Русский Журнал / Net-культура / Русская сеть: истории
www.russ.ru/netcult/history/20030902.html

"Будущее рождается на улицах"
Алексей Андреев

Дата публикации:  2 Сентября 2003

Леха АндреевПоэт, писатель, IT-журналист. Автор стихов и статей о поэзии хайку. Первый спонсор и секретарь литературного конкурса Тенеты. В 1999-2000 - редактор "Газета.ру", "Лента.ру" и колумнист "Вести.ру". Позже - зам. главного редактора журнала "Интернет" и ИА "Нетоскоп". Журналист года -2002 профессионально конкурса РОТОР. Автор романа о сети "Паутина" и многочисленных статей в журналах "Парадокс", "НЛО", "Русском журнале".

ЛИЧНЫЕ ДЕЙСТВУЮШИЕ ПРОЕКТЫ: Хайку.ру
Фуга.ру

Мария Говорун. Ты участвовал во многих сетевых проектах. Но первым массовым были "Тенета". Насколько я помню, ты начал работать над ним еще в Штатах?

Алексей Андреев. Проект начался еще в Америке, когда Леня Делицын на своей странице собирал стихи и художественные тексты из отечественных ньюс-групп, выстраивал их в рейтинги. Я тоже туда попал. А когда у Лени накопилась большая коллекция, захотелось ее структурировать, активизировать - в общем, запустить некий процесс. Так возникла идея конкурса.

М.Г. "Тенета" делались только на энтузиазме?

А.А. Вначале - да. Собралось несколько человек, которые познакомились в Soc.Culture.Russia и общались на тему литературы. Я туда ворвался, как метеор, со своими стихами и успел со всеми перескандалить. Наверно, поэтому Леня со мной и стал обсуждать идею конкурса. Хотя больше пользы тогда принес Дима Манин, а я стал лишь "первым спонсором". Но когда я через год приехал в Россию, то познакомился с Житинским, который предложил "Тенетам" новый поворот: "Давайте я вам обеспечу контакт с зубрами бумажной литературы, а вы будете делать сетевую часть". Мне предложили стать первым секретарем, это что-то вроде веб-мастера. Получилось очень весело. Смычка вышла такой ругательной и, в конце концов, развалилась. Хотя потом Леня снова все наладил, но по-другому - в конкурсе просто появилось несколько непересекающихся жюри (сетевое, профессиональное и т.п.), а сам сайт "Тенет" стал просто автоматизированной системой для публикации и обсуждения работ.

М.Г. Наверное, для нынешнего Рунета "Тенета" - это больше, чем литературный проект?

А.А. "Тенета" перезнакомили и объединили очень многих "отцов Рунета". До этого они существовали отдельно: в каких-то конференциях знакомились, кто-то работал сетевым обозревателем. Накопилось много таких одиночек, а "Тенета" были тем проектом, который собрал их в кучу.

М.Г. Как началась твоя работа в СМИ?

A.А. Первой моей СМИшной публикацией нужно, наверное, считать письмо, которое я когда-то написал Носику, а он опубликовал его в "Вечернем Интернете". Кстати, на днях я прочитал этот текст и с удивлением обнаружил, что это - программа всех моих проектов, которые я делал последующие пять лет. После этого письма были публикации в Zhurnal.ru, "Русском журнале" и журнале "Интернет". В 1998 году "Невалинк" стал издавать в Питере бесплатную газету "Нет" - это была первая бумажная газета об Интернете, я был ее главредом. В декабре 1998 года Дема Кудрявцев позвал меня в Москву - им нужно было сделать новогодний номер журнала "Интернет", а у них не было выпускающего редактора. Я приехал туда на неделю и сделал с ними этот номер. Там же мы встретились на лестнице с Носиком, покурили с ним, и он позвал меня в "Газету.ру".

М.Г. Какие были впечатлениях от работы в "Газете" после оффлайна?

A.А. Ощущения были очень интересные, потому что существовал определенный драйв и стимул - показать оффлайновым изданиям, насколько они отстали от жизни в плане обработки информации. Изначально идея "Газеты" (а потом и "Ленты") состояла в том, что у нас не было своей корреспондентской сети, поскольку информации и так уже было достаточно. Так что наше СМИ было заточено на обработку информации с помощью средств Интернета. Если, скажем, обычная газета получает новость и просто вставляет ее в колоночку, то мы, получив сообщение РИА "Новости", считали его не более чем намеком на новость. Далее следовал процесс изучения этой новости с разных точек зрения и на разных лентах. Бывали случаи, когда выяснялись совершенно дикие несовпадения или просто ловкая игра слов, которая сильно меняла смысл. Например, пришло сообщение о том, что резиденцию Милошевича бомбили за считанные минуты до приезда туда Черномырдина. А в "Рейтер" написано, что это произошло за пять часов до. В принципе, считанные минуты - это тоже несколько часов, но как смысл меняется! Еще стало понятно, что очень многие сообщения наших агентств являются неправильными переводами того же "Рейтера" или CNN, хотя и выдаются за свои. Вся эта новостная кухня легко вскрывалась с помощью Интернета, и это было очень забавно - отслеживать, как работает этот "испорченный телефон". Например, была новость о том, что американцы делают головки снарядов из "обогащенного урана". Совершенно удивительная вещь! Корреспондент то ли нетрезв был, то ли думал о другом, но вместо "обедненного урана" написал "обогащенный". Новость сразу была расхватана всеми интернет-СМИ, а там и до бумаги дошло.

М.Г. Какие цели были у тогдашних интернет-проектов?

A.А. Тут нужно сказать, что большинство вещей, которые мы делали, создавались по западным моделям. Скажем, люди знали, что на Западе уже есть электронные газеты, и как это круто - максимально короткий производственный цикл, моментальная обратная связь, гипертекстовые ссылки... С появлением Интернета в России появилось много таких ниш, в которых даже не нужно было что-то придумывать - можно было просто повторять, потому у нас этого не хватало. В этом смысле Zhurnal.ru или "Интернет" делались, конечно, с оглядкой на тот же Wired и подобные издания. Но цели были вполне местные: грамотно и интересно рассказать людям про Интернет, в пику тем мифам, которые вокруг него ходили.

М.Г. Наверное, лет через 10 очень немногие смогут догадаться, что это были за мифы.

A.А. Так получилось, что сначала к нам пришли именно мифы, а потом Интернет. Мы ведь живем в стране, где высокие технологии не разрабатываются, а только продаются. Россия сейчас - это фактически "третий мир", рынок сбыта брака. В странах, где разрабатываются технологии, более развито познавательное отношение к ним - технология еще в зародыше, а люди уже прикидывают ее плюсы и минусы. Ну, а к нам хайтек приходит только вслед за рыночной мифологией, за рекламой и "желтой прессой", которые не спешат доносить реально важные знания, а вместо них сказочно раздувают какие-нибудь поверхностные детали. Так что, с одной стороны, Интернет рисовали как "окно в мир безграничных возможностей", а с другой стороны, было много мифов про убийственные компьютерные вирусы, сплошную порнографию и ужасную интернет-зависимость... Мифы были тупые, они мешали, раздражали, и, в принципе, было нормально создать такое издание, в котором людям доступно рассказывалось бы о том, что происходит в Интернете на самом деле.

М.Г. Как ты перешел в "Вести"?

A.А. "Вести" были продолжением истории с "Газетой". "Газета" делалась по заказу нефтяников через ФЭП. В какой-то момент нефтяники решили, что могут срезать свою длинную бюрократическую цепочку на одно звено и делать издание без ФЭПа. Ну, ФЭП и отдал им домен. Они долго не могли забрать у нас "Газету", потому что не очень разбирались, что это такое и как там на кнопки нажимать. За это время Антон успел организовать еще два проекта, используя накопленный опыт, - а опыт, в частности, состоял в том, чтобы разделить аналитическое СМИ ("Вести.ру") и скоростную ленту новостей ("Лента.ру"). Впоследствии выжила именно "Лента".

М.Г. Почему ты ушел из "Ленты"?

A.А. Я поработал в ней около года, а потом стало ясно, что проект "запущен в космос и крутится на орбите". Рутина немножко надоедает, поэтому я и ушел.

М.Г. То есть ты по характеру стартапщик?

A.А. В общем, да. Мне интересней что-нибудь затевать, чем поддерживать. Видеть, как все это развивается. Интересны те открытия и ошибки, которые мы делали.

М.Г. Что это были за открытия?

A.А. Главным открытием было то, что каждая новость создает виртуальную реальность. И эти виртуальные реальности живут по каким-то своим законам. Понемногу начинаешь понимать, что пойдет в "топ", какие материалы люди будут читать, как написать заголовок, что бы все на него кликали. У Норвежского Лесного была как-то статья про количество оружия, украденного чеченцами у российской армии. Она так и называлась "Количество оружия, украденного у российской армии". Потом я пришел и говорю: "Лесной, а чего такой невеселый заголовок? Давай напишем "Чеченцы угнали 65 российских самолетов". Действительно, там была такая статистика. Правда, за несколько десятков лет, чуть ли не с 1923 года. Но смена заголовка сделала ей бешеную читаемость. Еще бы, такой образ! - 65 угнанных самолетов, и все несутся на Москву! Хотя сама по себе эта новость ничего нового не представляла.

М.Г. А есть ли ценность в том, что статья получает непропорциональное своему содержанию количество читателей?

A.А. Ну, в данном случае ценность в том, что на посещаемости можно делать деньги. Но это тоже бабушка надвое сказала, потому что дважды надутые люди уже не будут заходить снова - благо есть много других ресурсов "в одном клике" от твоего. И это, опять же, одно из правил, которые выводятся из таких экспериментов. Начинаешь понимать, что читатель в Интернете обладает такими же большими возможностями, как и журналист. Он может легко сопоставить разные источники и тут же ткнет тебя носом в ошибку. Бывали случаи, когда возмущенные отзывы приходили через несколько секунд после публикации. Поневоле станешь аккуратным в такой "школе". А вот в бумажной прессе некоторые люди годами пишут чушь и даже не догадываются об этом.

М.Г. Как ты попал в журнал "Интернет"?

A.А. Сначала я писал туда статьи, там же публиковались куски моего романа. После ухода из "Ленты" меня позвали туда заместителем главного редактора. К сожалению, работа длилось недолго, всего 4 месяца. Потом Гусинский уехал, и многие проекты холдинга были закрыты.

М.Г. Почему, на твой взгляд, "Интернет" не передали другому издателю?

A.А. Знаешь, это был действительно непонятный проект, по сравнению с влиятельными НТВ или "Эхом Москвы". Вокруг них были какие-то интриги власти, политические баталии... А журнал "Интернет" - это то, что возможно при наличии некоей системы наевшихся людей, способных поддерживать не очень "насущные" проекты, которые, возможно, "заиграют" чуть позже. И журнал существовал в рамках такой медиа-империи. Я не знаю, отбивал ли он затраченные деньги. Скорее всего, нет, как и большинство журналов. Возможно, он был просто частью имиджа холдинга. Когда холдинг развалился, стало понятно, что взять такой журнал может только другая такая же медиа-империя. Ее не оказалось.

М.Г. Ты работал в нескольких проектах. Как складывались твои отношения с командами?

A.А. Мне в этом смысле везло. Получалось так, что рядом почти всегда оказывались личности, которые умеют работать. А если у людей есть общее дело, у них меньше времени на социальные конфликты. В этом плане Москва сильно отличается от Питера. Москва - это город приезжих сумасшедших. Там не только Интернет, там так весь город, весь бизнес организованы. Там собираются люди, которым более интересно сделать что-то свое в жизни, чем встраиваться в существующую систему по принципу знакомств или как-то еще. По крайней мере, я так вижу разницу между московскими и питерскими командами. В Питере как-то хуже с такими энтузиастами.

М.Г. Говоря о питерской команде, ты имеешь в виду "Нетоскоп"?

A.А. Нет, "Нетоскоп" был достаточно московским проектом, просто с питерской пропиской. Но вот, например, на студии, где мы потом делали "Новости высоких технологий" для "Рамблер-ТВ", ощущалось такое странное питерское торможение, когда непонятно, кто что делает, и у многих людей не видно интереса к делу.

М.Г. Как же ты очутился в "Нетоскопе"?

A.А. Когда журнал "Интернет" закрылся, Наташа Хайтина позвала меня в "Нетоскоп". Я подумал: "Хорошо, смена деятельности, и в Питер можно вернуться". Работа была - нечто среднее между журналом "Интернет" и "Лентой". С одной стороны, ежедневное новостное СМИ, и, в то же время, я в нем был заместителем главного редактора - то есть не только писал, но и немножко рулил окружающими людьми. Это было довольно интересно, пока не закрылось. Опять та же история. Можно, конечно, свалить на то, что инвесторы поругались, но я думаю, что люди просто не созрели для таких СМИ. Нет пока у наших людей в массе такой нужды - интересоваться высокими технологиями "вообще". Нету этой наевшейся прослойки, которая может себе позволить думать о чем-то еще, кроме как поесть, поспать и подешевле подключить мобилу.

М.Г. Если это - тенденция, неужели она не была понятна инвесторам? Они рассчитывали на что-то другое?

A.А. Может быть, и рассчитывали. Может быть, они не увидели это сразу. Для меня "Нетоскоп" был следом того драйва, про который я говорил в начале. У меня все-таки интерес стоит на первом месте, а что там думают инвесторы - это для меня неважно. Если они захотели проект сделать, значит, видели в этом какую-то выгоду. А если закрыли, значит, перестали ее видеть.

М.Г. Расскажи о "кухне" "Нетоскопа".

A.А. Ну, на кухне у нас кошка жила такая маленькая, которая видела курсор на мониторе, чего я раньше никогда за кошками не замечал. Мой кот не видит курсора, а у этой кошки частота настройки глаз была настолько хорошая, что она охотилась за курсором, а монстров из Quake так и вовсе лапами мочила. Вот такая была у нас кухня. :)

М.Г. Был у "Нетоскопа" собственный дух? То, что отличало его от "Ленты", "Газеты"?

A.А. Был. С одной стороны, это была питерская команда, поэтому она была немножко похолодней московской. Но, с другой стороны, она была маленькая - 6 человек всего. И потому было понятно, что если три человека ушли обедать или заболели, то вся работа валится на остальных. К тому же у каждого было свое направление. Меня интересовали всякие дикие футурологические вещи, Наташу - бизнес-аспекты, Слава Ансимов любил вдаваться в технические детали. Он, например, написал такое отличное пособие, как баннеры убивать. Из результатов всей этой деятельности складывалась очень разнообразная и красочная картина. Возможно, именно это и не нравилось нашим инвесторам.

М.Г. К моменту закрытия "Нетоскопа" у тебя не было впечатления, что там налаживается такая же рутина, как в " Ленте"?

A.А. Нет, на самом деле "Нетоскоп" не был еще доделан к тому времени. Были вещи, которые можно было еще развивать. Например, появилась рубрика "сайт дня", рубрики "тема" и "интервью". Мы были не прочь развиваться, но инвесторам это не катило.

М.Г. Неужели не было возможности приложить усилие, сократить расходы и довести до 100% окупаемости, чтобы отбиться от претензий?

A.А. Я предлагал сделать из "Нетоскопа" веблог, то есть сделать так, чтобы он вообще не требовал никакого финансирования. Там уже был движок, и на него можно было набрать людей, дать им доступ, чтобы они публиковали ссылки и маленькие аннотации, как, собственно, Slashdot.org работает. Но увы! Это совершенно другая модель. Владельцы проекта сказали мне, что не понимают, какой с нее навар.

М.Г. Сейчас тебе по-прежнему интересны блоговые технологии?

A.А. Да, я считаю, что сейчас интересные СМИ должны зарождаться снизу. Потому что все, что появляется сверху - передачи про Интернет на телевидении, русские копии западных научно-технических журналов - это все не то. Будущее рождается на улицах. Сейчас такие гиганты, как Microsoft, не только спонсируют технологические СМИ, но и создают свои собственные. И у них действительно есть интересные материалы, ролики хорошие. И дают они это все в СМИ бесплатно, да еще и приплачивать готовы. Но это не то, чем люди с улицы интересуются, а то, что им хотят впарить. Поэтому получается два направления для развития сетевых СМИ - либо сверху, как с Microsoft, либо снизу, как блоги. Из этих двух альтернатив я бы выбрал блоговский вариант.

М.Г. Но по сути это не СМИ, а форма общения - комьюнити?

A.А. А что такое СМИ? - Средство массовой информации. То, что читает сотня человек - уже СМИ. Или ты считаешь, что СМИ может быть только таким, которое продвигает политику властей?

М.Г. Нет. Но есть стандартные механизмы сбора, обработки и проверки информации.

A.А. Это - иерархическая модель. Она пришла из иерархического общества, где так было устроено все. Но сейчас мы живем немного в другом обществе. И другие модели - когда люди вне рамок иерархии собрались в некую "social network" и что-то делают - уже давно доказали, что могут быть не менее эффективными.

М.Г. На твой взгляд, на сегодня идея популярного издания об Интернете себя исчерпала?

A.А. Нет. Просто закончился бум, порожденный слишком упрощенным пониманием этого новшества. Сначала казалось - вот мы открыли новый мир, мы в нем разобрались, в нем интересно, и если мы сейчас всем об этом расскажем... Но с годами стало ясно, что дело-то не в недостатке информации. Кажется, это Сократ считал, что люди поступают дурно только потому, что не знают правды? Так и здесь - мы полагали, что людям просто недостает знаний, и долгие годы рассказывали, как все это работает. Антона Носика на каждой конференции до сих пор спрашивают, в чем преимущество интернет-газет, и он каждый раз все это заново рассказывает, засыпая на ходу. Уже ясно, что дело не в знаниях как таковых. У людей есть доступ к информации, но нет желания учиться, шевелиться, менять что-то в своей жизни. Есть более привычные модели потребления. И интернет-революция, как и всякая революция, уперлась в эту проблему.

М.Г. Интернет стал консервативным?

A.А. Да нет, Интернет до сих пор остается революционной средой для определенного круга людей. Просто их стало не так заметно за счет прихода в Сеть многомиллионного стада тупых потребителей. Но так всегда и было в жизни - людей, которых интересует что-то нетривиальное, всегда было не больше 10% от всей толпы. А остальные всегда будут лежать у телевизора и потреблять то, что кто-то другой уже поел. Развивать в людях самостоятельность - это более сложная задача, чем подключить их к Интернету и объяснить, куда пойти.

М.Г. Ты давно это понял?

A.А. Особенно ясно мне это стало, когда я вел свою колонку в "Газете" и "Вестях". Ее читали 3-5 тысяч человек в день. И я им предлагал: если у вас есть какие-нибудь интересные новости, присылайте. За неделю я получал 3-4 письма. И то большинство из них вроде: "Хорошо, спасибо, нам понравилось". Только одно из десяти писем оказывалось интересным ответом. То есть, грубо говоря, лишь одного человека из нескольких десятков тысяч проперло на то, чтобы пошевелиться и что-то свое в ответ послать. Значит, сегодня, если умножить это на... сколько у там?... Несколько миллионов пользователей? Ну, два нолика еще добавить к этим единицам, будет всего несколько сот творческих людей.

М.Г. То есть, по твоему мнению, Интернет для России оказался чересчур интерактивной средой?

A.А. Да, наверно. Как и для других стран. Хотя есть культуры, где в людях выращивают индивидуализм - та же самая Америка. С детства человеку внушают, что он - яркая индивидуальность, что он сам может что-то делать. И с такой идеологией им гораздо легче пользоваться Интернетом: открыть свою страничку, запустить собственную маленькую фирму - глядишь, она через несколько лет превратится в преуспевающую компанию. И таких примеров огромное количество. У нас в этом смысле ментальность хуже. Представление об индивидуальности в нашей культуре иное - человек очень сильно зависит от коллектива, от общества, от семьи. Если друзья завели Интернет - ну, надо и мне тоже завести. Пришла волна моды, предприимчивые люди ее разгоняют еще больше: "Эй, тинейджеры, давайте в Интернет, там круто!". Ну вот, загнали туда стадо тинейджеров, они там початятся несколько лет, потом плюнут и уйдут, потому что пришли не для себя, а чисто из-за волны.

М.Г. На твой взгляд, какие СМИ о высоких технологиях, интернет-индустрии возможны сегодня?

A.А. Просто "СМИ об Интернете" уже не имеет смысла. Нужно разбирать отдельные направления. Может быть СМИ о карманных компьютерах, о технологиях беспроводной коммуникации, об "умных домах". Очень много развлекательных СМИ можно сделать. Я вот недавно писал шуточный обзор "100 самых крутых сайтов" для журнала FHM. Сначала вообще не знал, с чего начать, - сайтов великое множество, просто по рейтингам брать неинтересно. В результате получился такой набор шизовых сайтов, которые редко выползают в "топы", но по-своему интересны и неожиданны. Типа того же "Черного квадрата". Или Furniture Porn - совершенно замечательный порносайт, весь посвящен мебели. Смешно и в то же время немного сдвигает мозги от привычных стереотипов. Не то что - вот тебе библиотека, качай рефераты.

М.Г. Твоя "Фуга" и есть такое тематическое СМИ?

A.А. "Фуга" - это просто мой склад. Он появился со времен "Газеты". Сначала был новостной дневник Time o▓Clock, посвященный "кухне" СМИ - я его называл "отрыжкой новостного процесса". Сама по себе работа в интернет-газете - очень веселая штука. Люди штабелями падают на пол от смеха, читая некоторые новости. Но, поскольку мы делали серьезное СМИ, публиковать там все эти приколы было нельзя. Вот я и сделал отдельный проект. Потом взял себе домен, положил туда и этот дневник, и все прочие свои тексты, от стихов до статей. Сам дневник несколько раз менял форму по мере того, как я работал в разных местах. Когда-то я собирал туда цитаты из новостей, потом стал собирать ссылки с короткими комментариями, а иногда объединял их большими текстами в виде какой-нибудь сумасшедшей теории, типа "шумерского вируса". В последнее время я в основном писал статьи про хайтек будущего - вот и дневник стал такой футурологический. Так что Fuga.ru - просто место сбора собственных мыслей.

М.Г. И способ общения с внешним миром?

A.А. Да, такой личный стендик, который показывает другим, что я делаю, какой я есть. Для работы журналиста очень удобно - это вроде портфолио, из которого все желающие могут узнать, как и о чем я пишу. Поэтому здесь нет "проекта" как такового, и нет эффекта старт-апа. В доме скапливается мусор, который можно выбрасывать, а можно утилизировать. Мой цифровой мусор утилизируется на "Фуге". А вот сайт Haiku.ru я действительно забросил как проект - в нем за пять лет было сделано все, что мне было интересно сделать в рамках этого проекта.

М.Г. Чем ты сейчас занимаешься?

A.А. Дописываю роман, который, видимо, осенью будет издан в "Амфоре".

М.Г. Как он называется?

A.А. "2048". Под тем же псевдонимом "Мерси Шелли", который был в предыдущем романе "Паутина". Тоже, кстати, вещь, сделанная для себя, а потом выброшенная на сайт. Хотелось собрать все свои мысли об Интернете - все, что излагалось в отдельных статьях и дневниках - в какую-то одну более-менее связную кучу. Провисев пару лет в Сети, этот текст попал в "Амфору", они его издали. Сейчас похожая история со вторым романом. Но в нем собраны уже не только интернетовские идеи, а вообще футурологические.

М.Г. А что в ближайших планах?

A.А. Не знаю. Айкидо, может быть. :)
Многие знакомые расползлись на руководящую работу и меня зовут иногда, но мне это не очень нравится. И опять же, не хочется возвращаться к "оффлайновым ценностям": телевидению или другим стабильным, но скучным средам. В этом смысле новостной бизнес для меня тоже, видимо, является пройденным этапом. Хочется чего-то еще. А чего, я еще не знаю.

Беседа происходила 14.07.2003. Одновременно публикуется на сайте NetHistory.ru.


Написать отзыв | Присоединиться к сообществу проекта NetHistory.ru на сайте LiveJournal.com