Оригинал статьи

Перевод Линор Горалик

Недавнее открытие водных запасов Марса - хотя и в состоянии вечной мерзлоты - возродило надежды обнаружить на этой планете жизнь. Красная Планета уже долго была любимой песочницей для любителей порассуждать о внеземной жизни, - особенно начиная с 1890 года, когда Герберт Уэллс написал "Войну миров", а американский астроном Персиваль Лоуэлл заявил, что разглядел каналы искусственного происхождения, избороздившие иссушенную поверхность планеты. Сегодня ученые предполагают обнаружить в лучшем случае простые бактерии, обитающие глубоко под землей. Но, так или иначе, даже одна-единственная бактерия, обнаруженная за пределами Земли, заставит нас пересмотреть собственное понимание нашей сущности и нашего места в общей космической системе. Нам грозит глубокий духовный кризис самоидентификации, по мере трагичности сравнимый со случившимся в начале 1500-х годов по вине Коперника, заявившего, что Земля не является центром вселенной.

Одиноки мы или нет? Сегодня это один из самых серьезных экзистенциальных вопросов. Возможно, именно его эмоциональная окрашенность заставляет публику с таким волнением следить за поисками жизни за пределами Земли. Опросы и статистика посещения веб-сайтов демонстрируют стабильный интерес к космическим проектам, хотя бы отдаленно связанным с такими поисками. В силу этого интереса NASA пересмотрела свои исследовательские стратегии и создала Институт Астробиологии NASА, занявшийся изучением внеземной жизни. Главная его задача, конечно же, - обнаружить живые существа где-нибудь в Солнечной системе.

Сравнительная близость Марса давно стала причиной интереса ученых к этой планете в процессе поисков внеземной жизни. Однако у многих двадцать пять лет назад, после полета "Викинга" в 1976 году, опустились руки. Два космических аппарата прошли сквозь сверхтонкую атмосферу планеты, приземлились на поверхности и обнаружили иссушенную холодом пустыню, насквозь пронизываемую ультрафиолетовым излучением. Космический аппарат механическими руками отобрал пробы марсианской почвы для исследования ее биологической активности. Результаты анализов не были убедительными, но в целом дали отрицательный результат. Надежды обнаружить в марсианской почве хотя бы микробов потихоньку начали таять.

Сегодняшняя ситуация внушает больше оптимизма. В ближайшие месяцы Марс должны посетить несколько зондов, все - в целях поиска признаков жизни на планете. Возобновление интереса частично объясняется обнаружением организмов, способных выживать в исключительно неблагоприятных условиях на Земле (что заставляет думать о возможности существования жизни в зонах Марса, не исследованных зондами "Викинга"). Частично же всплеск интереса объясняется прогрессом в познании древней истории планеты. Сегодня ученые полагают, что когда-то Марс обладал более плотной атмосферой, более высокой температурой и повсеместной вулканической активностью; что там были реки, были наводнения - то есть были все условия, которые считаются благоприятными для возникновения жизни.

Шансы на обнаружение живых организмов на Марсе, конечно, по-прежнему очень малы, но даже следы прошлой жизни явились бы открытием беспрецедентного научного значения. Но прежде чем можно будет сделать революционные философские или теологические выводы, придется определить, был ли у этой жизни иной источник. Иными словами, было ли ее происхождение независимым от жизни на Земле. Земля и Марс, как известно, нередко обменивались планетным веществом в форме камней, вырванных с поверхностей двух планет астероидами и кометами. Микробы могли проехаться автостопом на этих детритах, увеличивая вероятность переноса зародившейся на Земле жизни на Марс - или наоборот. Если бы на Марсе обнаружились следы форм жизни, совпадающие с земными, такой перенос стал бы наиболее правдоподобным объяснением, и у нас по-прежнему не было бы доказательств, что жизнь началась с нуля в двух разных точках.

Это - момент ключевой важности. В своей эволюционной теории Чарльз Дарвин дал убедительную схему развития жизни за миллиарды лет, но умышленно избегал объяснений касательно самого появления жизни. "Кто-нибудь, возможно, задумается об источнике всего этого", - писал он своему другу. Прошло полтора века, но по-прежнему ученые не слишком хорошо понимают, как возникло первое живое существо.

Некоторые полагают, что жизнь на Земле как таковая - уникальное явление, результат причудливой химической случайности. Поскольку даже самый простой из известных микробов на деле умопомрачительно сложен, утверждают они, шансы его возникновения в результате слепой стычки двух молекул исчезающе малы, а уж вероятностью того, что это случится дважды в двух разных местах, можно пренебречь. Эту точку зрения отстаивает французский биохимик, нобелевский лауреат Жак Моно. "По крайности, человек узнал, что одинок в бездушной необъятности вселенной, из которой он сам возник по чистейшей случайности", - писал он в 1971 году. Такая суровая оценка ситуации послужила ему плацдармом для отстаивания своих атеистических взглядов и убежденности в абсурде и бессмысленности существования. По мнению Моно, мы всего лишь химические случайности в грандиозной, но безликой космической пьесе, - произвольный побочный сюжет, не имеющий отношения к общему ходу событий.

Но предположим, что дела обстояли иначе. Многие ученые считают, что жизнь - не просто причудливый феномен (британский космолог Фред Хойл однажды предположил, что шансы случайного возникновения жизни сравнимы с шансами того, что ураган, пронесшийся по свалке, соберет нормально функционирующий Боинг-747), но явление, заложенное в законы природы. "В известном смысле вселенная должна была знать, что мы появимся", - так звучало знаменитое заявление физика Фримена Дайсона. Никто не может в точности сказать, в каком именно смысле вселенная была беременна жизнью - или каким образом виды на будущее, упомянутые Дайсоном, могли перерасти в физический процесс на молекулярном уровне. Возможно, материя и энергия всегда устремляются по пути, ведущему к жизни, благодаря так называемой "самоорганизации". Возможно, сила эволюции по Дарвину каким-то образом захватила и пре-биотическую молекулярную стадию. А может быть, какие-нибудь могущественные, но все еще не описанные физические процессы (квантовая механика?) заставили вращаться нужные шестеренки, и затем известная нам органическая жизнь взяла в свои руки управление необходимыми механизмами. При любом из этих сценариев жизнь оказывается фундаментальным, а не случайным творением природы. В 1994 году другой нобелевский лауреат, бельгийский биохимик Кристиан де Дюве, писал по тому же поводу: "Я рассматриваю эту вселенную не как "шутку космоса", а как осмысленную сущность, - созданную так, чтобы образовались жизнь и разум, предназначенную породить мышление, способное различать истину, ценить красоту, чувствовать любовь, стремиться к добру, бороться со злом и исследовать тайну".

В этих подходах чудо не упоминается. Приписывание заслуги происхождения жизни божественному чуду - не только анафема для ученых, это сомнительно и теологически. Насмешливое выражение "Бог пробелов" возникло из-за объяснений пробелов в теориях божественной воли. Проблема тут в том, что наука движется вперед, пробелы заполняются, а Бога потихоньку вытесняют из истории природы. Теологи давно смирились с тем, что попытки биться с наукой на ее территории заставляют их отступать все дальше и дальше в тыл. Пытаться доказать существование Бога на основе происхождения жизни - это тактика, ведущая к неизбежному краху, - и крах произойдет, как только удастся создать жизнь в пробирке. А предположение, что Бог действует спонтанно, ни с того, ни с сего передвигая атомы с места на место в попытке соревноваться с силами природы, создает откровенно непривлекательный образ Верховного Архитектора.

Поэтому линия теологического фронта проходит не между естественным и чудесным зарождением жизни, а между абсолютной случайностью и безусловной закономерностью. Атеисты склоняются к первому, а люди верующие заходят значительно дальше второго; но эти различия носят очень общий, ни в коем случае не исчерпывающий характер. Безусловно, можно быть атеистом и верить, что жизнь была искусно встроена в саму природу Вселенной. Точно так же можно быть верующим и полагать, что Господь создал жизнь всего на одной планете, чудом или нет.

Хотя марсианские микробы могли бы вызвать пылкие теологические дебаты, самым сложным вопросом является перспектива существования развитых инопланетных существ, располагающих разумом и технологией. Большинство ученых в их существование не верит, но группа фанатиков-астрономов сорок лет обшаривала небо радиотелескопами в надежде обнаружить сообщение от цивилизации из другой области галактики. Этот проект называется SETI - Search for Extraterrestrial Intelligence ("Поиск инопланетного разума").

Так как наша Солнечная система в сравнении со вселенной в целом довольно молода, любая инопланетная цивилизация, которую могли бы обнаружить исследователи из SETI, оказалась бы, вероятно, намного старше и предположительно мудрее нашей. Она могла достигнуть нашего уровня в науке и технике миллионы и даже миллиарды лет назад. Само рассмотрение возможности существования столь развитой инопланетной цивилизации ставит перед религией новые неприятные вопросы.

Все основные религии мира возникли в донаучную эру, когда само собой разумелось то, что Земля является центром мира, а человечество - вершиной творения. За последние 500 лет накопления научных открытий наш статус понижался с возрастающей скоростью. Сперва было продемонстрировано, что Земля - всего лишь одна из планет, вращающихся вокруг Солнца. Затем сама Солнечная система была низведена до уровня дальнего предместья галактики, а Солнце признано незаметным карликом среди миллиардов ему подобных. Эволюционная теория предположила, что люди - лишь малая ветвь сложного эволюционного древа. Процесс продолжился в двадцатом веке, когда сам наш хваленый разум оказался под угрозой. Компьютеры начали превосходить нас самих. Теперь же генная инженерия породила пугающий призрак специально разработанных младенцев - обладателей сверхинтеллекта, значительно опережающего наш. И вдобавок мы должны принимать во внимание неприятный, но возможный факт того, что, пользуясь астробиологическими терминами, божьи чада окажутся галактическими аутсайдерами.

В подобных случаях теологи всегда сохраняли хорошую мину. Например, христианскую церковь на протяжении веков снова и снова вынуждали приспосабливаться к новым научным фактам, угрожающим существующей доктрине. И она приспосабливалась - обычно крайне неохотно и с большим опозданием. Например, только недавно Папа признал, что эволюция по Дарвину - это больше, чем просто теория. Если же SETI добьется успеха, теологи будут лишены роскоши многолетнего осторожного обдумывания и оценки значения этого открытия. А его последствия возникнут в тот же миг.

Открытие высших инопланетных существ могло бы не подействовать на религию особо разрушительным образом, если бы человеческие существа по-прежнему могли утверждать, что обладают особым духовным статусом. В конце концов, религия в основном занимается отношениями людей с Богом, а не их биологическими и интеллектуальными качествами. Мы можем представить себе инопланетян более мудрых и проницательных, чем мы сами, но при этом примитивных духовно - или даже воплощением зла. Но гораздо вероятнее, что любая цивилизация, превзошедшая нас в научном плане, окажется морально выше, чем мы. Можно даже предположить, что развитое инопланетное общество могло бы рано или поздно уничтожить склонность ко злу на генетическом уровне, создав в результате расу святых.

А теперь давайте предположим, что И-Ти сильно опережает нас не только в науке и технологии, но и в духовном аспекте. Где тогда окажутся предполагаемые особые отношения человека и Бога? Эта головоломка представляет собой особую трудность для христиан в виду уникальной природы Воплощения. Из всех ведущих мировых религий христианство является наиболее ориентированной на определенный биологический вид. Иисус Христос был спасителем и искупителем грехов рода человеческого. Он не умирал за дельфинов и горилл, и уж тем более - за пресловутых маленьких зеленых человечков. Но как насчет высокодуховных инопланетян? Неужели они не будут спасены? Можем ли мы всерьез рассматривать вопрос о вселенной, в которой, возможно, существуют триллионы миров, населенных святыми, - но при этом единственные существа, заслуживающие спасения, населяют планету, изобилующую убийствами, насилием и прочими злодеяниями?

Те немногие христианские теологи, кто задавался этим болезненным вопросом, разделились на два лагеря. Одни постулируют существование множественных воплощений и даже множественных актов распятия - Господь одевается маленькой зеленой плотью, чтобы спасти маленьких зеленых человечков, сказал мне один выдающийся англиканский священник. Большинству же подобная мысль кажется шокирующее нелепой. В конце концов христианское видение мира предполагает, что Иисус был единственным Сыном Божьим. Стал бы Господь заставлять одного и того же человека рождаться, гибнуть и воскресать бесконечное множество раз, на одной планете за другой? Такая схема подвергалась насмешкам Томаса Пейна еще в 1974 году. В своей "Эре разума" он писал, что "Сын Божий, а иногда и сам Бог, не нашли бы себе лучшего занятия, чем слоняться из мира в мир, переживая бесконечную последовательность смертей среди кратких жизней". А далее Пейн утверждал, что христианство в целом совершенно несовместимо с существованием внеземной жизни, говоря: "Тот, кто утверждает, что верит и в одно, и в другое, не размышлял достаточно ни об одном, ни о другом".

Католики склонны рассматривать идею множественных воплощений едва ли не как ересь, - не столько из-за некоторых комических ее аспектов, сколько из-за ее свойства представлять рутинным событие, воспринимаемое в качестве уникального дара Господня. "Господь избрал совершенно особый путь к спасению рода человеческого", - пишет Джордж Койн, священник-иезуит и глава Обсерватории Ватикана, чьи собственные исследования, среди прочего, касаются астробиологии. "Он послал ему Иисуса, своего единственного Сына, и Иисус пожертвовал собственной жизнью, чтобы спасти род человеческий от грехов его. Сделал ли Господь то же самое для инопланетных существ?..."

(Окончание следует)

---

[1] E.T., - Extraterrestrial. Инопланетянин. Как у Сплберга.