потратить на поддержку акций, сообразных возникающим задачам.

Процесс этот не без слабостей и минусов. Например, реальная проблема - ключевая роль СМИ с их необъективностью и искажениями. Граждане второй сверхдержавы черпают информацию о войне из CNN, Fox или New York Times, хотя существуют и альтернативные источники. Изучение природы и ограничений этого громадного разума лишь началось, и мы представляем себе его силу и слабость в меньшей степени, нежели силу и слабость традиционной демократии. Быть может власть - неудачные рамки для такого исследования. Мы скорее вступаем в область некой экспериментальной неврологии, у нас появляются все новые средства коммуникаций, они оживляют общинное мышление и эмоции. Вот один из наиболее интересных вопросов, что стоят перед политологами, изучающими вторую сверхдержаву: до какой степени долгосрочные приоритеты сообщества и отсутствие интересантов обусловлены межличностной природой веб-коммуникаций - и можно ли внедрить такие подходы на международном уровне путем разработки соответствующей технологии?

Итак, мы пришли к ключевому вопросу: жизненно важной роли личности. Общий, коллективный разум второй сверхдержавы состоит из множества индивидуальных умов - моего и вашего, - а вместе мы образуем движение. В традиционной демократии от наших умов мало что зависит - важны умы тех, кто у власти, и тех, кто их обслуживает и лоббирует. В зарождающейся демократии второй сверхдержавы важен всякий ум. Скажем, идею может высказать любой. Любой может писать блог, послать письмо, открыть список рассылки. Общий разум второй сверхдержавы подхватит не каждую идею, но ту, что в итоге воспламенила массы, сначала высказал отдельный индивидуум. И в личностном мире второй сверхдержавы у многих имеется шанс сформулировать мнение и высказаться.

Различия фундаментальнее. В традиционной демократии осмысление происходит сверху вниз. "Президент должен знать больше, чем говорит", - вот подход лояльного, но пассивного члена первой сверхдержавы. Однако эта форма демократии принадлежит XVIII веку с его скудостью информации и образования. Сейчас в мире все больше образованных и информированных людей. И они предпочитают думать самостоятельно. Нисходящее осмысление современного человека не устраивает.

Возникающая в 21-м веке вторая сверхдержава полагается на образованных, информированных индивидумов. В этом сообществе каждый должен осмыслять происходящее сам. Мы изыскиваем максимум данных - голых фактов, личного опыта, - а затем их осмысляем. Отсюда и наша любовь к "реальным шоу": мы предпочитаем смотреть на собратьев и самим решать, "в чем фишка", а не на актеров с актрисами, разыгрывающих историю, выдуманную непонятно кем. Все чаще то же самое относится и к политической арене - потому вторая сверхдержава для личности так привлекательна.

А теперь многие читатели скажут, что это все красивые фантазии. Где, спросите вы, доказательства успеха второй сверхдержавы? В конце концов, Джордж Буш почти в одиночку ухитрился развязать войну с Ираком, а глобальное движение протеста в итоге лишь слегка его притормозило. И где сверхдержава?
А вот и ответ: вторая сверхдержава пока не дотягивает до первой. С другой стороны, ситуация, похоже, более обнадеживающая, чем мы думаем. Что важнее всего, с возникновением международных институтов и международного господства права появился канал, где вторая сверхдержава может слиться с сочувствующими государствами во имя успешного противостояния Соединенным Штатам. Взять хотя бы международную кампанию по запрету противопехотных мин. Противопехотные мины дешевы, убийственны, зачастую применяются против крестьян, поскольку превращают полевые работы в смертельно опасное занятие и вполне буквально сеют голод. В 1990-х годах коалиции неправительственных организаций под руководством Джоди Уильямс, Бобби Мюллера и других удалось сделать эту проблему первоочередным вопрос международной повестки дня и добиться разработки соглашения о запрете противопехотных мин. За это организации-участники получили Нобелевскую Премию мира 1997 года. Соединенные Штаты по сей день отказываются это соглашение подписать, но они по большей части в одиночестве, и есть надежда, что какой-нибудь конгресс и президент в будущем его подпишут.

На совещаниях по глобальным изменениям климата в Киото группа НПО под руководством Нэнси Кит из Института мировых ресурсов вместе с представителями развивающихся стран блокировали интересы США и их союзников из нефтедобывающих стран. Штатам оставался единственный путь избежать разгрома - выйти из игры.

В 1999 году вторая сверхдержава успешно свернула совещание Всемирной торговой организации в Сиэттле, а затем помогла навязать отдельные "переговоры по развитию", посвященные нуждам бедных стран. Эти переговоры и сейчас идут - хотя США и прочие стремятся вывернуть наизнанку программу второй сверхдержавы, на сегодняшний день им удалось лишь загнать переговоры в тупик.
Наконец, Джорджу Бушу действительно удалось развязать войну с Ираком, но лишь поскольку он проигнорировал международное законодательство и расколол Организацию Объединенных Наций. Останься он в рамках системы международных институтов, вероятно, его планы сорвались бы. Французы и немцы, возглавившие оппозицию Бушу, не смогли бы ему противостоять, не пинай их общественное мнение - вот она, вторая сверхдержава в действии.

Теперь мы имеем массу подтверждений тому, что администрация Буша решила подорвать систему международного права. Некоторые утверждают, что выйдя за его рамки, администрация смертельно навредила системе международных отношений и возвестила о новой эпохе, где США диктуют правила, заключая двусторонние соглашения с другими государствами, - типа центр вселенной. В результате, скажут некоторые, вторая сверхдержава лишается канала взаимодействия с первой. На мой взгляд, это чересчур пессимистичная оценка - хотя участникам второй сверхдержавы следует принимать ее всерьез и бороться за ее опровержение, эффективно поддерживая международные институты.

Международные институты и законодательство никуда не денутся. Слишком многим они нужны. Во-первых, в мире все больше индивидумов, осведомленных в глобальных вопросах и заинтересованных в международных институтах. Глобальные СМИ, путешествия, иммиграция - все это помогает осознать выгоды согласованного подхода ко всему на свете, от паспортного контроля до прав человека. Поразительно: до последних предвоенных дней большинство американских граждан хотели, чтобы относительно Ирака президент действовал в согласии с ООН. Во-вторых, бизнес желает всемирного господства права. Глобальная торговля - центральный аспект деятельности огромного числа предприятий и почти всех государств, а для глобальной торговли нужны общие правила. В-третьих, большинство государств стремятся к глобальной юридической системе. В частности, европейские нации, проиграв поединок с США и опасаясь войны, теперь посвятили себя идее пост-национального мира. Они вливают невероятные национальные ресурсы в международную систему, которая неизменно укрепляется.

У международных институтов имеется следующая ключевая проблема: у них мало способов навязать свою волю непокорному правительству США. И вот тут решению способствует вторая сверхдержава. Навязать волю можно по-разному. Если США предпочитают избегать международных институтов или их подрывать, вторая сверхдержава может им воспрепятствовать, организуя демонстрации или общественно-просветительские кампании. Она может давить на политиков по всему миру, чтобы те решительнее выступали против американских властей. А еще вторая сверхдержава может целиться в американских политиков и на выборах нейтрализовать тех, кто поддерживает старания администрации подрезать международное законодательство.

В дальнейшем нам следует добиваться непосредственного участия второй сверхдержавы в международных институтах, чтобы не приходилось постоянно работать через надстройку государств. Практически это означает представительство граждан, НПО и организаций гражданского общества. К примеру, "Инициатива доступа" Института мировых ресурсов работает с тем, чтобы у гражданских объединений появилась возможность влиять на экологическую политику международных организаций - Всемирного банка, например. В Рабочей группе Большой Восьмерки по цифровым возможностям формально присутствуют представители гражданских организаций, как и в Рабочей группе ООН по информационным и коммуникационным технологиям.

Каковы в целом перспективы второй сверхдержавы? Ее разум укрепляется связующей тканью Интернета, а международное законодательство выступает каналом для выработки прогрессивных действий совместно с другими структурами. Вторая сверхдержава уже проявляет свой потенциал. Но еще многое нужно сделать. Как обеспечить ее усиление? И, что едва ли не более важно, - как развивать ее разум, дабы росли ее мудрость и добрая воля? Как говорится, будущее в наших руках. Следует объединиться и помочь второй сверхдержаве - самой - стать сильнее.

Во-первых, следует осознать "ментальные процессы", в которых мы, члены второй сверхдержавы, участвуем, и разобраться, как повысить эффективность индивидуального осмысления и коллективных действий. Следовательно, необходимы изменение и улучшение СМИ, а также поддержка их более интерактивных и менее предвзятых альтернатив. И более грандиозная задача: понадобится развить некую метадисциплину, психологию сообщества, изучить природу оснащенных вебом и ориентированных на личность процессов глобального управления и коммуникаций, а затем их совершенствовать.

Во-вторых, будущее второй сверхдержавы, по иронии судьбы, в немалой степени зависит от социальных свобод, которые определяет первая сверхдержава. Традиционных свобод - свободы прессы, собраний, слова, - благодаря которым вторая сверхдержава укоренилась и выросла. В самом деле, Интернет создало американское правительство; теоретически оно и сейчас может вмешаться и ограничить сетевые свободы. Поэтому необходимо уделять всяческое внимание свободам в обществе, а особенно - свободам в Интернете. Сейчас многие порываются ввести на вебе цензуру, закрывать доступ и ущемлять тайну частной жизни и свободу собраний в киберпространстве. Обычно веб-цензура ассоциируется с государствами вроде Китая или Саудовской Аравии, но ужесточение контроля за вебом исследуется также в США и Европе. Чиновники первой сверхдержавы продвигают эти идеи во имя борьбы с терроризмом, но притом запрещают и открытые межличностные коммуникации - саму суть второй сверхдержавы. Необходимо защищать открытый веб, открытое глобальное киберпространство, поскольку веб - необходимая среда обитания второй сверхдержавы.

В-третьих, нужно тщательно обдумать, как лучше всего поддержать международные институты, чтобы те сформировали условия, в которых мы сможем править. Быть может, мы слишком часто атакуем организации вроде Всемирного банка - в определенных обстоятельствах они могут стать нашими партнерами по работе с первой сверхдержавой. Международные институты должны стать принципиально прозрачнее, доступнее публике и независимее от интересантов, оставшись достаточно сильными, чтобы поддерживать безопасность, в контексте который мы сможем выражать наше мнение.

Наконец, следует работать над собой и над сообществом. Мы станем беседовать с соседями, зная, что коллективная мудрость второй сверхдержавы коренится в личной мудрости каждого из нас. Следует напоминать себе, что мы ежедневно выбираем, ежедневно создаем мир для нас и наших потомков. Нам не нужен мир, где все разногласия решаются посредством военных действий. Жизнь в мире разрушения, скуки и трагедии - не наша судьба. Мы создадим мирный мир.