www.russ.ru winkoimacdos
Дневник культурных событий. Под редакцией Сергея Кузнецова


Илья Кукулин

Диптих о неделе полиглотов
(окончание)
2. Присутствие Дальнего Космоса в виде интеллигентной дамы

Авторские вечера поэтессы Елизаветы Мнацакановой, прошедшие 18 и 19 июня, входят в число самых нетривиальных событий не только прошедшей недели, но и всего завершающегося литературного сезона в Москве. Во-первых, хотя бы потому, что Мнацаканова приехала в Москву впервые через 23 года после эмиграции. Сейчас она живет в Вене, профессор университета, пишет стихи по-русски и по-немецки. Во-вторых и в-главных, потому что Мнацаканова - поэт совершенно уникальный. Она начала писать в конце 40-х годов, в советскую печать свои стихи не предлагала никогда; публиковала книги по музыковедению и позже переводы - с немецкого и из современной австрийской поэзии.

Мнацаканова всегда была автором загадочным. Она начала писать в условиях полной литературной изоляции, да и позже, в 60-е годы, когда многие авторы знакомились друг с другом, мало общалась с другими неподцензурными литераторами (зато была хорошо знакома с Альфредом Шнитке). Ее печатали редко, но публикации замечали. Когда в 1990 г. вышло несколько стихотворений в журнале "Родник", на это отозвались авторы очень разные: Вадим Руднев, Аркадий Драгомощенко, Николай Кононов.

Мнацаканова чрезвычайно хорошо чувствует пространство-время стихотворного текста, его космический ветер, сквозящий между словами. "В них много московского воздуха", - сказала Мнацаканова о своих доэмигрантских стихотворениях. Да, но так получается, что при этом московский воздух открыт всему миру, и не только земному. Слова не написаны, а скорее нарисованы - многие тексты Мнацакановой могут быть воспроизведены только факсимильно. Почерк легко переходит в изощренный орнамент. Слова напечатанные или произнесенные становятся не только словами, но и элементами особой музыки.

Одно из главных качеств поэзии Мнацакановой - синтез искусств. Помимо традиционных книг, она выпускает огромные альбомы, где тексты на прозрачных пластиковых листах накладываются на написанные ею беспредметные картины. Сейчас в Австрии готовится к выходу компакт-диск, где Мнацаканова читает стихи по-немецки и по-русски в сопровождении отличной музыки, которую специально для этого записали Вольфганг Музиль (компьютер) и Марина Цишек (саксофон и флейта).

Напряженное пространство-время между словами можно раскрасить. Получится альбом. Можно проинтонировать голосом или даже музыкой. Слова оказываются не только словами, но и энергетическими сгустками в силовом поле.

Мнацаканова много пишет о смерти и о ее преодолении. На концертах она говорила, что смерть ей представляется дамой виртуозной. Поэтому для преодоления смерти оказывается нужна некоторая домодельность, мускульная ощутимость, живая неясность.

Мнацаканова начала писать чуть раньше Всеволода Некрасова. Ничего не зная друг о друге, они пришли к результатам, в некотором отношении сходным. У Некрасова тоже есть словесно-визуальные композиции. Есть внимание к повторам, к музыкальной стороне стиха. Обоих, кстати, любят австрийские поэты-конкретисты из "Грацского объединения авторов".

Некрасов, по его собственному признанию, всю жизнь ищет, где язык жив, где язык не лжет. "Открыть, отвалить, остался еще там кто живой, хоть из междометий. Где она, поэзия. И морока тоже. Опять ремонт этот, опять жмись, вникай до элементов. Зато без дури". Точно. Некрасов ищет - больше от языка, от разговорного и литературного. Мнацаканова стала работать несколько в другом аспекте - разлагая, взрывая изнутри готовую литературную форму (одно из ранних ее стихотворений - трансформация письма Достоевского к Александру II, где отчаянная интонация из подтекста переходит в текст), явно на границе, где неязыковое и языковое обнаруживают глубинное родство.

Анна Эйдис

Несмотря на летние каникулы, мои эстетические впечатления связаны со школьной жизнью моей старшей дочери, рассказавшей мне случай, приключившийся в ее классе (4 кажется "А") во время диктанта. Учительница диктовала текст и, случайно оговорившись, заменила одно слово на другое. Сообразительные дети тут же произвели глобальную замену - получившийся таким образом текст и предлагается вашему вниманию:

Я затрудняюсь объяснить, в чем для меня заключено очарование этого текста. В ностальгическом воспоминании о множестве "рассказов про войну", которыми двадцать лет назад нас пичкали в школе? В том, что Соссюр прав, означающее действительно произвольно и "котенка" можно назвать "врагом"? Или в том, что врагов больше нет, потому что все они могут оказаться котятами, щенками или рыбками? В том, что пропаганда пробуксовывает, не выдерживая самой простой языковой игры? А может быть в том, что сама возможность возникновения такого текста показывает, что спустя пятьдесят лет война наконец-то закончилась.

Обратная связь
Авторы "Пегаса" разъехались кто куда и, хоть убей, не хотят присылать из далеких краев своих текстов. Поэтому сегодняшний выпуск будет в большой степени состоять из читательских откликов - тем более, что все они, на мой взгляд, достойны и хороши.

Для начала - обещанный ранее Остап Кармоди: Следующее впечатление - как раз туристско-отпускного характера и принадлежит Владимиру Советову: И, наконец, слово получает таинственная Надежда Мазепа: Вот такая история приключилась с девушкой... Жаль, что юсанетовские адреса вот уже полтора года внушают подозрение в виртуальности автора. Особенно если он женщина.

Тем временем, несмотря на летние погоды, конкурс на "лучшее эстетическое впечатление недели" продолжается:

Имя-фамилия *
E-mail
Самое сильное эстетическое впечатление *

* - заполнить обязательно


предыдущий выпуск
Пегаc Light. 8 июля 1998 года>следующий выпуск

© Авторы "Пегас Light", 1998 © Русский Журнал, 1998
© Сергей Кузнецов, редактор и составитель, 1998 © Максим Егоров, дизайн, 1998