Шогди, расскажите о своем детстве? Где Вы его провели - в России или в Египте? Где учились? Какой язык для Вас родной? Кем Вы себя считаете - русским или арабом?

Родился в Москве. Когда мне было два года, отец вынужденно расстался с нами, и я его увидел снова, когда мне уже почти исполнилось девять лет. Это случилось в александрийском порту, куда мы приплыли с мамой на теплоходе. Ставшая теперь знаменитой на весь мир поэма "Кусс-Уммият" тогда, в 1970 году, находилась в самом разгаре создания. Отец был фактически безработным, лишь недавно его освободили из каирской психиатрической больницы Аббасия, куда его доставили люди в штатском, похитив прямо на улице. О его местонахождении никто не знал, и лишь по счастливой случайности один из его знакомых врачей узнал в обросшем и безумном попрошайке без портков (условия в больнице были ужасающими) знаменитого поэта, драматурга, актера и критика. В больнице к нему применили жесткие меры психиатрического воздействия. Об этом, в частности, говорится в Кусс-Уммият. Это были времена Героя СССР, вождя панарабизма Гамаля Абдел-Нассера.

Отец меня ошеломил при встрече. Его напор, сила, непредсказуемость казались мне противоестественными, я даже пытался спорить с ним, укорять его за такую встречу нас с мамой. Я был молчаливым мальчиком, привыкшим к одиночеству, а тут такое нескончаемое представление,в котором мне частенько вынужденно доставалась роль. Отец много пил. Я ходил за ним, пытался отвести его домой, и таким образом попадал на его "сцену" - в барах, на тротуарах... Жили мы в центре Каира, снимали комнаты в дешевых отелях как туристы, жили в долг, впроголодь и так далее... Страдал, конечно, отец невыразимо. Это отразилось в Кусс-Уммият, как и во всем том, что он написал с той поры.

Однако, несмотря на это, детство мое было счастливым. Постепенно наши дела более-менее наладились, главным образом благодаря помощи друзей, и вскоре я уже был поглощен учебой в советской школе при посольстве, спортом, музыкой и так далее.. Каждое лето мы с мамой и с младшим братишкой Фаридом, который родился в Каире, плыли в Союз на теплоходе. Путешествия по морям и лета у бабушки с дедушкой в Воронежской области (ж. Калач) - мои самые солнечные воспоминания детства.

Закончил среднюю сколу. Поступил на истфак МГУ, который бросил на втором курсе, навсегда забыв про высшее образование. Мой родной язык - русский. Египетским диалектом владею в совершенстве. Литературный арабский знаю плохо. Арабом никогда не называюсь. Моя родина - СССР, отечество - Египет. Я и там, и здесь чувствую себя "как дома". (см. мой проект www.wadada.net/africa/

Г-н Нагиб, расскажите о Вашем отце? Почему его стихи вызывают до сих пор такую ярость египетских властей? Можете привести примеры (в переводе) наиболее "страшных" стихов?

Прежде всего хочу сказать, что я, как, впрочем, и все, кто близко знал отца, помнят его как человека блестящего чувства юмора, душевной теплоты, деревенской смекалки, как доброго и грозного наставника.

Нагиб Сурур родился в семье сельского интеллигента, чиновника, изредка писавшего стихи. В детстве Нагиб стал свидетелем унижения своего отца в барской усадьбе, потрясшего его до глубины души и вселившего в него лютую ненависть к феодализму, колониализму и всему "вековому порядку". Как можно догадаться, мой отец всей душой принял военный переворот 1952 года, давший Египту независимость, а всем египтянам - равенство. Недоучившись один год на юридическом факультете, отец решает посвятить жизнь театру. К тому времени он уже был известен как подающий большие надежды поэт, блестящий актер и оригинальный критик.

В 1957 году, вместе с группой египтян, Нагиб Сурур отправляется в СССР на учебу. В 1963 году он покидает СССР, не окончив ГИТИС. За эти годы многое изменилось в его жизни. Знакомство с русской культурой сделало его и без того широкий кругозор еще шире. В то же время в СССР его постигло глубочайшее разочарование в советском строе и коммунизме вообще. Можно сказать, что уже тогда, а в семидесятые годы точно, он предвидел неминуемый крах этого строя. Здесь не утаишь и того, что в СССР он столкнулся с изощренным противодействием политике СССР на Ближнем Востоке со стороны "пособников сионизма". Одновременно он в два счета оказался в опале у египетского режима, когда в ходе митинга в поддержку справедливой борьбы кубинского народа "взорвал бомбу" своим несанкционированным выступлением с сообщением о том, что в нассеровских застенках погибают египетские коммунисты, в том числе тот, кому я обязан своим именем - генсек египетской компартии Шогди Атия Эл-Шафаи. Нассер незамедлительно лишил отца и его товарищей стипендий и гражданства. Его товарищи свою вину в последствии замолили, а мой отец последовал зову совести и не свернул с этого пути никогда. Будучи сельским парнем до безумия влюбленным в родную землю, он очень страдал в изгнании. Пребывание в СССР становилось невыносимым, интриги, предательства и притеснения следовали одно за другим.

В 1963 году Нагиб Сурур принял предложение работать на венгерском радио. Мы с мамой должны были последовать за ним, но нас не выпустили из СССР. В Будапеште история повторилась. Интриги, предательства и так далее.. Именно тогда, в изгнании, написан сборник стихов под названием Лузум ма ялзам, явивший арабскому миру великого поэта. На данный момент это - единственное его творение, удостоившееся чести быть переведенным на европейский язык (,испанский). Этот сборник - гневное обличение человечества, на протяжении всей истории неизменно карающего своих пророков и поэтов. В диалоге с Христом, Байроном, Данте, Сервантесом, Назымом Хикметом и своим кумиром, великим средневековым арабским поэтом Абу Эль-Аала Эль-Маарри, Нагиб Сурур рисует историческую панораму преобладания подлых и хищных людишек, воров и предателей в борьбе с носителями божественного духа свободы и справедливости.

Через год отец вернулся в Египет - Нассер вроде бы смилостивился. Страна переживала подъем. На середину 60-х приходится расцвет египетского театра. Нагиб Сурур, драматург и актер, стал его яркой звездой. Кроме того он работал на радио/ТВ, преподавал в театральной академии, писал стихи и критические статьи. Его заслугой является рождение египетского народного театра. Почти все его пьесы - в стихах, и нет никакого сомнения в том, что написанная в то время трилогия и еще две-три пьесы навеки останутся в репертуаре египетских театров, в особенности провинциальных, - отец писал для своих, для родных феллахов и на их языке.

По-моему, Нагиб Сурур всю жизнь писал об одном - о чести, достоинстве, отваге в борьбе за свободу и справедливость. Он яростно обличал тиранов и их прислужников, воров, лицемеров, предателей и врагов своего отечества.

1967 год. Грянула война с Израилем. Поражение арабов было столь ошеломительным, сколь громким было их бахвальство. Война положила конец духовному возрождению Египта, наступил застой и депрессия, начался новый виток политического террора. Разгром армии, гибель десятков тысяч солдат и офицеров, брошенных в синайской пустыне на произвол судьбы, на растерзание стервятникам и военным преступникам типа нынешнего премьер-министра Израиля Ариэля Шарона, эта катастрофа оставила неизгладимый след в душах людей поколения моего отца и не только. Нассеровский режим деградировал, а с ним деградировало и все общество.

Нагиб Сурур принял это потрясение как личное. Будучи сильным драматическим актером, он прикинулся безумным чтобы не молчать, чтобы всем своим существом выразить боль за свой народ и гнев - его палачам. Нагиб Сурур ненавидел слово "компромисс".

Именно тогда Нагиб Сурур начал писать свои Кусс-Уммият. То что он сильно пил, возможно, спасло его от физической расправы, мол "бред сумасшедшего"... Однако этот "бред" вмиг разошелся по всему арабскому Востоку на кассетах и в рукописях. По некоторым свидетельствам Кусс-Уммият слушали и Абдэль-Нассер и Садат. Я точно знаю, что среди офицеров полиции и безопасности кассеты расходились влет все эти тридцать лет. Источник Кусс-Уммият - коллективное подсознательное египтян и арабов в целом. Поэма ошеломляет, вызывает взрывы неудержимого хохота и приступы бездонной тоски. Это уникальное по своей выразительности и подходу свидетельство целой эпохи, предшествовавшей мирному соглашению с Израилем, однако одновременно это - удивительным образом вневременное произведение. Подзаголовок поемы гласит: "Свидетельства постепенного перехода к новому тысячелетию". Поэма необычайно актуальна сейчас, когда весь арабский мир, как иногда кажется, навеки застыл в беспросветном позоре.

Самый страшный стих? Ну что ж... Из Кусс-Уммият: "Balad el manaek baladna/El koll nak fiha/Hatta buss aal kharita/Tla'iha fatha regleha." (Страна наша - страна разь*баев/Все, кому не лень, ее е*али/Да глянь хотя бы на карту/Увидишь ее распахнутые ноги.)

До меня доходили сведения о том, что в разных частях страны периодически вспыхивает увлечение Кусс-Уммият. Интернет этому безусловно содействовал, но виденные мною копии ко мне отношения не имеют.

У Вас есть семья? Как она относится к Вашей деятельности?

Семья есть. Моя деятельность, в том что касается рассматриваемого вопроса, очевидно, настолько от меня мало зависит, что окружающие, в том числе и моя семья, могут только поражаться судьбе поэта, его творениям и неисповедимости путей господа нашего ближневосточного...

Ты долго работал в Рунете, а потом переехал в Египет. Каковы особенности русской сети, если посмотреть с расстояния?

Русская сеть, как и русская душа, отличаются необыкновенной широтой и щедростью. У россиян широкий кругозор, они начитанны. Чего стоит хотя бы www.lib.ru! Я горжусь РуНетом.

Почему Вы вообще уехали из России?

Я не уезжал никуда... Как я уже рассказал, моя жизнь проходит меж этих двух стран, континентов, культур. Еве задолго до перестройки, границы СССР для меня не являлись непроходимой стеной. Я попеременно обитаю то здесь то здесь.

Почему власти в Египте не ловят исламистов, а зажимают рот поэтам?

В Египте правит военщина. За прошедшие полвека страна лишь 3-4 года жила при действующей конституции. Все уже просто забыли, что мы живем при чрезвычайном положении. Исламистам (пострадавшим во время нассеровских репрессий) в свое время дали новую жизнь при Садате, когда наметился поворот на 180 градусов - ориентация на Запад и экономическая политика "открытых дверей". Они тогда понадобились для того, чтобы побить левых, коммунистов, патриотов, студенческое движение и пр.. Выпустили джинна из бутылки, теперь загнать не могут. Ирония в том, что они-то Садата и прикончили, хотя радовались тому и левые и патриоты и все-все-все... С ними ведется политика репрессий и уступок. Одной из таких уступок является подавление культуры, цензура и расправа с "богонеугодными" авторами, книгами и пр.. Одновременно идет насаждение какого-то чудовищного по ограниченности и примитивности толкования варианта ислама. Ветер дует из Саудовской Аравии, которой, кстати, также досталось от отца. Что не особенно бросается в глаза, так это то ,что коптская церковь не менее консервативна и реакционна. Средства массовой информации - машина для зомбирования населения. Видеть это ужасно.

Ты был когда-нибудь в московских "обезьянниках"? Можешь сравнить с египетским? А ментов?

Ш.Н.: Нет не был. Меня египетский обезьянник принял хорошо. Я даже полюбил своих товарищей по несчастью. За эти три дня и три ночи я обрел некоторую составляющую египтянина, которой у меня прежде не было. Хотя со мной обращались очень даже сносно, я воочию увидел то, о чем говорил мне еще мой отец: тысячи и тысячи лет этот народ терпит гнет сукиных детей. Два дня я был прикован наручником к товарищам, пока нас таскали по городу в ходе проверки и перепроверки, по разным инстанциям этого вавилона. Я никогда не был так близок к этим простым людям, которые оказались моими товарищами. Все, в основном, оказались там за "траву", попрошайничество или просто попали в улов на улице при "проверки личности". Это машина насилия, кормящая кучу разных мелких офицеров, чиновников и надсмотрщиков.

В каком состоянии сейчас твое "дело"? Тебя освободили под подписку о невыезде? Каковы вообще перспективы? У тебя хороший адвокат? Что он говорит?

В данный момент мое дело "подвешено" до окончания праздников. К Новому Году можно ожидать выдвижения обвинения и суда. Есть вероятность того, что дело замнут, но не совсем, конечно, а до нужного момента или для того, чтобы постоянно держать меня под ногтем. Это обычная практика. В прессу были запущены короткие сообщения, в которых все переврали до неузнаваемости, вплоть до моего имени. Понятно, что пудрят мозги обывателям. Есть и пара очень хороших публикаций, но все еще впереди.

Не буду загадывать. У меня по меньшей мере два адвоката: Ахмед Набил Эль-Хилали - человек-легенда, на протяжении полувека защищающий политзаключенных. Это человек безупречной совести и бескорыстности. Познакомиться с ним лично большая честь для меня. Это бодрый старик с ясным взором и кристально чистым умом. Хафиз Абу-Сеада - секретарь Египетской организации защиты прав человека. Кроме того мне обещали юридическую поддержку и консультации из-за рубежа. Еще дюжина, а то и две адвокатов из провинции, в том числе и с родины отца - Мансуры, готовы отстаивать память и творчество отца, однако сейчас идет речь не о его произведении и неотмщенной смерти, а о свободе Интернета от произвола силовых структур. Дело это касается всех образованных египтян, арабов и всего сетевого сообщества. Я смотрю на это все достаточно отстраненно и готовлюсь к предстоящей борьбе.

Не знаю, имеет ли смысл спрашивать об этом египетского журналиста, арестованного к тому же полицией, и все-таки: Доживем ли мы (главным образом меня интересуют граждане РФ) до легализации так называемых "растительных наркотиков"? Интересно услышать именно Ваше мнение.

Я уверен, что доживем. После того как отстоим планету от тех, кто устроил глобальный переворот под кодовым названием "9-11". Силовые структуры создают сеть тотального контроля и террора. Это путч. Им пока далеко до достижения цели, но с противодействием нельзя медлить. Лет через десять это все кончится. Есть надежда дожить до этого. Давайте встретимся тогда на Красной Площади и раскуримся!

Преследование www.wadada.net началось, как я думаю, после того как на заглавной странице появился баннер призываювый читать американского узника совести, писателя-смертника, журналиста-революционера Мумия Абу-Джмал. Этот человек обнажает стыд и позор США, похлеще, чем Нагиб Сурур сделал это со своим миром. Переводы на арабский "Декларации независимости киберпространства" и "Правящая элита не врубается" (вдохновенный текст относящийся к короткому периоду торжества и светлых надежд на будущее пост-Генуя, пре-9-11) - эти характерные для Вадада материалы меня и "засветили" как опасного вольнодумца. В конце концов это расправа лично со мной (в том числе и за траву).

Нагиб Сурур вот уже 23 года как мертв. Все эти годы его имя замалчивали в официальных СМИ. Издание его произведений, в том числе полного собрания сочинений в главном государственном издании беззастенчиво саботировалось. Я несказанно благодарен зачинщикам этого процесса за то, что они положили этому конец. Они, быть может, не ведают, что творят, но мне порой кажется, что это затеял он сам, его неотмщенный, неугомонный дух, который бродит по Египту и будоражит души.