Проект: девяностые

(Подробней о проекте - здесь)

В начале 90-х Корольков занимался странной смесью философии, социологии и методологии. К середине десятилетия он почувствовал, что это занятие себя исчерпало, и решил заняться бизнесом. Своему приятелю Белову он объяснил, что чувствует себя последним схоластом N, который на исходе Средних веков занимается теологией.

- Ну и что? - сказал Белов. - Ты же сейчас этого N будешь читать скорее, чем тех, кто занимался тогда чем-то другим. Вот и ты занимайся своими делами.

- Понимаешь, - ответил Корольков, - N ведь писал о Боге, а я - о структуре власти и категориях Канта. Все-таки есть разница.

Впоследствии, когда Корольков давно исчез с горизонта Белова, тот любил говорить, что это был для него первый опыт построения иерархической вертикали.

* * *

Напоминаю, что истории также принимаются от читателей.

Имя

E-mail

Место

Сегодня место будет не столько в сети, сколько в реальной жизни. Речь пойдет о русских, существующих почти сепаратно - можно сказать, собственной колонией. Поскольку я пишу в "Net-культуру", то все догадались, что "место" это - вовсе не Брайтон-бич и прочие русские гетто. То есть следует ждать слов "силиконовая" и "valley". Да, речь идет именно об этом. О местах, где поколение цветов курило свой pot и принимало свой acid, даже не помышляя о том, что ему через двадцать лет построят специальный house. Где бесконечные шоссе идут между холмов Bay-area, а волны холодного океана разбиваются, не достигая теплых берегов. Где испанские названия навечно связаны с китайскими или индийскими именами людей, которые сделали здесь свой первый миллиард.

Там живут русские. Уезжавшие кто из СССР, а кто уже из России как беженцы или аспиранты - они, кажется, собрались сюда со всей Америки (если не со всего мира). Кто-то предположил - вполне в стиле Бродского, - что инерция движения пригнала их на крайнюю западную точку суши. Дальше надо было снова плыть или лететь, неизбежно приближаясь к России, куда часть из них и так ездит летом. Они купили себе дома, пригрозили насадить берез и сделать в бассейне болото, чтобы были комары и не было колибри. Потом оставили все как есть. На работе они общаются с местными (включая китайцев и индусов, которых тут все равно больше) на английском, друг с другом - на русском с вкраплением специальных терминов. Их дети говорят друг с другом на английском - часто более чистом, чем у родителей. Почти все они преуспевают, относясь по американским меркам к upper middle class (верхушке среднего класса) - с заметными перспективами перейти в следующий. Каждый год рекрутеры вербуют в институтах Москвы и Питера новое пополнение - потому что до сих пор русские программисты поражают американских менеджеров своими professional skills, а те, кто помоложе, - еще и отличным английским.

Итало-американец, ездивший в Питер набирать сотрудников в свою фирму, рассказывал:

- Они говорят по-английски лучше меня, задают умные вопросы и отвечают быстрее, чем я успеваю сообразить ответ.

Я, конечно, предположил, что это вопрос: "Сколько вы мне будете платить?" - а ответ "На меньше, чем *** я не согласен". Впрочем, тем, кого вербуют в России, платят меньше тех, кто устраивается на работу на месте.

Но я не о работе и не о деньгах. Я - о другом. Много лет назад я закончил математическую школу, потом - естественный факультет университета. К началу 90-х 90% моих знакомых уехало - кто в Израиль, кто в Штаты. Москва, как я прочитал тогда у Савицкого, превратилась в густонаселенную пустыню. С уехавшими можно было переписываться - но большинство из них не было столь близкими друзьями, чтобы это имело смысл. Да и с близкими переписка как-то заглохла. Они, конечно, не умерли - но остались в другой жизни.

По большому счету, я до сих пор считаю, что им не повезло - они не видели Россию 90-х. А такие аттракционы история преподносит не часто. Другое дело, что большинство из них имели другие приоритеты, являясь людьми склада скорее семейного, чем авантюрного. Не случайно, в отличие от предыдущей волны эмиграции, почти никто не развелся.

Один из моих любимых романов о Калифорнии - "Вайнленд" Томаса Пинчона. 1984 год, старые хиппи и их дети пытаются распутать и понять, что же произошло почти двадцать лет назад. В финале герой входит в лес, где сидят все друзья его юности, живые и почти не постаревшие, курят свою траву и слушают The Doors и Grateful Dead или что-то в этом роде.

Силиконовая долина для меня - тот же пинчоновский лес. Кажется, что почти все те, кого я знал пятнадцать лет назад, в том самом 1984 году, собрались здесь, пьют калифорнийские вина, проводят слеты КСП и пишут на Java.

Только тех, кто умер по-настоящему, нет среди них.

• Как в Америке проводят слеты КСП

Обратная связь

d.morose лаконично написал: "кролики, говоришь... про Луцика бы лучше написал". Отвечаю: Луцик был прекрасный, и я всю жизнь говорил только хорошее про него и его фильм(ы). Я очень скорблю о его преждевременной смерти и, если бы вел рубрику "Культура" в какой-нибудь интернет-газете, написал бы некролог. Но в формат Нас.Нет, по-моему, подобный некролог не влезает. И потому мое молчание на эту тему никак не есть ни неуважение, ни стремление замолчать, ни вообще что-либо плохое. Хочется завершить абзац вопросом: "Приняты ли мои извинения?"

А вот "Шкин" - из тех старых знакомых, которые окопались в Силиконовой долине, хотя сам он, может быть, совсем не там, - написал большое письмо в ответ сразу и на Нас.Нет, и на статью в "Обозрении.Ру" (которое, кстати, затеяло очередную перестройку, в связи с чем мы и расстались).

Hello Sergey,

Первый позыв выступить с репликой возник у меня после появления заметки о кино в Нью-Йорке на страницах "Обозрения.Ру". Лень, впрочем, пересилила, и потому я эту идею оставил. Но после прочтения последнего выпуска "НасНет" желание возникло вновь.

Все то, что пишут журналисты из России об Америке казалось мне вполне адекватным в Москве, но прожив здесь почти год и практически не общаясь с русскими эмигрантами, я все больше и больше замечаю насколько искажено восприятие местной действительности оттуда.

Я нисколько не хочу кого-то защищать или оправдывать, но ощущение такое, что увидеть это общество снаружи просто невозможно, тем более что общество это во многом очень похоже на российское, а потому возникает иллюзия узнавания.

Разговоры об издержках политкорректности и о массовом на ней помешательстве, хотя и имеют под собой почву, на самом деле совершенно не отражают действительности. Хорошо это или плохо - не мне судить, но вот несколько моих собственных наблюдений.

1. Расизм и национализм есть и его масштабы трудно переоценить. Другое дело, что официальные лица не могут позволить себе расистские высказывания или уж тем более действия. Все попытки построить общество без национальностей пока безуспешны, а прогресс в этом направлении в последние годы, похоже, вообще отсутствует.

2. Вытягивающиеся лица не очень хорошо знакомых людей в ответ на неполиткорректные шутки есть нормальная реакция. Еврейский анекдот в матшколе, рассказанный любым учеником или учителем, вызывал вполне нормальную реакцию окружающих. Но стоило этот же анекдот рассказать в обычной антисемитской школе в присутствии еврейского ученика, как сразу же возникала напряженная ситуация, связанная с неоднозначностью восприятия: то ли шутка, то ли акт антисемитизма. Примерно в такой ситуации оказываются американцы, когда слышат наши разговоры и шутки: то ли расизм (национализм, сексизм, etc.), то ли просто анекдот. Немаловажно и то, что непонимание часто объясняется разным культурным уровнем, связанным с этими темами. (В качестве примера приведу недавнюю мою попытку перевести американцам песню НОМ "Пидарас"(интересно как это нужно проспелить). Для России однополая любовь по-прежнему парадоксальна, а потому смешна, а значит любая спетая с фальшивым пафосом песня про гомосексуалистов должна вызывать смех. Здесь же все не так - такие отношения давно уже не вызывают удивления, поэтому американцы просто не понимают, в чем тут фишка. Если песня шуточная, то где собственно шутки, а если серьезная, то почему надо смеяться над убогой мелодией и идиотскими словами?)

3. Самое главное, что неполиткорректности везде полно. Не далее как два дня назад, в самый прайм-тайм на День Благодарения по одному из главных каналов TV я смотрел развлекательный сериал (из тех, что здесь называют комедиями), действие которого развивалось вокруг героя, пытающегося разобраться в своей сексуальной ориентации. Естественно, ничего менее политкорректного и придумать было нельзя.

4. Все разговоры о том, что нельзя открыть перед дамой дверь или подать пальто, - полный бред, не говоря уже о том, что человека, мол, можно засудить за рассматривание чьих-то коленок в метро. Другое дело, что многие вещи не приняты или устроены несколько по-другому. В частности, в обязанности секретарш не входит трахаться с шефом, а готовить обед вовсе не обязательно должна жена.

Что же касается пиратских фильмов, то я, честно говоря, был удивлен твоим удивлением (эк завернул!) возможности их купить в Нью-Йорке. По-моему, достаточно очевидно, что если фильмы попадают в Москву, то их здесь кто-то нелегально копирует, и вряд ли этот кто-то делает это исключительно для того, чтобы переправить их в Россию. А раз так, то где же им еще продаваться, как не в Нью-Йорке?

Письмо, как всякая хорошая реплика, самоценно и потому не требует ответа, но я все равно не могу удержаться. Буду, однако, краток - из уважения к читателю. Я ничуть не спорю, что, услышав антисемитский анекдот от малознакомого человека, могу тоже не прийти в восторг (впрочем, от анекдота зависит). Девушка, однако, относится к первой десятке наиболее хорошо знающих меня людей - если, конечно, можно такое мерить десятками. Подробностей про мою сексуальную жизнь - не говоря уж о национальности - она знает больше всех читателей Нас.Нет вместе взятых (включая тех, кто знаком со мной лично; парадокс, кстати, заключается в том, что из первой десятки Нас.Нет читают человека два от силы). То есть пугает ситуация, когда матшкольники в своей компании не смеются антисемитским анекдотам - и не потому, что думают, что кто-то стал антисемитом.

Что до открывания двери и подавания пальто, то автор письма слишком поздно приехал в Америку. 10 лет назад за это легко можно было схлопотать - разумеется, не судебное преследование, но реплику типа: "Почему вы открываете передо мной дверь? Вы считаете, что..." - и так далее на десять минут. Во-первых, об этом мне рассказывают живущие там люди (в контексте "как меняется время"). Во-вторых, я сам знал американок, которые так вели себя, приезжая в Москву.

А про кассеты меня удивил не факт их продажи в Нью-Йорке и даже не факт легкости обнаружения соответствующих мест, а дремучесть тех представителей русской эмиграции, с которыми я на эту тему общался ранее. Никто из них об этом понятия не имел. Если можно, кстати, не надо писать мне письма "я тоже эмигрант, но всегда покупаю пиратские кассеты". Заранее верю.

* * *

Напоминаю о впечатлениях, которые можно - и нужно - слать мне.

Имя

E-mail