На карте Жабенку найти проще, чем на местности: большая ее часть забрана в коллектор. Общая длина реки, согласно справочникам, составляет 6 км, из которых 2,4 км приходится на открытое русло, из которых около 1 км - "под водоемами".
Призвав на помощь четверых изощренных в географии друзей, мы начали поиски с упомянутых водоемов, а именно с Большого Садового пруда в глубине парка сельхозакадемии им. Тимирязева. Если долго идти через лес, а потом выйти к берегу, открывается впечатляющая картина: сотни москвичей, принимающих воздушные и водные ванны. Через каждый метр - подстилки с шевелящимися телами, цепляющимися за уходящее лето. В большинстве столичных водоемов, как известно, купаться запрещено. Большой Садовый пруд составляет счастливое, но очень уж многолюдное исключение. Садовый пляж оборудован кучей песка, по которой ползают голопопые дети, небольшим мангалом и водными велосипедами.
На дальнем берегу пруда растут многоэтажки: именно под ними Жабенка продолжает свой путь в трубе. Мы направляемся в другую сторону: ищем, где Жабенка входит в пруд. Вот водоем, сплошь заросший зеленью, ровный, забранный в набережную. На середине яркой изумрудной глади серебристая канистра - словно инсталлирована неведомым художником, не озабоченным экологической стороной вопроса.
Один из участников экспедиции настаивает, что цветущий водоем с канистрой никак не может быть рекой. Потому что река, сколь бы мала она не была, непременно имеет течение, а этот, зеленый, с канистрой - не Жабенка никакая, а канал. Рядом еще один зеленый канал: вместе они образуют на южной оконечности пруда что-то вроде губы. Где-то здесь Жабенка подныривает под пруд. Допустим, напротив входа в "Исторический парк ТСХА".
Ржавый металлический лист перечисляет запретные действия в парке. Некоторые буквы стерты - временем, осадками, чьей-то умелой рукой; другие, напротив, аккуратно приписаны. В парке нельзя унижать муравьев, выпаривать птиц, белок, с...ать (в смысле какать) цветы и вступать в половую связь с грибами (действительно, мало ли что народится от столь причудливой любви).
Но нам в "Исторический парк" не нужно, нам нужно вдоль забора, за которым просматриваются ангары тимирязевских теплиц. У забора дряхлая цистерна - из таких в докапиталистическую эпоху квасом торговали. Мы открываем об нее бутылку "Боржоми", размышляя о судьбе цистерны как вещи, помогающей утолить жажду: при жизни была емкостью, теперь - открывашка.
Также, как и мы, Жабенка движется вдоль забора. Вернее, забор вдоль Жабенки. Русло узкое, но глубокое. Речушка едва струится и похожа на весенний недолговечный ручеек. "А ведь когда-то была шумна и полноводна, ширше твоей Волги", - замечает один автор другому (вроде как шутит). А теперь "загрязнена нефтепродуктами и солями тяжелых металлов", как сказано в энциклопедии "Москва". "Рыбохозяйственного значения не имеет", это мы подтверждаем: рыба любит, где хоть чуть-чуть поглубже. "Но придает своеобразие архитектурно-ландшафтному облику города", так и есть: ну не то чтобы города, но парка - точно.
И мы двинулись по живописному, без дураков, берегу реки вверх по течению. Вообще, после урагана в московских парках до сих пор - красота неземная. Фантастические шатры, выстроенные бурей из изогнутых крон, сказочные буреломы. Переживаем об экологии - из лесу-то все поваленные стволы не вывезешь, скоро они начнут гнить и распространять болезни. А ведь парки - источник природной чистоты. Вот внизу обнаруживается какая-то человековозня вокруг непонятного сооружения. Спускаемся в русло: неглубокий колодец, метра полтора, бьет ключик. Тут же немудреное приспособление, выполненное сердобольным народным умельцем: эмалированная кружка, обернутая проволокой, - для жаждущих.
Мужичок минут пять наполняет литровую пластиковую бутылку, ежесекундно тыча кружкой в колодец. Ловкость требуется недюжинная, загляденье: готовый объект для съемок телепередачи в стиле "Ключей от форта Байяр". Ключик на Жабенке. Зрители, надо заметить, присутствуют, болеют за мужичка: шестеро участников экспедиции к истоку речки и две большие тети. Тетям ничего не надо, воду они пить из кружки не будут, потому что "мало ли кто пьет из этой кружки". Они сообщают нам, что ниже имеется еще один родник. Пока мы спрашиваем у тетенек, где могила Турского (лесовод, сажавший этот лес и в нем же похороненный: мы только не знаем точно, где), а они указывают в глубь массива, куда нам, увы, не по пути, дяденька наполняет, наконец, бутылку, - эпизод снят.
Река Жабенка славна своими мостами. Они встречаются через каждые 20-30 метров: низкие жердочки у самой воды, естественные переправы из поваленных поперек деревьев. Плотность мостов на Жабенке, мы полагаем, выше, чем на большинстве рек мира. Другая важная цифра: ширина реки Жабенки в самом узком месте составляет сантиметров 20.
Движемся к истоку. Навстречу нам по противоположному берегу шествует одинокий вьетнамец с ярким пакетом, заглядывая под близстоящие деревья. "Грибы собирает, - заключает один из авторов, вспоминая призыв не совершать с дарами леса развратных действий, - любит, значит, грибы". "Коптевский!" - молнией проносится в мозгу второго автора, который знает, что недалеко, в Коптево, функционирует вьетнамский рынок. Завидев нас, вьетнамец резко сворачивает в сторону от реки. "А поговорить?" - решает вдруг фотограф Стас и устремляется за вьетнамцем по оказавшимся кстати мосткам. "Вы не знаете, где здесь могила Турского?" - окликивает он сына Азии. Тот лживо отмахивается в сторону академических зазаборных угодий, не желая, очевидно, открывать кому попало грибные места.
Тем временем русло мелеет, зацветает крапивой и прочей травой, что-то плещет под мостками. Лягушки - мутанты, жабы - тяжелые металлистки?
Было время, когда Жабенка называлась Жабиной и Жабней. Жабня связывала две подмосковные местности - Петровско-Разумовское и Нижние Лихоборы. Воды в ней было куда больше: в половодье она разливалась и затопляла поля Петровско-Разумовского, которые назывались Жабенским лугом, отданным позже под опыты сельхозакадемикам.
Лес заканчивается. Карта учит: сейчас мы пересечем Тимирязевскую улицу и обнаружим исток Жабенки. Недалеко от финиша, в густых крапивных зарослях, наш приятель Толя Беляков радостно кричит: "А у Жабенки есть приток", - указывая на вполне полноводный по здешним масштабам ручей, впадающий в речку с юго-востока. Решаем назвать эту артерию, не обозначенную на карте, рекой Беляковкой, пересекаем Тимирязевскую, но искомого истока Жабенки не находим. То ли пересох давно, то ли погребен под грузным академическим долгостроем. Остается утешиться прогулкой по Петровско-Разумовскому.
На первой безымянной улочке, выходящей на Тимирязевскую, обнаруживаются спецпостройки академии: страшная "Лаборатория гидрофобизации семян", дендрологический сад им. Шредера (за чугунной решеткой не по-нашему, подозрительно аккуратненько; внутрь, должно быть, пускают по спецпропускам). Стенд у дороги предлагает саженцы. И здесь не обошлось без народного литтворчества: к анису алому привит анус, а антоновка рифмуется со словом, производным от просторечного названия контрацептивного средства. Может быть, необходимые дополнения и исправления на обоих упомянутых щитах ТСХА производит один и тот же спец- какой-то десант, идеологически чуждый, допустим, сельскому хозяйству.
Наконец, усадьба. Про архитектурные красоты главного здания говорить не станем: всяк дворец хорош как таковой и по-своему - тем более, что Стас его долго и упрямо фотографировал. Клумбы цветут, газоны скошены, дорожки выметены, цветочные вазы обвивают игривые амуры. От дворца ведут липовые аллеи, пройдя по которым, можно вернуться к Большому Садовому пруду, по контрасту с диким многолюдием которого здесь - аристократическая тишина. Недаром в Петровско-Разумовском жили и останавливались русские писатели: Короленко, Толстой Лев Николаевич, Чехов.
Но это в прошлом, когда вишневые сады были не распроданы, и Жабня разливалась по лугам. Спустя много революционных и мирных лет, когда мы были еще очень юны, русские писатели, было дело, обсуждали в прессе т. н. "проблему малых рек". Теперь-то мы понимаем, что имелось в виду. Беляковка впадает в Жабенку, Жабенка в Лихоборку, Лихоборка в Яузу, Яуза в Москву, Москва в Оку, Ока в Волгу, а пить-то хочется. Вывод прост как правда: друзья, не надо мусорить!
Алина Булкина, Вячеслав Курицын
Путь к Жабенке: от метро "Войковская" по ул. З. и А. Космодемьянских, пока не упретесь в парк, а в парке сразу в пруд. От станций электрички "Гражданская" и "Красный Балтиец" - через лес по карте. С улицы Тимирязевской: речка должна ее пересекать в районе остановки 27-го трамвая "Ул.Тимирязевская, 42" (по требованию с 7.00. до 23.00).