Расскажите о себе подробнее. Где Вы родились, знаете ли своих предков? Какое учебное заведение закончили? Кем работаете? Как попали в Америку?

О моей биографии уже написаны тонны байт. Стыдно не знать! Для особо темных повторяю: дедушка контуженый, бабушка пенсионерка, папа электрик, в дальнейшем - проводник, мама - составитель гербариев, в дальнейшем - швея и кочегар, вырос на живописных задворках выставочного комплекса Сокольники, после восьмилетки пошел в авиационный техникум, защитил диплом "Балочный бомбодержатель", в звании гвардейского ефрейтора два года заслонял ракетным щитом счастливое детство моей будущей жены Оли, по рекомендации политотдела дивизии поступил на валютное отделение Московского ордена Трудового Красного Знамени государственного института международных отношений (орден на трудовое знамя института повесили, когда я сдал без "хвостов" экзамены за третий курс), через пять лет был распределен в Нью-Йорк, где и живу двенадцатый год. Жители города и окрестностей могут услышать меня в прямом эфире каждую среду с 6 до 8 вечера на волне 930 AM.

Опишите Америку и Россию в виде пар противоположных слов.

Противоположность предполагает общность - помните, "единство и борьба противоположностей"? В благостные времена "детанта" было принято считать, что у американцев и русских много общего. Ложь, звездеж и пропаганда! У нас и у них много одинакового, но общего - кэт наплакал. Возьмите, например, "ноу проблем" и "нет проблемы". У них это употребляется вместо "не стоит благодарности", у нас - в ответ на "нет человека". И так во всем, начиная от паритетного ядерного потенциала и заканчивая жевательной резинкой, сделанной по одной технологии, но прилипающей к разным зубам. Лучше всего русско-американское единство и различие проявляется в кладезе народной мудрости - в сказочных идиомах:

У них куча - у нас мала
У них чудо - у нас юдо
У них рыба - у нас кит
У нас полюшко - у них поле
У нас ковер - у них самолет
У них шапка - у нас невидимка
У них меч - у нас кладенец
У них скатерть - у нас самобранка
У них сапоги - у нас скороходы
У них гусли - у нас самогуды
У ... конек - у ... горбунок (угадайте, у кого что)
У них царевна - у нас несмеяна

Друг АлексРома, ты чо - един в двух лицах?

Одно мое лицо - половина имени, другое лицо - четыре девятых фамилии. Воссоединение двух полулиц в одну виртуальную личность произошло экспромтом, как и все в моей жизни. Мне нужно было придумать ник для е-мельного адреса, и я чисто автоматически соединил первые четыре буквы от имени и фамилии. Лицо прижилось без отторжения тканей.

Не тошнит ли тебя еще от литературно-интернетовской тусовки? Почему?

Уже не тошнит, потому что я в ней два года как не участвую. "Аську" я стер, в чаты не хожу. Изредка появляюсь в различных гостевых книгах с единственной утилитарной целью: объявить о своих новых произведениях. Все хорошо в меру, как говорят врачи-диетологи. И от картошки, и от черной икры может тошнить и пучить, если есть икру ложками, а картошку - лопатами. Интернетовская тусовка хороша тем, что ее всегда можно выключить простым нажатием кнопки. Никто ведь не будит вас телефонными звонками по ночам: "Поговорить охота!" Выключи компьютер и спи спокойно, дорогой сетеварищ. Мне, правда, повезло от рождения: у меня нет синдрома привыкания к чему-либо: ни к сигаретам, ни к водке, ни к книгам, ни даже к Интернету. Кроме того, я крайне асоциальное животное: меня не привлекают вечеринки, ресторанные посиделки и прочие муравейники. Больше всего я люблю общаться со своей семьей, с Сони-Плейстейшн через пульт и с самим собой через нажатие клавиш (как сейчас).

Не кажется ли тебе, что литература себя исчерпала и следует переходить к аудиовизуальным искусствам? И еще вопрос - кто твой любимый киноактер и почему?

Начну с конца: киноактеров мне любить не доводилось. Почему - слишком интимный вопрос. Была у меня одна актриса, но она снималась только любительской камерой и только в семейных драмах. Если сурьезно, у меня нет любимых киноактеров, но есть любимые фильмы. Самый любимый - "Солярис" Андрея Тарковского. Соответственно, любимый актер - Донатас Банионис в роли Криса Кельвина. Впервые я увидел этот фильм, когда мне было 17 лет, и он меня не просто захватил - он, как прилив Океана, заполнил все синапсы моего мозга. Повесть "Солярис" первое произведение, в котором была поставлена проблема виртуального человека. До Станислава Лема фантасты задумывались только над социальными и нравственными последствиями создания роботов. Тарковский пошел еще дальше он метафорически открыл для культуры еще технически не оформившуюся виртуальную реальность (сам этот термин появился только спустя десять лет после провидческого фильма Тарковского). Помните, в конце фильма Океан создает из мыслей земного астронавта свой мир? Если не смотрели, настоятельно рекомендую. Недавно я взял кассету в американском видеоклубе (кроме "Соляриса", там есть только "Маленькая Вера"), и был поражен тем, что после всех голливудских "блокбастеров" в стиле "сай-фай" и после навороченной компьютерной графики, которую мне довелось увидеть, малобюджетная картина, снятая на киностудии "Мосфильм" в середине 70-х, не раздражает изображением техники будущего. Шедевр - он во всем шедевр.

Возвращаемся к началу. Да, литература себя исчерпала как искусство, потому что у писателей не было возможностей совершенствовать средства художественного выражения. Во второй половине прошлого (XX, на всякий случай) века кинематограф и музыка бурно развивались за счет совершенствования аппаратуры и инструментов. Пишущие машинки тоже модифицировались, но это никак не отражалось на качестве слова: размер и красота шрифта не влияют на содержание текста. Все, что оставалось авангардистам - это деконструкция текста, возможности которой были блестяще продемонстрированы Владимиром Сорокиным. Были также многочисленные попытки совершенствовать литературу через сюжетность, но это уже "неспортивно" и к искусству прямого отношения не имеет (в живописи наблюдалась как раз обратная тенденция - отказ от сюжета в пользу абстракции). В 90-е годы сюжетность окончательно скатилась из элитарной литературы в массовую макулатуру и достигла своего апогея в России в форме марининских детективов, за рубежом - в форме биографических сенсаций из серии "Как я провела лето на лужайке Белого дома".

Самые талантливые люди литературой в России не занимаются они предпочитают записывать музыку и снимать кино. В писательском обозе остались бывшие советские приспособленцы, которые получали изрядные гонорары за прославление советского образа жизни, а теперь пишут просто по инерции, потому что ничего больше делать не умеют. Прибавьте к ним еще эмигрантов, для которых писательство - сублимированное возмещение забытого на родине собственного достоинства. "Там я был знаешь кем? Тут я дерьмо, конечно, а ты вот почитай мои рассказики". Это старая гвардия. Есть еще прорезавшаяся в Интернете буйная молодая поросль, для которой писательство - не профессия, не графоманство и не хобби, а просто способ самовыражения. Нет, они не фанаты изящной словесности. Им в принципе все едино: писать, выпиливать лобзиком, выжигать по дереву или лепить из пластилина, но у лобзика часто ломаются пилки, "выжигалка" дымит, властелин пачкается, а в "Ворде" очень удобно писать и редактировать. С публикацией в Интернете тоже нет особых проблем: даже если в сетевом журнале откажут, не будет обидно за потерянное на обивание порогов редакций время, потому что времени потеряно не было, нажал на кнопку "send" - и все дела. Но что самое главное, читать их неискусные, но искренние творения намного приятней для души, чем вычурные изыски "профессионалов", не продвигающиеся дальше коверкания слов и грамматических конструкций.

Искренность - ключевое слово литературы нового времени, уставшей от постсоветского юродства. Вместе с тем, искренности невозможно достичь старыми средствами, на которых лежит клеймо скоморошного стеба. Новая эстетика требует новой среды и новых средств выражения, и к счастью, у современных писателей все это в потенциале есть. Я, конечно же, имею в виду возможности, которые дает компьютер для создания литературных текстов в электронной среде. Произнесенное в гиперпространстве слово может, не меняя формы, приобретать различную смысловую окраску в зависимости от гиперссылок, которые ему придаются (подробнее об этом - в статье "Первый и последний рейс Сетературы"). Искренность возможна только как новое слово, произнесенное единожды и унесенное ветром. Другими словами, залог искренности - в быстрой смене средств выражения мыслей и эмоций. Литература, которой гении XIX века доверяли свои сокровенные мысли, превратилась в свалку невостребованных идей и похотливых вздохов. Тоже самое происходит сейчас и с Сетературой, которая превращается из рупора авангардизма в графоманский граммофон. Графоманы не так уж плохи, когда они пишут на новых скрижалях, но крики "воды, воды!", написанные прокисшей соляркой на ржавых воротах закрытых шлюзов - что может быть ничтожнее этого! Артерии творчества пересохли - положите руку на пульс времени и нащупывайте новые кровеносные пути.

Если бы тебе предложили экранизировать "Плоть, прах и ветер", каким артистам ты доверил бы главные роли?

Современных молодых артистов я бы не стал приглашать - они достаточно искренне играют, но какие-то эстетически неотесанные, что ли. В старых актерах удивительно сочетались деревенская веселость и едва уловимый налет аристократической грусти. У них получались изумительные образы: например, овеянный анекдотической славой ливановский Шерлок Холмс - удачное скрещивание Анискина с лондонским детективом. Одноименный английский фильм - скука смертная. Для съемок "Плоти, праха и ветра" я бы взял виртуальных Любшина и Янковского, какими они были в фильме "Щит и меч". А на женскую роль - молодую Самойлову из "Летят журавли". Компьютерная техника уже сейчас дает возможность делать фильмы с участием виртуальных актеров. В Голливуде, по слухам, снимается новая скандальная версия "Лолиты" с участием юной Греты Гарбо и сорокалетнего Рональда Рейгана. Режиссером я бы сделал виртуального Андрея Тарковского и его помощником Киру Муратову периода "Астенического синдрома".

То ли Хеллер, то ли Мейлер вроде бы сказал: "Первая строчка - лицо романа". И при этом забыл, что в таковой роли выступает имя автора. Текстов ваших я не читал, ибо сужу о них по первой строчке. Малоприятные пробы грунта подтверждают интуицию. Это даже не графомания.

Да! С "Алексромой" все ясно (см. выше), а то ли Мейлер, то ли Хеллер абсолютно прав! Читать стоит только первые строчки романов. Именно поэтому я никогда себя не перечитываю. А другим - вовсе не советую пробовать грунт. Если вы еще питаете какие-то иллюзии, вот вам первые строчки моих повестей. Прочитайте прямо здесь и успокойтесь:

Одним прекрасным утром я проснулся мессией. Впрочем, утро было отнюдь не прекрасным, а скорее пресерым

Вездеход третий час шел через тундру по компасу в полном тумане. Желтые

На самом краю Земли, у кромки горизонта, там, где багровое небо сходится с голубыми

Вы религиозны? Расскажите подробнее.

С религией у меня не так все просто. До 25 лет я горячо верил в Христа и даже пытался копировать его в подставлении под удары щеки, но когда прочитал, наконец, от начала до конца "Евангелие", понял, что верил не в "истинного Спасителя", а в суррогатную помесь Пьера Безухова, булгаковского Иегошуа и "Чизеса" а-ля Ян Гилан. И сколько бы хорошего и доброго ни сказал библейский Христос, одной его нагорной фразы "не мир я вам несу, но меч" было достаточно, чтобы я решил "мне с этим парнем не по пути". В 30 лет я все-таки предпринял отчаянную попытку приобщиться к церкви через крещение. Батюшка окропил меня "святой водой" из бутылки из-под вермута и как откровение поведал о том, что летающие тарелки, рок-музыка, Кашпировский и Чумак - все от диавола. Кто-то скажет, что обряды в церкви не главное, но это единственное, чем отличается православие и все другие ветви христианства от себе подобных. Священное писание для всех едино, за исключением несущественных оговорок, поэтому я предпочел читать Библию без помощи служителей культа. Но и в Библии я не находил ответов на волнующие меня вопросы, и я стал пытаться самостоятельно искать пути к Богу. Одним из таких путей мне видится Кибер-Вера приближение к Высшему Разуму через освоение кибер-пространства. Как мне представляется, у каждого человека должен быть свой путь к вершинам духа. Слава Богу, прошли те времена, когда людей загоняли в религию, как неразумный скот в сытный хлев. Представьте, например, что могло произойти, если бы князь Владимир женился не на дочери Василия II Болгаробойца, а на сестре хазарского кудесника или маме татарского хана. Он не спрашивал нас, своих потомков, кем мы хотели бы быть - православными, иудеями или мусульманами.

Алексрома, какие книжки станете читать своей дочке?

Я начал читать Алексроме-младшей, когда она была еще в утробе. Благодаря ей я заново открыл для себя братьев Гримм. У них есть просто невероятные вещи. Вот, например, такой отрывочек из "Фридер и Катерлизхен": Катерлизхен пошла в поле жать, для начала поела, а после еды спать ей захотелось, начала она жать, а была сонная и порезала себе передник, юбку и рубашку, проснулась после долгого сна, встала полуголая и говорит про себя: "Я это или не я? Ах, нет, это не я". А меж тем наступила ночь, побежала Катерлизхен в деревню, постучала к себе в окошко и спросила мужа Фридера, где его жена, а он ответил, что она дома лежит и спит. Тогда Катерлизхен сказала: "Хорошо, стало быть, я уж дома", - и убежала. Кастанеда, Берроуз и Лири отдыхают.

Есть ли место, где ты хотел бы жить?

Я хотел бы жить на необитаемом острове со своей женой, детьми, кошкой и компьютером. Единственная проблема - как подключить на острове компьютер к Интернету. У меня нет собственного острова, но в Нью-Йорке я чувствую себя отшельником русской культуры, что меня вполне устраивает, потому что я не ощущаю на себе давления российской попсы. От американской поп-культуры мне абстрагироваться гораздо проще: она меня изначально не волнует, и я ее спокойно игнорирую, даже если она стучится мне в уши или нахально заглядывает в глаза. Проще говоря, я избегаю навязчивых средств массовой информации: телевизор не смотрю, по радио слушаю только погоду и дорожно-транспортные сводки. С Интернетом совсем хорошо: сеть не навязывает мне своей программы, как это делает телевидение, и я хожу только в те места, которые считаю для себя нужными или интересными. Говорят, что невозможно быть русским писателем в отрыве от российских реалий. Ничего не могу поделать: разговоры о том, кто лучше, Немцов или Чубайс, меня угнетают, и я над этим никогда не задумываюсь. Может, у меня мания величия, но я предпочитаю думать и писать о вечном: о любви, о смерти и о пути к Богу.

Делицын приехал в Москву. А когда мы тут увидим Алексрому? (Вспоминая фотографию с двумя самураями и мечом).

Самурай Делицын сидел в Америке, пока сиделось. Самурай Алексрома идет по пути самурая Делицына. Мой внутренний патриот делает себе сеппуку: дым родной Фудзиямы в больших количествах приводит к закупорке дыхательных путей у самураев. Дышите глубже, но и выдыхать не забывайте. А на побывку обязательно приеду в 2001-м году.

Есть ли книга, которую ты не прочел, но хотел бы прочесть?

В пионерском лагере "Юный ленинец" я начал читать книгу Коллинза "Лунный камень" про похищение редкого алмаза, дочитал до середины, и на самом интересном месте ее украли во время тихого часа у меня из тумбочки. Долгие годы мне хотелось ее дочитать, а в армии я от духовной скуки даже сам ее дописывал, и только недавно я вдруг подумал: "Ну, бриллиант, ну редкий, ну и что?" Наверное, у каждого из нас в голове есть какая-то идеальная книга, в которой содержатся ответы на все вопросы. Но книгу эту нельзя прочесть, потому что она не написана, а в написанных книгах ответов нет.

Назови четырех деятелей Рунета, с которыми ты бы хотел познакомиться лично. И четырех - с которыми ни за что не хотел бы.

С большинством из списка элитарных я уже знаком. Хотелось бы еще познакомиться лично с моим давним другом и соавтором Александром Малюковым, с до смерти интересным Андреем Травиным, с сэром Максом Фраем, с которым мы второй год пишем Народный роман и с Дмитрием Галковским, философские идеи которого мне до отвращения близки. Кроме того, я хотел бы познакомиться с Павлом Афанасьевым, Сергеем Бельцом, Екатериной Васильевой, Маратом Гельманом, Даном Дорфманом, Георгием Жердевым, Валерием Суси и Владимиром Хлумовым. Квадригу тех, с которыми я ни за что не хотел бы познакомиться, я даже называть не хочу.

Есть ли человек, которого ты не знаешь, но с которым хотел бы познакомиться?

Я такого человека не знаю.

Что ты обычно ешь?

Все, что уже не шевелится.

Как ты думаешь, ты - знаменитость?

Еще нет, но есть надежда, что после этого интервью стану.

Если у собаки комплекс неполноценности - это можно как-нибудь исправить?

С собачьей психологией я знаком исключительно по книге "Белый Бим Черное Ухо" (прямо-таки индейская кличка!). Давайте я лучше про писателей. Самый высокоразвитый комплекс писательской братии - синдром невостребованности. Проявляться этот синдром может как в материальном плане, так и в духовном. Гонорарные писатели сетуют на то, что читатели требуют от них только "любви и крови", культовые писатели проклинают массового читателя за его рыночную неразборчивость, начинающие писатели мечутся между первыми и вторыми, не в силах определиться, что им важнее - деньги или культовость. Но и те, и другие, и третьи жаждут славы, и чем больше, тем лучше, потому что слава это капитал, который можно всегда обменять и на деньги, и на культовость, и на всенародную любовь.

Никто не хочет быть неудачником, но остается вопрос: в чем удача? В том, чтобы снимать навар со своих книг или в том, чтобы складывать их в ступени, по которым можно подняться к вершинам духа? У меня уже давно была идея чистого творчества: сжигать все вновь написанное, но без единомышленников трудно было сдвинуться с мертвой точки. Наконец, появился человек, которому не чужда идея писать для огня - это Павел Лемберский. Только что мы закончили с ним Манифест горящих рукописей и теперь работаем над проектом Устава Клуба. Главное, интересно проверить, легче ли будет писать, когда заранее знаешь, что все написанное будет сожжено и нигде не опубликовано. Мы еще ничего не сожгли, но я уже чувствую, как у меня развязывается язык. Вот как возьму - и как сожгу ответ на следующий вопрос!

Когда, когда наконец прекратятся эти идиотские интервью???

Ха-ха-ха!

Это я смеюсь над своим ответом. Он был короткий, всего из двух слов, точнее, из одного, повторенного два раза. Я написал его на сигарете и выкурил. Лиха беда начало - такой пожарчик разожгем!

Конец первой части